Лилия в долине (A Lily in the Valley)

От автора: хочу сказать, что эта глава отличается от предыдущих… тринадцати. Это, своего рода, «вставка» между первой частью фанфика (которую вы уже прочитали), и второй частью, которая последует вскоре. Касательно этой главы есть еще несколько предупреждений, а именно: здесь имеется буллинг**, упоминание жестокого обращения с детьми (хотя «жестоким» это стало считаться лишь в наше время, а в прежние времена не было ничего ужасного в том, чтобы выбить из ребенка дурь), насилие, избиение, и… на этом вроде бы всё. От переводчика: раз пошла такая пляска, я тоже вставлю пару словечек. Я прониклась настоящей любовью к «местным» оригинальным персонажам (особенно к двум из них, догадайтесь, кто это). Надеюсь, что вам они тоже пришлись по душе, и если мои надежды не беспочвенны, тогда, я думаю, эта глава вам очень даже понравится! Все начинается с мелочей. Он даже не заметил, как это произошло, но подобного рода вещи этим и примечательны. Никто не в силах предугадать, как всё обернется, и порой кажется, что мы лишь листья, плывущие по реке судьбы. Во всяком случае, к такому итогу он пришел, пытаясь объяснить самому себе, почему всё обернулось именно так, и почему мир настолько к нему жесток. Мастер сидел в своей комнате уже долгое время. Джари был без понятия, почему он бездельничал, но, видимо, ему разрешил Малик. Даи не допустил бы, чтобы тот покинул кабинет без разрешения, и это знал не только Мастер, но и все приближенные. Именно поэтому, когда Мастер прокрался в свою комнату, Джари решил не сообщать об этом Верховному Даи. Альтаир не выглядел виноватым из-за отлынивания от дел, поэтому можно было не волноваться. Хотя Альтаир вообще редко когда выглядел виноватым. По правде говоря, Джари в большинстве случаев не смог бы ответить, что чувствует или думает Ментор. Он был сплошной загадкой, фарфоровой маской, которая никогда не выкажет настоящих чувств. Джари тоже хотел бы уметь прятать эмоции так же хорошо, как это делает Мастер. Прошло несколько часов, приближалось время ужина. После трапезы его придет сменить Эхан. Его желудок заурчал при мысли о еде, которую, к сожалению, еще надо дождаться. Внезапно его брови взметнулись вверх, когда он увидел поднимающегося по лестнице Дияри, несущего в руках поднос с ужином для Мастера. Он уже был одет в черные узорчатые одежды Даи. - Что, теперь тебя гоняют вместо новичка? – поддел его Джари. - Не хочу упускать момент. Думаю, я пришел сюда в последний раз, - вздохнул новоиспеченный Даи в ответ, поднимаясь на этаж. – Дверь, - он кивнул на дверь в комнату Ментора, поскольку не мог открыть её сам, держа поднос. Джари постучал и сообщил, что принесли ужин, после чего раздался голос Альтаира, разрешающий войти. Дияри пробыл внутри несколько минут, после чего поспешно вышел, вытирая ладони о брюки. – Я также хотел увидеть и тебя. А после мне надо пойти встретить моего нового Рафика, - улыбнулся Дияри. – Раньше Раби работал в одиночку. - Надеюсь, он будет толковым, - пробубнил Джари. Дияри нахмурился. - Эй, ты в порядке? - Конечно. Я рад за тебя. - Ты никогда не умел лгать, Джари, я тебе уже об этом говорил. - Ничего подобного, лгу я неплохо, - угрюмо хмыкнул Джари и скрестил руки на груди. - Ну да, ну да, - отозвался Дияри. – И значит, ты абсолютно не расстроен. - Нет, не расстроен, - пожал плечами Джари. - Ты будешь скучать по мне? Джари уставился на Дияри, словно тот только что задал ему совсем другой вопрос, который ранил сильнее, чем он хотел себе признаться. Вот в этом и состоят мелочи, не так ли? Изгиб губ, когда он улыбался. То, как он крутил нож в своих длинных пальцах. То, как он смеялся над неважными шуточками Джари или Эхана, которые были, признаться, еще хуже. Утонченная линия его скул, которая оставалась по-прежнему слишком мальчишеской, несмотря на то, что он был одного возраста с Джари и Эханом. Два тонких шрама возле левого уха, по поводу которых рождались тысячи историй, ни одна из которых, впрочем, не была правдивой. Ненавязчивая дружба, периодические визиты к Джари, стоящему на ночном дежурстве (так старался поступать и Джари, когда очередь стоять на страже выпадала Дияри), рассказывание историй, шутки, игнорирование того факта, что Верховный Даи не покидает комнаты Мастера с наступлением ночи, развлечение беседами, чтобы Джари не уснул, пока Эхан или Хайтам (до того, как последний обзавелся другими обязанностями) не придут сменить его. Джари будет не хватать всего этого. - Конечно, буду, ведь ты мой друг, - ответил он, кладя руку на плечо Дияри. – Более близкий, чем эта каменная стена Эхан. Или серьезный Мунахид, - уголки губ Дияри дернулись вверх, но он постарался скрыть улыбку. - Это хорошо. Я боялся, что ты меня забудешь. По лестнице поднялся Верховный Даи, но Джари лишь бросил на него быстрый взгляд, снова возвращая свое внимание на Дияри. Верховный Даи вошел в комнату Ментора без стука, будучи единственным человеком, кто мог себе такое позволить. - Такого не случится никогда, - пообещал ассасин. – Мы прошли вместе такой долгий путь, что ни кого из вас я вовек не забуду, - он говорил не только про Дияри, но и про Эхана, Хайтама, Мунахида, даже про Сеифа и Зева, хотя теперь их уже не было рядом. - Да уж, - Дияри высвободился из-под руки Джари и подошел к окну. Запрыгивая на подоконник, он поморщился. Рана, которую он получил во время битвы за Масиаф, исцелилась, но порой боль возвращалась, и поврежденная рука уже никогда