***
Силиврен решила пройтись в саду, дабы привести в порядок мысли после утренней беседы с Тауром. Слишком он был необычен и непохож на тех эльфов, что встречались ей ранее. Словно вода, он был переменчив, его ненависть к гномам, казалось, можно потрогать руками, скрытую боль он носил в себе за маской надменности, скорбь владела его сердцем, и оставалось загадкой, почему он вообще не покинул эти берега ради покоя Амана. Девушка заняла беседку у ручья, а потом подняла взор и заметила Бильбо, что шел к ней. — Доброго утра! Я так рад, что вы выздоровели! — Хоббит широко улыбался девушке. — Спасибо. И вам доброго утра. Признаюсь честно, мое выздоровление – заслуга Владыки Трандуила. — Силиврен развела руками. — И орла, что быстро донес нас сюда. — Ну что вы, я разговаривал с лекарями, они рассказали, что этот яд весьма опасен, немногие способны исцелиться, даже с помощью извне. Я рад, что все обошлось. — Бильбо сел на резную скамью. — Расскажите мне, мистер Бэггинс, что случилось у обрыва и почему вы тут без своих спутников? — Зовите меня Бильбо, прошу, и давайте без церемоний, мне этого и так хватает при общении с высокородными эльфами и гномами. — Хорошо. Тогда и ты меня зови по имени, что дал мне владыка Элронд. — Удивление отразилось на лице хоббита. — Так случилось, что прошлое имя мною утеряно. —Любопытно. А насчет тех событий… — Бильбо достал трубку, расшитый кисет, и принялся набивать табак. — Мы попали в ловушку в горах, оказались в подземном городе гоблинов, к счастью, все обошлось, мы смогли уйти оттуда, но опасности ждали нас буквально на каждом шагу! Мало того, я умудрился отстать от гномов, упав на ярус ниже, и лишь благодаря удаче и незаметности, присущей всем хоббитам, выбрался наружу, буквально столкнувшись с остальным отрядом. Мы даже дух перевести не успели, как пришлось бежать дальше, к обрыву, лезть на деревья, спасаясь от клыков варгов. — Лорд Глорфиндель слышал в горах шум и предположил, где и когда вы выйдете, поэтому мы оказались рядом вовремя. — Заметила девушка. — Я не знаю, что случилось бы, не подоспей вы вовремя. И до сих пор поражаюсь себе, откуда взялась смелость? Я не могу забыть взгляд Азога, он был полон ненависти. Меч дрожал в моих руках, но я все равно решил защищать Торина. — Бильбо выпустил несколько колечек дыма, внимательно смотря на собеседницу. — Расскажи мне о Торине, какой он? Таур Трандуил решил, что я важна для него. — Скрыть волнение в голосе Силиврен почти не удалось. — Торин, он непростой гном. Смелый, гордый, сильный, со стороны кажется даже жестоким и равнодушным, но это не так. Закрытый, и в то же время внимательный, я видел его отношение к своему народу, Торин готов отдать последнее ради благополучия гномов. Узбад не боится работы, а сколько потерь он пережил и не счесть. — Бильбо вздохнул. — Я могу лишь догадываться о причинах его интереса к твоей персоне, но поверь, он никогда не причинит тебе вреда и ни коим образом не посмеет сделать что-то, что нанесет урон твоей чести. Торин заплел одну косу, парни конечно же заметили ее, но лишь у Балина я смог выяснить значение. — И что же она значит? Владыка Элронд рассказывал мне о традициях наугрим. Как он сказал: «Торин решил пойти путем молчания, постараться забыть тот вечер и тебя, и даже шанса себе он не оставил на счастье с избранницей». — Это она и значит, Лорд Элронд прав. Балин объяснил мне, что гномы, как и эльфы, любят лишь раз. И никогда нельзя сказать, что станет причиной этой любви. В вашем случае та песня в каминном зале и то, как вы смотрели друг на друга, сыграло свою роль. Я плохо объясняю, но сердце Торина сделало выбор, а сам он не посмел нарушить твой покой, решив, что не время и не место. Утерянный Эребор, долгие десятилетия скитаний, погибшие родственники – этот груз, и так неподъемен, вот узбад и решил, что делить его с избранной не имеет права. Ты слишком чиста, светла, огонь твоей души горит ярко, а на