Чёрное и белое

      Пилиф медленно, но неумолимо клонилась к закату.       Шел уже третий день пребывания десанта на Намлупе, то есть с момента транспортации прошло более двух суток, и на следующий день офицеры должны были уже вернуться на Энтерпрайз. А сейчас все силы группы высадки были брошены на то, чтобы успеть завершить как можно больше исследований, связанных с изучением необычного поля планеты, а также деймонов — как местных, так и принадлежащих членам десантной группы.       Бланкар и Ридель почти весь день провели в исследовательских центрах Академии, там же доктор Маккой консультировался с местными медицинскими специалистами по вопросам влияния самочувствия деймонов на здоровье их хозяев. Лейтенант Ухура, помимо регулярных сеансов связи с Энтерпрайз, при помощи госпожи Арбок разбиралась с устройством местных коммуникационных систем, которые были относительно устойчивы к колебаниям планетарного электромагнитного поля. Капитан и его первый офицер, находясь в том же самом зале, куда они изначально транспортировались на планету, занимались установкой дипломатических контактов с представителями различных народов Намлупа, приехавшими на вчерашнее подписание соглашения.       Визиты вежливости грозили затянуться до позднего вечера, за доброжелательной улыбкой землянина уже скрывалась усталость, заметить которую, правда, по силам было только его первому помощнику. Число принятых и высказанных поздравлений с успешным подписанием соглашения о вступлении Намлупа в Федерацию исчислялось десятками. Тиберия, сидящая близ стула Кирка, иногда украдкой поглядывала с тщательно скрываемой тоской на лежащую в позе сфинкса у ног вулканца Т'Пок. Пантеру, как и её хозяина, не выдавали внешние признаки усталости, но то было лишь следствием вулканского самоконтроля.       Последними в длинном списке гостей, сменявших друг друга перед офицерами Звездного флота, числились представители северных земель: несколько глав областей и державшиеся немного поодаль от всех остальных и друг от друга ведьма и панцербьёрн. Когда облеченные властью намлупиане, выразив свою радость по поводу заключенного соглашения с Федерацией, поспешили покинуть зал, то, помимо охраны, в нем остались лишь Кирк со Споком, бронированный медведь, ведьма и заметно утомленный приемом Иссэр Клов. Он представлял инопланетным гостям всех официальных лиц и давал при необходимости советы, так как некоторые намлупиане помимо поздравлений вносили еще на рассмотрение свои проекты по взаимодействию с другими членами Федерации.       Беседы с главой клана ведьм и панцербьёрном разительно отличались от всех остальных. Они оба держались с подчеркнутым чувством собственного достоинства, осознавая, что даже на родной планете не являются желанными гостями в большинстве социальных кругов. Споку эта ситуация напомнила об отношении некоторых чистокровных вулканцев к нему самому. Чужак среди своих, свой настоящий дом он обрел лишь на Энтерпрайз среди нелогичных землян, самым близким из которых для Спока стал сидящий сейчас рядом с ним капитан.       Бронированный медведь говорил кратко и по существу, его доспех и белая шерсть отражали свет, от этого он казался еще больше, чем был на самом деле, от него буквально исходило ощущение силы. Когда он утром еще только входил в зал, все деймоны встрепенулись, рефлекторно приходя в боевую готовность, а Тиберия даже едва слышно шепнула на ухо Т'Пок, что теперь понимает причины поведения Силви и Агнет. Суровый северный житель, высказывая своё одобрение по поводу подписания соглашения, внимательно изучал цепким взглядом деймонов инопланетян. Полярная волчица и черная пантера взгляд выдержали, и закованный в броню из метеоритного железа медведь остался явно доволен увиденным, отпустив под конец своей речи ремарку о том, что сильные союзники – это всегда хорошо. Милостиво согласившись на просьбу Спока ответить на несколько его вопросов, панцербьёрн рассказал вулканцу и заинтересованному землянину немного о быте бронированных медведей, их иерархии и причинах, по которым они предпочитают держаться особняком, крайне редко вмешиваясь в дела остальных намлупиан.       