Лилия в долине (A Lily in the Valley)

От автора: надеюсь, вы все готовы к очередной порции чувств. Потому что в этой главе их огромное множество! Колокола не были неожиданностью. Звонили уже больше часа, а Малик лишь молча закрыл магазин и ждал. Малик всегда беспокоился, когда дело доходило до такого, поэтому пытался занять себя чем-нибудь. Кроме Альтаира на похоронах были и другие ассасины, любой из них мог послужить причиной сигнала тревоги. Сусанна довольно лежала на его коленях, голова на бедре, хвост ходит из стороны в сторону, но без урчания, хотя вид у неё был счастливее некуда. После ухода Альтаира Малик не двигался с места до тех пор, пока не зазвонили колокола, и, после того, как был закрыт магазин и заперта решетка, Даи перебрался в сад. На его коленях лежала открытая книга, но он едва ли её читал, лениво перебирая пальцами пятнистый мех Сусанны. Он не мог сосредоточиться на словах, глупо было предполагать, что он сможет почитать. Нет, всё, о чем он мог думать, это Альтаир и то, что они сказали друг другу напоследок. Извинение Альтаира – то, чего он никогда в жизни не чаял услышать от ассасина – тяжелым грузом лежали на душе. Он хотел, чтобы Альтаир никогда не произносил эти слова, потому что они делали его собственную вину более очевидной, ибо он слишком… боялся, чтобы признать свои собственные грехи. Он был прав, смерть Кадара – вина их обоих, они разделили между собой то поражение, ту потерю и то горе. Раньше он не хотел признавать, что Альтаир горевал о Кадаре, потому что ему казалось, что ассасин не заслуживал даже чувствовать такое о его брате. Но Альтаир горевал, и чувствовал вину, потерю, боль, и страдал от горя и гнева Малика. Но если Альтаир мог извиниться за какой-либо неправильный поступок, то Малик не мог. Не то что бы он был чересчур горд, или не мог признать свои ошибки, просто Альтаир гораздо легче и быстрее принял произошедшее. Возможно, он просто отбросил воспоминания, он не заговаривал об этом и в действительности даже не выглядел расстроенным. А Малик боялся об этом заговорить, потому что он знал: его собственные поступки были неправильными и непростительными. И он не заслуживал прощения. Сусанна пошевелилась и подняла мордочку вверх, в сторону решетки. Малик замер, а через мгновение появился один из его информаторов. - Даи, открой дверь, - проговорил тот. Малик поднялся на ноги, чем расстроил Сусанну, и одним легким, плавным движением отпер и открыл решетку. Информатор спрыгнул вниз, и Даи закрыл её снова. - Что случилось? - Я только что с похорон, - сообщил мужчина, запыхавшись. - И? - Наши братья сделали всё по плану, и в мире стало на семь злых людей меньше, - сказал он почти с радостью. - Хорошие новости, - Малик кивнул, зная, что ассасины вернутся, едва затихнут колокола. – Погоди… ты сказал, семь человек, кто остался? – но он догадывался об ответе. - Альтаир, - нахмурился информатор. – Насколько мне известно, он всё еще сражается с Робером. - Всё еще? – он ужаснулся. - Да. Он атаковал, а когда толпа запаниковала, Робер бежал в город. - Даи Малик, - опять голос, Малик с информатором подняли головы и увидели еще одного. Малик открыл решетку, но, прежде чем она была заперта снова, в сад также проскользнул ассасин. - Ты первый, - Малик указал на ассасина. - Всё исполнено, - мужчина достал окровавленное перо. – Мухтар Аль-Хумд покинул этот мир, - он выглядел довольным собой. - Отлично, - кивнул Даи. – Подожди в бюро, пока я не разберусь с остальными, - он указал на двух информаторов, и ассасин исчез в дверях помещения. – А теперь ты, говори, - строго произнес Малик новому информатору. - На улицах хаос, - выпалил тот, говоря так быстро, что язык едва успевал за мыслями. – Я прибыл с окраины богатого района. Я