Ещё немного.

- Что значит, он отказывается? Мне плевать, почему он говорит «нет», я хочу знать, что ты делаешь для того, чтобы он сказал «да»! Нажать? – он, не отрываясь от телефона просмотрел принесённые Бэнни документы, принял предложенную помощником ручку, расписался. Краем глаза заценил по последней моде короткий и узкий пиджачок секретаря. Ничто не укроется от ока Тигра. – У тебя срывается интервью с племянником сенатора, а ты хочешь нажать? Саммерс, на простату себе нажми! Яйца в кулак и чтобы через тридцать минут у меня был результат. Дженсен Эклз, главный редактор «Экономики Сегодня» был очень обаятельным человеком и талантливым руководителем. Но не в понедельник утром. Именно по понедельникам на него накатывала тщета и тлен существования. Утро начиналось с надсадных завываний мобильного, оповещающего хозяина о начале новой дивной трудовой недели. Казалось бы, ничего драматичного. Но подлость состояла в том, что где бы и когда не уснул Дженсен (В спальне, в гостинной, в туалете, уютно пристроив голову на крышке унитаза. А что? Выходные, имеет право.) ежеутренний набат раздавался исключительно из кухни. И чтобы заткнуть это вероломное чудовище, до кухни нужно было дойти. Всё бы было иначе, не живи Эклз один. Но лучше или хуже – вопрос. Он выпивал чашку кофе и приводил себя в порядок. В лифте просматривал с планшета последние новости. Приезжал на работу первым и к моменту появления подчинённых был уже голоден, весел и зол. Эклз понимал левую бровь и офис начинал бурлить. - Бэнни! – окликнул Дженс. – Аналитики прислали цифры? Они там умерли? Мне что самому спуститься, палкой их потыкать?! И так шесть дней в неделю. Нельзя сказать, что ему это не нравилось. Как это вообще может не нравится. Коллектив, как единый организм, и сердце его пульсирует, повинуясь его слову. Он, Эклз, вполне всего этого заслуживает. Однажды Дженсен признался себе, что не любит уходить домой. Ему нравилась дорога, нравилось вести машину и видеть, как люди оборачиваются, чтобы разглядеть его тачку. Подъезжая к элитному жилому комплексу, нравилось осознавать, что он может себе позволить жить в этом доме. Даже консьерж и швейцары, даже охранники. Нравилась входная дверь в квартиру. Но только снаружи. Даже на выходных он предпочитал работать. Реже - таскаться по барам. Из-за напряжённого ритма жизни друзей-приятелей у него не было. А длительные отношения с обязательствами и вовсе враг карьерного роста. Однажды ему сказали, что он совсем не умеет расслабляться. Это он-то не умеет? Ха! Как много мог бы поведать на этот счёт длинный овальный стол в конференц-зале. Он востребован. Он – нужен. Кому-то. Ведь главное то, что ему никто не нужен, так? Скулят от одиночества только неудачники, и так им и надо. Дженсен шёл по «ЭС» здоровался, посылал, делал комплименты и раздавал распоряжения. Настроение выравнивалось. Не предел мечтаний, но здесь определённо лучше, чем дома. - Бэнни, что там аналитики? – Эклз вернулся в кабинет, и секретарь вошёл следом. Выложил перед ним из папки распечатки и чёрный мобильный телефон. Простая и надёжная модель, хорошая камера. - Аналитике в пене, вот первая и вторая части, третья в процессе. Мистер Эклз, у вас новый телефон? Дженсен откинулся в кресле. - Нет. А чей он? - Я не знаю, кто-то оставил после планёрки. - Ииии? - Что – и? Я не копаюсь в чужих мобильных, просто думал, что он ваш. - Ну, - Эклза взял находку в руки, повертел перед глазами. Пароля не было. Это знак. - Так и оставь его у меня, кому нужно, тот найдёт, я прав? - Как всегда! – улыбнулся Бэнни. Любопытство боролось с порядочностью ровно до того момента, когда спина секретаря исчезла за дверью. Эклз ухнул в это окно чужой личной жизни так глубоко и крепко, как в детстве с головой уходил в долгожданную игрушку, подаренную на день рождения. Когда внезапно раздался сигнал внутренней связи, Дженс, вздрогнул, раздраженно поднял трубку и тут же бросил её на рычаг. СМС переписки почти не было, только извещения от оператора. Незнакомые имена в телефонной книжке, несколько номеров из «ЭС», в том числе и его, но судя по всему владелец его ни разу не использовал. Порадовал плейлист – им явно нашлось бы о чём поболтать за виски. И – фотографии. Видовые фото их города, небольшая подборка фотографий офиса, будто хозяин телефона составлял для кого-то шуточный фотоотчёт о своём рабочем месте: уставленный едой поднос в столовой, парни в курилке улыбаются и машут, пустой конференц-зал, коридор, по которому просто ходят люди, а вот кажется и сам Дженсен, разговаривает с кем-то… «Надо же. Я есть у кого-то в архиве.» - улыбнулся себе Дженсен. Дальше шли снимки с вечеринки и судя по всему вечеринка была - улёт. С большими колонками, морем алкоголя и полным забвением приличий. На душе у Эклза было светло и грустно. У этого парня – тьма друзей. Он душа компании и судя по всему не плохой человек. Такие не достигают заоблачных вершин, а строят крепкие гнёзда и оседают, обрастая семьёй едва на половине пути. Кстати о семье… хотя… это вряд ли! Это он очень удачно зашёл. Папка «Химик выделывается!» началась просто отлично с самого первого ракурса. Создавалось впечатление, что снимавший ходил кругами вокруг большой круглой постели, застеленной алым шёлком. А на ней… Омега был с хорошо сложён и по подростковому хрупок. У него были алчущие глаза с длинными ресницами и чуть великоватый для скуластого лица рот. Но глядя на этот рот все мысли про «иногда банан – это просто банан» выметало из головы начисто. Для таких омег просто бананов не существует. Вьющиеся волосы. Мраморно белую, молочную кожу фантастически оттеняет чёрное тонкое кружевное бельё. Вульгарное сочетание цветов, но видимо этот малыш был настроен на результат, а не на эстетику. Такое бельё в такой постели надевают только для того, чтобы красиво его снять. И он его снял. И делал это семь кадров. Семь! И, кстати о бананах. Нет, не о бананах, вроде это бутылка. Точно, бутылка того самого пива, которое так весело пила компания на фото из предыдущей папки.

