***
— Твою гиппогрифовку, Хоррер! Подними свой зад с кровати и собирайся! — Да встаю я, встаю. Я приподнимаюсь на локоть и замечаю Гермиону, которая стоит в тридцати сантиметрах от меня и что-то держит в руках. — Быстро! Она как-то эксцентрично взмахнула руками, и меня окатил ледяной каскад. — Бладжер тебя тресни, ГРЕЙНДЖЕР! Ну, ты у меня сейчас получишь, — я вскакиваю с кровати и мчу за ней, которая с диким смехом и визгом улепётывает от меня. — Не забывай, на моей руке всё ещё гипс! Я выбегаю из комнаты и успешно спускаюсь по ступенькам. Мне постоянно приходится щуриться и аккуратно ходить, не натыкаясь ни на что, ведь действие волшебной таблеточки близнецов закончилось ещё неделю назад, свои очки я оставила у пещеры, а на новые просто-напросто не осталось денег. В этом году даже ношенные мантии оказались дорогими, а за комплект книг пришлось отдать последний галлеон. В гостиной меня ждал не очень приятный сюрприз. Бегу я себе, ничего не подозреваю, и тут прямо перед моим носом неизвестно откуда появляется перьевая подушка. Спросите, откуда я знаю, что она перьевая? Всё очень просто: её верх был аккуратно разрезан. Естественно, затормозить я не успеваю, с подавленным криком врезаюсь в подушку и лечу на пол, а сверху меня усыпают перьями. Я смутно вижу, что происходит вокруг. Слышу лишь дикий смех нескольких человек. Вся мокрая, хоть выкручивай, я лежу на полу, а сверху продолжают сыпаться перья. — Мерлинова борода, — хрипло произношу я и пытаюсь встать. Протираю глаза от перьев и различаю перед собой Гермиону, Фреда, Джорджа и Рона, которые чуть не по полу качаются от смеха. — Что здесь творится?! В ответ я слышу лишь смех. — С добрым утром, Пёрышко. К моему удивлению, это было сказано Фредом. — Да идите вы все в то место, куда снитч не пролетит! Я разворачиваюсь и злющая как чёрт лечу в свою комнату. Кажется, их нисколечко не смутило то, что я обиделась. Останавливаюсь возле больших старинных часов и лишний раз убеждаюсь, что это был жестокий розыгрыш: стрелки показывали полседьмого утра. Осторожно трогаю нос: кажется, цел. Ведь с разбегу же влепилась подушку, запросто могла расплющить его и превратиться в Волдеморта. До восьми утра сидела в своей комнате, предварительно закрыв дверь изнутри.***
Кто-то постучал в дверь. — Гермиона, иди отсюда! У меня нет ни малейшего желания с тобой разговаривать. — Бель, с тобой всё в порядке? — голос миссис Уизли прозвучал так неожиданно, что по моему телу пробежали мурашки. — Да, всё нормально. — Спускайся завтракать. Я вздохнула и всё же заставила себя выйти на кухню. Почти все были в сборе. Но, недолго думая, я приземлилась рядом с Перси. С виду его настроение также не сверкало радужными оттенками. Не могу сказать, что завтрак был вкусным: кусок в горло просто не лез. Я сделала вид, что сыта, и, поблагодарив, отправилась прямиком в ванную. Сегодня день определённо не задался. Казалось, даже кран в ванной — и тот меня недолюбливал. Из него тёк кипяток. Картина маслом. Вашу ж мать! Ладно, вспомним лето. Я хватаю полотенце, зубную щётку и спешу к реке, которая протекает недалеко от Норы. Только там мне удаётся спокойно умыться прохладной водичкой и хорошенько взбодриться. Возвращаюсь обратно, напевая простую мелодию из четырёх нот. Все так суетятся, носятся, кричат, что мне легко удаётся проскользнуть незамеченной. Стрелки на больших часах показывают сорок три минуты девятого. Отличненько, у меня есть предостаточно времени, чтобы переодеться. Я успеваю закрыть дверь перед тем, как о её твёрдую поверхность разбивается тарелка. Рон уже что-то ляпнул Гермионе, за что знатно получил. Я лишь фыркаю. Какие все психованные. Натягиваю на себя простенькие, затёртые джинсы и клетчатую, любимую рубашку. На ноги сегодня суждено надеть голубые кеды. Только сейчас я замечаю, как изменилась за это лето: должно быть, подростковый возраст сделал своё дело. Так, теперь волосы. Минут пять кручусь перед зеркалом в недоумении: ну, вот что можно сделать с этими рыжими кудрями, которые за лето отрасли до плеч? Может быть, рискнуть и попросить помощи у миссис Уизли? Ай, что за жизнь без риска? Я неспеша спускаюсь на кухню. Да, она ещё была там, домывала последние грязные тарелки ленивым взмахом волшебной палочки. Я набрала в лёгкие побольше воздуха. — Миссис Уизли, — она резко обернулась. — Что мне сделать с волосами? — я накрутила на палец непослушную прядь рыжих волос. — О, это мы сейчас быстренько исправим, — она даже улыбнулась. — Повернись. Мне показалось немного странным то, что она принялась заплетать меня без помощи магии. У неё ведь всё-таки одна дочь, никогда не думала, что она умеет плести косы. Миссис Уизли так аккуратно связывала пряди пушистых волос, что моё удивление не знало границ. — Всё, — она наколдовала в воздухе зеркальце и протянула мне. — Взгляни. От виска и до шеи зигзагом тянулась шикарная коса, в которую была вплетена красная лента, под цвет моей рубашке. Заканчивалось это чудо небольшим хвостиком. — Это волшебно, — почти шепотом сказала я, и зеркало в моих руках растаяло. — Рада, что тебе нравится. Поторопи, пожалуйста, остальных, мы скоро выезжаем. Я поднималась по лестнице и не могла нарадоваться. Причёска вышла очень крутой. И самое главное — она идеально подходила моему наряду и цвету глаз. — Поторапливайтесь, — безразлично кинула я близнецам, приоткрыв дверь в их комнату. — Мы скоро будем ехать на вокзал. Вернувшись — захватила чемодан, клетку с Джулией и вышла прямиком на улицу.***
На платформе 9¾ было много народу. Родители провожали своих детей, обнимали их и давали указания на будущий учебный год. Я старалась на них не смотреть. Сердце обливалось кровью, когда вспоминала своих родителей. Не думаю, что в моём случае всё было бы так трогательно. Никто, ни отец, ни тем более моя мать, не желали бы мне успешной учёбы или хорошей сдачи экзаменов, не просили бы присылать письма и приезжать на рождественские каникулы. Но в таком случае я бы знала, что с ними, где они, всё ли у них хорошо. Но могу с уверенностью сказать, что мне удалось найти семью в этом мире. Прощаюсь с миссис Уизли, едва сдерживая слёзы. Она просит меня быть предельно осторожной и обнимает так, как умеет только она. Я обещаю, что буду писать письма каждую неделю, и на этом мы расходимся. Тащу свой тяжеленный чемодан и клетку к багажному отсеку и иду в свободное купе. Ну, или почти свободное. У окна место было занято: Римус Люпин преспокойненько дремал, укрывшись своей дорожной мантией. Не успела я его разбудить, дабы задать вопросы по поводу Сириуса, как в купе заглянула троица. Я всё ещё обижалась на некоторых двоих из них, поэтому не сказала им и слова, а Гарри я приветливо пригласила сесть рядом. Мы целых два часа сидели молча. Просто глядели то друг на друга, то в одну точку, то в окно. Я не могла выдерживать эту напряженную обстановку и вышла в коридор, проветриться. В конце прохода стоял Невилл. Не могла даже представить, что буду так рада его видеть. — Невилл! — Оу, Анабель, привет! Как каникулы? — Прекрасно, — не задумываясь, ответила я. — А у тебя как? — Не очень, — Невилл помрачнел и уставился в окно. — Что-то случилось? — Да, ничего страшного. Извини, я, наверное, пойду. Он неуверенно поплёлся в своё купе. — Невилл, — тихо окликнула его я. Он обернулся. — Жду не дождусь, когда увижу свежий цвет Флорантикуса, — я успокаивающе улыбнулась. Невилл также ответил мне лёгкой улыбкой и ушёл в купе. Надо же, он и слова не сказал о моих шрамах. Я последовала его примеру. Едва коснулась задницей своего места, как поезд резко затормозил, и я с визгом полетела вперёд. — Мерлинова борода, — сказала я, поднимаясь с пола. — Кажется, кто-то сел в наш