Альфа Кассиопеи и другие хлопоты

В кабаках, в переулках, в извивах, В электрическом сне наяву Я искал бесконечно красивых И бессмертно влюбленных в молву. А.Блок Колокольчик у двери захлебывался звоном. Давид, скверный мальчишка, конечно же, нацепил наушники и в ус не дует – ему наплевать, что у дядюшки радикулит и одышка, что ему не с руки открывать дверь непрошенным гостям. Даже если эти гости принесли неслыханный заклад. Хотя… ради заклада можно и побегать. Последнюю мысль господин Винкельман додумывал, уже поспешая к парадной двери, покряхтывая и отдуваясь. Эх, вот Урри, бывало, в два прыжка оказывался у двери, когда они разбирали счета вместе! Эх, Урри, Урри… Каких партнеров теряем! Тьфу ты, что за чушь! Почему же теряем? Ну, двинул мальчик за кордон без доклада, замотавшись с делами. Имеет полное право. При деньгах, при свободе, при подружке. А начнешь каждому объяснять, куда да зачем – вовек не вырвешься. Любезно бормоча «Одну минуточку», Винкельман отпер оба замка, сбросил цепочку и едва сдержал изумленный возглас. В дверях стоял высокий, на редкость некрасивый господин в дорогом сером пальто и элегантной шляпе. - Мое почтение, господин Винкельман, - гость улыбнулся, хотя в его близко посаженных глазах была застарелая печаль. – Не помешаю? - Что вы, что вы! – запротестовал ростовщик. – Входите, прошу вас. - Меня к вам привело важное, можно сказать, щекотливое дело, - сказал гость уже в просторном холле. - Тогда нам лучше поговорить у меня в кабинете. - Надеюсь, мне не нужно представляться? – мягко спросил человек в сером, опускаясь в любезно предложенное Винкельманом кресло. - Я не имел чести быть лично знакомым с вами, господин Грегори, - ответил хозяин, - но наслышан о вас и считаю честью принимать вас у себя в доме. Желаете ли кофе? - Благодарю, - гость изящным жестом отверг предложение. – Мне не терпится рассказать вам о своих затруднениях. - Я весь внимание. «Единый Боже, вот так игра! – подумал Винкельман, украдкой переводя дух. – Чем же я могу быть вам полезен, господин Стамп?» - Видите ли, я попал в очень затруднительное положение. Вы, как солидный коммерсант, должны меня понять. Я приобрету все, ну, или все потеряю. И вот, чтобы с честью выйти из этого положения, мне просто необходима помощь «черного» бухгалтера. С вашими связями вам не составит труда свести меня со специалистом-виртуозом. Поверьте, я не останусь в долгу. «Так-так-так… - внутренне подбираясь (привычка старого дельца), подумал Винкельман. – Это либо подвох, либо… либо… блестящие перспективы…» Он открыл было рот, но гость продолжал: - Я знаю из достоверных источников о том, что вашим деловым партнером является господин Урри, совладелец нескольких заведений в Теймере. Очень энергичный молодой человек. С опытом и… гм… с ярким прошлым. «Вейз мир! – сказал себе добрый Винкельман. – Похоже, это ловушка. Для меня или для Урри – вот вопрос. В любом случае, мы с мальчиком заодно». - Да, - сказал он вслух. – Урри – умный и деятельный молодой господин. Но на заре своей карьеры он иногда нуждался в моих советах. С этого, собственно… - На заре своей карьеры, - мягко перебил его гость, - он служил у Стампа мальчиком на побегушках. На криминальных побегушках. Говорят, - помолчав, добавил Грегори. – А по совместительству Урри был еще и одним из «черных бухгалтеров» короля гангстеров. Не самым опытным, зато самым работоспособным. «Кажется, мы пошли ва-банк, - сказал себе Винкельман. – Надо помалкивать». - Так вот я хотел вас попросить, - продолжал гость. – Не будете ли вы так любезны свести меня с господином Урри? Я смею думать, что с этим делом под силу справиться только ему. «Ничего не понимаю!» – мысленно развел руками Винкельман, а вслух сказал: - Что ж, я охотно помог бы вам. Я, если желаете, дам вам адрес, по которому вы могли бы найти Урри. Вам достаточно было бы просто сказать ему, что вы от меня. Но, видите ли, вот уже несколько недель, как Урри исчез. Исчез вместе с подругой, Люси Бейкшер. Теймерский университет в панике. Поговаривают о похищении перспективной молодой ученой. Правда, Люси – филолог, а не кибернетик и не физик-ядерщик. И тем не менее факт остается фактом. Я, правду говоря, не знаю, что и думать. - Вот как, - разочарованно и опечалено (что было совершенно естественно) протянул гость. – Я, знаете ли, слышал об этом, но надеялся, что вы, возможно, располагаете сведениями о его местонахождении, что, возможно, он скрывается из-за какой-нибудь старой истории. Грегори говорил печально и любезно, но его умные, близко посаженные глаза буквально буравили Винкельмана. - Увы… - развел руками ростовщик. – Я сам хотел бы знать, где Урри. Его сердце бешено колотилось. Чем угрожает ему визит Стампа? Ему и Урри? Что, если Урри бежал, опасаясь гнева своего бывшего шефа? Однако это так не похоже на доброго суперкарго. «Хороший понт дороже денег» - так, кажется, говорит Урри? Он ни за что не уехал бы из города, не предупредив друзей (а их у него немного) об опасности. Как бы там ни было, нужно позаботиться о себе. А может быть, и об Урри заодно. И Винкельман решился на неслыханный шаг – попытаться