Лилия в долине (A Lily in the Valley)

Мы отправимся в храм завтра. Я буду рад, когда это всё закончится. Во время последней нашей встречи Азраэль дал мне карту, на ней показано, как добраться в храм. Предполагалось, что встреча будет короткой, но она затянулась надолго, мы разговаривали, с сентиментальностью и ностальгией вспоминая прошлые годы нашей дружбы. Как и раньше, мы скрываемся. Хотя тогда мы были ближе друг к другу. Для тамплиера и ассасина такие встречи без враждебности по-прежнему были своего рода испытанием. Как и в прежние времена, это создает определенный барьер; но я считаю, что это необходимо. Мы планировали это на протяжении долгих лет, и он начал свои поиски еще когда был молодым, гораздо раньше того момента, как мы встретились. Мне греет сердце мысль, что скоро мы получим то, что так долго искали. Мы работали долгое время, постепенно приводя эту страну в надлежащий порядок. Я сомневаюсь, что предыдущий Мастер подозревал нас в чем-то, потому что мы действовали тайно. А как иначе? Но у меня есть сомнения. Я знаю, что Азраэль не из тех, кто добровольно отдает власть. Я сам видел, как он захватил власть в своем Ордене. Я знаю, потому что мой человек внутри этой организации сказал мне, будто последний Великий Мастер умер от старости. Это не было удивительным, он был старым, немощным человеком, давно пережившим свой срок, во всяком случае, жил он дольше, чем ему полагалось. Но я-то знаю правду, потому что он сам рассказал мне, как прижимал подушку к его лицу, пока тот спал. Он жестокий человек и делает всё для того, чтобы получить желаемую власть. Так же, как и я. Но я никогда не пользовался его методами, и дождался того, что Жерара убьют в бою. Ему следовало подождать тоже, но он не из тех, кто ждет – для его же пользы ему следует быть терпеливее. Мы договорились, что мои люди отыщут артефакт, и как только я его заполучу, мы встретимся снова. Но я подозрительно отношусь к этому его обещанию, потому что на мою жизнь снова покусились, несколько недель назад, но воспоминания свежи до сих пор. Я буду удивлен, если он не пошлет за мной своих людей, в конце концов, я - Великий Магистр Ордена тамплиеров. Я всегда буду возглавлять их список жертв, как Жерар, когда мы были моложе. И у меня есть причины для… подозрений. В этот раз он послал за моей головой не какого-нибудь тупоумного барана. Этот был другой – демон в человеческом обличье, жаждущий крови, с глазами, что горели как огонь. Я знаю этого человека, и это меня не радует. Азраэль рассказывал мне о нем, еще когда тот был подростком, а не этим монстром с мечом, который ворвался в мой лагерь несколько недель назад. Мальчик - я не помню его имени - всегда был хорош в обращении с мечом, Азраэль хвастался им, говорил, что он побьет любого из моих людей. Точнее, побьет в будущем, ибо тогда он еще обучался. Сейчас я больше не сомневаюсь в словах Азраэля. Теперь мальчик превратился в мужчину, и, зная слабые места Азраэля, я боюсь, что тот специально тренировал его, дабы убить меня. Раньше Азраэль был равен мне в поединке на мечах, и даже тогда мне удавалось его побеждать, а теперь он уже стар. Но этот человек… Я не сомневаюсь, он был послан, чтобы забрать мою жизнь, и он добился бы этого, если бы я не отступил. Теперь я навсегда вынужден носить шрамы на своей голове, хотя ношу я их больше с гордостью, чем с унижением, зная, что я ускользнул от маленького демона Азраэля. Когда мы спустились в храм, я взял с собой гораздо больше людей, чем следовало. Я не сомневался, Азраэль пошлет своих. За мной он послал того демона, за Яблоком он пошлет и остальных. Но почему? Мы хотим одного и того же, мы ведь братья! Я не понимаю его больше. Возможно, дело всё в том, что он уже стар, хотя мне стыдно так думать о нем, ведь он мой друг. Но он старик, и он жаждет этой власти. Боится ли он? Боится ли смерти? Он наставляет своих ассасинов не ведать страха. Но, я думаю, сам он испуган. Чем больше людей – тем лучше, мы сможем справиться со всеми, кого он пошлет за нами. Я