услышал, как люди кричали и вопили, и решил посмотреть, - Малик почувствовал, как волоски на руках стали дыбом. – Мне пришлось забраться на высокий дом, чтобы оглядеться, там везде были стражники, и они искали нас, - в этом Малик не сомневался. – Наших братьев не было, но я считаю, что с ними всё в порядке, хотя… я заметил одного. - Не тяни, - раздраженно бросил Малик. - Даи, это был мастер Альтаир, - сообщил информатор. – Он бился с целой армией стражников, ведя их за собой по городу, словно свору собак. Малик почувствовал, что бледнеет. - И? - И? – переспросил информатор. - Он мёртв? - Нет, Даи, - покачал головой собеседник. – После себя он оставлял горы трупов, и насколько я мог заметить, сам он был невредим. Малик немного успокоился. - А Робер? - Не знаю, но предполагаю, что он мёртв, я не видел его там. - Хорошо, - кивнул Малик и попытался успокоить своё сердцебиение. Он не мог переживать об Альтаире, не мог, потому что ему необходимо было разобраться с остальными. – Есть еще что-то? – двое информаторов обменялись взглядами, затем покачали головами. – Тогда вы свободны, - и Даи открыл дверцу в решетке. Двое мужчин взобрались наверх и разошлись в разные стороны. Как только они ушли, Малик вернулся в бюро, где его ожидал ассасин. — Звон затих, и в бюро Малика было полно людей. В течение нескольких часов в бюро приходили ассасины, пока не собрались все семеро. Некоторые были ранены, и Малик поспешил на помощь, хотя те не торопились уходить – стража все еще была в состоянии боевой готовности, и кто-то даже сообщил о том, что один стражник убил человека в белом просто из-за того, что принял его за ассасина. Семеро бродили по бюро и саду, тихо переговариваясь после того, как Малик прикрикнул на них и обозвал толпой буйных новичков. Все замерли при звуке открывающейся садовой дверцы – Малик не запер её, а просто прикрыл. Даи находился за конторкой, когда услышал, что люди в саду вскочили на ноги, но никто из них не обнажил меча, хотя Малик видел, что один из ассасинов, ближайший к фонтану, метнулся вперед. На конторку перед ним элегантно запрыгнула Сусанна и принялась урчать – не оставалось никаких сомнений в том, кто пришел. Хотя он и не сомневался, ибо кто еще мог вломиться в сад и заставить там замолчать всех ассасинов в одночасье? Малик побледнел при виде Альтаира, вошедшего в бюро. Мужчина был весь в крови, его капюшон перекосился, и янтарные глаза ярко сверкали из тени. Под таким взглядом Малик почувствовал себя странно уязвимым, а Альтаир глянул на остальных ассасинов, стоящих в молчании. Одежды Альтаира были больше красными, чем белыми, но, насколько Малик мог видеть через порванную одежду, сам ассасин был невредим. Всё тело Альтаира излучало гнев, бешенство и злобу, и от его вида у Малика пересохло в горле. Он и раньше видел ассасина таким, когда тот приходил в себя после возбуждения битвы, но оставался готовым убить любого в мгновение ока. - Это была ловушка, - коротко бросил ассасин, глядя на Малика. – Робера там не было, вместо себя он послал другого человека. Без сомнения, он нас ждал. Альтаир снова окинул взглядом присутствующих, и теперь Малику стал понятен его гнев. Робер был причиной их горестей, и упущенная возможность пресечь ему жизнь была словно соль на рану. Альтаир чувствовал себя обманутым, потому не удивительно, что он был весь покрыт кровью. Малик видел, что другие сторонятся окровавленного ассасина, который сейчас выглядел сущим дьяволом. - Что там произошло, Альтаир? – тот снова глянул на Малика, и Даи имел возможность сполна ощутить тяжесть его янтарного взгляда. Кто послабее уже давно бы сдался под таким взглядом, замолчал бы и отступил прочь. Но Малик был не из таких, он смотрел прямо, сполна возвращая Альтаиру