Я вижу небо разве только во сне, Что с энных пор не удивительно даже; Я этой участи достоин вполне, Ведь таково, признайтесь, мнение Ваше! Ведь я носитель всех пороков-зараз - Любой дурак все это с детства усвоил! Стыд, честь и совесть - это все не про нас, В моем вине не обнаружено крови... Канцлер Ги, Bagerlee Blues
- ... В общем-то, да. Ты прав, - Локи усмехнулся, подставляя лицо на встречу легкому ветру. Сейчас они сидели на крыше какой-то высотки - в Чикаго, как понял Тони. О чем-то говорили. Старк сам давно перестал понимать, о чем вообще была их беседа, но это было не важно. Суть была в самом процессе. В кривой улыбке потрескавшихся губ, когда мужчина говорил какой-то откровенный бред, лишь бы только поддержать бессмысленный разговор; в прикрытых зелёных глазах, когда бог пытался что-то вспомнить и максимально достоверно это передать; в блаженном выражении его белого, обтянутого кожей лица, когда в его рот отправлялись темно-красные ягоды спелой клубники; в алых каплях, что стекали с губ. Тони любовался им. Никогда не думал гений раньше, что люди могут быть такими... совершенными, наверное. Ах да. Локи же не был человеком. Но когда они сидели так - на крыше или пороге очередного здания, болтая ни о чём и обо всём на свете, он умудрялся об этом забывать. Обычно осознание приходило вместе с пробуждением. Потому что в такие минуты - когда бог сидел рядом и смеялся, когда кутался в самый обыкновенный свитер от неприятного ветра - тогда он меньше всего походил на самого себя. И Тони, признаться честно, намного больше нравился такой, человечный Локи. Да, он оставался высокомерным и пафосным, невыносимым и у него всё ещё были высоченные запросы. Но всё же, улыбка тонких губ сполна всё компенсировала. Над городом задребезжил рассвет. Старк знал, он выучил наизусть, что происходит после появления первых красноватых лучей. Бог вскакивает со своего места и говорит, что пора прощаться. Энтони знает и свою реакцию - он всегда просит Локи задержаться. Хотя бы на пару-тройку минут. Но этого никогда ещё не происходило. Вот и сейчас. - Мне нужно идти, - коротко, быстро, ясно. Тони открывает было рот, но бог опережает его. - Нет, я не останусь. Ты же прекрасно знаешь. Мужчина нехотя кивает. Знает. Знает и ненавидит именно этот момент в своих снах. А ещё то, что совершенно не может сопротивляться Лафейсону. Раз он говорит, что надо - значит, надо. А кому, почему - разве его это, Старка, дело? Он нехотя встаёт на ноги и немногая смотрит на бога: - Я готов. Давай. Маг смотрит, как фигура человека растворяется в багровых лучах рассвета. Вздыхает и поворачивается к обрыву высокой крыши. Уходить не хочеться. Он последний раз окидывает взглядом этот полу воображаемый город - и шагает вниз.***
Локи отплевывается от холодной воды, которой его окатили. Мерзкое ощущение, надо признать. А ведь он только-только почувствовал прикосновения его величества Сна... - Не положено глазки смыкать, принцесса, - голос противный и хриплый. Он морщится. Страж. Ну конечно же. - Не положено с заключенным разговаривать, - парирует бывший царевич, с вызовом смотря на своего тюремщика. Знает, что получит, но его гордость сильнее. - Тебя вообще не спрашивали, ётунское отродье, - презрительно сплевывает ас. - Сегодня ты снова питья не получишь. - он переводит взгляд и смотрит на опального принца сверху вниз. Тонкие, развитые в кровь обкусанные губы растягиваются в ухмылке. И даже сильный удар под рёбра не в силах её стереть. - Мечтай, - слышится наглый ответ, когда за приставленным к камере эйнерхием закрывается в дверь Локи знает эту каменную клетку наизусть. В ней ровно десять шагов по горизонтали и больше двенадцати по вертикали - дальше его не пускает прочная цепь. Потолок в ней метра два-два с половиной. Она сырая и совершенно не отапливаемая, с маленьким окошком, два на три камня под потолком. Бог порой залезает на стену - благо, его приковали совсем рядом с нужной. Он сдирает себе в кровь руки, колени, много раз падает и получает множество синяков. Но оно того стоит. В этом окошке есть решетка, не смотря на малый его размер. Но Локи всё равно. Он цепляется за тонкие прутья и смотрит сквозь эту щель в стене на мир. Мимо него проходят люди и слуги, министры и советники, мимо этого окошка проносятся лошади. А один раз даже проехал брат. Это его единственный выход в реальный мир, в тот, что за пределами этой камеры. Именно по таким вылазкам он и отсчитывает время. От стражников, если они настроены на беседы, не добьёшься ничего, кроме насмешек. Но он не унывает. Ни в его правилах. В такие камеры обычно сажают смертников. Но бог - особый случай. Его не убьют, нет. По крайней мере, в прямом смысле этого слова. Он мало что знает о своем наказании. Кто за ним следит, что ему полагается, сколько оно будет длиться - у него нет этой, бесспорно ценной и важной, информации. Зато Локи известна цель своего заточения - лишение магии путём отдачи её на поддержание его жизни. И это во сто крат страшнее. Ибо не будет магии - не будет его самого.