не будет прежней. – Хотя я рад, что отправляюсь в Алеппо. Там от меня хотя бы будет польза, - он кивнул на свою руку, словно говоря «ну что тут поделаешь». - Польза от тебя есть и здесь, - заметил Джари. - Едва ли. Ко мне здесь относятся хорошо, но… Верховный Мастер как-то спросил у меня, не хотел бы я променять это на что-то более… спокойное, - он обвел взглядом замок. - А я-то думал, он решил это без твоего ведома, - ответил Джари, стоя прямо перед коленями Дияри и снова скрещивая руки на груди. Дияри хмыкнул. - Нет. Он гораздо умнее, чем думает большинство. Сперва он меня спросил. И я подумал – почему бы и нет? – Да, конечно. Почему бы и нет. Многие, хоть и не все, мечтали получить титул Даи. Это был высший ранг, и только Ментор мог приказывать им. – Но теперь… - Что теперь? – с любопытством спросил Джари. - Я переживаю, - признался Дияри. – У меня нет в этом опыта. Кроме того, я буду нести ответственность за какого-то парнишку, которого назначат моим Рафиком, - он потер подбородок, где уже стала пробиваться щетина. Среди Даи и Рафиков было принято отращивать бороду, в то время как большинство воинов тщательно брились, или, по крайней мере, старались, чтобы щетина оставалась короткой, потому что во время битвы борода могла сыграть на руку противнику, который мог бы за неё ухватиться. Даи считали, что растительность на лице придает им более «ученый» вид. Увы, борода на фоне еще подростковой физиономии Дияри выглядела так, словно мальчик еще не научился бриться. – Знаешь… всякие мысли появились. - Тебя послушать, так ты словно девица перед свадьбой, - поддразнил Джари. Дияри улыбнулся и застенчиво отвел взгляд в сторону. Джари не удержался и рассмеялся. - Там я смогу послужить Ордену так, как не могу здесь, но…, - он провел ладонями по лицу. – Я буду скучать, - он неотрывно смотрел на Джари, имея в виду именно его, не Эхана, не Мунахида, даже не Хайтама. Он будет скучать по нему. Джари переступил с ноги на ногу, чувствуя себя несколько неловко. - Ну, ты же отправляешься не куда-нибудь вроде Камишли или Иерусалима. - И все же, Алеппо далеко отсюда, - Дияри облокотился руками о подоконник. В таком положении он продержался несколько секунд, а затем положил дрожащую левую руку на колени. Джари нахмурился. – Ничего страшного, - Дияри заметил его беспокойство. - Я не знал, что всё настолько плохо, - скрещенные на груди руки сжались сильнее при мысли, что Дияри должен ехать в чужой город с одним лишь новичком и поврежденной рукой. - Обычно я чувствую себя лучше. Просто я слишком нервничаю по поводу завтрашнего отъезда. - Прости меня. - За что? - За твою руку. - Ты балбес. Ты не виноват в том, что я был настолько неповоротливым и имел привычку открываться слева, - «имел привычку», прошедшее время. Больше Дияри не мог сражаться. Он был правшой, но левая рука была не менее важна, а он не мог полноценно ею пользоваться. Он знал, что это не было оправданием, потому что Верховный Даи мог драться и с одной рукой, но все же в этом и состояла разница – иметь слабую руку или не иметь её вообще. Дияри насупился, следя за выражением лица Джари. – Не вздумай сказать мне, что ты винишь в этом себя. - Именно я принес тебя в лазарет после битвы, - ответил Джари. – Возможно, мне следовало поспешить, или предпринять что-то. - Не прикидывайся, - строго сказал Дияри. – Это не твоя вина, - он наклонился вперед и положил ладонь на скрещенные руки Джари. – Если в этом кто и виноват, то Азраэль, и Альтаир уже заставил его поплатиться не только за мою руку, но и за всё зло, причиненное им. Поэтому не вини себя. - Как скажешь, - кивнул Джари. - Так-то лучше. Ну, мне уже пора идти за своим новым Рафиком. Верховный Даи говорил мне, что тот будет ждать меня перед ужином, - Дияри собрался спрыгнуть с подоконника. Внезапно Джари остановил его, придерживая за колени, было видно, как ассасина охватывает паника. - Не уходи! - Джари, что ты… - Я не хочу, чтобы ты уходил, - его сердце не должно было так сжиматься от боли. – Я не хочу, чтобы ты уезжал в Алеппо, не хочу, чтобы ты оставлял меня здесь, - а затем он разрушил всё, когда внезапно наклонился вперед и поцеловал новоиспеченного Даи. Это была его грубейшая ошибка, но в данный момент ему на это было плевать. Он не мог позволить Дияри уйти, он не хотел, чтобы тот оставлял его. Но именно мелочи влияют на наши жизни, не так ли? Он был удивлен, но в то же время и рад, когда Дияри обнял его, целуя в ответ. Джари прижал его к оконной решетке, одной рукой придерживая его за бедро, другой сжимая мантию на груди Даи. Они прервали поцелуй, только когда стало не хватать воздуха. - Не уходи, - тихо произнес Джари, удивляясь, действительно ли он звучит таким жалким, каким казался самому себе. Дияри отвел взгляд в сторону, но руки с плеч ассасина не убрал. - Всё уже решено, - ответил он обманчиво ровным голосом, но новый Даи был далеко не мастер в сокрытии эмоций. – Утром я уезжаю в Алеппо. - Как бы мне хотелось отправиться с тобой, - шепотом проговорил Джари, прикасаясь лбом ко лбу Дияри. Увы, он не мог покинуть свой пост. - Я бы тоже этого хотел, - от Даи последовал еще один поцелуй, и Джари хотелось, чтобы он длился вечно, но – увы – он закончился слишком быстро. – Но мы увидимся снова. Я ведь не на край света еду, а в Алеппо, это довольно суматошный город, и правители не будут вечно держать тебя в качестве охранника. - И все же, ты будешь далеко, - Джари вздохнул и закрыл глаза. Дияри не сказал ничего, лишь