Похожие причины, как выяснилось, были и у ведьм. Когда панцербьëрн покинул зал, высокая светловолосая женщина с мудрым не по годам взглядом рассказала немного о ведьмовских кланах. Продолжительность жизни ведьм значительно превышала среднюю намлупианскую, их способности к взаимодействию с полем планеты давали им огромные силы, но за это приходилось платить жизнью в изоляции. Мелодичная речь ведьмы умиротворяла и придавала сил слушателям, но она, с улыбкой заметив, что все присутствующие заслуживают отдых, довольно быстро тепло попрощалась с инопланетными гостями и Кловом, выразив всем свое сожаление по поводу предательства Голреда Наба и похищения, о которых она узнала от его брата.       После того как последняя гостья покинула зал, Иссэр Клов связался со следователями, которые вели дело Наба, и передал Кирку и Споку последние новости. Дипломат признался, что именно он стоял за похищением. Дела у Голреда в последние годы шли из рук вон плохо, ходили слухи, что он скоро потеряет место в шестерке первых лиц Намлупа, полученное в свое время благодаря влиянию брата. Престиж Наба в дипломатических кругах заметно упал, так как в своей ориентированности на изоляционистскую политику Голред оказался совсем не готов к смене курса на межпланетные и межрасовые отношения. Десяток лет назад он был печально известен своими ксенофобскими настроениями, и хотя потом неоднократно заявлял об изменении своих принципов, особого успеха не имел. Выяснилось также, что у него были большие долги, которые он скрывал в том числе и от Вернера Наба.       Воспользовавшись допуском в Академию, предоставленным братом, Голред Наб заручился помощью нечистых на руку ученых и похитил секретные разработки отражающего выстрелы материала, а затем продал эту технологию представителям клингонской расы, с которыми вышел на контакт благодаря своим дипломатическим связям. Продажа достижений намлупианских ученых клингонам стала первым шагом в падении Голреда Наба. А позже ему поступило сулящее намного больше денег и власти предложение. Клингоны хотели захватить Намлуп, а заодно и заполучить средство давления на Звездный флот. Набу были предложены деньги и одна из высших должностей на планете, а заодно и возможность избавиться от брата, которого тот давно и тайно ненавидел.       Согласно первоначальному плану, после похищения Вернер Наб под страхом смерти должен был признаться на камеру в том, что Федерация собирается лишь использовать ресурсы Намлупа, превратив его жителей в своих рабов. Также он должен был публично покаяться в том, что ныне правящая элита планеты подкуплена федератами, сообщив, что принял решение разорвать порочный круг и похитить представителей Федерации ради борьбы во благо Намлупа. Таким образом, вся ответственность за похищение легла бы на плечи ученого. После записи этого видеообращения от Наба просто избавились бы, а сам ролик максимально распространили среди намлупиан. Так как Вернер был известен и уважаем очень многими на Намлупе, была высока вероятность, что ему бы поверили. Неизбежно поднявшиеся бы из-за этого волнения могли пошатнуть устоявшуюся систему власти и внести нестабильность, которой бы и воспользовались клингоны для того, чтобы предложить свои услуги по защите от Федерации, что на самом деле стало бы вооруженным захватом планеты. А похищенных Кирка и Спока использовали бы как разменные монеты в переговорах со Звездным флотом. Но план дал сбой в самом начале. Случайный взрыв, отвлекший часть охранников, сыграл свою роковую роль, что в итоге привело к срыву всего похищения. Голред Наб должен был предстать перед судом в ближайшее время, а расследование противоправных действий клингонов на Намлупе должно было перейти под юрисдикцию Звездного флота и Федерации.       