Желание перед сном или я попала в тело шаринганистого ублюдка!

      После принятия всех процедур, небольшой уборки в комнате и завтрака, при этом, не забываю придумывать на ходу, план мести для сенсея, я всё же собираюсь и иду на встречу с командой. Совместное фото — это, типа традиция, как я поняла. Собираемся мы рядом с мостом, походу, это любимое место Какаши, раз он нас вечно там собирает, хотя, кто его знает, но иду я, сейчас, именно туда, хотя до встречи ещё минут двадцать. При этом, я старалась растянуть время, занимаясь всякой ерундой. А будь мы с Наруто, нам бы было чем заняться. Убью Какаши!       На место сбора, как не странно, я пришла первая. Ни души, целых двадцать минут. А потом, прискакала Харуно и испортила моё, и без того ужасное, настроение. Прилипшая, как пиявка, куноичи, пыталась выяснить, кто мне симпатичен. Я лишь закатывала глаза и хмыкала, и нет, я не изображала Саске, это не к чему. Меня эта идиотка бесит куда больше чем его.       Вскоре, приходит, хотя точнее будет, приползает, Наруто. Потрёпанный, уставший и явно голодный. Вот это его потрепало. Ушёл, ведь, час назад, я за это время всё успела, а он, видимо, даже не поел. Так расстроился, что нас прервали? Как это мило! Узумаки переводит свой безжизненный взгляд на меня, затем на Сакуру. Тихое «Охайо» и блондин, безжизненно распластывается по перилам.       — Наруто, — парень поворачивает голову на мой голос, оценивая взглядом Учиховские данные. Да, да, я секси, можно не напоминать. Моё самолюбие выше потолков. Узумаки открывает рот, собираясь что-то сказать, но его перебивает внутренний голос, а точнее желудок. Что ж, это подтверждает мою догадку, что блондин не поел перед тем, как направился на фотосессию. — Добе, ты что не мог зайти в Ичираку? — чудо мотает головой. Наруто не Наруто, когда голоден. Эх, как жаль, что сникерса нету. А сейчас он капец как нужен!       Сказать, что я поняла, что Наруто нужно доставить в Ичираку и накормить раменом, значит ничего не сказать. Наруто-холодец, это сравнение идеально подходило ему, нехотя опёрся об моё плечо, и я потащила его в сторону ремённой. Только мы отошли от моста, перед нами, в сопровождение «пуф» развеялось белое облачко, а из него вышел Хатаке Какаши, собственной персоной. Впервые, за всё время, что я здесь, я была счастлива встретить этого недоделанного извращенца, срывающего планы. Объяснив, вкратце, ситуацию сенсею, вроде: «Наруто не пожрал и теперь умирает от голода», на что Узумаки сразу же подал голос и простонав «Ра-амен», повис на моём плече.       Донести, его, удалось, почти, без жертв. Узумаки, пару раз, падал на землю, утаскивая меня и Хатаке за собой. С горем пополам, но мы донесли эту тушку до Ичираку, усадили на стул и заказали огромную чашку рамена. Вымотанный, расстроенный и голодный Узумаки не мог поднять руки, чтобы поднести ко рту палочки. А Какаши и Сакура, с превеликой радостью, отказались кормить девятихвостое бедствие, оставляя, это благородное дело, мне. Спать с Наруто, попадать в сёнен-ай моменты с Наруто, это норма, но кормить Наруто раменом, по мне так перебор. К тому же, этот добе меня послал, а я тут его жизнь спасаю. Натянув на лицо кирпич, пообещав Наруто, мучительную расплату, я стала кормить его лапшой, ловя на себе умилённые взгляды Теучи и Аяме.       После того, как Узумаки был спасён от голодной смерти, а меня, наконец, признали стопроцентным геем, мы направились к фотографу. Мужчина оказался злым, голодным, не выспавшимся и гомофобом. Первые три можно даже не спрашивать, как я узнала, хотя…       Когда мы пришли, мужик наорал на нас, за опоздание, приписав сюда своё недосыпание и голод. Ну, а гомофобия, вот тут спасибо сёнен-аю. Наруто, как и всегда, запнулся об провод и свалился прямо передо мной. А я, благополучно этого не заметила и картинку подкрасила радужными цветами. В общем, распласталась я прямо на блондине, а он взял, да так мило простонал. Такой ор поднялся, что Какаши, пришлось объяснять случайность сего падения.       Разрулив наши косяки, мы встали напротив камеры, слушая отсчёт мужчины. Сакура всячески кривлялась пока, мы с Наруто, строили из себя заклятых врагов, отворачиваясь друг от друга. Какаши вздохнул, услышав грубое «Два», быстро повернул нас в кадр, улыбаясь не снимая маски. Знал бы он, что пока разворачивал нас к камере, я успела устроить свою руку на ягодицах блондина, от чего Узумаки залился краской. «Три». Звук «щёлк» и теперь у нас самая очаровательная фоточка: я, с рожей кирпичом, поглядывающая на Наруто, Какаши с руками на наших головах, довольная Сакура, и красный, как рак, Узумаки. Люблю эту жизнь!