взял в ладони его лицо. Последовали несколько минут тишины, которые они старались навеки сохранить в памяти. - Я должен идти за Рафиком. Ему еще надо собраться. Джари тяжело сглотнул. - Да, конечно, - он отступил подальше на пару шагов, давая Дияри возможность спрыгнуть с подоконника. Оказавшись на ногах, Даи поправил мантию, а затем обнял Джари напоследок. Ассасин не хотел его отпускать, но он знал, что должен, потому что у него тоже были свои обязанности, как и у Дияри, и как бы сильно он не противился отъезду Даи, тот все равно уезжал. Они разомкнули объятия, и Дияри направился к лестнице. - Дияри! – он подошел к верхней ступеньке и окликнул его прежде, чем тот смог уйти слишком далеко. Дияри обернулся, с любопытством глядя на ассасина, снова скрестившего руки. – Пообещай, что вернешься ко мне! Даи улыбнулся ему. - Конечно! Конечно, вернусь, - на этом он повернулся и продолжил спуск по лестнице. Как только он исчез из виду, Джари поднял свой капюшон и плюхнулся на стул у двери, низко склонив голову. Так он сидел долгое время, обхватив колени и ожидая, когда Эхан придет сменить его. Он изо всех сил старался не заплакать. Как странно, что такая мелочь, один-единственный поцелуй, мог изменить абсолютно всё. Мир действительно был жесток. ___ Новый наставник Раафе, несмотря на свою молодость, был очень умелым воином. Верховный Даи был прав, когда говорил, что мастер Хайтам обладает уникальными навыками, недоступными другим. Его не заботило, насколько хорошим лучником он был, и как умел обращаться с мечом: луку он предпочитал арбалет, а в битве на мечах он легко мог увернуться от противника. Что действительно заботило его наставника, так это насколько точной была его память, как ловко он мог забраться куда-нибудь, как быстро и как долго он мог бежать, и насколько тихо он мог двигаться. Его наставник сражался иначе, чем прочие братья. Он умел обращаться с мечом, Раафе сам видел, и он мог стрелять довольно точно, да и прочее оружие тоже не составляло для него труда. Но наставник предпочитал другие способы сражения. В первую же неделю Хайтам показал ему свою коллекцию ядов. Раафе, не подумав, сказал, что только трусы пользуются ядами. За это он получил взбучку. С того времени он научился держать рот на замке. К концу месяца он знал название каждого яда, который показал ему наставник, и его компоненты, а также знал в теории, как его можно приготовить. Но мастер не позволял к ним даже прикасаться: он сказал, что не хочет, дабы Раафе заболел или даже умер, и что Раафе предстоит еще многому научиться. Наравне с обучением таинству создания ядов, Раафе муштровали так, как никогда прежде. Он привык к тяжелым тренировкам, через которые проходил каждый новичок, но это было не похоже ни на что. Его наставник возлагал на него большие надежды, и Раафе не хотел его разочаровывать. Его тренировки, в основном, были направлены на увеличение выносливости, скорости бега, а также на то, чтобы совершать действия без раздумий и всегда находиться с ответом на любые вопросы. Когда он совершал ошибку, то сразу же получал от Хайтама по шее, но когда он справлялся с заданием, тот всегда хвалил его. Спустя три месяца после начала тренировок со своим новым наставником, он впервые встретил Аббаса. За эти три месяца Раафе изменился до неузнаваемости. Как и его мастер, он предпочитал слушать, нежели говорить, и Хайтам предупредил его, что комментарии без дозволения в присутствии Аббаса не вызовут у него одобрения, поэтому Раафе молчал в тряпочку. Тогда же, на встрече, он увидел другую сторону характера своего наставника. Он отличался от других братьев. Он был змеей, проскользнувшей в мышиную нору, поджидающей, когда добыча подойдет ближе. То, о чем обсуждалось на встрече, буквально заставило Раафе уронить челюсть на пол, и он уже был готов побежать рассказать обо всем Правителям, если бы Хайтам не наградил его тяжелым взглядом, говорящим «сиди тихо, а если попробуешь убежать, я тебя убью». Поэтому он сидел, не двигаясь, пока наставник вешал лапшу о Раафе и о том, как Верховный Даи отдал предпочтение двум другим новичкам, назначив одного младшим Рафиком, а второго – каллиграфом Ментора. Хайтам разливался соловьем о том, как Раафе обозлило то, что его кандидатуру отвергли, а ведь он был настолько же умен, как Джариб, и не менее находчив, чем Камал. Аббас поверил рассказу, и даже улыбнулся Раафе, которому еще никогда не было так тошно от простой улыбки. Этим вечером, когда они ужинали в комнате его наставника, Хайтам спросил его: - И что ты думаешь об Аббасе? Раафе посмотрел на наставника, пытаясь понять, что он хотел услышать в ответ. Он уже по своему опыту знал, что наставник любит говорить неоднозначно, со скрытым подтекстом. В конце концов, Раафе решил, что наставник просто хочет услышать прямой ответ о его мнении касательно этого человека. - Он пугает меня. Кто он? - Он тот, кто организовал нападение на Ментора три месяца назад, - с этими словами он отправил в рот очередную порцию тушеного мяса. Раафе поначалу лишился дара речи. - И ты на него работаешь?! – воскликнул юноша и вскочил на ноги. - Заткнись и сядь на место, - приказал Хайтам, сразу выглядя взрослее лет на десять, хотя сам он едва ли был на шесть лет старше, чем Раафе. - Почему ты на него работаешь? – снова спросил новичок, как только уселся обратно. - Потому что я получил такие приказы, - продолжил он, меланхолично обмакивая хлеб в подливку. – Я здесь оказался из-за Верховного