***
Для прорыва защиты американцев были задействованы значительные силы артиллерии. Артдивизион советской мотострелковой дивизии занял позицию на высоком холме в тылу, откуда округа простреливалась ещё лучше для дальнобойных гаубиц. Бойцы в серых шинелях с чёрными погонами и петлицами в полукруглых касках СШ-40 отцепляли орудия от грузовиков ЗИС-151. Для высокого артиллериста Виктора Борисова подобная работа обычно не представляла трудностей, но после обеда солдат испытывал небольшие трудности из-за усваивающейся пищи. — Раздвигайте станины, ребятки, живее! — командовал среднего роста розовощёкий лейтенант Сергиенко, — Ящики из машин! — Сейчас разгрузим. Гончаров, Свиридов, Андоненко, Волошин бегом за боеприпасами! — отозвался из другого конца батареи старшина Гришковец. Затем расчёт гаубицы-пушки Д-20 закрепил её на земле. Виктор после этого подошел к приборам наведения для проверки их состояния. Местный Геракл невысокого роста по фамилии Гончаров принёс ящики со снарядами. — Товарищ лейтенант, батарея к стрельбе готова, — доложил Гришковец. — Прицел сто двадцать, взрыватель осколочный! — командовал Сергиенко. Весь дивизион синхронно поднимал стволы под требуемый угол наведения. Залпы следовало дать по позициям вражеской пехоты, которая укрывалась в окопах, танки США находились рядом. Разведгруппы, понеся большие потери, со поставленной задачей не смотря на сей гадкий факт справились на ура: у командования ОВД имеется неплохая схема вражеской обороны. Воздушные разведывательные вылеты подкрепили успех наземных частей. Борисов, настроивший угол подъема ствола гаубицы, предвкушал момент залпа, уж слишком нравилось ему зрелище изрыгающих огонь орудий. Ранее парень пытался поступить в Сумское высшее артиллерийское командное дважды Краснознамённое училище имени Фрунзе, однако долгая драма закончилась возвращением Виктора домой. Теперь рядовой первого года службы жаждет получения рекомендации к поступлению в военные высшие учебные заведения. — Беглым огонь! — прокричал заветную команду командир батареи. Расчёт отбежал от Д-20, чтобы избежать оглушения грохотом выстрела мощного 152-мм орудия, балагур Кубышкин, уронивший на бегу плохо закреплённый АК-47, дёрнул за верёвку: гаубица-пушка, словно дракон, изрыгнула сноп огня. Весь холм озарился орудийными вспышками. Потом из казенника выпала гильза, Гончаров вставил новый снаряд. — Батарея, огонь! Вновь гремит оглушительный гул артиллерийского залпа, дымка быстро растворилась, процедура зарядки Д-20 повторяется. — Огонь! Опять происходит тоже самое. — Прицел сто! Взрыватель зажигательный! Беглым огонь! Виктор выполнил настройку и отбежал. Сейчас советские пушки били по позициям полевого американского штаба на передовой. Три залпа пущены по цели.***
— В атаку! Вперёд! — скомандовал Кохнер. — Ну наконец-то, - вырвалось у Райзера. — Хольт, гони! Из мрака выскочила огромная армада советских и немецких танков, БТР, пехоты. Американцы ещё не отошли от артудара и бомбардировки фронтовой авиации, а на них уже обрушилась лавина пуль и снарядов. Вражеские позиции заполонили взрывы осколочных снарядов, окопы засыпались землёй, грязь мешалась с ошмётками человеческих тел. — Осколочным по пехоте! — приказал Райзер. — Выстрел! — Готово! — Пулемёты к бою! «Тридцатьчетвёрка» выстрелила на ходу по группе вражеских солдат, укрывавшихся в лесополосе. Промах! Танк M41 «Уокер Бульдог» дал о себе знать, промахнувшись по Т-34-85. — Цель — танк в окопе на одиннадцать! Займите позицию у подбитого «Паттона». — Есть. Немецкий танковый взвод рассредоточился. Американского «бульдога» подбил экипаж Вегнера. Противника отступал в лесополосу, советские огнемётные варианты «пятьдесятчетвёрки» ОТ-54 пускали в заросли огненные струи, мотострелковая рота бойцов с красными погонами закидывала, применяя в качестве укрытия уцелевшие окопы, откуда американские силы по большей части сами побежали в лесополосу, укрывавшихся гранатами РГД-5, три БТР-152 поддерживали солдат