Пограничный конфликт

      Всю дорогу назад танкисты из экипажа Райзера молчали. «Первый бой — это шок, сильный стресс», — примерно так охарактеризовал произошедшую минут восемь назад ситуацию Вернер, будучи эмоционально подавленным. Бой за городок шёл где-то рядом, по крайней мере, его звуки слышались очень близко. Однако лесистые районы закрывали обзор танкистам. «Шмидт, Нолан, Фельдман, Грот — их больше нет с нами. Сгорели в танке. Не сберёг», — командир взвода горевал по поводу первых боевых потерь. «Тридцатьчетвёрки», мусоля грязь, брызгая водой из гигантской лужи, рвались на помощь к своим.       В небе шла битва: советские фронтовые бомбардировщики Ил-28 бомбили наступающие на городок американские войска, истребители F86 «Сэйбр», вызванные на перехват, стреляли по ним, Миги атаковали и «Сэйбры», и Martin B-57 «Canberra». Воздушный бой зашёл в тупик. Недалеко от едущей колонны танков упал сбитый Миг-15, пилот, катапультировавшись, спускался вниз на парашюте.       Когда танки прибыли к городу, то стало ясно, бой завершился в ничью. Силы полка удержали позицию ценой больших потерь личного состава, но, если судить по оставленным на земле следам, то американцы воспользовались тем, что немцы не контролировали всё оперативное пространство, то есть попусту, разделившись, продвинулись дальше. Сопротивление фланговых постов оказалось недостаточным. Положение войск ГДР попахивало окружением.       От почти всех зданий в городке остались лишь дымящиеся руины. Райзер заметил крупные следы разрывов 155-мм снарядов пушек «Длинный Том». Видимо артиллерия противника, не смотря на маневренный ход боевых действий, всё-таки осуществляла поддержку войск, совершая остановку. За городской чертой дымились остовы подбитой вражеской техники, коих Вернер насчитал около четырёх. Особо примечателен уничтоженный прямым попаданием советской авиабомбы танк M103, разорванный ей на части. Остальные почерневшие останки были представлены бронетранспортёрами M59, ещё два легко подбитых танка M48, брошенные экипажами, стояли позади. Естественно, пехота противника понесла потери: недалеко от вышеописанной техники красовалась куча трупов «рыцарей демократии». На позициях девятнадцатого полка ННА ГДР картина тоже не воодушевляющая: развороченные пушки с изорванными кусками тел расчёта, сгоревшие «тридцатьчетвёрки», рядом с ними лежат обугленные танкисты. Орущее множество раненных разместили в чудом уцелевшем доме. На краю городка расположилась целая охапка бывших некогда окопами ям, в которых тела павших были частично засыпаны землёй.       Танки остановились у полевого штаба в командирском БТР-152. Райзер вылез наружу, Вонсдорф докладывал комбату.       — Русские сообщают, что нас окружили. Данные получены от самолёта разведчика. Американцы продолжают наступать, но не всё так плохо, ведь советские дивизии с тремя нашими развёрнуты, — говорил командир полка, оберст Струмме, на сборе комбатов.       — Как будем действовать? — спросил Кохнер.       — Рано или поздно блокаду прорвут. Правда, когда это случится? Сегодня или завтра? У нас полно тяжело раненных, которых необходимо доставить в госпиталь. Сил мало, но для прорыва хватит.       — Да мы потеряем больше людей при выходе, чем здесь! — возмутился какой-то командир батальона мотопехоты.       — Разумно. А если янки пойдут на штурм? — задался вопросом оберст. — Вторую такую атаку наш полк не выдержит.       — А нужен ли он им?       — Пока мы тылу врага, то представляем угрозу для их штабов, коммуникаций, линий снабжения. Я ставлю боевую задачу пробиться к советским войскам. Всё, это не обсуждается.       Через полчаса пришла сводка от штаба войск ОВД: американцы после попытки наступления остановлены в сорока километрах от городка. Обе стороны проводят перегруппировку воинских частей, готовясь нанести оппоненту удар. Грядёт большая битва. Кто перейдет в атаку раньше? Авиация готова поддержать прорывающихся. Складывались хорошие условия для выхода из окружения под шумок приготовлений к решающему сражению.       — Товарищ лейтенант, о чём задумались? — к Райзеру подошёл фельдфебель Вегнер, завидевший стоящего у танка офицера, что смотрел безотрывно в даль.       — Не о чём, а о ком. О погибших помолился. Скоро мы пойдем в бой, кто-нибудь лишится жизни по моей вине. Не могу себе простить гибель экипажа Шмидта.       — Даже и не знаю, что сказать.       — Райзер, чего сопли жуёшь? Мы выступаем через десять минут. На войне без потерь не бывает. Не сможешь понять этого — не сможешь командовать, — в разговор вмешался гауптман Вонсдорф, на чьём лице росли светлые усы.       Вернер направился к своему танку. По дороге он увидел Ланге, который злобно улыбнулся в ответ на его взгляд.       — Мы с лёгкостью проскочим, пока враг распределяет силы. А уж грузовики с пехотой я мигом покрошу в капусту, — Шульц был настроен позитивно. Его улыбка немного подбадривала окружающих.       — Чего уже мелочиться? Мы просто раздавим их гусеницами! — подхватил волну Хольт.       — Надеюсь на это, давайте в танк. Взвод, по машинам!       Вновь зарычали дизельные двигатели, группа войск сдвинулась с места. Раненных погрузили в БТР-ы, пушки бросили по причине недостатка тяги и замедления хода. Мотопехотинцам, вооружённым карабинами СКС, пулемётами РП-46 и гранатомётами РПГ-2, которым не хватало места, пришлось ехать верхом на танках в качестве десанта.       — Если враги начнут стрелять в нашу сторону, то Бога ради прыгайте на землю, — дал наставление Райзер юному унтер-офицеру в шинели и каске М56 широкой причудливой формы, сидевшему на башне у люка командира, из которого лейтенант высунулся. На броне с трудом смогли уместиться одиннадцать человек.       — К-как прикажете, — последовал неуверенный ответ унтера.       — Не бойся, братец! До боя не дойдёт.       Войска шли в боевом порядке без неприятностей.       — Может не так и плохо, что Германия объединится? — размышлял вслух Штокманн.       — Ты к чему клонишь? — спросил Шульц.       — После изгнания янки мы наверняка отправимся на запад. При нашем проигрыше всё ровно возникнет единое германское государство, пусть и под западным контролем.       На одной из дорог немцам встретилась едущая влево американская автоколонна. Остатки полка выгодно расположились, сбоку вражеские войска атаковать намного удобнее. расстояние — 400 метров."Стрелять по усмотрению!» — раздался в наушнике голос Вонсдорфа. «Тридцать четвёрки» взорвали головной и замыкающий грузовики GMC CCKW-353. Классическая схема! «Выстрел!» — крикнул Гейнц. Пущенный им снаряд пролетел мимо цели. Радист Вольфганг строчил из курсового пулемёта по вылезающим из машин снабженцам в стёганных куртках.       — Сейчас я его! — наводчик явно вошёл в азарт, желая поразить беспомощную цель.       — Готово! — Штокманн зарядил снаряд.       — Выстрел!       Грузовик вспыхнул. Столкновения с противником перешло в грамотное избиение американцев. Всё происходило слишком молниеносно, одна машина загоралась за другой. В панике снабженцы убегали, хотя некоторые из них отстреливались. Пять грузовиков смогли уйти с места расстрела.       Остатки полка перешли в движение, остановка может стоить жизни: авиация противника — грозная сила, способная появиться в нужном районе очень быстро. К тому же уцелевшие снабженцы рано или поздно доложат о случившемся, а к месту расстрела двинется пара бригад.       На марше Райзер высунулся из люка, чтобы проверить, как там пехотинцы поживают. Троих он не обнаружил на броне. «Пали за отчизну», — буднично ответил на недоумевающий взгляд лейтенанта унтер-офицер. «Да уж, смерть стала обыденностью. Как- то быстро я привык к гибели людей, будь то или мои соотечественники, или враги», — задумался Вернер.       В чём-то командование армейского корпуса просчиталось. Например, в том, что пустило колонну в опасный район. Однако выставленный недалеко от места расстрела пост всё зафиксировал. Потому навстречу несущейся группе немецких войск выехала рота «Паттонов» M48, которых поддерживали рассредоточенные по стрелковым ячейкам бойцы с «Супер базуками».       — Чтоб их! Маневрируй, займи позицию за деревом справа! — командовал Райзер.       — Твою мать! — выругался наводчик.       Дистанция — 500 метров. Т-34-85 Вернера остановился у под дерева под прикрытием земляного вала. «Стреляй по танку на одиннадцать часов! Затем по тому, что на два!» — огласил список целей для наводчика Райзер. Первый M48, взорвавший БТР с раненными, находился в уязвимом для экипажа лейтенанта положении. Выстрелом в борт Гейнц Шульц подбил вражескую боевую машину, из которой полез наружу экипаж. Второй «Паттон» носился как угорелый, со второй попытки наводчик попал по ходовой части, разорвав гусеницу с катками. Повреждённый танк ещё намотал круг на одной гусенице прежде остановиться, а потом американские танкисты, понимающие, что обездвиженный M48 является лёгкой мишенью, покинули боевую машину.       Потери большие несли и немцы: из танковых подразделений осталась лишь рота Вонсдорфа. Появление ИЛ-28 в сопровождении Мигов-15 подняло боевой дух. На танки «звёздно-полосатых рыцарей» посыпались бомбы, из опушки неподалёку открыли огонь зенитные двухствольные пушечные установки M42 «Дастер». Пользуясь суматохой, взвод Райзера перебрался на небольшой холм вместе с пехотой, откуда стрелковые ячейки гранатомётчиков с лёгкостью простреливались. От пары сильных залпов из всех орудий и стволов половина американских солдат решилась бежать с поля боя. На поле битвы упал сбитый фронтовой бомбардировщик. Без поддержки авиации СССР немцам бы не удалось уцелеть и вынудить противника отступать. В отходе танков лежит заслуга лётчиков. Несущаяся хромая антилопа остатков полка ГДР прорвалась к «ничейной земле», попутно обстреляв зенитчиков.