Mahou no Koe

- ЛаУра, ты тоже помнишь тех двоих? - Да, помню. - Они бежали от поместья. *** ЛеОт и ЛаУра расположились на синем диванчике в зале. Они были неописуемо рады, что нашли это поместье, наверное, даже больше, чем радовались полученным голосам. Во времена бунта, два близнеца остались без опеки и вынуждены были слишком быстро смириться с жестокостью окружавших их людей. То, почему они горячо любили и уважали Саннако, так это возможность остаться жить здесь без ограничения по времени и со всяческими удобствами. Они видели в хозяйке нечто выше, чем человек, относились порой как к родителю, но всё ещё боялись. Близнецы боялись одиночества. Того, что однажды они в чём-то провинятся, что-то сделают не так, и их выставят за дверь синего дома, ставшего таким тёплым и родным. - ЛаУра, помнишь время бунта? - тихо, стараясь не задеть сестру, спросил ЛеОт. - Помню... - также тихо ответила девочка. - Интересно, закончилось ли оно? - Не знаю. Ужасные картины, которые очень редко доводится видеть детям их возраста, укоренились в их умах и часто проносились перед глазами. - А помнишь людей, проходивших мимо нас? - Да, - ЛаУра сняла повязку и продемонстрировала брату пустой белый глаз, - каждое лицо. - Интересно, живы ли они сейчас? - его терзали множество чувств, связанных с этими людьми. - Не знаю... ЛаУра внезапно для себя вспомнила одну из фигур, мчавшихся мимо них. Довольно высокая девушка в чёрной робе бежала куда-то, обгоняя и минуя всякие препятствия перед собой, словно убегала от чего-то страшного. Роба развивалась на ветру, из-под капюшона выпадала прядка розовых волос, и сторона плаща то и дело поднималась в воздухе, являя длинную юбку далеко не настоящих времён, а какого-то Средневековья, и старые изношенные сандалии. За несколько метров чувствовался её страх опоздать, и девочка так хорошо понимала её... ЛеОт не помнил каждого их лица, как помнила его сестра - он запомнил лишь одно. Это была взрослая женщина, которая куда-то спешила со своим мужем, и они были очень озабочены общими мыслями, бывшими в их головах, волновались о чём-то. Но они не прошли мимо, обратили на них своё внимание, что уже было для детей маленьким подарком. Остановившись, женщина достала из корзинки два небольших красных яблока и с улыбкой вручила их близнецам. Они оба боялись куда-то не успеть, но выжили ли они?.. Вдруг в их головы одновременно пришёл образ двух детей, также пробегавших по тем улицам. Они были старше близнецов, но не менее потерянными в этом огромном городе. Парень держал девушку за руку и тащил за собой, и та не сопротивлялась. Она была альбиносом, с короткими белыми волосами и тусклыми красными глазами, со снежно-белой кожей. На ней была лёгкая одежда: белый топ с красными краями и короткая белая юбка, белые длинные носки и красные туфли; эта девушка словно светилась среди всех этих серых людей. Её друг был одет в тёмных цветах: чёрно-сиреневая футболка, чёрные подвёрнутые брюки и тёмные сандалии. Его волосы тоже были чёрными, но на солнце отливали фиолетовым, таким же, как его глаза; кожа у него была светлая, но заметно темнее кожи девушки. Они даже не бежали, а пролетали, и в них не было ни капли страха. - ЛаУра, ты тоже помнишь тех двоих? - Да, помню. - Они бежали от поместья. *** Может, правда, а может и ложь, но родственным душам свойственно порой видеть одинаковые сны. Вероятно, это и случилось с близнецами этой ночью - кто знает? *** Горящие дома. Слёзы и горечь. Боль, отпечатком оставшаяся в их памяти. Их повторяющийся кошмар. Поместье влияло на их сны, делая больший акцент на оттенках синего, и постепенно место действия кошмара сменилось на глубокую чащу леса, окружавшего дом. Близнецы пошли наугад, хотя почему-то были уверены, что идут правильным путём. Пройдя очередное дерево, ЛаУра краем глаза заметила стоящего за ним Ура, растворившегося сразу, как она обернулась на него. ЛеОт позвал сестру, и они продолжили идти. Сквозь густые кроны пробивался свет. Была ли то луна, или же просто какая-то сила, освещавшая им путь, дети не знали, но тропинка вела их, извиваясь, к маленькому пруду, закрытому кустами. Будто бы изнутри пруд светился, хотя близнецы не отрицали, что это очередные проделки неясного света. Они подошли ближе, осмотрелись вокруг, и, поняв, что никогда не были здесь и даже не знали о существовании этого места, обернулись и было хотели уйти, но свет становился всё ярче и ярче, притягивая взгляды детей. Вновь посмотрев на гладь воды, они чуть было не ослепли, настолько яркой стала эта магия. ЛаУра стянула с лица повязку и, прикрыв один глаз ладонью, вторым посмотрела на противоположный берег, где теперь сияла белая дверь, словно она и вправду была луной, отражавшей целое солнце. Девочка снова надела повязку и посмотрела на брата; тут они понимали друг друга без слов, и именно этот факт помогал им отличать сон от яви, хотя редкое проявление подобного в реальности иногда сбивало их с толку. Дети обошли пруд за кустами, чтобы хоть как-то уберечь глаза от едкой кислоты света, и подошли к двери, встав спиной к воде. От неё исходило тепло, как от живого тела, и светлое чувство рождалось от одного прикосновения, словно бы это улыбка важного тебе человека. ЛеОт потянулся к ручке, почти горячему белому металлу, лёгкой платине, и открыл её, оборачиваясь на ЛаУру и приглашая её пойти за ним. Перед ними предстала длинная белоснежная лестница, ведущая куда-то наверх, тоже слегка светящаяся. Может быть, им лишь казалось, что она светится, и это происходило из-за контрастности фона - ни за лестницей, ни по бокам, ни сверху или снизу не было абсолютно ничего, чёрная бездна. Мальчик не отважился ступить вперёд, ЛаУра же, опять снимая свою красную повязку, шагнула на первую ступеньку. "По всей лестнице неоднократно ходили", сообщила она брату, "но спускались только один или пару раз". Повязка выпала из её рук, когда она поняла что-то невозможное. "ЛаУра? Ты что-то увидела?" В её глазах читался страх, и она тихим, грубым голосом ответила: - Это следы сестрёнки. Здесь ходила Саннако. Лестница разрушалась. *** Близнецы одновременно распахнули глаза. Всё тот же зал, тот же диван, но обоих терзали сомнения насчёт вида за окном. ЛеОт встал, подал девочке руку и, не отпуская её, подошёл к ближайшему окну, из которого обычно было видно приоткрытые ворота поместья и фонтан. Крепче сжимая руку сестры, он отодвинул занавеску. От ворот к двери здания кто-то медленно подходил.