поезд, — Рональд испуганно вытаращил глаза. Температура воздуха заметно падала. С молниеносной скоростью мои руки замерзали, а щеки покрывались румянцем, шрамы начали ныть. Я выглянула в коридор и ахнула. В метре от моего носа стояли сразу две мерзких фигуры в чёрных плащах. Стёкла покрылись морозной росписью. А вдруг пронесёт? Ага. Какая же ты, Хоррер, наивная. Один из дементоров вошёл прямо в наше купе и без всяких разборок прилепился к Поттеру. Я могла только сидеть и со страхом наблюдать. Ждать. Ждать, пока Римус проснётся и прогонит этих тварей. Изо рта шёл пар, я замерзала также, как и тогда. Ну же, сколько можно дрыхнуть?! Я незаметно пнула ногой Римуса. Ну, а что? Меньше спать нужно. Люпин сразу же открыл глаза и сообразил, в чём дело. Слава совушкам, мы в безопасности. — Экспекто Патронум! — крикнул Римус, и из его палочки тот час вылетел серебряный волк. Да, тот самый волк, который спас и меня. Дементорам некуда было деваться, волк принялся гнать их до самого выхода. Поттер застонал и потерял сознание. Пришёл в себя лишь спустя полчаса. За это время я начала волноваться — а вдруг что-то не так? А хотя, чего я, собственно, переживаю? Здесь же Римус, значит, с Поттером всё будет отлично. А может, Люпин специально не подает виду? Сидит с каменным выражением лица, а на самом деле всё очень-очень плохо? Мне удалось поймать его взгляд. Ясное дело, мы не поговорим, пока в купе сидит троица, но я бы хотела сказать ему пару тёплых по поводу того, что он слил всю информацию о происходящем у пещеры миссис Уизли без моего ведома. Естественно, он скажет мне, что хотел, как лучше, что переживал за меня… Я увидела в его взгляде переживания. Он красноречиво поглядывал на мои шрамы, затем переводил взгляд на троицу. Я медленно моргнула, чуть склонив голову, мол, пока что всё нормально. В купе вошёл Невилл. — Что это у вас тут происходит? Что с Гарри? — Поспать прилёг, — сказал Рон. — А вот это не смешно, между прочим. Давно он без сознания? — Полчаса. Но, что ты сможешь изменить? — безразличным голосом сказала я. — Много чего. Невилл достал из кармана мантии шесть зелёно-оранжевых листочков. — Держи. — Ты шутишь? — Я похож на шутника? — он удивлённо сдвинул брови, и я неуверенно взяла листья. — Оторви совсем немного и просто положи Поттеру в руку. Совсем немного. Взглянув на Римуса, я с точностью выполнила указания Невилла. От кончиков пальцев Гарри и до локтя пробежала слабая зелёно-оранжевая искра. Он тихо застонал и открыл глаза. Я выдохнула. И откуда Лонгботтом так много знает? «-А библиотека на что?» — прозвучал в голове голос Невилла, я улыбнулась. — Как ты? — на лице Римуса тоже сверкала лёгкая ухмылка. — Н-нормально, — Поттер, пошатываясь, сел. — Съешь. Тебе полегчает, — Люпин протянул ему два кусочка шоколада. Гарри посмотрел на шоколад, как баран на новые ворота, и даже не притронулся к нему. — Я серьёзно. — Съешь, Поттер, это всего лишь шоколад, — я положила руку на его плечо. Он неуверенно откусил кусочек, и румянец появился на его щеках. — Посиди, туман в голове скоро рассеется. — Откуда ты?.. — Поверь. Я знаю, — я похлопала его по плечу и вышла в коридор за Невиллом. Он снова был какой-то грустный. Что же всё-таки случилось? Даже в книге о его судьбе почти не рассказывается, разве что… — Что-то случилось? Он вздрогнул, но, увидев меня, вновь отвернулся к окну. — Всё просто прекрасно, — сказал он бесцветным тоном. Ну ладно, не хочет говорить, значит ещё не время. — Что за листья ты мне дал? — я раскрыла руку. На ней лежали эти дивные зелёно-оранжевые листочки. — Это очень ценные листья. Во всех смыслах. Они могут спасти человека, даже он находится на волоске от смерти, но против Авады Кедавры они бессильны. После использования листья превращаются в пепел. Береги их. Они могут понадобиться. — У тебя они ещё остались? — почти шепотом сказала я, прижимая листочки к груди. — Совсем немного. Меньше, чем у тебя, если ты об этом. — Сколько? Давай поделим поровну. — Да брось. Зачем они мне? — А мне зачем? Я уставилась на Невилла и немного приоткрыла рот. Тот загадочно улыбнулся и ответил: — Это уж тебе решать, зачем. Мы уже подъезжаем, переоденься. Он удалился в своё купе, оставив меня стоять в коридоре и с приоткрытым ртом смотреть то на листья, то на двери, в которых только что скрылся Лонгботтом.***