лишь надеюсь, он не пошлет своего демона. Март, 1191 — Дело продвигается медленнее, чем я ожидал. Или я просто накручиваю сам себя. Храм очень древний и практически полностью разрушенный. Моим людям требуется время разобрать завалы. Мы до сих пор ищем Яблоко. Людей Азраэля пока еще не было. Надеюсь, он никого так и не пошлет, но скорее всего это лишь оптимистичная фантазия. Я знаю его. Он пошлет людей за Яблоком. Я знаю, что больше он мне не доверяет. Этого достаточно для того, чтобы причинить мне боль, потому что я помню, как близки мы были раньше. Куда делся тот человек, которого я считал старшим братом? Я не знаю. Боюсь, Орден ассасинов поглотил его. Март, 1191 — Мы нашли его. Нам осталось только добраться до него. Мои люди возводят леса. Я чувствую себя посмешищем и не могу удержаться от мысли, что если бы… если бы Азраэль и я работали вместе, были заодно, а не против друг друга, его люди тоже были бы здесь. Им не нужны были бы леса. Они бы лишь посмеялись, находя это оскорбительным. Я видел, как в молодости Азраэль карабкался по практически гладким стенам, и знаю, что для любого из них не составило бы труда добраться до артефакта. Мы бы отлично поработали вместе. К сожалению, всё выглядит иначе. Я до сих пор ожидаю появления его людей. Я чувствую всё возрастающую паранойю, и я был вынужден усилить патрули в пещерах и вокруг Храмовой горы. С каждым спокойным днем я сильнее опасаюсь того, что Азраэль отправил не группу людей, а лишь одного. Я не желаю того, чтобы этот демон забрал мою жизнь, во всяком случае, пока я не отомщу Азраэлю за его измену. Я начинаю говорить, как он. Возможно, именно так думал Азраэль, когда ему начало казаться, что я больше не нужен ему живым. Печально. Апрель, 1191 — У меня плохое предчувствие касательно сегодняшнего дня. Меня мучит головная боль, а шрамы, уже давно зажившие, пульсируют, словно свежие. Я боюсь, что демон уже рядом, или что он уже идет. Я всегда знал, что он придет. Я знаю, почему Азраэль так упорно тренировал его. Ради дня, когда я стану мешать. Ради дня, когда я буду стоять на его пути к власти. Я должен быть огорчен этим. Странно, но нет. Я всегда знал, что он чересчур помешанный на власти, чересчур жадный и, возможно, немного сумасшедший. Я всегда знал это, поэтому не могу сказать, что удивлен. Я знал уже давно, что этот день наступит. Не могу даже сказать, когда я узнал. Такое впечатление, что я знал это всегда. Может так оно и есть. Возможно, я знал это, когда впервые встретил его в доках Акры, на его губах блуждала улыбка убийцы, он был одет в белое, но я не могу вспомнить, под чьими знаменами он прибыл ко мне. Возможно, под видом ассасина. А может, под видом тамплиера. Это было давно. Возможно, уже тогда я знал, что этот человек увидит мою смерть, станет моей погибелью. Я даже не сомневался, что это будет он или его Орден. Несмотря на мои предчувствия и паранойю, патруль докладывал, что всё спокойно. Не было никаких знаков тревоги, как и на протяжении нескольких недель, которые мы провели здесь. Надеюсь, интуиция меня подвела. Я не хочу столкнуться с этим демоном снова, хотя если придется, я не отступлю. Если мы будем сражаться, я не сомневаюсь ни на минуту, что он прикончит меня, особенно если учесть, как я сбежал от него в прошлый раз. В этот раз он мне не позволит. — Малика била дрожь, когда он прекратил чтение. Последняя запись не была закончена, и он не сомневался, что именно в тот момент показался Альтаир, почти год назад. Он моргнул, и потер уставшие глаза. После просмотра дневника Робера де Сабле его глаза болели от чтения французских слов, и он удивился, когда почувствовал на кончиках пальцев характерную влагу. Он плакал? Он в ужасе уставился на свою руку. Но он не был дураком, и знал, что значит чувствовать измену и горе. Тот факт, что его Мастер был союзником с Робером… Он вытер лицо. Нельзя было даже сомневаться в том, что это был какой-то другой Мастер, потому что Робер называл его по имени, его настоящему имени. Только другие мастера-ассасины