Даи, так же, как и ты оказался со мной. – Раафе нахмурился. – Вообще, большинство вещей в Ордене случаются именно по воле Верховного Даи, - он положил кусочек пропитанного хлеба в рот. – Он позволил, чтобы Ментора подстрелили, и убедился, что стрелять буду именно я. - Ч-что? – запнулся Раафе. Хайтаму пришлось рассказать ему весь замысел. – Но почему он вообще позволил? А что, если бы ты промахнулся? - Ты когда-нибудь видел, чтобы я промахивался? – спросил Хайтам, Раафе в ответ лишь покачал головой. – И я не видел, во всяком случае, я научился стрелять без промаха еще когда был гораздо младше тебя, - он окинул Раафе взглядом, и тот покраснел. Раафе и без него прекрасно знал, что воин из него не самый лучший, и он собирался пойти в науку, пока у Верховного Даи не появились собственные планы. – Но мы тебя научим, - пообещал Хайтам, беря очередную порцию мяса. - Мои инструкторы уже пытались. - У твоих инструкторов хватало новичков, которые сражаются в два раза лучше тебя, - Раафе опустил взгляд вниз. – Но все мое внимание будет направлено целиком на тебя одного. Ты будешь стрелять лучше, даже если мне придется заставлять тебя тренироваться до тех пор, пока ты не сотрешь пальцы в кровь, а также будешь учиться сражаться на ножах, пока не сможешь и рукой пошевелить. Ты не ученый, Раафе. - Тогда кто я? К-кем вообще мы являемся? - Мы – тени. Обычный ассасин – это клинок в толпе, бьющий без предупреждения и оставляющий за собой вереницу тел, - он усмехнулся, жестикулируя рукой. – Я предоставлю это дело тем, кто гораздо терпимее выносит вид крови, кишок и дерьма. Но то, что мы делаем, зависит не от размахивания мечом, а лишь от наших способностей остаться незамеченными. Ты ведь сможешь отличить ассасина в толпе, не так ли? – Раафе кивнул, ковыряя ложкой тушеное мясо. – И ты сможешь сразиться с ним, не так ли? И даже убить? – он кивнул снова. – Но ты не можешь драться с тенью. Ты не можешь её убить. Твоя невидимость будет твоей силой, как и все, что я буду помещать в твою голову, - он постучал себя пальцем по виску. – Когда я прокладывал себе путь в змеиное логово, некому было меня учить, - Раафе удержался от комментария по поводу того, что это именно он был змеей, - Ты пойдешь по моим стопам. Верховный Даи увидел в тебе потенциал, и я буду его развивать. - А яд? – после теории о ядах дело до сих пор не дошло до практики. - Самое тихое средство. Верховный Даи одобряет его использование. У него грандиозные планы, и ты – первый среди его проектов. - Правда? – восторженно спросил Раафе. - Да. Мало кто из наших братьев предпочтет яд клинку. Но мы не менее опасны, чем все остальные, и для нас находится своя работа, как и людям из казематов, - о них Раафе вообще старался не думать. - А ты часто видишься с Верховным Даи? - Нет. У меня есть друг, с которым мы обмениваемся информацией. Я докладываю ему про Аббаса, а он передает мои слова Правителям. - А почему я встретился с Аббасом лишь сегодня? - На это была причина. Три месяца я держал тебя в тайне. Я должен был убедиться, что ты меня не предашь, и в случае чего, не убежишь, - Раафе тяжело сглотнул, вспомнив, как ранее этим же днем хотел и правда сбежать. – А еще я не хотел, чтобы Аббас запустил в тебя свои когти, - Хайтам улыбнулся ему. Как ни крути, а его наставник был приятным человеком, разве что порой слишком строгим. Он заботился о Раафе, как, например, в тот день, когда новичок упал с крыши дома. Его мастер прибежал за считанные мгновения, по ходу дела чехвостя Раафе от души за его неумелость. Наставник больше не проронил ни слова, и Раафе принялся за ужин. Он подозревал, что на этом серьезный разговор закончен. - Ну, спрашивай уже, что хотел, - в конце концов вздохнул Хайтам, разламывая хлеб. - Я? Ничего. - Новичок, я тебя уже знаю, как облупленного. Это моя обязанность. А теперь спрашивай уже. Раафе колебался еще какой-то момент, прежде чем заговорить. - Ты сказал, что я – первый среди проектов Верховного Даи. А что это за проекты? Мастер Хайтам невозмутимо положил кусочки хлеба в тарелку, собирая остатки подливки. - Каждый новый Ментор приносит с собой новые ритуалы, или проводит новые проверки, создает новые позиции, а на старые места ставит новых людей. Как в случае с новыми Даи, - Раафе мысленно припомнил их всех: Деан, Гур, Абдул Батин и Дияри. – Это – новый план, который хочет испробовать Верховный Даи. Он хочет увеличить численность таких людей, как я. Таких увертливых ребят, которые работают в тени. У нас другое назначение, чем у наших открытых и прямолинейных братьев, я думаю, ты уже это понял. Ты первый, кто должен на своем опыте показать, можно ли научить человека тому, чему научился я сам, путем проб и ошибок. Если ты справишься, то в один прекрасный день сможешь обзавестись собственными учениками. Раафе уставился на него в ответ, слегка огорошенный новостью. Он и не слышал о подобном… но звучало это здорово. - Если я справлюсь? - Точнее сказать, если я решу, что мои навыки ты успешно усвоил. Если нет, проект закроют, чтобы мы не разменивали новичков на то, что не приносит результаты. - Я тебя не подведу, - выпалил Раафе. Мастер Хайтам одарил его пристальным взглядом. Спустя мгновение он слегка улыбнулся. - Хорошо. А теперь заканчивай ужин, - он кивнул в сторону мисок. – Сегодня ночью мы будем готовить твой первый яд, - при этих словах Раафе почувствовал, как сильнее забилось сердце от предвкушения. ___ Шла первая неделя, но Камалу казалось, что его нервы скоро