взгляд. - Это был фальшивый «Робер», мы сразились, я выиграл, и она рассказала мне о его планах, чего он хочет добиться этой шарадой. Он собирается обратиться с предложением к королю Ричарду и Саладину объединиться против общего врага… против нас. - Безумие! – выпалил один из ассасинов. - Почему они будут сражаться против нас? – сказал другой. Ассасины образовали полукруг, в центре которого стоял Альтаир, но находились от него на почтительном расстоянии, так что тот не смог бы достать их мечом. - Ты сказал «она»? – спросил Малик, и Альтаир повернулся к нему, предварительно одарив взглядом двух говоривших ассасинов, отчего те трусливо съежились под незримой силой. - Да. - Но почему Робер пытается настроить их против нас? Они ведь никогда… - Малик нахмурился. - Они могут согласиться, - перебил Альтаир, - и винить нам можно лишь самих себя. Люди, которых я убил, и, возможно, те люди, которых убили вы, - он кивнул на стоящих вокруг ассасинов, - принадлежали к обеим конфликтующим сторонам, и были важны для обоих вождей. Не мы ли только что вернулись с похорон регента? – спросил Альтаир. Никто не ответил, никто не возразил, и Малик был уверен, что они вообще не решаться что-либо произнести, потому что вряд ли им доводилось ранее слышать столько много слов от Альтаира. К тому же, как и Малик, они были поглощены смыслом его речи. – Робер амбициозен, но не дурак. Если он сможет настроить их против нас, мы пропали. Малик выглядел чернее тучи. - Пусть так, но мы не можем даже двинуться без приказа Аль Муалима, - напомнил он окровавленному ассасину. - Если я буду ждать, то всё пропадет, - произнес Альтаир, почти умоляюще. – Пока мы разговариваем, Робер скачет в Арсуф, и каждый момент нашего промедления дает ему время повлиять на решения короля Ричарда и Саладина. - Ради своего предчувствия ты готов рискнуть сам и подвергнуть опасности Братство, Альтаир? Ты не можешь слепо бросаться в драку, я думал, ты усвоил этот урок… - Не читай мне нотации, Малик, - злобно выпалил Альтаир, и Даи угловым зрением увидел, как Сусанна злобно выгнула спину. Остальные ассасины забеспокоились, не уверенные в том, что произойдет, и опасающиеся физического конфликта. – Перестань прятаться за словами и использовать Кредо в качестве щита. Мастер скрывает от нас многие вещи. Важные вещи! Это не слепой бросок, это ответный удар. Ты сам когда-то сказал мне, что я не могу знать всего, я могу лишь предполагать. Ну так вот, я предполагаю, что дело с тамплиерами куда глубже, и с этим связан даже Аль Муалим. - Осторожнее, Альтаир, ты говоришь опасные вещи перед лезвиями мечей, - медленно проговорил Малик, предостерегая с аккуратностью, потому что он не хотел кровопролития, если ассасины рассвирепеют, ибо он знал, в отличие от остальных, чем это всё закончиться. Если они атакуют его, то единственным, кто выйдет из бюро, будет Альтаир и никто другой. Альтаир поочередно взглянул каждому из ассасинов в глаза, он словно стал казаться выше. - Я говорю правду, и вы все это знаете. Вы же видели, как Мастер жаждет власти. Как он играет с чужими жизнями и вглядывается в этот золотой шар на его столе. Он стережет его лучше любого сокровища, ведь если бы оно было таковым, то хранилось бы в сокровищнице вместе с остальными ценностями, - и в этот момент Малик заметил, что они колеблются. – Вы все подозреваете это, но слишком боитесь действовать, - было удивительно наблюдать за эффектом, который оказывал на них Альтаир, как от враждебности они перешли к почтительности, плененные его рассказом и голосом настолько, насколько никто не мог даже предположить. Никто не ожидал такого от Альтаира, безмолвного убийцы, выращенного Аль Муалимом. – Скажите мне, что я лгу! – он бросил им вызов. Никто не проговорил ни