пути короля гномов было много боли и мрака. Он решил сохранить все в тайне и жить, как жил прежде, унеся из долины Имладрис лишь твой образ и тяжесть на сердце. — Почему же он решил за меня? Даже не спросил, не познакомился. Почему он думает о том, что я не могу или не захочу разделить тяжесть его бед? Да и что чувствую я сама? Признаюсь, я уже запуталась. Слишком сильно изменилась моя жизнь, слишком многое может измениться в Арде, не сделай я то, что должно, но одно я поняла наверняка, — Силиврен посмотрела в глаза Бильбо. — Нужно ценить и те песчинки времени, что нам отпущены, ибо лишь Эру ведает, о том, что будет дальше. Я должна встретиться с Торином. Должна посмотреть ему в глаза, ответить себе на важный вопрос и отдать то, что он потерял в Имладрисе. Силиврен достала из кармана брошь, что нашла в саду. Бильбо лишь согласно кивнул. — Да, я помню ее. Причудливо ведет нас всех дорога, не знаешь, что будет за поворотом. А насчет того, почему Таур понял о том, что ты важна для Торина, все просто. Древний синда способен видеть эмоции и чувства, осанвэ для него, как для нас дыхание. Он увидел что-то, когда спасал тебя, а список его претензий к роду Дурина огромен. Как ты думаешь, что он сделает, чтобы вернуть себе то, что он считает своим? История про белые камни Лас-Галена широко известна, как и о разорении Менегрота. — Тень Врага не коснулась Трандуила, но он внушает мне опасения. Эльфы Лихолесья всегда отличались нравом, они могут быть жестокими, действуя в угоду своим интересам. Я могу стать тут и пленницей, но пока Таур проявляет благосклонность. Не пойдут же гномы на противостояние ради девушки, с которой и словом никто не перемолвился. Все, что у меня есть – это благосклонность Владыки Элронда и Лорда Глорфинделя. Надеюсь, этого хватит, чтобы спокойно покинуть Лихолесье и продолжить свой путь. — Кстати, я так и не спросил, а куда ты идешь? — На Восток, Бильбо, на Восток. Прости, но я не могу понятно тебе объяснить причины, по которым я вообще пустилась в путь. — Я прекрасно понимаю тебя, сам я, хоббит из порядочной семьи, сквайр, и вот внезапно на моем порога оказывается тринадцать гномов и маг, зовут меня в поход, а я почему-то соглашаюсь. Судьба ли это? Что я вообще тут делаю? Зато сбылась моя мечта о путешествиях. — Бильбо усмехнулся, а девушка кивнула и продолжила. — Вмешались ли Силы Мира в мою судьбу или сам Эру, да и много вопросов вызывает моя жизнь и прежде. Я была целителем, врачевала животных лишь словом и наложением рук, и как ты понимаешь, людям это не свойственно. Как оказалось, моя мать имела свои тайны, ее дневник не смогли расшифровать даже мудрецы из Ривенделла. Ты же наблюдательный, заметил, что эльфы ведут себя настороженно и будто ощущают неясную угрозу. — Да, я сначала не придал этому внимания, тем более бессмертные лишь пожимали плечами на мои вопросы и не отвечали. — Так вот, мой друг, угроза есть. И есть способ избежать ее. Мой путь ведет к тем, кто сможет вмешаться в эту ситуацию и отвратить беду. Пока же это дорога на Восток. — Вот значит как. Боюсь с тем, чтобы уйти отсюда будут проблемы. Сама понимаешь всю сложность своего положения и того влияния, что теперь имеет Трандуил на Торина, сохранив тебя подле себя. — Девушка удивленно посмотрела на Бильбо. — Не будут же меня тут держать силой? Зачем спасать? Неужели все дело в старых обидах и интригах, кои могут длиться столетия? — Сложно сказать, Таур опасен и силен, и привык получать свое. Ему нанесли оскорбление, но он умеет ждать. Надеюсь, что спасал он тебя без корыстных мотивов. Я получил весть от Гэндальфа. Через две недели я должен быть в Озерном городе. Гномы пойдут короткой дорогой через лес, и остается лишь молиться Валар, чтобы они не попали сюда. Страшно представить, чем кончится разговор Торина и Трандуила. — Эльфы из Восточного дозора Имладриса обещали прибыть сюда, чтобы мы смогли продолжить путь вместе. Не думаю, что Таур