не выдержат. Он закрывался в комнате, которую он делил с тремя другими новичками, при этом оставляя их снаружи, сворачивался комочком на кровати и глотал слезы. Он ведь старался изо всех сил! Неужели его усилия ничего не значили? Для Верховного Мастера, видимо, нет. Кто-то постучал в дверь. - Кто там? Почему закрыли дверь? Камал не ответил, зарываясь лицом в подушку. - Эй! Откройте дверь! Это и моя комната тоже! - Уйди отсюда, Абдул! – крикнул он в ответ своему соседу по комнате, Абдулу Вахиду, крупному парню, чересчур мускулистому для своего возраста, и с лошадиным дерьмом вместо мозгов. Несмотря на то, что он был большим и сильным, он не был и вполовину умен, как Камал. Он всегда задирал Камала, потому что тот был меньше остальных, и всегда вел себя тихо, предпочитая наблюдать и учиться, чем ввязываться в драки. Абдул Вахид считал такое поведение выражением того, что Камал ставит себя выше остальных. - Это ты, Камал? Ах ты, маленькое дерьмецо, открывай дверь! – заорал Абдул. Камал даже не пошевелился. Он знал, что за такую выходку его поколотят. Вообще-то, Абдулу не нужен был повод, чтобы избить Камала, но он всегда старался найти его, на случай, если инструкторы заинтересуются тем, откуда Камал получил тот или иной шрам. Покричав еще какое-то время, Абдул ушел. Как только Камал убедился, что здоровяк ушел, он открыл дверь, а сам, вместе с подушкой и одеялом, выполз из окна. Справа от окна был выступ. Камал не единожды спал там, он был все еще достаточно мал, чтобы там помещаться, в то время как большинство его сокурсников росло не по дням, а по часам. Некоторым ученикам требовалась новая одежда каждые четыре-пять месяцев. Но Камал рос медленно и, как и прежде, умещался на выступе. Он завернулся в одеяло и положил подушку под голову, заставляя себя уснуть. Завтра он должен рано вставать, чтобы помочь Ментору. В эту ночь он уснул со следами слез на лице. Верховный Мастер был суровым и безжалостным. Камал только и мог что надеяться, что со временем станет лучше. Но лучше не стало. Проходили недели, а Ментор продолжал давать Камалу затейливые поручения, которые ему приходилось выполнять. Даже переводы Камала подвергались критике. Он знал, что они не самые лучшие, но Мастер снова и снова заставлял его переписывать их, пока его пальцы не сводило судорогой. Мастер критиковал всё, и только лишь благодаря Верховному Даи Камал догадывался о причине. Ментор ненавидел то, что у него был каллиграф. Эта ненависть не была направлена лично на Камала, но на необходимость иметь каллиграфа вообще. Единственным утешением было то, что у него не было учебных занятий, что позволяло целиком и полностью сфокусироваться на заданиях, которые поручал ему Верховный Мастер. Но все же нервы Камала стали не выдерживать. Почти каждую ночь он засыпал с вымазанными чернилами пальцами, отвернувшись к стене, чтобы его соседи по комнате не видели слез. Он задумывался о том, чтобы попросить у Верховного Даи снова стать простым новичком, а затем пойти по стезе ученого, как он собирался до назначения каллиграфом Ментора. А еще ему приходилось иметь дело с Абдулом. Это только добавляло проблем. Абдул был хулиганом, и Камал был его излюбленной мишенью, потому что он был маленький, тихий и молчаливый. Если бы он выдал Абдула, тому бы не поздоровилось. Однажды ночью Камал снова заперся в комнате, свернувшись калачиком на своей койке. Кто-то дернул дверную ручку. - Какого черта!.. – последовали возмущения Абдула, и Камал быстро вскочил с постели, открывая дверь и надвигая капюшон пониже на глаза, чтобы скрыть от посторонних следы слез. Как только щелкнул замок, Абдул Вахид с силой распахнул дверь. Камал вздрогнул. – Итак, - ощерился здоровяк. – Это снова ты, - он пихнул Камала. Тот отступил назад, хватаясь за столбик кровати, чтобы не упасть. – Ты уже должен был понять, что не надо запирать дверь, Камал. - Прости, - пробормотал Камал. - Что ты сказал? – рыкнул Абдул. - Прости, - он повторил громче. - Я не намерен слушать твои тупые извинения, мелочь, - Камал почувствовал, как начали краснеть его уши. – Неужели ты до сих пор это не усвоил? Кем ты себя возомнил, а? – и он снова толкнул его. Камал упал на кровать, за которую держался. – Ты ничтожество. Просто ничтожная мелочь, мальчик на побегушках у Верховного Мастера, - теперь у Камала покраснели и щеки. – Ты слишком дерьмово дерешься, чтобы стать настоящим ассасином. И ты слишком туп, чтобы стать ученым. Верховный Даи просто пожалел тебя, когда решил подпустить к нашему Мастеру. - Заткнись! – выпалил Камал, сглатывая комок в горле. Его кровь бурлила от злости. Он чувствовал, как в ушах стучит пульс. Он злобно глянул на Абдула Вахида из-под своего капюшона. Абдул запнулся. - Что ты сказал мне? – угрожающе прорычал он. - Я сказал «заткнись», - ответил Камал, поднимаясь на ноги, его злость на Абдула прогнала все прочие грустные мысли. – Ты просто завидуешь, что Верховный Даи выбрал не тебя. Но он вряд ли об этом даже думал. Ты слишком туп, чтобы… Абдул Вахид ударил его. Со всей силы. Камал отлетел на пол. В ту же секунду здоровяк накинулся на него, нанося удары без остановки. Камал пытался защищаться, но Абдул был гораздо больше и мощнее его, поэтому он быстро прижал его руки к полу. Но у Камала осталась еще одна вещь в запасе. Он начал кричать. Потребовалось лишь несколько секунд, которые показались Камалу часами, между тем моментом, когда Абдул бил его по лицу, и тем, когда кто-то принялся оттаскивать