Mein Herz

Хирума сопротивляется. Ему не хочется. Он не может. Мусаши недоуменно смотрит на него. - Что с тобой внезапно? Йоичи не может ему объяснить. Он больше не может терпеть эту боль. Не хочет. Не видит в ней смысла. Но и с Сеной он встречаться не станет. Кобаякава все такой же ребенок. Эгоистичный, упрямый ребенок, каким и был раньше. Иногда кажется, что он повзрослел, а в другой момент Сена выдает что-то такое, что все вокруг делают фейспалм. Нет, он определенно проделал большой путь. Но не такой, чтобы верить ему так же, как он верит Мусаши. И все же, лечь под Гена сейчас Хирума не может и не хочет. Каждое движение, даже самое легкое – вызывает отторжение и боль. Йоичи дрожит, пытаясь это спрятать. Он отталкивает Мусаши, что есть силы и пытается отодвинуться. Ген не продолжает, осторожно выходит, а потом усаживает его за руки, притягивает к себе. - Настроения нет? – Ген коротко целует его в щеку, хлопает по коленкам. – Расслабься. Не хочешь – не будем. Да, насильно он никогда его не брал. Хирума всегда соглашался сам, поэтому сейчас он прижимается к Мусаши, чувствует сильные руки на его спине, выдыхает, успокаиваясь. Ген целует его ухо, проводит по волосам. - Что-то случилось, Йоичи? - Нет. Конечно, нет. Просто слишком увлекает его старая любовь, засасывает, не давая возможности подумать. Мусаши ему никогда не скажет, что Хирума сильно изменился после школы. Но как вернуть прежнего Йоичи, Ген не знал. Будто в нем что-то сломалось, будто кто-то задул яркий огонек. О, он стал жестче, хитрее и умнее. Но Мусаши куда больше нравилась его улыбка, когда его планы исполнялись, или когда Хирума просто выигрывал у него в карты на интерес. Тогда у него было столько желаний, о стольком мечталось. Но они с Хирумой больше никогда не говорили по душам. Он поддерживал давнего друга во всем, но секс что-то закрыл от них, лишил чего-то очень важного. Отдалив друг от друга, максимально приблизив. Он не предлагал ему встречаться, они просто засыпали и просыпались в одной кровати. Чем были их отношения? Мусаши не мог у него спросить. Хирума встал с его колен, оглянулся на окно, и Ген увидел его точеный острый профиль, ухмылку, торчащий один клык. Он любил этого парня. Но делал ли он его счастливым или только себя? Мусаши не мог разобраться в чужой душе. Хирума же говорит, что все его устраивает, и чтобы Ген не парился. Но впервые Йоичи был настолько против секса и так отчаянно сопротивлялся, хоть и не сказал словами, что не хочет. Будто согласился вначале, а в процессе понял, что не может. Что с ним происходит? ** Хирума зашел в свою комнату, огляделся. Он здесь бывал редко, предпочитая находиться у Мусаши. Теперь он понял почему. Здесь все напоминало ему о школе. Кубки, грамоты, фотографии, пришпиленные к доске кнопками и дротиками. Сена был прав. Тогда было очень весело. Йоичи оглянулся вокруг. Взгляд цеплялся за вещи, затуманивался, окунаясь в воспоминания. Это и было жизнью? Тогда чем он занимается сейчас? Отношения с Мусаши не могут дать ему всего. Да, он доверит ему свою жизнь в какой-нибудь передряге, но их души далеки друг друга. Он отдал ему свое тело, а не сердце, и не душу. И точно так же Ген никогда не подарит ему себя. То доверие, которое у них есть, это то, что Йоичи искал, или нет? Хирума вздохнул – ответ был очевиден. Он просто смирился и дал себе плыть по течению, выбрав самый простой вариант. В этот момент за стенкой раздался ужасный грохот и стон полный боли. Хирума тут же выскочил во внешний коридор, дернул ручку двери Сены и та подалась. Кобаякава сидел на полу, сжимая руку. В глазах его стояли слезы, сковородка дном вверх лежала на полу, удон с овощами был частично на его волосах, частично на лице, частично на одежде. - Обжегся? – Хирума уже поднимал его, оглядывая руку. – Давай в ванную иди. Ничего страшного, только удон придется выкинуть. Йоичи дождался, когда Сена вернется из душа, запахиваясь в халат и усаживаясь на кровать рядом с ним. Хирума успел сбегать за своей аптечкой, потому что не нашел ее у