Память - хрупкая и нестабильная материя.

— Масаки, сколько можно? — Спросил Ишшин у жены и матери своего сына, которому, межу прочем, уже почти два года! — Мне Канаэ* рассказывала что её сын уже в год заговорил. А Ичи молчит чего-то... Я же переживаю! А вдруг у него с речью проблемы? А что если мы сейчас не заметим проблем, а потом их уже не вылечить будет?! — Этот скандал был еженедельным. И каждый раз Ишшин стойко выдерживал все истерики Масаки, вечно её успокаивая. — Да всё с ним в порядке! Ну и что с того что он не говорит ещё? — Да то! А вдруг... — На глаза Масаки навернулись слёзы. — Ты сомневаешься в нашем Ичиго? Он не станет так просто отступать, по глазам вижу! Тем более, ты что, не уверена в себе как в матери?! — Героично-восклицательно спросил он. — Не глупи, Масаки, он же твой сын! Он не какой- нибудь хлюпик! Или я не прав?! — Да, ты прав! — Воодушевлённо воскликнула квинси. Эта "пламенная" речь Куросаки-старшего всегда её воодушевляла и не давала унывать.

В это время за углом двери на кухню

      Мальчик с огненными волосами стоял за дверью. Ходить он попробовал уже в девять с половиной месяцев, и это ему очень понравилось. Теперь малыш Ичи не упускает возможности побегать и попугать родителей подходя к лестнице или кухне. Смотря на ругающихся родителей малышу стало очень грустно, и на его глазах начали проступать капельки слёз. Но тут он почувствовал на своём плечике руку. Это был Зангетсу. — Ичиго, ты ведь не хочешь чтобы это продолжалось? - останови это. — Сказал Квинси и растворился в воздухе. Ичиго пусть и не говорил, но прекрасно всё понимал. Говорить ему не было необходимости, его и так отлично понимали, но теперь он не знал как объяснить родителям то, что хочет до них донести. Они не должны ругаться, ведь они любят друг друга, и Ичиго они любят, и Ичиго любит их, ведь они - — ...Семья... — Сказал детским голоском рыжик. Мама и Папа обернулись на этот звук и минуту просто смотрели на него, а он на них. Карапуз уже начал сомневаться в том что сказал подходящее слово, но тут улыбающиеся родители, в буквальном смысле, накинулись на своё чадо с объятиями. Ну а когда первая "истерика радости" немного "остыла", уже сидящий на маминых руках ребёнок выслушивал такие речи: —Я же говорил тебе, Масаки, он ещё и не такое скажет! — Ура! Ути мой хороший! — Не могла нарадоваться женщина. — И слово-то какое сказал! Молодец Ичи! — Не то слово! — Подхватил отец. — Спасибо, Мама, Папа! — Ичиго выдавал такое что родители просто нарадоваться не могли. После этого случая Масаки убедилась в том, что её сын знает вполне много слов, и уже говорит целыми предложениями. С тех пор Мама никогда не сомневалась в Ичиго, и наконец перестала таскать его по разным логопедам и тому подобному.