его прочь. Камал повернулся на бок, сжимаясь в жалкий комочек. Он мог слышать голоса старших учеников, отталкивающих Абдула прочь, говорящих ему уйти отсюда, пойти прогуляться, остыть и успокоиться. - Эй! – Камал издал нечленораздельное хныканье, когда кто-то слегка потряс его плечо. – Эй, - позвали снова и Камал наконец-то обернулся. Возле него на коленях стоял один из старших новичков. Его лицо пересекал огромный шрам, начинавшийся от правой брови, пересекая глаз, нос, и заканчиваясь внизу левой щеки. Камалу не доводилось прежде видеть кого бы то ни было с такой раной, и он удивился, как тот вообще выжил. – Ты в порядке? – Камал покачал головой. - Как он, Ракким? – спросил кто-то, и старший новичок посмотрел куда-то в сторону. - Трудно сказать, - с этими словами Ракким снова повернулся к нему. Он осторожно опустил капюшон Камала, чтобы осмотреть его. – Крови нет, - прокомментировал старший. – Нос не сломан, - он продолжал аккуратно ощупывать лицо Камала. Удивительно, но с момента «жатвы» никто не прикасался к нему так ласково. – Разбиты губы и несколько кровоподтеков, - его пальцы переместились на челюсть, ощупывая кость. – Челюсть в порядке. Есть проблемы с дыханием? - Нет, - пискнул Камал. - Простое избиение, - обратился Ракким к кому-то, кто находился вне поля зрения Камала. - Ясно, - прозвучал ответ. – Его надо отвести в лазарет? - Не думаю, - сказал Ракким, сложив руки на коленях, по-прежнему сидя рядом с Камалом. – Давай, я помогу тебе, - он помог Камалу сесть, а затем, поднявшись на ноги, потянул за собой и Камала. Ракким оказался гораздо выше его, что было не удивительно. Раккиму и его однокашникам было по семнадцать-восемнадцать лет, они уже были достаточно взрослыми, хотя до сих пор носили серые одежды новичков, а может, они уже были подмастерьями, или скоро должны были ими стать. Они были широкоплечими, с телами взрослых мужчин, и знали, как применить свою силу. Внезапно Камал почувствовал приступ зависти, потому что ему никогда не стать таким, как эти юноши. Он всегда был маленького роста, и даже когда наконец-то стал тянуться вверх, по-прежнему оставался самым маленьким среди одногодок. - Спасибо, - проговорил Камал. - Если бы он что-то с тобой сделал, то спросили бы с нас, - сказал друг Раккима. Камал, слегка дрожа, кивнул. Старшие новички присматривали за младшими. На этаже, где находились новички, располагались три или четыре комнаты для старших, которые постепенно пустели, когда тот или иной новичок жертвовал сначала пальцем, а затем и жизнью ради Ордена. Затем в эти комнаты приходили другие старшие. Таким образом, это не только учило старших учеников ответственности, но и освобождало полноценного ассасина, у которого хватало других дел, от обязанностей играть няньку для толпы детишек. – Ты уверен, что его не надо отвести к доктору? - Эй, я ведь тоже доктор, - уязвленно ответил Ракким. – Он в порядке. Будет несколько опухолей, но ничего страшного. Хотя я мог бы предложить тебе мазь, если хочешь, - Камал кивнул прежде, чем успел подумать. Он просто не хотел оставаться в одиночестве. Что, если Абдул вернется? – Ладно, пошли, - Ракким жестом показал следовать за ним. Камал пошел за ним, они вышли из комнаты и спустились вниз, в общий зал. С одной стороны он вел в коридор, где располагались комнаты таких же новичков, как и Камал. С противоположной стороны находился коридор поменьше с шестью комнатами для старших. Комнат всегда было больше, чем старших учеников, поэтому их селили по двое или по трое, в отличие от младших, которые жили вчетвером. Ракким провел его в комнату и усадил на одну из двух кроватей, затем достал баночку с мазью из сундука. Он нанес тонкий слой целебного средства на ушибы Камала, который изо всех старался не морщиться. - Спасибо, - поблагодарил Камал. - Не за что. Ну, а теперь тебе следует вернуться в комнату, - в ответ Камал лишь в ужасе уставился на дверь. – Что такое? - Абдул снова будет бить меня, - проговорил Камал. Ракким нахмурился. - Нет. Не будет, - пообещал старший ученик. – Сегодня можешь остаться здесь. Но утром ты должен будешь уйти. Понял? – Камал лишь кивнул в ответ. – Хорошо, - Ракким широко усмехнулся ему, шрам на лице придал ему несколько озорное выражение. Следующим утром Камал, как обычно, стоял у менторского стола. Верховный Даи еще отсутствовал. Но Верховный Мастер был на месте. Камал тяжело сглотнул и опустил капюшон еще ниже, чтобы скрыть следы побоев. Ментор сидел в окружении трех кошек. Камал уже знал, что одна из них - взрослая кошка с коричнево-рыжим мехом и белым животиком - звалась Сусанна. Это была кошка Ментора. Остальные двое животных были еще маленькими. Первый был пепельно-серым, с белыми «носочками» на лапках и белым кончиком хвоста, его звали Кадар. Вторая являлась миниатюрным отражением Сусанны – Канваи. - Доброго утра, Мастер, - Камал поклонился ему, подойдя к столу. - Ты опоздал, - проговорил Ментор, и Камал нервно закусил губу. – Пойди принеси кувшин с чаем и… - он остановился, и Камал буквально почувствовал, как тот пристально смотрел на склоненную голову каллиграфа. – Посмотри на меня, - последовал приказ. Камал медленно поднял голову. Лицо Ментора буквально окаменело. – Что случилось? – потребовал он, и Камалу не надо было догадываться, что речь идет о кровоподтеках. Один из них красовался на его левой щеке и скуле, большинство правой стороны лица было полностью лиловым, к тому же, у него была разбита нижняя губа. Он почувствовал, что