слова. Даже Малик. Лишь после нескольких секунд тишины Даи заговорил. - Что ты планируешь делать, Альтаир? - Я поеду в Арсуф и завершу свою миссию, избавлю мир от болезни под названием Робер де Сабле. Потом я вернусь в Масиаф и потребую от старика ответов, - Малика словно хлестнуло плетью. После того, как умер отец Альтаира, его под свое крыло забрал Аль Муалим. Именно это положило начало пути Альтаира и сделало его таким, каким он есть сейчас: стойким и сильным, как меч, но в то же время хрупким, если знать, куда нанести удар. Альтаир раньше считал Мастера своим вторым отцом, поэтому слышать, как он называет его «стариком», ошеломит любого. – А может, - он обвел присутствующих взглядом из-под капюшона, и на какой-то момент каждый почувствовал себя так, словно его накрыла тень ястреба, - ты отправишься прямо сейчас, - он говорил это Малику, ибо знал, что Малик прислушается к нему, Малик поверит ему. Ведь Даи сам так сказал, не так ли? Что он поверит Альтаиру, не смотря на то, что сказанное будет выглядеть полной чушью? - Я не могу покинуть город, как и они, - он посмотрел на остальных семерых человек, стоящих в молчании. Обычно без приказа Даи ассасины не покидают город, если только их не вызовет Мастер, а с таким большим количеством тамплиеров, крестоносцев и стражников на улицах передвижение столь многочисленной группы не пройдет не замеченным, тем более семеро присутствующих были не единственными ассасинами в городе. Его ответ не удовлетворил Альтаира, он чувствовал, что Малик не верит ему, и Малик действительно отнесся к этому скептически, он не был уверен, что поверил поистине сумасшедшим словам Альтаира. Ассасин это знал. - Тогда походи среди людей, понаблюдай. Ты называешь себя проницательным, Малик, и возможно, ты увидишь что-то, что я проглядел, - довольно здраво предложил Альтаир. За его словами скрывалось что-то еще, но Малик не был уверен, что именно. Малик чувствовал, что другие ассасины наблюдают за ним, ожидая его решения, и он знал: они сделают всё, что он им прикажет. Также их сжигало любопытство. Мысли, озвученные Альтаиром, хоть раз посещали и их самих, и он словно пролил на них свет, заставляя допытываться дальше. - Я не обещаю тебе, Альтаир, - в конце концов произнес Даи. Альтаир опустил голову, словно уступая. - Делай так, как должен, - тихо проговорил ассасин, а затем снова поднял взгляд. – А мне пора ехать в Арсуф, чтобы завершить начатое. За каждую секунду промедления наш враг опережает нас на шаг. Малик не мог его остановить, и это было самым худшим. Других он мог задержать, потому что они завершили свои задания, и им пришлось бы его слушаться. Но дело Альтаира не закончено, Робер все еще жив, и покуда клинок ассасина не узнает вкус крови француза, он, если понадобится, будет преследовать того хоть по всему континенту. Однажды Малик видел подобное. Человек, но не тамплиер, впал в немилость Братству, и Мастер послал одного из лучших лишить того жизни. Ассасину потребовалось два года, чтобы убить его, он побывал и в Африке, и даже в Европе. Все считали его мертвым, когда он внезапно вернулся, принеся с собой окровавленное перо и зуб того человека в доказательство его смерти. Все ассасины благоговели перед ним, и он служил примером превыше прочих, и каждый надеялся достичь его уровня. Малик не сомневался в том, что Альтаир будет гнать Робера хоть на край света, особенно теперь, когда он взял след, и не остановится до тех пор, пока этот человек не умрет, ради славы своих деяний и ради счастливого осознания того, что ненавистный ему человек наконец-то убит, а Орден тамплиеров обезглавлен. - Подожди секунду, Альтаир, - сказал Малик, пока тот еще не ушел, и прошел в заднюю комнату, бросив остальным братьям предостерегающий