или Даи, то есть все те, кому было положено, знали имя Верховного Мастера. Азраэль – архангел смерти, тот, кто отделял душу от тела. В своем дневнике Робер свободно пользовался этим именем, и не отзывался ли он о Мастере, как о друге? Отзывался. И чем было убийство предыдущего Мастера, как не изменой? Он знал, что Аль Муалим был странным человеком, и очень дальновидным… но убить брата по Ордену – это было неслыханно. Хотя он предполагал, что Аль Муа… нет, он больше не заслуживает этого титула. Он предполагал, что Азраэль не был истинным ассасином. Как не был он и тамплиером. Странно было называть его по настоящему имени, потому что Малик крепко привык к прозвищу Аль Муалим. Азраэль был Аль Муалимом еще когда Малик был мальчишкой, а предыдущего Мастера он не помнил. В этот момент Сусанна подошла к нему и, без опасений, прошлась через журнал Робера на колени Малика, уперла лапы ему в грудь, требуя внимания. Малик погладил её, и она заурчала. Даи до сих пор удивлялся этому. Меньше месяца назад он не мог даже заставить её посидеть на коленях, и вот она сейчас сама ищет его внимания. Он не знал, что на неё повлияло, но каждый раз, когда она приходила к нему, он улыбался. Вероятно, он разбаловал её, давая еды больше, чем следует, так что она даже стала поправляться. - Даи, - он поднял взгляд, на решетке над ним сидел Мунахид. – Что говорится в дневнике? – спросил он, любопытство читалось в каждой линии его фигуры. Из них восьмерых лишь Малик мог читать по-французски, хотя Зев мог довольно бегло разговаривать на нем. Малик ответил не сразу, было тяжело осознать прочитанное, и очень печально. - Альтаир был прав, - проговорил Даи. Мунахид чертыхнулся, и донеслись проклятья других ассасинов, которых не было видно. Малик не сомневался, что все они собрались вокруг садовой решетки, слушая разговор. Малик облокотился о каменную стену и задрал голову вверх, глядя на Мунахида, который не двинулся с места, лишь от досады прижал руку ко рту. Следующие слова он произнес достаточно громко, чтобы услышали остальные. – Робер знает имя нашего Мастера, он говорит о нем, как о друге, даже как о брате. Азраэль дурил нас годами, - упоминание имени старика послало волну шепота по крыше, они впервые услышали истинное имя Аль Муалима. - По-видимому, Азраэль был здесь, когда Робер много лет назад впервые прибыл в Акру, служить Жерару. Они работали вместе долгое время и зашли так далеко, но теперь стало очевидно, что Азраэль предал Робера, - он нахмурился. – Но то же самое Азраэль сделал и с нами. Он сумасшедший, и он жаждет власти. Я не знаю, что это за артефакт, который они ищут, но очевидно, что он имеет великую силу, - Сусанна ткнулась носом в его руку. Он почесал её под подбородком, и та счастливо зажмурилась, хотя больше не урчала. – Альтаир прав, Мастер скрывал от нас правду. Боюсь, он может совершить что-то… ужасное. - Тогда что мы будем делать? – быстро спросил Мунахид, вокруг решетки появились остальные со скрытыми в тени лицами, молчаливые, как статуи, лишь ветер развивал их белые одежды, так что казалось, будто это трепещущие на ветру перья. Малик закрыл глаза. Он знал, что следует делать. Это беспокоило и грызло его изнутри всё время, пока он читал дневник. После долгого молчания он открыл глаза опять. - Мы должны отправиться в Масиаф и помочь Альтаиру, - произнес Даи. – Азраэль не является одним из нас, он – змей, и не заслуживает того, чтобы вести нас за собой. - Значит, мы должны поднять бунт, по-твоему? – спросил Мунахид. Малик в раздражении нахмурил брови. - Вы уже подняли бунт, - резко ответил Даи. – Вы остались, скрепленные заговором, и вот теперь у нас есть доказательство. Вы все причастны к этому, вы знали, что это может оказаться предательством, и если вы хотите уйти сейчас, то только сквозь мой меч, - он почти перешел на яростный шепот, решительно глядя вверх на братьев. Они молчали. - Мы с тобой, Малик, - наконец-то проговорил Мунахид. - Отлично, - он кивнул и поднялся на ноги, держа Сусанну на сгибе