Один день - это слишком много, и даже тысячи не достаточно. Один день - это слишком мало, и даже тысячи не достаточно. Поэтому я хочу навсегда. Навсегда... Stigmata feat. Оля Маркес – Не забывай
Пять лет спустя...
Ослепительно-яркое солнце освещало своими лучами всё окружающее меня пространство. Повсюду царила невероятная атмосфера. Казалось, даже время остановилось. Отражение света красиво переливалось в игриво колышущихся морских волнах. Мятно-бирюзовая вода плескалась возле моих ног, охлаждая разгорячённую кожу. И лишь порывы ветра, которые становились всё сильнее, предвещали о приближении шторма. Вдали виднелись непроницаемо-чёрные тучи, медленно обволакивающие девственно-чистый небосвод, и слышались отголоски раскатов грома. Я стояла, наслаждаясь солёным морским воздухом, и с мрачным удовольствием наблюдала за приближением грозы. Ветер безжалостно раздувал мои короткие огненно-рыжие волосы, отчего пряди путались и лезли в лицо, но мне было всё равно. Разум был чист, как и сердце. А я так отчаянно пыталась почувствовать хоть что-нибудь. Что угодно, кроме поглотившей меня когда-то пустоты. Но тщетно. Внутри не было даже редких, ослепляющих молний, которые я могла видеть среди бесконечной тьмы небесного одеяла. Совершенная ледяная корка. Лишь первые дождевые брызги заставили меня очнуться. Я закрыла глаза, раскинула руки в стороны и задрала голову вверх, позволив каплям воды стекать по моему лицу. Через несколько минут начался настоящий ливень. Но я даже не думала уходить куда-то. Ветер сбивал с ног, а волосы прилипли к щекам, но я не могла пошевелиться. Я наслаждалась. Природа плакала вместо меня уже много лет. И лишь в эти моменты на моих губах расцветала слабая, едва заметная улыбка. Упругие струи безжалостно хлестали по моему телу, но мне было так хорошо... Я готова была стоять так целую вечность, забыв обо всём, что тревожило меня в этой бренной жизни. - Жаклин! - прорезал тишину громкий мужской голос. Я даже не шелохнулась. - Жаклин, что ты опять творишь?! - голос наполнился нотками злобы и прозвучал гораздо ближе. Улыбка моментально стёрлась с моего лица. Холод вокруг сгустился так, что его можно было ощутить почти физически. - Лин, прошу, остановись, - нежно прошептали над моим ухом, и я ощутила, как на мои хрупкие плечи опустились горячие мужские ладони. Открыв глаза, я посмотрела на небо. Стальной серый, будто зимнее небо. Красивый цвет. В груди резко заныло. Перед глазами завертелись осколки воспоминаний. Не объяснить словами, как сильно они впивались мне под рёбра, заставляя болезненно сжаться то место, где когда-то было сердце. Но в очередной раз я отогнала это видение, будучи бессильной полностью уничтожить его. Я развернулась всем телом и посмотрела в сияющие янтарно-оранжевые глаза. Я прекрасно знала, что за эти годы он так и не смог понять. Не разглядел сквозь окружающий меня ледяной барьер остатки моих настоящих чувств. Он не знал, что я так и не смогла до конца забыть. И вряд ли когда-то смогу. Ведь призраки прошлого порой нещадно заставляли трещать мою ледяную корку. Но я держалась. Стойко и холодно, не позволяя и тени лишних эмоций скользить по моему лицу. Это ведь я, та-Жаклин-что-замёрзла. Навечно. - Пойдём в дом, - шепнула я и взяла Виктора за руку. - Завтра мы возвращаемся в Париж. От неожиданности моя хватка ослабла, и рука брюнета выскользнула из моей. Он смотрел на меня немигающим взглядом. Было видно, каких титанических усилий юноше стоило произнести эту фразу. У него тоже были не самые лучшие воспоминания об этом городе. Его терзало прошлое. Наше общее прошлое. Но, впервые, я заметила в его взгляде что-то ещё. Осознание заставило моих внутренних демонов хищно оскалиться. Это был страх. Дикий, ничем не прикрытый страх, плескавшийся на самом дне, в глубине янтарно-оранжевых глаз. Страх потери. Я едва заметно ухмыльнулась. Внутри разгорался пожар, грозившийся подпалить мой непробиваемый лёд. Приехать туда, где я когда-то похоронила свою душу? Что ж, я была готова испытать судьбу. Но стоило ли?***
Высокий беловолосый юноша стоял и задумчиво смотрел вдаль, отчаянно пытаясь найти хотя бы маленький кусочек неба, способный ему напомнить цвет глаз той, что он так и не смог забыть за эти годы. Мысли внутри клубились жужжащим роем и не давали спокойно вздохнуть, заставляя изредка встряхивать головой что есть мочи, лишь бы хоть ненадолго ощутить приятную, такую желанную пустоту внутри. Жаклин. Лин... Девушка с огненно-рыжими волосами, давным-давно спалившая душу поэта. Самый настоящий огонь. Жгучий, необузданный. Манящий к себе своим непревзойдённым великолепием, но причиняющий лютую боль, стоило подойти слишком близко. Холодный огонь. Неправильный огонь. Что теперь осталось от поэта с засасывающей, мёртвой пустотой во взгляде, в противовес терзающим его неспокойным мыслям? Лишь бренная оболочка. А сожжённая душа всё равно тянулась к ней. К обжигающему холодом огню. Сквозь сны и расстояния. Сквозь отчаянную, разрывающую сердце на части тоску. По-прежнему пылала, продолжала тешиться иллюзорной надеждой на жизнь, не желая признать то, что в жизни Жаклин беловолосому