огнём пулемётов СГМБ. Обороняющиеся американцы отстреливались, но плотность их огня была невелика. Им удалось подбить из гранатомёта M20 один танк. Первый рубеж удалось взять молниеносно и без серьёзных потерь. Пару Т-54 и БТР-40 подбили гранатомётчики, которых уничтожили ответным огнём. Среди пехоты вышли из строя десять человек. Далее американские тактические бомбардировщики под истребительным сопровождением устремились уничтожить прорвавшуюся армаду. Возмездие обрушилось на колонны краснознамённых танков, правда урон авиаатаки был незначителен для наступающих, которые ещё со времён Второй Мировой войны научились наступать, не считаясь с потерями. Войсковая РЛС оповестила командование об авианалёте, Миги-15 не успели перехватить вражеские самолёты до момента сброса бомб. В штабе приняли решение прикрыть наступающих с воздуха при помощи барражирования. Танково-мотострелковая группировка продолжила наступать. Навстречу ей выкатила тьма тьмущая вражеских танков, гусеничных БТР, пехоты. Контратака! — Похоже они решили сегодня серьезно драться, — высказался Шульц. — Взвод, занять позицию у канавы, — приказал Райзер, немного оторопевший от такого количества войск противника. Две лавины принялись изрыгать в друг друга снаряды, мотопехотинцы обеих сторон, оказавшиеся на открытом месте, решились держаться подальше от танков, поддерживая их гранатомётным огнём. Грохот стоял неимоверный, радиоэфир заполнился командами, докладами, ругательствами, проклятиями, которые были направлены в адрес противника, подчинённых, своего высшего начальства и вообще всех виновных. Литературный язык закончился ещё тогда, когда армады встретили друг друга, теперь почти все реплики военнослужащих двух лагерей состояли из ядрёной порции мата. Артиллерия закидывала их снарядами, авиация бомбами, а они продолжали бороться, не взирая на них. В воздухе развернулась грандиозная битва: целые авиаполки Мигов боролись с американскими «Сэйбрами», «Локхидами F-94 «Старфайр», бомбардировщики занимались двумя типа деятельности — либо бомбили сухопутные войска, часто задевая и своих, так как бой сблизил группировки, либо падали вниз, объятые пламенем. Складывалось такое впечатление, что в гуще гигантского боя, превзошедшего по масштабам знаменитую Прохоровку, войска попусту потеряли управление: подчиняясь желаю выжить, руководствуясь законом «не убьешь ты — убьют тебя», танкисты, пехотинцы, лётчики уничтожали друг друга. — Выстрел! — Готово! Танковый взвод Райзера под шумок занял выгодную позицию за оборонительным валом, который скрывал корпуса, оставляя на виду более менее бронированные башни. Метким выстрелом Шульц подбил в борт башни M48. Рядом разорвались авиабомбы. «Останемся стоять на одном месте — погибнем! Нужно бежать!» — пронеслось в голове Райзера, — Взвод, за мной! Делай, как я! — Вернер решил переместиться. — Есть! — отозвался Грубер. — Наш танк не может ехать, покидаем машину! — доложил Вегнер. У их Т-34-85 от разрывов бомбы порвало гусеницу, уничтожило трансмиссию. Экипаж вылез наружу и побежал с поля брани.***
Батарея Сергиенко продолжала утюжить район, где по докладам корректировщиков идёт великая битва. — Огонь! Последовал очередной залп. Заряжающие несутся к казеннику орудий с новым снарядом. «Там идёт огромное сражение. А удачно ли я выбрал род войск? Может стоило выбрать мотострелковые?» — Виктор немного разочаровался в обстановке. Ему хотелось оказаться там, на месте сражения, а не в тылу, показать себя. — Огонь! Гаубицы изрыгнули снаряды по целям. Здесь никто даже и не знает, сколько своих товарищей пришлось на долю артдивизиона. Однако затем внезапно прогремели взрывы на холмах, вспыхнули грузовики. Соседнюю батарею разорвало на части ответным залпом орудий армии США. Виктора отбросило на землю взрывной волной. Поднявшийся с земли перепачканный грязью артиллерист, в чьей голове звенело, как в аэропорту, увидел разорванных на части сослуживцев, искорёженные куски металла, бывшие когда-то пушками. От