локтя. – Я хочу отправиться завтра, мы поскачем в Масиаф с самого утра, подготовьте лошадей, и двое из вас, неважно кто - у меня есть для вас задание, - и он прошел в бюро. Сусанна воспользовалась моментом и перелезла с руки на плечо, перебираясь на левую сторону. Это была странная, знакомая тяжесть. Потеря руки нарушила привычный баланс, а теперь Сусанна компенсировала его. Малику пришлось привыкать к нехватке веса слева и отсутствию конечности. А Сусанна на его плече создавала привычное равновесие, опуская его плечо, которое тот невольно держал слегка приподнятым и прижатым к туловищу, защищая остатки ампутированной конечности, но с весом кошки так уже не получалось. И это было… приятно. Сверху решетки слышался голос Мунахида, отдававший распоряжения, и затем две пары ног приземлились на садовый пол, как раз когда Малик доставал карту Королевства. Это были сам Мунахид и Джамир. - Что от нас требуется? – спросил Мунахид, пока Малик разворачивал карту, Сусанна покачнулась на его плече, но осталась сидеть. Никто из ассасинов ничего не сказал по поводу кошки, они уже все привыкли к ней и к тому, что она любит залазить на Малика (потому что это был не первый раз, когда она умащивалась на его плече). - Убедись, что остальные снаряжены должным образом, - обратился Малик к Мунахиду. – Надо быть готовым, хотя я не предполагаю, что придется драться, ибо большинство крестоносцев сосредоточено вокруг Арсуфа, – продолжил он, глядя на карту. Она была хаотичным месивом красного, синего, оранжевого и белого. Красный обозначал тамплиеров, синий – сарацинов, оранжевый – крестоносцев, а маленькие белые кружочки обозначали расположения бюро, как внутри городов, так и извне. – Но так же мы не сможем достать оружие из арсенала в Масиафе, - Мунахид понимающе кивнул. - А что делать мне? – спросил Джамир. Малик вытащил лист бумаги и написал на нем список имен, а также местоположения людей. - Это список всех наших в городе – новички, братья с рангами, шпионы. Найди и их и сообщи, что меня вызвал к себе Аль Муалим на ежегодную встречу, я не знал об этом раньше, и я уезжаю из города утром. Если им необходимо видеть меня, то пусть сделают это до завтра. Не говори им больше ничего, - Джамир кивнул и Малик отдал ему список. Второй ассасин смотрел, как тот прячет лист бумаги. Малик помолчал секунду. - Если что-то покажется тебе подозрительным, уходи, - серьезно напутствовал Даи. Джамир кивнул, и на этом Малик отпустил его. Юноша исчез в мгновение ока. - Ты думаешь, кто-нибудь из наших братьев такой же предатель, как и Азраэль? – спросил Мунахид, которому всё еще непривычно было называть их Мастера по имени, не важно, заслуживает он это или нет. - Осторожность не помешает, - ответил Малик. – Этот урок я усвоил особенно хорошо, - он кивнул на свой пустой рукав. Мунахид разумно смолчал. - Есть ли еще задания для меня, Даи? – спросил он. Малик задумался на мгновение. - Я знаю, ты присмотришь за снаряжением остальных, - Мунахид кивнул в ответ. – Но путешествие будет долгим, в наших же интересах запастись провизией. Но в моем бюро нет необходимых запасов. Мунахид снова понимающе кивнул. - Пойдем вместе, и ты сможешь рассказать о том, что прочитал. Я знаю, некоторые… сомневаются. По своей воле они не ввяжутся в драку, но было бы неплохо, если бы я смог переубедить их. - Мудрая мысль, - сказал Малик, снимая Сусанну с плеча и усаживая её на конторку. Кошка позволила Мунахиду почесать себя за ушком. – А ты, Мунахид, поверил с первого раза? – серьезно спросил Даи. Мунахид ответил не сразу. - Я был на два класса старше вас, - начал ассасин. Малик молчал. – Я уверен, вы хорошо знаете нашего самого успешного ученика, одного из лучших инструкторов и первого среди мастеров меча, - Малик кивнул. Рауф был первым ассасином среди своей возрастной группы, как и Альтаир был первым в своей. – Однажды он сказал мне, что необходимо знать, когда обернуться и посмотреть на восход солнца, иначе, когда оно взойдет полностью, и ты обернешься к нему, оно ослепит тебя. Он