После того как Спок и Кирк попрощались с Иссэром Кловом и, связавшись с остальными членами десантной группы, убедились, что у землян всё в порядке, до запланированной общей встречи десанта в отведенных капитану апартаментах оставалось еще полтора часа. Кирк, устало потерев переносицу, предложил вулканцу составить ему компанию в рекреационном помещении, доступ к которому предоставил им Клов. Спок согласился и вскоре в компании своего капитана, волчицы с чуть поникшими ушами и грациозно ступающей пантеры оказался у входа в тот самый сад, где состоялось знакомство с деймонами. Пока вулканец вводил код, запирающий дверь изнутри, Кирк уже успел направиться в сторону пары скамеек, облюбованных членами десанта два дня назад. Капитан сел на одну из них, Тиберия устроилась у его ног, Спок занял место напротив Кирка, а Т'Пок, изящно запрыгнув на скамейку рядом с хозяином, улеглась на ней, слегка покачивая длинным гибким хвостом.       — Вы выглядите усталым, капитан, — негромко заметил вулканец.       — Сейчас можно не по форме, Спок, — отозвался Кирк, зарываясь пальцами в шерсть Тиберии. — Я не ожидал, что вся эта дипломатическая дребедень окажется настолько утомительной, — капитан встревоженно поднял взгляд на вулканца, — это было сильно заметно?       — Ваша усталость, Джим, или то, что вы этого не ожидали? — уточнил Спок.       — Я спрашивал про первое, но если тебе есть что сказать и по второму вопросу, то рад буду выслушать и это, — слабо улыбнулся землянин.       — Ответ на оба вопроса будет одинаковым, — вулканец прислонился спиной к скамейке, положив левую руку на мерно вздымающийся и опускающийся бок своего деймона, — я догадывался о вашей усталости, но физические её проявления были незаметны для слабо знающих вас лиц вплоть до того момента, как вы предложили пройти сюда.       — Если честно, то я просто позволил себе расслабиться, так как помимо тебя рядом никого не было, а ты меня видел и в гораздо худшем состоянии, — едва заметно поёжился Кирк.       — Я благодарен вам за оказанное доверие, — тихо ответил Спок, вглядываясь в золотистые глаза землянина. Для Кирка было несвойственно показывать свою слабость кому-либо, кто не был ему достаточно близок, и понимание того, что Джим может позволить себе расслабиться в присутствии Спока, было крайне лестным.       — Ты заслуживаешь его больше, чем кто-либо, — тепло взгляда человека заставляло вулканца испытывать сложную смесь эмоций, некоторые из которых подавлять нелогично не хотелось.       Т'Пок одним цельным движением спустилась со скамейки на землю, улегшись у ног Спока головой к Кирку и волчице. Между ней и Тиберией оставались считанные сантиметры расстояния, которые пантера вскоре преодолела, потеревшись головой о густой светлый мех на шее волчицы. Устало поникшие уши той снова встали почти вертикально, и Тиберия, благодарно заворчав, зарылась мордой в угольно-черную шерсть Т'Пок. Вулканец через связь со своим деймоном ощущал накатывающие на пантеру волны умиротворения и резонирующие с её собственными тепло и нежность Тиберии. Судя по ласковой улыбке смотрящего на деймонов Кирка, тот ощущал что-то похожее от связи с волчицей.       