увиденного Виктор еле сдержался, затем отошёл в сторону и срыгнул. — Цепляйте орудия к грузовикам! Живо! Мы меняем позиции! Шевелись! — командовал Сергиенко. — Это что значит, мы их артиллерию не подавили? — спросил Гончаров. — Посмотри по сторонам, Лёшенька, сам видишь, картина говорит сама за себя, — цинично ответил Борисов. Дивизион переместился на поляну, где развернулся, приготовившись к стрельбе. Американцы вычислили позицию артдивизиона при помощи воздушной разведки. Самолёт с трудом облетел место побоища, далее он держался на очень малой высоте, фактически пилот держал машину почти над кронами деревьев, чтобы избежать обнаружение радарами. Теперь советская сторона проводит охоту на вражеские пушки. На координатах, полученных от разведчиков, вражеские батареи были уничтожены. Выходит, есть ещё резервная артиллерийская часть, которая вела огонь на радость подразделению звуковой разведки. Между тем на советских позициях начались мероприятия по звуковой маскировке, на огромном пустыре взрывались взрывпакеты, имитирующие звуки выстрелов пушек. Делалось это с целью вызова огня противника в заданный район. Благодаря такой приманке враги раскроют свои позиции, если их звуковая разведка засечёт ловушку и не раскроет её. Самолёты Миг-15 сбили вражеского летуна-разведчика, враг лишился своих глаз и ушей. Теперь часть авиации занималась патрулированием местности. Американцы повелись на ловушку, координаты передали в расположение дивизиона. Настал час расплаты. — Прицел сто! Взрыватель осколочный! Беглым огонь! Виктор выполнил настройку орудия. По позициям вражеской артиллерии дали четыре мощных залпа. Поразили ли артиллеристы цель? Сложно сказать, однако на поле боя прекратился огонь с американской стороны из дальнобойных орудий. Численный перевес в пушках и РСЗО привёл фактически к полному подавлению артчастей противника. Дуэль завершилась. Теперь батарея Сергиенко работала по обычным фронтовым целям.***
Райзеру казалось, что свихнётся в этом сумасшедшем бою. Американцы выдохлись, а советы подогнали на убой ещё пару дивизий. «Тридцатьчетвёрка» в порыве отчаяния врезалась на большой скорости в M47, Шульц уничтожил вражеский танк попаданием в лоб корпуса. Прогрызть вражеский порядок почти получилось, но с приходом подмоги уцелевшим из первой волны можно успокоиться — янки начали отступать. — Догнать! Раздавить! Убить! — орал оглохший в пылу сражения Райзер, обескураженный величием побоища. — Есть! Остатки американского корпуса бросились отступать с огромной скоростью, существенно обогнав преследователей. Тщетность сопротивления была осознана командованием, отдавшим приказ об отходе на западный берег Фульды. Соединение сильно потрепано в боях с наступающими силами ОВД, сражаться на весь стокилометровый фронт не может. Одна уцелевшая элитная разведгруппа СССР, зафиксировав отступление врага к переправам, доложила в штаб. Тут-то и настал черёд действий стратегических бомбардировщиков. ТУ-16 с ТУ-4 под прикрытием Мигов направились бомбить понтонные мосты с колоннами войск противника. Американцев сгубило то же, что и советских командиров на их переправах — отсутствие сильной ПВО дало возможность краснознамённым самолётам без труда сбросить сотню другую бомб. Взрывы сотрясли округу, пути к отходу отрезаны. Сопротивление арьергарда корпуса оказалось слабым и недолгим: заокеанские военнослужащие, видя новое пополнение в рядах противника, просто обезумели от такого количества врагов. Тем более, число и возможности американских войск не позволяли остановить красную лавину. Так если ничего не получится, зачем тогда спрашивается погибать в пустую? Авантюра с деблокадой Западного Берлина провалилась. Прикрывающие отход солдаты и офицеры после нескольких выстрелов приняли решение сдаться в плен. Остальные вражеские части вели себя по-разному; кто сдавался, кто пытался переправиться, кто бился до конца. На ход событий этой не повлияло — восточный берег Фульды находился под контролем сил ОВД.