пойдет на открытое противостояние с поданными Владыки Элронда. — Это хорошие новости. Надо узнать, сколько времени занимает путь сюда от того утеса, где произошла стычка с орками. Я думал преодолеть путь до города по реке, но в компании дорога была бы лучше. — Согласна с тобой. Я не должна надолго задерживаться, несмотря на всю мою признательность за спасение к Владыке Трандуилу. — Хотелось бы решить это миром. Жаль, с нами нет Гэндальфа, уж он бы смог повлиять на эльфийского короля. — Возможно. Но всегда нужно быть готовыми к войне. С момента создания в этом мире идет бесконечная борьба за власть. Свет и Тьма находятся в вечном противостоянии, и только от их равновесия зависит существование Эа. Мир, застывший во времени - обречен на гибель. Возможно, все мы лишь орудия Эру в этой прекрасной и бесконечной музыке перерождения. — На эти странные речи хоббит не ответил, лишь задумчиво посмотрел в небо, затянувшись отличным табаком. Мысль, что пришла к Силиврен так внезапно, наконец оформилась. Действительно, лишь в борьбе возможно совершенствование и развитие. Как так вышло, что весна Арды под светом двух Столпов закончилась так внезапно? Не потому ли, что это было противоестественно? Кем был Вала Мелькор? Орудием Эру или своенравным Айнур? Так или иначе, все его действия привели этот мир к процветанию. Исчезла обыденность, все приобрело уникальность и свой путь. Поистине, велик был замысел Эру. Неужели он смог предугадать поведение стольких переменных во времени? Или пустил все на самотек, желая лишь наблюдать? Каждый разумный в каждый момент времени находятся на своих местах, и все это невероятное полотно Судьбы Силиврен видела, будто наяву, слушая Айнулиндалэ в том видении, когда разума ее коснулась мудрость Эру, лишь волей своей создавшего эту реальность. Хотя наивно полагать, что любой, кто не равен Богу, способен будет понять ход Его мысли.***
На третий день после той беседы, Таур неожиданно пригласил Силиврен на прогулку. Девушка опасалась бессмертного, но старалась не показывать этого, хотя конечно же, от Владыки не ускользнула ее напряженность. Он улыбнулся, будто только такой реакции от нее и ждал, и повел ее за пределы дворца, молча следуя по длинным коридорам через тайные двери. Они вышли на поляну, усыпанную белыми цветами, но девушка ощущала грусть и тревогу. Это место имело свою силу. Встревоженная, она посмотрела на короля. — Я никому не показываю это место, но ты можешь ощутить здесь то же, что и я. — Король наклонился и сорвал один цветок. Взгляд его был задумчив. — Почему мне здесь так тревожно? — Силиврен присела на траву. — Те, кто потеряли что-то ценное для себя, часть своей души, могут погрузиться здесь в мир грез, в прошлое и даже в свои мечты. Иногда это нужно. Вдохни аромат цветов. — Голос короля убаюкивал. Он сел рядом и взял длинную косу девушки в свою руку. — Скоро ты окажешься там, куда зовет тебя твое сердце. Белый цветок он заправил ей за ухо, посмотрел в глаза и поднялся. И словно слепой, король прошел мимо Силиврен, начиная петь на синдарине. Девушка ощущала в этих словах боль и горечь. Вскоре эта песня поглотила ее, она погрузилась в дрему, наполненную странными образами. Златоглавый Медусельд в Эдорасе на закате был прекрасен. Силиврен видела своего отца за работой, и радостью наполнилось ее сердце. Картинка изменилась, вот уже и прошлое промелькнуло перед взором, их старый дом в Гондоре, мать писала что-то в том самом дневнике, который сейчас покоился в сумке у девушки. Вот и образ Торина, играющего на золотой арфе в доме Элронда появился будто это было вчера. Шум моря, сверкающие брызги, и протянутые ковшом руки прекрасного юноши, чье лицо было скрыто капюшоном. Прежде чем он явил то, что хотел даровать, видение рассеялось. Девушка ощущала слезы на своих щеках, понимая, что ее душу сейчас вывернули наизнанку. Наваждение было сильным, и она обратилась с молитвой к Эру, желая избавиться