Спок задумчиво изучал лицо землянина, размышляя об отношениях, связывающих их обоих. Он не мог отрицать того факта, что Джеймс Кирк был, пожалуй, самым близким ему по духу из всех, кого знал вулканец, несмотря на все отличия в характере, привычном образе действий или стиле мышления. Джим был его капитаном и его другом, и вера Спока в этого человека была непоколебима. Но иногда вулканцу казалось, что его чувства к Кирку переходили границу дружеских, скорее напоминая отношение к t’hy’la. Память услужливо подсказывала затянувшиеся по воле вулканца прикосновения, ощущения накатывающего на сознание душевного тепла от улыбок капитана, предназначенных только для Спока, подспудное желание защищать и оберегать любой ценой. А на Намлупе ко всему этому прибавились и крайне приятные ощущения Т'Пок от контакта с Тиберией. И нескрываемо теплые отношения между деймонами вселяли в душу вулканца бережно лелеемый росток надежды на то, что с высокой долей вероятности признание Споком собственных более чем дружеских чувств к капитану не вызовет негативную реакцию у Кирка.       Из задумчивости Спока вывел едва слышный рокочущий звук, доносящийся снизу. Вулканец поймал на себе взгляд капитана и понял, что пока он размышлял, скользя взором по правильным чертам лица человека, тот, в свою очередь, изучал его самого. Осознав, что подобное пристальное внимание могло быть негативно воспринято землянином, Спок было забеспокоился, но устремленный на него взгляд был мягким и доброжелательным, а на губах Кирка теплилась улыбка. Зрительный контакт затягивал, но ощущения неловкости не возникало, лишь наэлектризовывало обстановку странное предвкушение, словно что-то неизбежно должно было случиться. Но тут мерный раскатистый звук достиг и пределов человеческой слышимости, и землянин, чуть приподняв брови в удивлении, опустил взгляд вниз.       Т'Пок мурлыкала. Огромная черная кошка издавала приятный слуху вибрирующий низкий звук, расслабленно прислонившись к волчице, пока та бережно приглаживала её шерсть. Глаза пантеры были зажмурены, и весь её вид демонстрировал крайнее удовлетворение сложившейся ситуацией. Спок почувствовал охватившее его смущение, ведь это часть его души млела сейчас от ласки деймона Кирка. Когда вулканец вновь поднял глаза на Джима, тот широко улыбался, а в его взгляде плескалось едва сдерживаемое веселье. Неловкость накатила на Спока новой волной, видимо почувствовав это, Кирк тихо заметил:       — Это не повод для стеснения, Спок, — взгляд землянина был почти нежным.       Звук прекратился. Смущенная Т'Пок открыла глаза и виновато посмотрела на своего хозяина, тот коротко успокаивающе огладил спину деймона, и пантера вновь прикрыла глаза, устраиваясь поудобнее.       — Нелогично стесняться того, что заложено самой природой, — озвучил скорее для Т'Пок и себя самого, чем для Кирка, вулканец.       — И это очень правильная мысль, — улыбнулся Джим.       Вскоре в тишине рекреационной зоны вновь раздалось раскатистое умиротворенное мурлыканье. Кирк выглядел так, как будто пытался решиться на какой-то поступок, и это давалось ему непросто. Спок, внимательно следящий за изменением выражения лица друга, четко видел тот момент, когда выбор был сделан. Предвкушение вновь обострило все его органы чувств.       — Спок, — начал землянин,— как ты считаешь, могло ли предположение Вернера Наба быть пророческим? — взгляд Кирка был открытым и каким-то беззащитным, хотя в глубине его была явно видна решимость.       Уточнить, какое именно из предположений намлупианина имелось в виду, было логично, но вулканец прекрасно понимал, что этот ответ лишь оттянет неизбежное и попутно может вызвать негативную реакцию у Джима, поэтому, тщательно контролируя интонации, чтобы не выдать непривычное волнение, он ответил прямо:       — Если я правильно вас понимаю, то оно вполне может быть таковым, по крайней мере, мне подобное развитие событий кажется весьма привлекательным.       — Я очень надеюсь, что мы правильно друг друга понимаем, — тихо отозвался Кирк и, нагнувшись, чтобы сократить расстояние, подался ближе к Споку и накрыл своей рукой лежащую на колене кисть вулканца.       