ОН НЕ БУДЕТ НА ЭТО СМОТРЕТЬ, любому любопытству есть придел!

Нет. Он будет. - Чтоб я сдооох… - шептал Дженсен, он уже почти лежал на столе, соскользнув по нему локтями. Он был в полном восторге. Как подросток, впервые дорвавшийся до порно. Отвесив для полного сходства челюсть, он пожирал глазами этого омегу, бутылку, кровать, сломанные жалюзи на грязных окнах, гору кроссовок,банки из-под хмельного и коробки от пиццы постоянно мелькающие на границе изображения... Вот это – жизнь. Вот она. Для самого Дженса что-то подобное если и делалось, то только за деньги. Этому котёнку деньги не интересны. Его наградой будет стоящий по ту сторону объектива альфа. А вот и он. Пьяный, с растрёпанными волосами, в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и рваных джинсах. Он лежал на кровати и ржал как конь, держась за живот. А вот его лицо крупным планом. Омега высунув язык на всю длину, облизывал ему щёку, одновременно делая сэлфи. ПАДАЛЕКИ. Дженсен медленно выпрямился. Выключил чужой телефон и отложил в сторону. Почувствовал в какой невыносимой, бездонной тишине он находится. Даже удары сердца тонули в ней и исчезали, ненужные ему самому и более никем не замеченные… Зашёл Бэнни: - Мистер Эклз, к вам Саммерс. Пригласить? - Это на счёт бизнеса сенатора, - автоматически ответил Дженсен. – Пригласи, Бэнни. «А я с него шкуру спущу.»