Сены и принялся перевязывать руку, помазав ожог мазью. Склоняясь к нему, он чувствовал, что Сена хочет его поцеловать, но не решается. Хирума же не спешил. Поцеловаться всегда успеют, а разобраться в себе для начала было бы неплохо. Хируме было очень интересно зачем Сене отношения, которых он так старательно пытался избежать? Начав их, как быстро ему надоест? Где-то в этот момент дверь резко отворилась, ударившись о стену, кажется ручка двери покорежилась от удара. - Вот оно что! – Мусаши стоял в дверях. – Вот почему ты так себя повел, - его голос был подобен голосу смертельно обиженного хищника. В нем клокотал гнев и ярость. - Вот кто у нас вернулся! – Ген сложил руки на груди. – Кобаякава Сена! Хирума глянул на Сену, у того халат свалился с плеч, оголяя торс. Выглядел раннер довольно беззащитно и обольстительно. Хирума к тому же, все еще держал его за раненую лапку. - Разве не унизительно? – Мусаши сделал к ним пару шагов. – Он тебе закатил целую истерику и сбежал! Кому тебя пришлось потом утешать? Сена вспыхнул. - Пришлось? – фыркнул Хирума. – Это тебе понравилось, насколько я знаю. И нравится до сих пор. - Вот именно! А ты теперь возвращаешься к нему. Это же измена! - Мы не встречались, чтобы это было изменой, - рыкнул Йоичи. Сена поднялся на ноги, упрямо глянул на Мусаши. - Это ему решать, где находиться. – Отрезал Кобаякава. – И сейчас он в моем доме, Такекура-сан. - И что? Укажешь мне на дверь? Сена кивнул, но его резко толкнули в грудь, так что он ударился спиной о комод и съехал вниз. - Слабак, - холодно сказал Мусаши. – Ты эгоистичная мелкая тряпка, Сена. Он сделал к нему еще один шаг, но Хирума встал перед ним. - Не трогай его. - Больно он мне нужен! – ухмыльнулся Ген. – Но тебе ошибаться второй раз не позволю. Мусаши взял Хируму за руку и потащил. Но Такекуре пришлось остановиться. Его руку сжала еще одна рука. Ген глянул в упрямые глаза Сены. - Это он будет решать. Не ты. Ты не имеешь права делать за него выбор, - твердо и уверенно сказал Сена. Хирума любил именно такого Сену. Именно найдя его в забитом мальчишке и влюбившись, он сделал все, чтобы вытащить упрямого и сильного Сену на свет божий. Мусаши, поймав не ему предназначавшийся взгляд, – разжал его руку. - Тебе надо подумать, Йоичи. Только думай хорошенько, - предостерег Мусаши и вышел. В коридоре Ген с силой пнул ограждение и выматерился, а потом просто ушел. Хирума прикусил губу, а потом решил пойти к себе. Ему действительно надо было подумать. - Сена… Кобаякава отпустил Хируму, потому что цеплялся за его талию. - Страшно было? - Мусаши намного сильнее меня. Так что было. Но когда меня это останавливало? – Сена поднял на него упрямый взгляд. Йоичи чувствовал, что Сену немного трясет от напряжения. Сейчас, когда он уйдет в свою комнату, Кобаякава осядет на пол, дрожа и сжимая плечики руками, может, истерично рассмеется. Сена всегда переступал через себя и двигался дальше, оставаясь самим собой. Но Сена сжимает кулаки. - Я и не думал, что будет просто. Он поднял на него глаза. - Я не сдамся. Хирума фыркнул, проведя рукой по каштановым волосам и легонько сжав их. Если и был человек, которому хотелось доверить не только тело, а душу, то он был перед ним. Оставался вопрос “стоит ли”. Но на него придется искать ответ самому. - Придешь на ужин? – спросила упрямая креветка, когда Хирума был уже в дверях. Тот обернулся, глянул на Сену и кивнул. Почему бы и нет? ** Хирума никогда столько времени не проводил в своей комнате. Он перерыл все свои ящики, все свои записи, пролистал старые фотографии. Устав ковыряться в прошлом, он упал спиной на кровать, в руках сжимая мяч от амерфута. Он подкинул его к потолку и поймал. Он страстно любил амерфут. Он страстно любил Сену. Именно поэтому его испуг, его слезы и его отказ так сильно задели. Найти вместо него, вместо амерфута что-то, что устроит – оказалось непростой задачей. Оказалось, что некоторые вещи невозможно заменить. Но ошибкой была сама попытка найти замену. Людям замен не ищут. Их прощают, их забывают