Через контакт Спок почувствовал взбудораженные чувства человека: смесь надежды, боязни ошибиться, симпатии, беспокойства и того нескрываемого тепла, которое так часто ощущал вулканец. Спок повернул руку ладонью вверх, обхватив пальцы Джима своими, ласково касаясь и чувствуя отклик на свои прикосновения.       — Я тоже, Джим, — и вулканец, глядя в ясные светло-карие глаза, поцеловал Кирка по обычаям своей родины, бережно лаская его пальцы своими.       Тепло, поднимающееся вверх по руке Спока, и усилившийся эмоциональный перенос вкупе с чуть дрожащими светлыми ресницами землянина явно свидетельствовали о том, что тот тоже получал удовольствие от этого контакта, пусть и не совсем привычное. У их ног лежали деймоны, тесно прижавшись друг к другу, размеренное урчание Т'Пок продолжало разбивать тишину, но теперь к нему присовокупилось и немного рваное дыхание человека.       Спок медленно и аккуратно, чтобы не задеть деймонов, поднялся со скамейки, продолжая удерживать, лаская руку Джима в своей. Тот тоже встал и приблизился к вулканцу на шаг. Когда свободной рукой Спок слегка притянул Кирка за талию ближе к себе, тот с готовностью подался навстречу, обнимая вулканца за плечо и сокращая до минимума расстояние между ними. Тепло тела человека ощущалось даже через два слоя формы, непривычно яркий румянец заливал скулы Джима, вулканец никогда раньше не видел своего капитана таким. Они оба понимали, что сейчас произойдет, оба желали этого, но оба почему-то медлили. Спок, бережно огладив напоследок пальцы Кирка, поднял правую руку и ласково провел чувствительными подушечками изящных длинных пальцев вдоль линии челюсти землянина от подбородка до мочки округлого уха, проследив его контур, большим пальцем чуть огладил щеку, почувствовав биение находящихся рядом контактных точек, и проследил линию одной изогнутой брови, непривычно стремящейся к виску.       Джим покорно позволял себя изучать, подаваясь ближе в ответ на безмолвную ласку, в свою очередь притягивая Спока к себе теперь уже обеими руками, как будто желая вплавиться в его прохладное тело. Когда вулканец зарылся своей правой рукой в коротко остриженные светлые волосы, Кирк повторил это движение, вплетая пальцы в темные пряди, притягивая ближе, чуть наклоняя голову вулканца для того, чтобы наконец-то коснуться его губ своими в земном поцелуе. Джим, бережно целуя Спока, аккуратно проследил большим пальцем путь от мочки до самого кончика острого уха, потемневшего от притока крови, очертив его контур.       Вулканец ощущал биение сердца Кирка, чувствовал через тактильный контакт едва сдерживаемое ликование землянина и заполняющее его ощущение неодиночества. Спок касался губ Джима, исследуя и каталогизируя реакции на те или иные ласки, постепенно движения обоих стали уверенней, а огонь чувственного голода разгорелся с новой силой. Поцелуи стали глубокими и жаждущими, вулканец и землянин не могли оторваться друг от друга, наконец-то преодолев все свои сомнения о приемлемости подобных отношений между ними.       Рука Спока вновь скользила по лицу Джима, лаская во время поцелуев, ощущение близости яркого, динамичного сознания Кирка пьянило, заставляя вулканца вновь и вновь возвращаться к контактным точкам, ловя отголоски эмоций землянина. В конце концов, Джим просто накрыл пальцы Спока своими, нежно огладив их при этом, и прижал сильнее к контактным точкам. Тот нехотя разорвал поцелуй, чуть склонив голову и касаясь своим лбом лба Кирка, чтобы хоть как-то увеличить такой желанный тактильный контакт.       — Джим, — голос Спока неожиданно для него самого прозвучал с легкой хрипотцой, — ты уверен?       — Вполне, — голос землянина был полон нетерпения и жажды, — объедини наши сознания, покажи мне себя настоящего, — и Джим, не оставляя даже шанса возразить, вновь прильнул к губам вулканца.       