симпатизирует Альтаиру, ты знаешь это, - Малик кивнул. Он часто видел тренирующихся друг с другом Альтаира и Рауфа, когда оба были моложе, и Альтаир уже не мог найти подходящего соперника среди своих сверстников. Альтаир был хорош в бою против нескольких соперников, Рауф – против одного, но часто скорость Альтаира одерживала верх над старшим ассасином. Во всяком случае, когда Рауф сражался с одним мечом. Малик не горел желанием сразиться с улыбчивым ассасином, когда он сражался на двух клинках, потому что это был бы второй Альтаир, и от одной мысли об этом у Малика пересыхало в горле. – Я считаю, если человек, которого я уважаю, как Рауф, является высокого мнения об Альтаире, то и мне следует. Возможно, он слепо кидается в атаку, но не потому, что уверен в своей непобедимости, к тому же я слышал от него годные мысли, это ведь была идея Альтаира атаковать цели во время похорон, в толпе. С ним мы не собьемся с пути. - Ему повезло иметь такого человека как ты на своей стороне, - Малик слабо усмехнулся. - Еще больше ему повезло с тобой, Малик, - Мунахид возвратил улыбку. – Нам надо идти пополнять запасы, - добавил он, - как ты сам сказал, нам предстоит долгое путешествие, и мы не знаем, что ожидает нас по возвращении домой. - Если мы еще можем называть это домом, - мягко проговорил Малик, и между ними повисла пугающая тишина, пока они обдумывали возможность того, что у них может больше не быть дома. Они были посвящены в этот безумный заговор, возникший без приказа извне, и в случае их поражения, они будут либо убиты, либо никогда больше не смогут вернуться в место, где они выросли, где тренировались, где играли, где находится их дом. Они станут изгнанниками, и от этой мысли сердце Малика болезненно сжалось. - Не будем поддаваться пессимистическим мыслям, - быстро проговорил Мунахид, когда Малик вышел из-за конторки и отправился закрывать решетку. – Я верю, Альтаир поможет нам, - сказал он, стоя в дверях бюро. - Я буду верить в то же, - сказал Малик, запирая решетку одним движением руки. — До Масиафа оставалось лишь несколько миль. Они избегали городов и селений, и им не встретились ни солдаты, ни беженцы. В такой близи от Масиафа они ожидали встретить своих братьев у сторожевой башни. Но зловещая тишина окутывала её, и у Малика пробежали мурашки по коже. Даи спрыгнул с лошади, его ноги неприятно побаливали. Они находились в седлах уже не одну неделю, и хотя они не скакали во весь опор, но покрыли большое расстояние за короткое время. Но Малик уже отвык от поездок на лошади. Его люди спешились следом, негромко кряхтя, ибо ехали без отдыха с самого утра. Прежде чем отойти от лошади, он открыл корзину с мягкой обивкой, привязанную позади седла, и оттуда на него угрюмо глянула Сусанна. У него поначалу были мысли оставить её в бюро, но тогда на протяжении многих недель никто не смог бы кормить её, а Малик знал, что она не сможет позаботиться о себе сама. Ну, возможно день или два она бы выдержала, но недели? Он обещал Альтаиру позаботиться о ней, и он не оставит её голодать в Иерусалиме. Он вынул её и поставил на землю. Она потрусила прочь, выглядя так, словно проглотила воздушный шарик. По какой-то причине, с каждым днем их путешествия она становилась всё толще. Малик надеялся, что она не заболела, ведь он знал, что в таком случае ничем не сможет ей помочь. - Башня пуста, - доложил Зев, вернувшись от башни с двумя другими ассасинами. – Мы нашли остатки еды и игральные кости. Такое впечатление, будто они просто встали и ушли, - хмуро продолжил он. Малик тоже не испытывал радости от подобной новости. - Куда же все делись? – спросил Дияри, оглядываясь вокруг и держа руку на эфесе меча. – Мы даже не видели никого на полях, - и это было даже более важным, чем отсутствие ассасинов. Поля в Масиафе гигантскими ступенями опоясывали гору, сейчас была весна, снег весь стаял, и вокруг должно быть полно людей, работающих на полях. Но они были пусты. - Я уверен, скоро мы узнаем причину, - сказал Малик, повышая свой голос