Хогвартс был прекрасен, как никогда. Я уже мысленно представляла себе, как войду в гостиную Гриффиндора, поднимусь вверх по лестнице и с разбегу плюхнусь на свою любимую кровать! Но перед этим, естественно, нужно хорошенько подкрепиться. Я переступаю порог Хогвартса чуть ли не самая первая и вдыхаю этот родной аромат школы. Широко улыбаюсь, радость переполняет меня, как никогда. На секундочку задумываюсь о том, что это последний более или менее нормальный год в школе. Дальше у нас Турнир, балы, Амбридж. Веселуха, ничего не скажешь. Я почти на крыльях пролетаю по Большому Залу и с облегчением присаживаюсь на своё место. Дальше идёт пламенная речь Дамблдора, однообразная и скучная, как всегда. Я сижу и демонстративно подпираю рукой щеку. Не знаю, что на меня сегодня нашло. Меня просто распирает от какого-то неведомого чувства. — Начнём банкет! Дамблдор хлопнул в ладоши, и на всех четырёх столах появилось множество вкусной еды. Всё, во мне просыпается голодный оборотень, начинаю есть всё, что вижу. После ужина я плелась в комнату, ни на кого не обращая внимания. Меня так тошнило, что я не могла даже открыть рот. У Лонгботтома случайно нет какой-нибудь травы от этого? Господи, лишь бы доползти до спальни. Но, увы, доползти получилось только до гостиной. Из последних сил я взобралась на кресло и сразу же уснула.***
Утром тошнота не отступила. Наоборот, её сила увеличилась вдвое, а то и втрое. Я плавно открываю глаза. Ох, чёрт. Перед моими иллюминаторами плывут разноцветные круги и летают птички. Трясу головой, дабы прогнать видения, но их появляется всё больше и больше. Я что, схожу с ума? Лениво поворачиваю голову и вскрикиваю. — Поттер! Ради всего святого, что ты здесь делаешь в… — я взглянула на часы. — … в четыре утра? — Я тебя разбудил? Извини. — Я всё равно бы проснулась. Так что ты здесь делаешь? — Сижу наедине со своими мыслями. Боже, Поттер, как это по-философски. — А-а, ну сиди, я не буду мешать. — Понимаешь, Бель, — он начал рассказывать хорошо заученную речь, но меня в тот момент раздражало каждое его слово. — Из Азкабана сбежал маньяк, который хочет меня угробить, и… Я хотела было возразить, но вдруг я чётко почувствовала, как к горлу подкатил неприятный ком тошноты. — Прости, Поттер, но мне, правда, всё равно. С этими словами я улетела в ванную комнату. Просто прекрасно, Хоррер, отлично. Провести первый день в Хогвартсе, не выходя из ванной? А почему бы и да? В двери ванной стали ломиться остальные девчонки, требуя, чтобы я быстрее оттуда выходила. Я отказывалась. В конце-концов, Гермиона открыла дверь заклинанием и вошла. — Мерлинова борода, Бель, что с тобой? Какая же ты заботливая. — Переела вчера. Какого Мерлина ты врываешься? Ты хоть что-то слышала о понятии «личное пространство»? — Так, срочно в больничное крыло. Несмотря на все мои отказы, Гермиона умудрилась затащить меня в больничное крыло, передала в руки мадам Помфри и убежала на уроки. Я приняла все горькие лекарства, лишь бы поскорее смыться, но мне велели остаться здесь до завтра. Даже упрашивания не подействовали. Вы скажете, а что плохого в том, чтобы прогулять уроки и преспокойненько выспаться в больничном крыле? Всё очень просто: завтра полнолуние. Ещё один сумасшедший день будет завтра, а я едва успела переступить порог Хогвартса. Приключения сами меня находят, в этом нет моей вины.