запутать короля гангстеров. - Знаете, я теперь припоминаю, Урри говорил о том, что собирается навестить какого-то дядюшку. Впрочем, возможно, я что-то путаю. Я не придал тогда этому значения… - Ах так… - гость задумался, и Винкельман не на шутку струсил. Но ничего страшного не последовало. - Что ж, не смею вас больше злоупотреблять вашим вниманием, - гость энергично поднялся из кресла. - Что вы, что вы! – поспешно возрази Винкельман, чувствуя чудесное облегчение. – Всегда рад услужить. Не желаете ли отужинать с вами? - Нет, благодарю вас, вы очень любезны. «Вот те на, - думал Винкельман, запирая з гостем дверь. – Значит, положение и впрямь серьезное, если Стамп самолично ищет своего мальчика». Ростовщик покачал головой и по дороге в кабинет отвесил мягкий подзатыльник Давиду, который расселся на полу у конторки, ритмично качая головой в такт звучащей в наушниках музыке, и, конечно же, ничего не слышал. - Если он отправился к дяде, то я тогда кто? – пробормотал Стамп. Он поднял голову к темному небу и глубоко вздохнул. Он стоял один среди темной мощеной улочки. Один, как всегда. Сейчас уже ставшая привычной усталость с удвоенной силой навалилась на него. Стамп подумал, что так, наверное, приходит старость. Ничто не могло сейчас ни удивить его, ни огорчить, ни обрадовать. Даже исчезновение Урри, о котором никто не мог ничего сказать, волновало его как-то отстраненно и глухо. Где-то далеко, неимоверно далеко, в двух кварталах, веселились теймерские погребки, кто-то пел, танцевал, кто-то любил. И он подумал вдруг, что этот город, где крадутся по темным улочкам хищные кошачьи тени, где живут такие ростовщики, как Винкельман, и такие гангстеры, как Урри, просто невозможен. Что все – и Урри, и эта улочка, да и он сам, старый и усталый, – всего лишь сон, который видит, задремав над книгой, мечтательная девушка-филолог… Люси встрепенулась и открыла глаза. Она задремала всего только на минуту, присев за столик, на котором дымилась чашка кофе. Минутный сон, как ни странно, хотя б частично вернул ей бодрость: восьмичасовая усталость отступила, и теперь она снова ясно соображала, где она и что следует делать. Процедура длится уже давно; Клуш и компанія контролируют работу энергогенератора и состояние Урри. А она зашла сюда на минуту, чтобы выпить чашку кофе и затем вернуться на свое место у стеклянной сферы, в которой заключен Урри. Люси подняла глаза на светящиеся экраны и машинально глотнула ароматной темной жидкости. На мониторах бежали ломанные линии кардиограмм, струилась по венам горячая кровь, омывая и питая органы, живущие своей таинственной жизнью. Люси видела, что тело Урри исправно выполняет свою работу, действует, живет. И ей становилось легче. Но с одного монитора смотрели на нее его усталые, чуть припухлые глаза, и сердце девушки невольно сжалось. Она обожглась, залпом допив кофе, и встала из кресла. - Куда вы, дорогая? – вскинул брови Клуш. – Отдохните хоть немного. Вы восемь часов просидели в зале. - Нет… Я… пойду… - пробормотала Люси. Она толкнула дверь аппаратной и вышла в холодный зал, посреди которого возвышалась сфера с пыточной (как окрестила ее Люси) скамьей. Девушка склонилась над сферой, и глаза Урри вмиг ожили, засияли мягким ласкающим светом. Люси не могла видеть его губ – нижнюю половину его лица закрывала кислородная маска, от которой наружу, за пределы сферы, тянулась толстая трубка. Мощный аппарат искусственного дыхания, как и все остальные аппараты, задействованные в процедуре, управлялся из стеклянного «бункера», который только что покинула Люси. - Ты устал? – спросила девушка, глядя Урри в глаза (Люси знала: он слышит ее слова благодаря миниатюрному микрофону, закрепленному с внутренней стороны сферы). Смуглые веки на миг опустились и снова поднялись. Это означало «да». - Если хочешь спать, - сказала Люси, - не надо сопротивляться. Ты только понапрасну тратишь силы. Спи. Все это скоро закончится… В чуть прищуренных глазах Урри сияла все та же любящая улыбка – улыбка, которую удавалось увидеть немногим. Люси знала: ее слова успокаивают его. И она продолжала говорить даже тогда, когда Урри уснул: - Мой смелый, умный, хороший мой мальчик, я с тобой, я всегда с тобой, даже когда далеко. Никогда, никогда не брошу я своего Урри… - Что она несет?! – вскинулся сидящий за пультом Нимнул. – Эй, дорогая, зря стараетесь! Он уже не слышит вас! Но Клуш решительно отнял у него микрофон. - Люси, продолжайте! Я компетентно вам заявляю: Урри необходимо слышать вас. Он спит, но его подсознание бодрствует. Так что говорите с ним, говорите… Нимнул фыркнул, перевел взгляд на маленький экран, доступный только тому, кто сидит за пультом. - Думаю, пора заканчивать, - сказал Клуш. – Парню нужно время восстановиться. – Он снова взялся было за микрофон, но Нимнул схватил его за руку и прошипел, кивая на маленький экран: - Смотрите… Клуш замер, наблюдая за происходящим на выпуклом мониторе и напряженно прислушиваясь. - Мать честная! – выдохнул он минуту спустя. - Ох, занятная парочка… - прошептал Нимнул, постреливая недобрыми глазками за стекло, на склонившуюся над другом Люси.