даже Сусанна уставилась на него. Она была жутковатой и даже пугающей кошкой, которая выглядела гораздо более «человечной», чем было позволено животным. Скрутив хвост вокруг лапок, она выглядела словно недовольная мамаша, готовая порвать всех и каждого, кто обидит её котят. Камал молчал. – Я спросил у тебя, что случилось, - повторил Ментор. - Ничего особенного, господин, - Камал перевел взгляд от Сусанны обратно на Мастера. – Я упал. Верховный Мастер устроился в кресле поудобнее. - Упал, значит? – спросил он, постукивая пальцами по подлокотнику. Канваи и Кадар игрались друг с другом на столе. - Да, господин, - подтвердил Камал. Верховный Мастер пристально посмотрел на него. - В следующий раз будь аккуратнее. А теперь иди принеси мне и Верховному Даи чай, - мановением руки разговор был закончен. Камал вздохнул, кивнул и побежал в кухню. Пока он не исчез за поворотом, он чувствовал на себе взгляд Сусанны. Этим вечером Камал боялся возвращаться в комнату. Он сидел с остальными новичками в общем зале, дожидаясь момента, когда начнут гасить свет, чтобы пробраться в свою спальню. В зале звучали голоса и смех, ученики подшучивали друг над другом и играли в кости на деньги за маленьким деревянным столом. Камал читал книгу, низко склонив голову, и старался казаться как можно менее заметным на случай, если вдруг появится Абдул. Но, в конце концов, ему пришлось подняться наверх в комнату. Он открыл дверь и заметил, что Абдул уже ждал его. Двое других соседей по комнате на месте не было. Один из них находился в лазарете после того, как сломал ногу во время тренировки по бегу на пересеченной местности, второй все вечера проводил в библиотеке, слоняясь там со своими дружками. Камал сдавленно сглотнул, глядя на Абдула Вахида, сидящего на кровати Камала. Подушка была разорвана в клочья, соломенный тюфяк, служивший матрасом, был изрезан, а набивка была разбросана по полу. Одеяло было связано в узел и свалено в изголовье, и даже издали было видно, что оно было мокрым. Единственной непострадавшей вещью оказался сундук Камала, и то благодаря тому, что он держал его запертым, а Абдул был неважным взломщиком. Глядя на разруху в комнате, Камал содрогнулся. Абдул Вахид, ощеряясь, встал с кровати Камала, выглядя чрезвычайно довольным собой. - Зачем ты это сделал? – спросил Камал натянутым голосом, его пальцы так сильно вцепились в обложку книги, что побелели костяшки. - Потому, что ты мелкое, высокомерное верблюжье дерьмо, - сказал Абдул Вахид с угрожающей ухмылкой. - Я ничего тебе не делал, - проговорил Камал дрожащим голосом, пока Абдул подходил к нему ближе. Абдул недобро сощурился. - Всё, что ты делаешь – это выводишь меня из себя, - пока Абдул говорил, Камал протянул руку к дверной ручке. Может, Ракким пустит его и на эту ночь? Потому что после ужасных недель с Верховным Мастером, это уже было чересчур. Ему было тяжелее любого другого новичка, и всех их вместе взятых. Едва его пальцы коснулись дверной ручки, как Абдул резко припечатал свою ладонь к двери. Камал дернулся от испуга, роняя книгу, а затем Абдул ударил его. Прижатому к двери, ему некуда было деться, но Абдул все же умудрился вышибить землю у него из под ног, когда очередной удар пришелся в еще свежую рану, и Камал согнулся от боли. Издав сдавленный вскрик, юноша упал на колени. - Заткнись! – яростно прошипел Абдул, хватая его за волосы через капюшон. Камал хныкнул, поднимая голову вверх, стараясь таким образом уменьшить болевые ощущения, потому что ему казалось, словно Абдул сейчас вырвет ему волосы. – Ты – маленькое дерьмо, Камал. И я тебя научу, как вести себя с теми, кто тебя превосходит во всем. Но какая-то непокорная частица еще осталась у Камала, и он прошипел сквозь зубы: - Ты ничем не лучше меня! Абдул ударил его снова, и он вскрикнул от боли, но верзила и не думал отпускать его. - И начнем мы, пожалуй, с твоего грязного рта, - Абдул потянул его за волосы, заставляя поднять голову выше, и Камал скривился от боли. - П-пошел к черту! – выкрикнул Камал и получил еще один мощный удар в лицо. Перед глазами заплясали звезды, а затем он закричал от боли, когда Абдул внезапно наступил на обе его ладони – не для того, чтобы сломать ему пальцы, а просто пригвоздив их на месте. Прежде чем Камал смог закричать еще раз, Абдул закрыл ему рот ладонью. Вторая рука, тянущая его за волосы, хватку не ослабила, едва ли не заставляя его плакать от боли, а когда Абдул внезапно убрал ладонь ото рта, он не сразу понял, что происходит. Он почувствовал, как что-то прижимается к его лицу и открыл глаза, которые сразу же распахнулись от шока, ужаса и полнейшего отвращения. Абдул Вахид приспустил штаны и вытащил свой член. Камал моргнул, уставившись на Абдула, не в силах поверить в происходящее. Это, наверное, шутка. Абдул обхватил свой вялый член и прижал его к губам Камала, тот дернулся назад и зашипел от боли, когда Абдул дернул его за волосы. Но он не откроет рот, ни за что. - Что? Нечего теперь сказать, малыш? – издевался Абдул. - Иди на хер! – пробубнил Камал сквозь стиснутые зубы. Абдул наотмашь ударил его, схватил его за подбородок, разжимая челюсти, а затем отпустил его волосы, вместо этого зажимая ему нос. Камал бросил на него непокорный взгляд: он не откроет свой рот. Не откроет. Хоть ему и трудно было дышать, но он всё же мог. А затем Абдул наступил сильнее на его пальцы. На его вымазанные чернилами пальцы, которыми он уже никогда и ничего не сможет написать так, чтобы