взгляд, говоривший «не позволяйте ему выйти». Он откинул крышку сундука, где хранилась одежда, и заметил, что там пусто. Новички! Все эти чертовы новички! Но он вспомнил о другом варианте. Он быстро прошел в свою комнату и вытащил из-под стола, за которым никогда не сидел, коробку. Подхватив её, он вернулся обратно. – Не позорь наш Орден, попадаясь на глаза Роберу в этом тряпье, - он достал из коробки форму ассасина и разложил её на конторке. Сусанна подкралась поближе, выглядывая из-под его руки. Альтаир посмотрел на Даи, на одежду, и снова на Даи. Все мастера-ассасины имели особый узор, вышитый по краю их личной одежды. Рисунок Альтаира являл собой бесконечный геометрический узор, идущий по краю рукавов туники. Когда Малик был ассасином, у него был похожий, вышитый на рукавах, только вместо бесконечного узора он являл собой переплетенные друг с другом круги. Одежда, которую Малик принес Альтаиру, была украшена именно этими кругами. Все мастера были знакомы с символикой друг друга, и Малик знал – Альтаир понял, что ему принесли. Выражение его лица было бесподобным, и Малик чуть не забыл, что значит дышать. Ассасин принял одежду с большим почтением. - Спасибо тебе, - сказал он, и Малик знал, просто по тому, как Альтаир это произнес, что он не наденет эту одежду до тех пор, пока не прибудет в Арсуф, он побережет её на время долгой дороги и облачится в неё лишь для битвы с Робером. Малик чувствовал, что его сердце вот-вот разорвется, и ему в голову пришла безумная мысль о том, чтобы схватить Альтаира за его окровавленную одежду, притянуть ближе и поцеловать. Вместо этого он крепко, до дрожи, сжал руку в кулак. - Будь осторожен, брат, - проговорил Малик. - Буду, я обещаю, - после этого он отвернулся прочь. Ассасины расступились, давая ему дорогу, и вскоре послышался скрежет ботинок по стене и легкий щелчок закрывающейся решетки. Сусанна лежала с самодовольным видом на конторке перед Маликом. Даи посмотрел на оставшихся братьев, они молча встретили его взгляд. - Те, кто не одобряет действия нашего брата, могут уйти прямо сейчас, и я не желаю видеть вас в городе до тех пор, пока это дело не закончится, - серьезно сказал Даи, внимательно глядя на них, дабы убедиться, что они поняли. Если они останутся, то дороги назад не будет, и они вынуждены будут пройти это до конца. Никто из ассасинов не двинулся с места. — Истории о случившемся на похоронах были бесчисленными, и буквально у каждого глашатая была своя собственная. Большинство из них рассказывало об ассасинах, которые прятались в толпе, как призраки, и убивали людей прежде, чем можно было понять, в чем дело. А еще были дикие истории о битве Альтаира. Малик быстро отделил правду от вымысла, но даже правда была слишком фантастической, чтобы поверить. Россказни не были сильно преувеличены, как надеялся Малик. Когда Альтаир хотел, он мог быть настоящим монстром. Его тренировали ради этого, и Малик знал, что тот мог быть таким безжалостным, злобным и хладнокровным, что попытки уничтожить его были сродни попыткам справиться с горой льда. Сражения с Альтаиром не были красивыми. Они были ужасающими. Альтаир мог словно танцевать с мечом, но этим дело не ограничивалось. Он мог безжалостно убивать, калечить и разрушать с такой жестокостью и смертоносной силой, что даже самые дикие истории недалеко уходили от правды. Уличные истории рассказывали о белом демоне, который сметал всё на своем пути, изрубил на куски целый отряд стражников и в одиночку победил целую армию. Говорили, что спустя какое-то время стражники просто-напросто перестали его преследовать, потому что их мечи не могли даже коснуться его, а солдаты были жутко изувечены, так что большинство просто бежало прочь. Но демон внезапно исчез, лишь затем, чтобы