от чар. Злость захлестнула Силиврен, она вскочила, и полным от ярости голосом тихо начала говорить. — Зачем вы делаете это? Почему? Всю жизнь мою и чувства вы сейчас посмели обнажить без моего ведома. Вы хотите причинить мне боль, сломить меня? Для чего тогда было вообще спасать. Это место, — девушка обвела рукой поляну, — таит в себе злые чары. Отведите меня в мои покои, я не хочу больше быть здесь. — Ты удивила меня в очередной раз. Однажды сюда пришел мой сын и погрузился в колдовской сон. Ты оказалась сильнее него и смогла сама вырваться из плена грез и иллюзий. — Взгляд короля был тверд. — Идем во дворец. Мне практически нет дела до любви гномьего короля и твоего прошлого, свое я получу так или иначе, а вот то видение про море? Кем был тот юноша и что он тебе дал? Это я бы хотел узнать. — На это у вас нет никакого права! Вы бесцеремонно влезли в мою душу, и я не стану говорить вам ничего. Хотите – стройте догадки и ищите ответы самостоятельно. И прошу вас, не впутывайте меня в свои игры, я не разменная монета в ваших делах с гномами. Я благодарна вам за спасение, но вы меня пугаете. — Они вышли за зеленую изгородь. — Как я уже говорил, я так или иначе получу свое, а здесь так мало развлечений! Новые лица так редки, особенно лица с тайнами, которые скрыты от моего осанвэ. Я не смог устоять, — Трандуил остановился. — Я живу уже очень давно, и привык получать ответы на свои вопросы. Будь по-твоему. Я буду милостив, и не стану наказывать слабую смертную девушку за дерзость, но впредь будь осторожнее в словах и мыслях. Была ли это скрытая угроза? Лишь намек. Но этого хватило Силиврен, чтобы испугаться по-настоящему. Она стояла напротив прекрасного эльфийского короля, смотрела на лед в его глазах и понимала, что лишь одно движение его пальца и ее жизнь может оборваться. И тем не менее, что-то тяжелое, огненное и сильное поднималось из глубины ее души. Она не желала быть покорной жертвой. Не отводя взгляд, девушка ответила королю. — Жизнь эльфа длинна, смертным кажется, что она бесконечна. Однако эльфам отпущено время, равное длине существования Арды. Наступит час последней битвы, и вновь поднимется Белерианд из пучины моря. Ваше древнее королевство, Дориат вновь возродится, герои древности будут снова живы, ведь эльфы не уходят, и, даже умирая, их души не покидают этот мир. Вы еще встретите тех, кто вам дорог, а я нет, у людей иной путь. — Силиврен подошла вплотную к Трандуилу, и как бы высок он ни был, она сейчас смотрела на него не снизу вверх, а на равных. — Но однажды вы исчезнете. Я не знаю когда, ведь Аман сейчас за кругом мира, но замысел Эру таков и ничего не изменит это. Было рождение мира, будет и его конец, ибо ничто не вечно. Зрачки короля на мгновение расширились, он гневно сжал губы, но голос его был обманчиво-мягок. — Жестокие слова, но и правдивые. Конечно, мы встретим тех, кого любим, а встретишь ли ты? Я могу сделать тебя своей почетной гостьей, что твоя жизнь? Сто лет? Лишь миг! — Таур усмехнулся. — Однако я понимаю, что так ты мне ничего не расскажешь. Откуда ты знаешь о судьбе эльфов? Смертные ранее не были посвящены в эти тайны нашего народа, откуда ты на самом деле? Иной раз я думаю, что ты не обычная смертная, но это глупо. И все же я не буду полностью исключать такую возможность, странности сопровождают тебя на каждом шагу. — Чего вы вообще хотите добиться? Вернуть свои сокровища? — И не только. Я имею право на свои тайны. Сегодняшняя встреча окончена. С этими словами король покинул Силиврен, и гнетущее ощущение его присутствия ушло вместе с ним. Он был опасен, непредсказуем, злопамятен, девушка поняла, что оказалась в ловушке. И лично к ней Таур не питал никаких чувств, дело было в тайнах, скрытых в чертогах ее разума и гномах, с которыми Лесной король давно был в плохих отношениях.***