Тот ответил на пьянящий поцелуй и установил пальцы в необходимую позицию. Ритуальные слова были бы излишни в данной ситуации, и Спок, чуть отстранившись от Кирка ради лучшей концентрации, осторожно начал слияние разумов. С каждым ментальным движением глубже в яркое, но не обжигающее сознание он понимал, что происходящее сейчас между ними двумя не могло не произойти. Чужой разум оказался настолько близким, настолько совершенно-подходящим, настолько необходимым, что вулканец не мог понять, как же он раньше жил без света сознания Джима.       Когда же он аккуратно коснулся того, что являлось сосредоточением этого света, то ощутил весь спектр спутанных и ярких эмоций, обуревающих землянина. Тепло Кирка по отношению к Споку, его удовольствие от контакта, отголоски его сомнений и неуверенности, боязни сделать что-то не так, осознание разума Спока так близко к собственному, пьянящий восторг этого осознания, неискоренимое любопытство и робкие попытки коснуться разума вулканца, понять того, кто успел стать настолько дорог. И Спок позволил изучать себя, открыл тщательно контролируемые эмоции, показал себя настоящего, как и просил одновременно несколько секунд и вечность назад землянин. И тот бережно принял этот дар.       Их сознания сплетались вместе, касаясь, заново узнавая и принимая друг друга. Острота ощущений вскоре сгладилась, остался лишь умиротворяющий покой. Исчезли недосказанность и неуверенность, сквозь яркость ментального контакта вновь стали проступать ощущения от контакта физического, и Джим бережно и осторожно, чтобы не сбить пальцы Спока с контактных точек на своем лице, вновь коснулся губ вулканца своими. Этот поцелуй они разделили еще и мысленно, чувствуя реакцию сознаний друг друга на ласковые прикосновения. Пламя, бушующее ранее в их крови, заставляя сгорать от чувственного голода, быть ближе, не ушло совсем, но тихо тлело, позволяя наслаждаться малым. И они наслаждались, медленно и лениво целуясь, лаская друг друга физически и ментально, пока их не отвлек тихий оклик пантеры. Вулканец аккуратно прервал контакт разумов и повернулся к Т'Пок, всë еще удерживая в объятиях прильнувшего к нему Джима, чей взгляд спустя несколько долгих секунд вновь обрел привычную цепкость и сконцентрировался на пантере.       — Простите, что прервала, — извиняющимся тоном произнесла Т'Пок, — но, чтобы вовремя прибыть на встречу, мы должны выйти отсюда уже через пять минут.       — Спасибо за предупреждение, — уголки чуть припухших губ Кирка слегка дернулись вверх, — боюсь, нам было бы сложно вспомнить об этом самостоятельно.       — Вынужден не согласиться, Джим, — заметил вулканец, — просто я бы проинформировал тебя на три минуты позднее.       — Значит, я недостаточно хорошо отвлекал тебя от контроля за временем? — с мягкой насмешкой поинтересовался землянин.       — Ты можешь отвлечь меня, но не изменить мою природу, Джим, — ответ вулканца был предельно серьезен.       — Я знаю. И не хочу, чтобы ты менялся, — Кирк аккуратно поцеловал Спока в уголок губ.       Тот кивнул в ответ и, проведя напоследок ладонью по спине своего человека, отпустил его. Джим бережно коснулся пальцев вулканца своими и повернулся к деймонам.       — Поздравляю, — улыбнулась, чуть приоткрывая клыки, но при этом умудряясь выглядеть неопасной, Тиберия, — хотя до вас довольно долго доходило.       — Тиби, — с укором произнес Кирк.       — Нет, ну а что? — фыркнула волчица. — Еще скажи, что только здесь понял, что Спок тебя привлекает не только как друг.       — Не скажу, — тихо засмеялся Джим и тепло посмотрел на вулканца, а затем повернулся снова к Тиберии, — но, боюсь, если бы я не видел, насколько вы с Т'Пок гармонично смотритесь вместе, то вряд ли подумал бы, что Спок тоже относится ко мне подобным образом.       — Вам обоим повезло, что командование отправило вас на Намлуп, — резюмировала пантера, — а сейчас вам стоит привести себя в порядок и направиться к выходу, если вы не желаете опоздать.       — А что с нами не так? — Кирк поднял брови в удивлении.       — Вы оба выглядите так, как будто миловались последние полчаса, — пояснила Тиберия и насмешливо фыркнула, — хотя так оно и было.       Джим улыбнулся и, повернувшись к Споку, бережно пригладил взъерошенные смоляно-черные пряди и поправил форму вулканца. Спок в это же время приводил в порядок внешний вид своего партнера.       — Так лучше, дамы? — поинтересовался Кирк, с явным удовольствием оглядывая дело рук своих.       — Гораздо, — милостиво кивнула Т'Пок.       — Тогда пойдемте, — и, коротко поцеловав напоследок Спока, уже не землянин Джим, захваченный обуревающими его чувствами, но капитан Джеймс Тиберий Кирк пошел в сторону выхода. За ним последовали и все остальные.       В апартаменты они прибыли вовремя. На встрече с остальными членами десанта обсуждались полученные данные, капитан рассказал о ходе расследования и признании Голреда Наба, также были проанализированы вероятности того, останутся ли после транспортации на звездолет деймоны и, если останутся, то на какой срок. По оценкам ученых, вероятность сохранения деймонов после транспортации на Энтерпрайз составляла лишь немногим более пятидесяти процентов. И даже при самом благоприятном развитии событий деймоны должны были исчезнуть в течение двух недель после ухода с орбиты Намлупа. Землян, успевших привыкнуть к материальному воплощению части своих душ, эта оценка явно огорчила, поэтому расходились они в довольно безрадостном настроении. Спок ненадолго задержался в апартаментах капитана после обсуждения, но вскоре направился к себе. У обоих был тяжелый день, и, несмотря на переход их отношений на новый уровень, оба понимали, что нуждаются в отдыхе: человек из-за физической усталости, а вулканец из-за необходимости найти ментальное равновесие, немного пошатнувшееся в связи с последними событиями. К тому же им незачем было торопиться.       На следующий день все члены десантной группы вновь собрались в том зале, куда транспортировались изначально. За овальным столом их ожидали пятеро намлупиан, шестого члена вместо Голреда Наба еще не успели избрать. Вернер Наб выглядел усталым, но не сломленным, он искренне улыбался инопланетным гостям, а Ровена во время обсуждения членами группы высадки и намлупианами итогов подписания соглашения о вступлении Намлупа в Федерацию и других новых договоренностей подлетела ближе к Тиберии и Т'Пок и от имени ученого и от себя лично поблагодарила их и их хозяев за помощь при похищении и в очередной раз принесла извинения за то, что она и Вернер безоглядно доверяли его брату. Волчица и пантера с пониманием отнеслись к ситуации, и на плечо своего хозяина Ровена вернулась довольной.       Через несколько часов подведения итогов настало время для транспортации. Шестеро членов десанта встали на то же самое место, куда и транспортировались. Опять у их ног сидели шесть представителей фауны, но теперь деймоны каждым воспринимались как часть себя, а не нечто чуждое и непонятное. Вежливо попрощавшись со всеми намлупианами, члены десанта подготовились к транспортации. Капитан открыл коммуникатор и отдал лейтенант-коммандеру Скотту приказ поднимать в два захода — в каждый подъем по три офицера и три деймона. Сначала исчезли в золотистом свете транспортации вместе со своими деймонами Ухура, Ридель и Бланкар, а спустя несколько минут и остальные. Когда золотистое сияние перед глазами капитана, старшего помощника и главного судового врача рассеялось, в транспортаторной Энтерпрайз помимо офицеров находились еще шесть представителей фауны.       Огромная черная кошка и белоснежная волчица довольно переглянулись.