спустя какое-то время появиться вновь, словно призрак смерти, весь покрытый кровью. Никто из стражников не смел остановить его, и он прошел через город за крепостную стену, оседлал дышащую огнем лошадь, и… Да, это было несколько нелепо. Но главное то, что кроме белого демона (которого с успехом играли его братья) и адской лошади, всё остальное было шокирующей правдой. Малик и сам был удивлен. В любом случае, всё это помогло и другим ассасинам. Стражники опасались подходить к ним близко, и, завидев их издали, просто сворачивали в сторону. Обычный народ старался делать вид, что ничего не видит, и люди передвигались по городу осторожно, лишь бы не привлечь внимание демонов-призраков. Но все эти разговоры не прожили и нескольких дней, и скоро их заменили слухи иного рода. Малик послал семерых ассасинов на улицы города, подслушивать и наблюдать, потому что больше не доверял никому. Если Мастер действительно продался (а он надеялся, что всё же нет), то он не мог доверять своим обычным источникам, или даже тем братьям, которые не присутствовали во время речи Альтаира. Семеро отнеслись к поручениям с максимальной ответственностью, и стоило лишь Малику отправить их куда-либо, как они тут же шли туда, слушали, запоминали. Большинство их заданий заключалось в простом шпионаже и подслушивании того, о чем говорили люди влиятельные, но не преминали они и неосторожной болтовней на улицах. Забавно, но это было именно то, чем время от времени занимался Альтаир, пытаясь восстановить своё звание. Обычно перед Маликом о своих находках отчитывались информаторы, а он уже раздавал дальше необходимую информацию. Таким образом, кроме него никто не видел общей картины. Но часто общая картина оказывается большей, чем предполагается. Таким образом, Малик мог многое упустить. А вот Альтаир всё делал сам, он сам слышал всё, что говорил тот или иной человек. Он слышал ложь и правду, и собрал воедино головоломку, которая только-только стала проясняться Малику. То, о чем говорил Альтаир, оказалось правдой. Люди из списка Альтаира переписывались с Робером, кое-кто был даже его другом, большинство же были простыми пешками. Но все они были тамплиерами. Малик послал семерых ассасинов выяснить правду, и с каждым разом, как кто-то из них приносил очередную крупицу информации, проявлялся весь кошмар заговора. Но чего-то всё еще не хватало. Он слышал раз за разом имена убитых, многие из них закончили свою жизнь от руки Альтаира, но чего-то не хватало. Альтаир был уверен, что за всем этим стоит Аль Муалим, что он предатель, как и Робер. Малик не мог найти связи между их Мастером и Робером. Прошло три недели, когда один из ассасинов явился к нему в бюро. Все они приходили и уходили, как тени, многие возвращались на ночевку. К этому времени все остальные ассасины, посланные в город на похороны, были отправлены назад, и Малик со дня на день ожидал почтового голубя из Масиафа с известием об их возвращении. Но семеро остались, и Малик удостоверился, что они не покинут Иерусалим и даже не выкажут подобных мыслей. Как и Даи, они крепко вцепились в этот заговор, и не собирались отступать, пока не узнают правду, какой бы горькой она ни была. Так вот, этот ассасин пришел слишком рано как для ночевки, в Малике проснулось любопытство. - Мира и покоя, Даи, - сказал Джари, входя в бюро и опуская капюшон. Его лицо было покрыто грязью и потом, и выглядел он так, словно пробирался сквозь песчаную бурю. - Что случилось, Джари? – заинтересовался Малик. Джари вытер песок с губ. - Я кое-что нашел, это может заинтересовать тебя, Даи, - учтиво произнес ассасин. Малик ждал продолжения. – Несколько лет назад к имамам из Купола Скалы* подошел христианин и спросил, можно ли ему присутствовать при богослужении, хотя