Несколько дней Таур не давал о себе знать, та прогулка в саду уже начала забываться, как плохой сон. К девушке относились как к гостье, но стража везде ее сопровождала, будто она была под конвоем. Мистер Бэггинс навещал девушку каждый день, они часто гуляли по дворцу вместе и беседовали. Вот и в этот день к завтраку пришел Бильбо, насчет хоббита распоряжений не было, и стражники спокойно пропускали его к Силиврен в покои. — Дорогой Бильбо, нам пора уходить. — Девушка была предельно собрана, она явно плохо спала в прошлую ночь. — Я тоже так считаю, времени осталось в обрез, чтобы достичь Озерного города вовремя. — Давай пройдем в библиотеку и посмотрим, где в данный момент могут проходить гномы. Ты знаешь их, в курсе о планах мага, и тебе известен срок, когда они должны достичь города. Мое сердце неспокойно, этот лес явно болен, могут возникнуть проблемы. — Даже если и так? Какой смысл нам ехать до эльфийской тропы в лесу? Мы не воины, да и время потеряем. — Бильбо был настроен скептически. — Я чувствую, что мы должны уходить и путь наш должен пролегать через тропу эльфов. Мы пригодимся. Не спрашивай меня об этом, но поверь. — Взгляд девушки выражал обеспокоенность. — Хорошо. Как мы уйдем? Не спорю, я, как любой хоббит, могу быть незаметным. — На этих словах Бильбо опустил руку в карман жилета и на мгновение придержал ее. — Но так ли легко отпустит Таур тебя? Эльфы из Имладриса не пришли, а время уходит. — Мой дорогой друг, я изучила время смены караулов. И также знаю, что ушел ты из гоблинских пещер с одной находкой. — После этих слов Бильбо шумно вздохнул и удивленно посмотрел на девушку. — Откуда? Я никому не говорил об этом. — Хоббит сразу насторожился, что не осталось незамеченным. Силиврен лишь грустно вздохнула. — Я не хочу забирать его у тебя, или что-то в этом роде, можешь быть спокоен. Просто имей ввиду, что это не простое украшение. И старайся носить его как можно реже, прошу тебя, послушайся моего совета. — Девушка внимательно посмотрела на Бильбо и взяла его за руку. Будто понимая, что на душе у маленького жителя Шира, она проникновенно смотрела ему в глаза. Спустя несколько мгновений, она отпустила руку хоббита и продолжила. — Так вот, мы сможем бежать. Ночью стража у моих дверей меняется в полночь, есть пять минут, в течении которых у нас будет шанс сбежать. Я думала взять одну из лошадей с конюшни и направиться напрямую к тракту. Конечно, это безрассудный и глупый план, но ничего другого мне не пришло в голову. — Это было бы безрассудно и глупо, не будь у меня кольца. — Бильбо решил довериться Силиврен и показал свою находку. Единое сверкало, будто было только вчера выковано, но девушка лишь взглянула на него, кивнула. — Когда мы сбежим? Сегодня? — Я бы хотела уйти сегодня, но надо проверить карты, не вызывая подозрений. — А как же Пир Звездного Света? Нам не будет проще сбежать в день праздника? Я уверен, что эльфы будут менее внимательны. — Увы, мы не можем столько ждать. Ты точно опоздаешь, а ведь гномы будут тебя ждать к назначенному сроку. — Бильбо смутился. — В таком случае пора пройтись до библиотеки. И да, нужно будет собрать хоть какие-то вещи, все-таки мы идем в непролазную мертвую чащу. — Насчет этого не волнуйся, я почти готова. — Девушка показала на свою сумку. Бильбо и Силиврен ушли в библиотеку, стража следовала за ними. Они не смели заходить в комнату к девушке и поэтому разговор ее с хоббитом остался для них тайной, как, впрочем, и для Владыки Трандуила. Но кто сказал, что он это не предвидел?***