и идут дальше, навстречу новым встречам и желаниям. Хирума молча кидал мячик, думая о своей жизни. Почему бы снова не пойти ва-банк, не пойти на риск? Ведь этим он всегда и занимался. Рисковал, рассчитывая на минимальный шанс, забывая об осторожности окунался в то, что считал жизнью. Сена зашел за ним, постучав в дверь. Йоичи открыл ее, глядя на Кобаякаву. Тот слабо улыбнулся ему, показывая знаками, что ужин готов. Он помнил их все. Все еще помнил. И еще подмигнул ему, гаденыш! Такие привычные чувства хлынули в его душу потоком. Захлопнув свою дверь, он подтолкнул Сену в комнату. Пахло вкусно. К тому же на низком столе стояла пара ледяных банок пива. Сена, как всегда, пил безалкогольное, видимо, его до сих пор легко уносило. Живот у Сены призывно заурчал, и паренек вспыхнул. Хирума же чувствовал, что вряд ли сейчас осилит предложенное. Мысли бомбардировали его разум, мешая принять решение, которое он уже принял сердцем. Но Йоичи уселся за стол, взяв палочки в руки. Неловкости не возникло. С Сеной всегда было легко общаться, а когда тому стоило выпить, то его вообще несло. Он был фантазером и идеалистом, потом в нем просыпался упрямый максималист – короче говоря, было не соскучиться. Хирума почти не ел, зато пил третью банку, которые доставал ему из холодильника Сена. - Ты мне все еще нравишься, - вдруг сказал Кобаякава, потом замялся. Потом вспыхнул вместе с ушами. – Как и раньше! - А? – Хирума несколько оторопел от такого признания, к тому же Сена уже накинулся на него с поцелуями, сжимая руками ворот рубашки, притягивая за него к себе. Как и раньше? Йоичи не смог сконцентрироваться на этой мысли. Его захмелевший мозг был счастлив. Его руки обнимали Сену, а тот обнимал Хируму, жарко целуя. Какая разница, что будет завтра? Жить надо сегодня. Несомненно, надо ставить цели и достигать их. Но, поставив цели нельзя забывать о главном. Каждый день не должен быть прожит ради чего-то. Он должен быть сам по себе маленькой, яркой как вспышка жизнью. Хирума улегся спиной на кровать, ощущая на себе вес Сены. Тот уселся на него, и оторваться друг от друга было совершенно невозможно. Поцелуй заводил до сумасшествия. Хотелось продолжения. Йоичи на секунды замер, когда Сена расстегивал его рубашку, заливаясь румянцем. Хирума наблюдал, как тот проводит ладонями по всем синякам. Кажется, теперь он знал, что их причина не амерфут. Йоичи смотрел, как Сена стаскивает с него штаны и трусы, прикасаясь к внутренней стороне бедер. Кобаякава легонько нахмурился, касаясь фиолетовых синяков и потом коснулся пальцами колечка мышц ануса. Йоичи почувствовал свою дрожь. Он никогда и ни перед кем не смущался, но сейчас был первый раз. Поэтому он был очень острым. Хирума закрыл глаза ладонью, зная, что щеки его горят. Непроизвольно он свел колени вместе, но Сена снова развел их в стороны. Хирума поджал губу, уверяя себя, что это его решение, это он решил пойти на риск и отдать себя всего Сене. Но по ногам его прошла та дрожь волнения, что сжимала сейчас сердце. Как это будет? Что будет потом? Слишком много вопросов. Так много, что они в ушах. - Йоичи… - шепот Сена тоже льется в уши, губы его касаются руки, что лежит на лице. - Йоичи… - он целует его губы, легонько кусает за шею, спускается к ключицам, повторяя его имя. Хирума невольно убирает ладонь и сталкивается со взглядом Сены. - Я не Мусаши. Я не настолько надежен. Я еще ребенок. Большей частью это меня надо вести. Но если ты доверишься мне – я тебе не подведу. Обещаю. Хирума провел рукой по его волосам, вздыхая. Йоичи молча кивнул, говорить сейчас не было никаких сил, да и желания. Йоичи пытался выдержать “марку”, во всяком случае он не собирался стонать на каждом движении, но кусать губы до бесконечности тоже было невозможно. Сена, видимо, поставил целью довести его до бессознательного состояния. Во всяком случае началось все с растяжки, подобной которой Хирума никогда не получал. Мусаши тоже редко вставлял с одного толчка, только если они были распалены, но обычно он ограничивался