у него не было намерений присоединиться к их религии. Он сказал, что он ученый, и хочет узнать всё, что сможет, от разных людей, не только своей веры, - Джари облизнул пересохшие губы. – Вероятно, он сблизился с имамами, и они посвятили его в секреты Купола Скалы. Они рассказали ему историю о том, что здание построено на месте разрушенного храма Соломона, - Малик почувствовал пробежавший по спине и шее холодок. - И? – поторопил его Малик. - Говорят, он его нашел, - осторожно проговорил Джари, и у Малика кровь застыла в жилах. - Как звали этого человека? Прежде чем ответить, Джари прикусил губу. - Они сказали, что его зовут Робер, фамилию они не знают, потому что тот сказал, она не имеет значения. - Кто тебе рассказал об этом? - Я услышал разные слухи в еврейском квартале. Я подумал, что это просто слухи, но отправился поговорить с имамами, с которыми был знаком ранее. В свое время я был настоящим мусульманином и посещал службы, - ухмыльнулся ассасин. Большинство ассасинов не были религиозными людьми, и хотя они могли молиться Аллаху, но наравне с исламской мечетью они с тем же успехом могли навестить еврейский храм или христианскую церковь. Преимущественно они были мусульманами, но Малик лично знал нескольких братьев, исповедующих иудаизм или христианство, и даже язычество. Это не считалось чем-то плохим, хотя большинство все же не выставляло это напоказ. Сам Малик не мог вспомнить, когда он в последний раз ходил в мечеть. - Ты выяснил что-нибудь касательно этих слухов о храме? – спросил Малик - Я пытался разговорить имамов. Мне показалось, что воспоминания о Робере для них были неприятны, потому что стоило мне его упомянуть, как они сразу же замолчали. В итоге они аккуратно выпроводили меня из мечети, и я вернулся сюда, - нахмурился ассасин. - Жаль, - устало вздохнул Малик. - Ты думаешь, это правда? Малик внимательно посмотрел на него, прежде чем заговорить. - Мое последнее задание в качестве ассасина было в храме Соломона, - сказал Даи, чувствуя себя так, словно вскрывает рану, которая только-только исцелилась. - Ох, - видно было, что Джари стало неловко. – Прости меня, Даи, я не знал, - он склонил голову. Малик отмахнулся, дабы не останавливаться на этом. Всё это было в прошлом, а сейчас ему одновременно надо разобраться с настоящим и будущим. - У меня больше нет поручений для тебя, Джари. Умойся, отдохни, остальные должны прийти через пару часов. - Что мы будем делать дальше, Даи? – поинтересовался Джари. - Мы отправимся в храм Соломона, - твердо произнес Малик. — Малик сделал всё возможное, чтобы не подходить к той части храма, где погиб Кадар. Он просто показал другим, куда следует идти. Он знал, что не способен увидеть место, где умер его брат, он был не достаточно силен для этого. Он не был готов. Он никогда не будет готов. - Малик! – Эхан не спеша подошел туда, где ждал Малик – в коридор шахты, которая вела в храм, и которой много месяцев назад воспользовались они трое: он, Альтаир и Кадар. Иссохшие останки старика, которого убил тогда Альтаир, всё еще лежали здесь. Уже теперь Малик увидел, что на поясе под истлевшей одеждой обнаружился меч. И снова приступ вины обрушился на него, потому что Альтаир убил не невиновного, как все думали. Даже во время резни в Иерусалиме не был ранен ни один простой житель, во всяком случае, от руки Альтаира. Ассасин никогда не причинил бы вреда безвинному, Малик знал это, как знал и раньше, и всё же он подверг это сомнению. - Что? – Малик беспокоился, он хотел, чтобы эта эскапада быстрее закончилась, и они снова смогли вернуться на улицу, на открытый воздух. Эхан заговорил не сразу. - Там внизу мы нашли несколько тел, - негромко и нерешительно проговорил он, уверенный в негативной реакции Малика