поэту уже не осталось места. Но он продолжал её любить. Всё сильнее, отхаркивая с кровью свою болезненную любовь, с каждым днём неминуемо приближая день, когда он уже не вздохнёт с надеждой на то, что среди бескрайнего неба сможет найти маленький кусочек, способный напомнить цвет её прекрасных, таких любимых глаз... О, как была желанна встреча с ней, с его неповторимой огненноволосой музой! Она могла бы исцелить его одним лишь взглядом, который он так отчаянно пытался найти. Одним лишь словом, что так жаждал он услышать. Своим присутствием, касаньем тонких рук холодных. Но сейчас Лизандру оставалось лишь медленно сходить с ума, разрывая свою грудь от адской боли. Быть связанным своей же беспомощностью, и тихо плакать, смотря совершенно сухими глазами на ночной небосвод. Думать о том, где же сейчас она. Его несломленная ледяная королева. Его Жаклин Винсет. За эти годы не прошло ни дня, когда он не вспоминал бы прошлое и не жалел бы о том, что так легко отказался от девушки, которую смог стремительно вычеркнуть из своей жизни, но так и не смог стереть из сердца и памяти. Он задыхался от ненависти к себе, вновь и вновь захлёбываясь кровью, перемешанной с невыносимой болью, но теперь и не мог мечтать о забвении. Беловолосый поэт жил, пока в нём ещё пылали остатки надежды, без которой он не стал бы держаться за своё существование, которому сам не был рад. Лизандр верил и ждал, невзирая на то, что счётчик его дней неумолимо приближался к нулю. А холодное, хмурое небо равнодушно смотрело на стоящего на мосту беловолосого юношу, что вновь украсил кровавой краской свой медленно угасающий день.***
Я мчалась на скорости 220 километров в час и наблюдала за окном такой же смазанный сумбур, какой творился в моей голове, желая заглушить разряды тока в 220 вольт, пульсирующие внутри моего несчастного, истерзанного сердца. Отчаянно вжав педаль газа до упора, я неслась всё дальше, не замечая струившихся по моим бледным щекам слёз и искусанных до крови губ. Внутри звенели лишь слова Виктора о том, что я предательница, раз не смогла сдержать своё обещание и остаться с ним. А я просто устала хоронить все свои чувства и желания под маской ледяной королевы. Ведь на самом деле я горела. Я пылала так, что могла бы спалить весь мир до тла, дай только неудержимому пламени волю. И свободу. Но я не жила. У меня не было ни воли, ни свободы. Я была лишь редкой птичкой в золотой клетке, которую по собственной воле себе и выковала. А ведь все эти годы я жила лишь своими воспоминаниями о них. О Лизандре и Кастиэле. Но чего я хочу сейчас, глупая девчонка, ведь я во второй раз отказалась от самых родных в своей жизни, а теперь так отчаянно хотела всё вернуть назад. Вернуть свои семнадцать лет, свой сияющий от счастья взгляд, вновь прогуливать уроки в подвале с красноволосым бунтарём и гулять по осеннему парку с беловолосым поэтом, обсуждая какие-то мелочи. Но жизнь - не сказка. А моя реальность - не кошмар, после которого я могу проснуться и понять, что всё плохое было лишь безумным плодом моего воображения. Я рыдала в голос, не обращая внимания на мелкий дождь, превратившийся в настоящий ливень, и на то, что я уже почти не управляю автомобилем. Я хотела разбиться. Исчезнуть навсегда, рассыпаться мелкими льдинками и растаять на тёплом асфальте, чтобы ни одна живая душа не узнала, что когда-то существовала несчастная девушка, чьё сердце разорвалось от невыносимой боли и развеялось в прах. Но железяка упрямо ехала вперёд, а я внутри неё мечтала о том, что я столкнусь со встречной машиной и вылечу прямо в Балеарское море, которое утащит меня на самое дно, где я захлебнусь в своей боли и сольюсь с прибрежным течением. Не зря ведь говорят, что сила мысли существует, да? Поэтому она сделала почти так, как я и просила: я не справилась с управлением, машину резко крутануло влево, а я вылетела через лобовое стекло на сырую землю, недалеко от пристани. Всё тело ныло от боли, на руках и ногах были порезы от разбитого стекла, но я лежала и улыбалась, ведь передо мной было небо, а слева виднелся мостик пристани и бьющие о него морские волны. Я наблюдала за всем будто в замедленной съёмке, а звуки доносились до меня как из-под толщи воды. Я едва чувствовала слёзы неба, омывающие мою запачканную кровью бледную кожу, слабо ощущала теплоту летней земли, но отчётливо слышала шёпот ветра, говорящего мне о том, что я наконец-то свободна. Разрушены цепи и стерты все рамки, но почему же я теперь не чувствовала свой внутренний огонь? Лишь ощущала, как внутри моего сердца поселился холод, как лёд побежал по венам, а вся горечь и боль растворилась в небытие. Громкий звук шин вернул меня в реальность. - Это невозможно! - услышала я слегка грубоватый, но очень приятный голос где-то вдали. С огромным трудом повернув голову вправо, я увидела высокую мужскую фигуру, на которой выделялась чёрно-красная кожаная куртка. И неизменно красные волосы. Внутри что-то царапнулось, будто просясь наружу. - Кастиэль... - прохрипела я, не имея сил пошевелить ни рукой, ни ногой. - Не так с тобой я представлял встречу спустя столько лет, Жаклин.Продолжение следует...