настолько, чтобы было слышно всем. – Отдохнем немного и разомнемся. Чем ближе мы к Масиафу, тем тяжелее у меня на сердце, - он нахмурился и посмотрел на уходящую вверх дорогу. Все согласились и принялись доставать еду. Малик последовал их примеру, и, усевшись на скамье снаружи башни, разломил хлеб и кусок сыра. К нему подошел Мунахид и сел рядом. - У меня плохое предчувствие, - тихо проговорил он. Остальные ассасины расположились поодаль, пытаясь отдохнуть, но было заметно, что им не по себе. - Не у тебя одного, - ответил Малик с предостережением в голосе. – Что-то не так. Мужчина откинул капюшон и провел рукой по коротким черным волосам. Как и многие ассасины его ранга, он брил голову налысо, но за многие дни пути волосы отрасли почти на дюйм. - Я думаю, нам не следует подходить с фронта, - сказал он, принимая предложенный Маликом ломоть хлеба, хотя у него и не было аппетита. – Слишком опасно. - Если опасность вообще есть, - ответил Малик с надеждой в голосе. Мунахид внимательно посмотрел на него и Малик нахмурился, его глаза сказали то, что не было произнесено вслух – они оба знали, что опасность есть, просто не хотели озвучивать мысли. - Если мы оставим лошадей сейчас, то сможем подняться к городу восточным склоном, - он указал на восточную часть горы. - Преподнесем им сюрприз, - добавил Малик. - Да. Я знаю, что скрытность – не наш способ, свою работу мы обычно превращаем в спектакль. Но… боюсь, нам не стоит привлекать к себе внимание. - Хорошая мысль, - согласился Малик. – Как только другие отдохнут… - Ты тоже, - твердо произнес Мунахид. Малик промолчал, но было очевидно, что Мунахид заметил его поведение. Он бодрствовал почти всё время путешествия, тревога и чувство вины не давали ему уснуть. Он надеялся к этому времени встретить Альтаира, с момента их последней встречи тот уже должен быть достичь Арсуфа и повернуть на север. Его мучило беспокойство, предательски нашептывало ему по ночам, что Альтаир мертв. И мертв из-за того, что Малик отказался помочь ему. Поэтому сон для него был последним делом. Малик выдал слабую улыбку, но кивнул. Как только они отдохнули, то взялись за оружие, разогревая руки и разминая тела. Они наносили друг другу удары, но старались не скрещивать мечи, дабы не создавать шум и не привлекать внимание. Малик присоединился к ним, и многие из них согласились с тем, что Малик был в такой же хорошей форме, как и прежде. Он почувствовал прилив гордости, слыша такую похвалу. Им понадобилось не много времени, дабы подготовиться, и как только они собрались, Мунахид с Маликом поведали им план. Перед самым отъездом появилась Сусанна, на её мордочке виднелась кровь, а весь её вид выражал полнейшее самодовольство, она рысцой подбежала к ним. Было очевидно, что увеличение в размерах никак на неё не повлияло, и она с той же скоростью охотилась на любое мелкое животное, которому суждено было стать её обедом. - Леди-лилия пойдет с нами? – спросил Сеиф. Он был самым младшим в их группе, и начал называть Сусанну леди-лилией спустя неделю их путешествия. Прозвище быстро подхватили и остальные. Сусанна обожала Сеифа, потому что он давал ей куски мяса со своего обеда. Подлиза. - Не знаю, - отозвался Малик. – Посмотрим, последует ли она за нами, она умное животное, - он пожал плечами. Сеиф кивнул. – Пошли, - Малик отправился вверх по дороге, остальные последовали за ним. Они быстро прошли несколько миль, не встретив ни души, даже окружающий мир был странно притихшим, словно затаил дыхание. Прежде, чем перед ними показались крепостные стены Масиафа, они свернули на восток и принялись карабкаться по уступам, обходя город и крепость сбоку. Как только они ступили на каменистую почву, перед ними словно из-под земли выросла Сусанна. Позади хмыкнул Эхан. - Кажется, леди-лилия собирается вести нас, Даи, - пошутил он, и это несколько развеяло нависшее над группой напряжение. - Тогда будем надеяться, что она знает путь, - ответил Малик и последовал за белым кончиком хвоста Сусанны, мелькнувшем на вершине холма.