пальцами, всовывая на их место член, тут же глубоко входя. Йоичи всегда говорил ему, что нечего с ним церемониться, он же не баба. Сене он ничего не говорил, да и не мог сказать. Его растянули, помогая языком, и Хирума чувствовал, что ему невообразимо стыдно от этих ощущений. Внизу все было напряжено, требовало продолжения, настаивало. Еще немного и Йоичи бы голосом попросил продолжения. Он и так был весь мокрым – Сена не забыл о его члене тоже, - но сейчас парень добавил еще и смазки, и только потом толкнулся. Уложив одну ногу Йоичи на другую, на левый бок, Сена потянулся к нему, двигаясь стремительно, но коротко. Как только Хирума тяжело выдохнул, зажмуриваясь, Кобаякава понял, что нашел, и проверил, толкнувшись в нужную точку сильнее. Йоичи широко распахнул глаза, и Сена поймал его губы в ловушку поцелуя. Сена целовал его, уведя руку к его члену, крепко сжимая его, чувствуя пульсацию и то, как Хирума начинает под ним извиваться. Сена дал возможность тому чуть повернуться, выбрав самую приятную для него позу, и Кобаякава продолжил, имея возможность теперь покрывать поцелуями и часть лица и спину, и потихоньку доводить Хируму до состояния, когда он наконец-то позвал его по имени. Хриплый голос, полный страсти, заставил Сену вспыхнуть, еще чуть повернуть Хируму за бедра, и несколько раз войти, чувствуя, как ему толкаются навстречу и тихонько стонут. Сена облизнулся, он готов был продолжать это до бесконечности, но знал, что сам долго не протянет – слишком нравилось быть внутри. Он потянул его за бедра, ставя на колени и чуть надавливая на его спину, прогибая. Каждый плотный толчок в этой позе достигал эрогенной зоны, заставляя тело остро реагировать. Сена крепко сжимал член Йоичи, чувствуя, что тот подходит к концу и терпеть больше не может. Поэтому Сена ускорил темп, толкаясь чуть реже, но чуть сильнее, замечая, как Хирума с силой сжимает руки, почему-то напрягает спину, выгибая ее, как кошка. А потом резко выдыхает. Йоичи тяжело дышит, ударяя руками по простыням, закрывая лицо руками, что-то шепотом говорит. Сена какое-то время смотрит на него, пытаясь понять. Потом медленно выходит. - Эй! – Хирума подпрыгивает на коленках, разворачивается к нему. А Сена ухмыляется. Он только что укусил его за ягодицу. Кобаякава падает на Йоичи. - Я так люблю тебя, Йоичи… Если я сделал не так, просто направь меня, я быстро учусь. Хирума смеется. У него форменная истерика, Сена это слышит, но ждет, и вот Йоичи успокаивается. Это было классно, слишком классно, чтобы признаться. Это был настоящий секс. И ему впервые нравилось быть внизу до самого конца. Ему было стыдно от того, как он вел себя, как вертелся под Сеной. Но почему нет, в конце концов? - Неплохо для первого раза, - все-таки сказал он, не желая, чтобы Сена думал, что ему не понравилось. Кобаякава расплылся в улыбке. - Тогда давай встречаться! - А? – недоуменно бросил Хирума, убирая волосы с лица Сены. - Я не хочу делить тебя ни с кем. Давай встречаться! Давай! - Кажется, кто-то пафосно говорил, что решать мне? Сена надул губки, потом улыбнулся и прижался к груди Хирумы. - Ты доверился мне. Разве это не значит, что ты даешь мне шанс? - Верно, креветка. Но если будешь зазнаваться… - Буду… - буркнул Сена. – В конце концов, ты сейчас со мной, а не с Мусаши. Почему мне нельзя немного позазнаваться? - Ты такой ребенок, Сена… - прошептал Хирума, усмехаясь. Да, возможно, Сена никогда и не повзрослеет, ничего страшного. Достаточно, если он будет любить его так же упрямо и открыто, как играет. Достаточно, чтобы был всегда рядом, чтобы доверял и доверялся. А еще, с ним было очень хорошо. Йоичи застонал, краснея. - Ты где опыта набрался, чертенок? - Просто хотел сделать тебе очень хорошо… - удивился Сена. – Это тоже мой первый раз. Кобаякава вдруг вспыхнул. - Ты же не будешь сравнивать нас? Йоичи расхохотался. - Не буду, - Хирума властно уронил на себя, успевшего усесться Сену. – Давай встречаться. - Угу, - счастливо кивнул Сена, устраиваясь на нем, как получивший свою крынку молока котенок.