на известие. Эхан сглотнул, прежде чем продолжить. – Что нам с ними делать? - Не обращайте на них внимания, это не наша забота, - резко ответил Даи. Эхан колебался. - Мы нашли тело твоего брата, - медленно сообщил он. Малик замер, как вкопанный, и почувствовал, что весь мир сузился до размеров точки. Логически он предполагал, что они найдут его там. Малик не мог забрать его с собой, когда убегал из храма. Он оставил тело Кадара там, внизу, ему необходимо было выбираться отсюда, спасая свою жизнь, и он побежал, прижимая беспомощную левую руку. Это было чудом, что он смог выбраться оттуда живым. Его окатило холодной волной от слов Эхана, и он опасался, что дрожь в руке выдаст его чувства. Но он не собирался сдаваться. Он должен быть сильным. Он не может быть слабым, ему надо довести дело до конца. И всё же. Он не мог видеть, что случилось с его братом. Это его сломит. Малик знал это, как знал Эхан, учитывая то, насколько дипломатичным он был. - Заканчивайте свои поиски, - голос Малика дважды оборвался на этих трех словах. Эхан всем своим видом показывал сочувствие, но не жалость, просто он понимал, какое горе принесло Даи это известие. – Когда мы будем уходить… - Малик сглотнул, - оставьте двоих, пусть они вынесут его отсюда. Заплатите гробокопателю, пусть похоронит его, - он еле смог дать распоряжение. Он никогда бы не хотел об этом даже думать. О том, что он должен похоронить своего младшего брата. Малик намеревался умереть первым, это, в конце концов, было его право, как старшего. - Конечно, Даи, будет исполнено, - Эхан почтительно кивнул и наконец-то оставил Малика одного. Теперь Малик мог собраться с силами и успокоиться. Он не мог сказать с уверенностью, как часто он мучился от того, что сделал, оставив Кадара там и ни разу не вернувшись за его телом. Он никому не мог рассказать об этом, как и не мог самостоятельно вынести брата из этого подземелья. Он не мог даже думать об этом, потому что это причиняло нечеловеческую боль. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем к нему вернулись остальные. - Мы нашли не так уж много, - сообщил Мунахид. Среди семерых у него был самый высокий ранг, он был недалек от звания мастера, и был своеобразным лидером этой маленькой группы. – Но мы нашли это, - он протянул Малику книгу. Малик взял её и открыл, она была написана по-французски. К счастью, все ассасины знали, по крайней мере, три языка: арабский, иврит и еще один, какой выберут сами. В роду Малика французов не было, как не был французский и его третьим языком. Это был четвертый язык, который он знал, и который не раз помогал в подслушивании разговоров тамплиеров и крестоносцев. Малик сможет прочесть это, хоть и понадобиться какое-то время. - Отлично, - сказал Даи, захлопывая книгу. – Это всё? - Да, - сказал Мунахид, не желая снова заводить разговор о Кадаре. Они все были достаточно умны для того, чтобы не поднимать тему повторно, после того, как Эхан доставил печальные новости. Без сомнения, Мунахид послал именно Эхана из-за его тактичности. Или они тянули жребий и Эхану просто не повезло. Малику было даже интересно, какие аргументы выдвигались против того, чтобы идти докладывать ему о находке. - Тогда закончим с этим, - он развернулся и пошел по направлению к выходу. Он услышал, как за спиной Мунахид отдал приказ двум ассасинам вынести на поверхность тело брата, после чего просто перестал прислушиваться. Он был рад, когда удалился настолько, что не мог слышать их разговоры. * Прим. переводчика: Купол Скалы – мечеть в Иерусалиме на Храмовой горе. Поклонники первой части AC могут помнить большой золотой купол собора – вот именно о нем идет речь. Интересный факт: эта мечеть была возведена по приказу халифа Абд аль-Малика. Знакомое имя! :)