Вечером все прошло слишком гладко, это смущало. Будто сам владелец дворца отвел взор стражников и открыл тайные тропы. Силиврен кожей ощущала присутствие Трандуила, опасаясь того, что он сделает после их побега. Будто намеренно он собирал информацию, играя с ней в какую-то, известную лишь ему игру. Девушка хотела как можно скорее покинуть этот лес, забыть его чары и владельца, бессмертного синда, который видел Дориат в расцвете своей красоты. Они скакали через лесную чащу, прижавшись к спине лошади, которая знала здесь каждую тропку. Ветки смыкались над головой девушки, приходилось прятать лицо, чтобы не пораниться. Хоббит крепко вцепился в нее, было заметно, что он напуган. Признаться, она и сама боялась. Неизвестно, как скоро Таур поймет, что Силиврен спешит на помощь тем, кого он презирает, и как сильно им завладеет гнев. Он был непредсказуемым, словно морская вода. В мрачных глубинах его сердца скрывалась алчность и жестокость. Бильбо действовал смело и решительно, чему девушка была крайне рада. Возможно, король знал о их беседах с хоббитом. Властью Таура был окутан весь дворец, многое он знал и видел, и даже сейчас его верный сокол парил где-то высоко в небе, следя за беглецами. Гномы совсем рядом, им нужна помощь – эта мысль билась набатом в голове девушки. Откуда она знала это? Сложно сказать, будто сердце вело ее. Порождения самых мрачных глубин, потомки Унголиант, плели свою паутину, вовлекая гномов в ловушку. Она понимала, что времени в обрез, скоро Трандуил пустит отряды за ними вслед, дабы вернуть свою добычу, но лишь одна мысль радовала Силиврен, Король еще не ведал про гномов, слишком он был зациклен на тайнах одинокой путницы. От мыслей ее отвлёк шум. Впереди слышались звуки битвы и голоса, и всадники поспешили, как могли. Обрывки паутины клочьями висели на деревьях. Они спешились, когда перед ними оказался овраг. Силиврен отпустила лошадь, веря, что она найдет дорогу домой. Поломанные деревья и высокая темная трава мешали хоббиту и девушке быстро пройти через овраг, они шли, выбиваясь из сил, и наконец, выбрались на другую сторону. Они почти опоздали, гномы были в плотном кольце, пауки наступали, щелкая жвалами и что-то говоря на своем странном языке. Дрожь пронзила девушку, а Бильбо позади нее обнажил свой клинок и ринулся в бой с громким кличем. Силиврен растерялась, не зная, чем помочь гномам и хоббиту. Пауки тут же заметили вновь прибывших, и несколько самых крупных направились в их сторону. Гномы ринулись навстречу хоббиту и девшке, прорывая кольцо пауков. Ярко сиял Оркрист в руке короля наугрим, неистов и бесстрашен он был в бою. Силиврен любовалась бы им, не будь она в такой опасности. Мелькали мечи и кинжалы, отряд действовал слаженно, несмотря на изможденность. Видимо, у храбрых детей Ауле открылось второе дыхание в битве. Девушка поспешила за хоббитом, ему явно понадобится помощь. Всадив свой кинжал в брюхо пауку, с которым боролся Бильбо, Силиврен увидела благодарную улыбку хоббита. И тут же поспешила оглянуться. Она увидела, что гномы теснят темных тварей и возрадовалась. Как оказалось, рано. Из лесной чащи раздался звук рога, и в ту же минуту на поляну выскочили орки. Численное превосходство было на их стороне. Слава Валар, гномы добрались до девушки и хоббита, и теперь они стояли вместе. Не успев даже перемолвиться, гномы попытались окружить более слабых, но новая угроза свела на нет все их намерения. Тишина, прерываемая лишь шумом раненых пауков, повисла над лесной чащей. Тьма вышла из леса, накрывая все вокруг саваном, заглушая все звуки. Назгул, призрак Кольценосец, проклятый король древности, явился перед путниками. Чернее самого непроглядного мрака был он, и страх сковал отважные сердца. Голос его раздался неожиданно громко, он заставлял забыть обо всем хорошем, что было, и отбирал надежду. Силиврен посмотрела на гномов и ужаснулась. В их глазах была пустота, и она пугала больше ярости боя. Девушка коснулась руки Торина, который стремился к ней, чтобы защитить, закрыть собой, но приход призрака заставил его оцепенеть от ужаса. Король гномов лишь выронил меч и упал на колени, а назгул видел это и торжествовал. Ярость поднялась в девушке, а хриплый смех раздался совсем рядом. — Склонись, девчонка! Ты не сможешь противостоять мне. — Тьма накрыла Силиврен. — Смертное младшее дитя Илуватара, слабое и искаженное волей Вала Мелькора, ты не сможешь дать мне отпор, как не смогли и прочие до тебя!