Ментор одобрил. И какого черта он вообще думает об этом, когда его сейчас собираются изнасиловать? Он не знал ответ. Но пальцы под ботинками болели нестерпимо, и он не удержался от крика. Прежде чем он успел вздохнуть, Абдул убрал руки от его лица и пропихнул свой член ему в рот и дальше в горло. Камал закричал снова, когда верзила качнулся, стоя на его ладонях, и послышался хруст сломанных пальцев. Из его глаз текли слезы, он не мог даже вдохнуть, а по рукам разливалась нестерпимая боль. Абдул двинул бедрами назад и Камал закашлялся, но вот он снова почувствовал стальную хватку на своей голове, и успел лишь сделать вдох, прежде чем ему снова насильно засунули член в рот. Но в этот раз у него уже было время поразмыслить, и как только Абдул Вахид снова двинул бедрами, он укусил его. За этим последовал высокий короткий вопль, больше похожий на крик умирающего кролика, потому что Камал укусил изо всех сил. А затем он снова мог дышать, потому что Абдул отпихнул его, дабы убедиться, что с его членом все в порядке. Камал осел на пол у двери, большинство его пальцев были сломаны, некоторые были согнуты под неправильными углами, так что он не мог ими пошевелить, и он зашелся в кашле, пытаясь отдышаться. - Ах ты мелкий…, - Камал успел лишь удивиться тому, что, несмотря на боль, он был дико зол, как Абдул швырнул его на дверь. Камал успел свернуться в комочек, стараясь защититься от самых болезненных ударов. Абдул выглядел так, словно собирался либо убить его, либо избить до полусмерти. Юноше оставалось лишь сжаться сильнее, стараясь стать как можно меньше. Внезапно дверь распахнулась. - Что здесь происходит?! – раздался чей-то почти звериный рык. Голос был знаком Камалу, но он уже не мог думать ни о чем. Его черепную коробку наполняла одна лишь боль. Удары резко прекратились, Абдул отпрыгнул от него подальше, и Камал решился приоткрыть глаза. Верзила глазел на кого-то в дверном проеме. - М-Мастер, он напал… Внезапно кто-то ударил Абдула так сильно, что тот пролетел пару шагов и очутился на полу. - Да неужели? – говорящий вошел в комнату и Камал увидел… Это был Верховный Мастер! Что он здесь делает? Где-то на периферии сознания у юноши появилась мысль, что Ментор сейчас выглядит как разъяренный дракон, «хвосты» его мантии выглядели, как крылья, а клюв капюшона казался звериной мордой, и весь он буквально ощетинился. – А мне вот послышалось совершенно противоположное, Абдул Вахид, - протянул Альтаир. – Если бы я не был Верховным Мастером, парень, я бы избил тебя до полусмерти за одну лишь мысль о том, что ты можешь быть лучше моего каллиграфа, - яростно произнес Ментор. - Но, Мастер, он… - Он – что? – голос Ментора был как лед. Камал еще никогда не видел его таким разозленным, кроме того случая шесть недель назад, когда его подстрелили. – Я слышал два крика, и один из них принадлежал тебе. Что он сделал? Абдул запнулся, все еще не в силах поверить, что перед ним, в его комнате, стоял Верховный Мастер. - О-он укусил меня, господин. - Укусил? – Ментор посмотрел вниз, на Камала. – Ты его укусил? – вдруг на плечо юноши ласково опустилась чья-то рука, он обернулся – это был Ракким. Старший новичок помог ему сесть. Ментор повторил вопрос. – Камал. Ты его укусил? - Да, - тихо отозвался Камал, баюкая свои ладони, которые болели сильнее, чем голова. - Почему? – голос Верховного Мастера был таким ледяным и лишенным эмоций, что все содрогнулись. Камал посмотрел на Раккима, затем снова на Ментора. Он боялся Верховного Мастера, но он боялся и Абдула. – Ответь мне правду, мальчик, - рыкнул Альтаир. - Он напал на меня, Мастер, - прохрипел Камал. – Он поставил меня на колени и пытался заставить удовлетворить его. И я укусил его. Лед в облике Ментора превратился в огонь. - Он лжет… - Закрой. Рот, – произнес Верховный Мастер тихим, опасным голосом, и Абдул мгновенно замолчал. Ментор повернулся к другим старшим ученикам, стоявшим в дверном проеме. – Вы двое, свяжите его и отведите в казематы. Скажите братьям, они должны наказать его за содомию, - Абдул побледнел, старшие ученики выглядели не лучше, но согласно кивнули и один из них подошел к Абдулу Вахиду, дабы связать. Верховный Мастер бросил последний взгляд на верзилу, а затем подошел к Камалу и склонился над ним. – Ты, - обратился он к Раккиму, - кто такой? - Я - Ракким Хаффин, господин, младший доктор. - Хорошо. В каком он состоянии? – Верховный Мастер вел себя очень деловито, но не отводил взгляд от Камала. - Три сломанных пальца, как минимум, необходимо вправить кости, - Камал даже не заметил, когда Ракким умудрился осмотреть его. Всё, что он мог замечать – это боль. – Гематома на скуле, возможно, сломанное ребро, сильные кровоподтеки, при чем, скорее всего, и под одеждой тоже. Верховный Мастер нахмурился, а затем проводил взглядом старших новичков. Они грубо подняли Абдула Вахида на ноги, и связали руки за его спиной, предварительно накинув веревочную петлю ему на шею, так что тот не мог пошевелить руками без того, чтобы не перекрыть себе доступ воздуха. Затем они поволокли его к казематам. - Вправь пальцы, - Верховный Мастер отдал приказ Раккиму, и Камал закричал, когда лекарь поставил суставы обратно на место. Затем Ракким перевязал его руку, связывая пальцы вместе чистыми бинтами. – Следуй за мной, - распорядился Ментор, а затем взял Камала на руки. Камал застонал. Было больно. Болело всё тело. Верховный Мастер легко поднял его, придерживая одной рукой его спину, а другой – колени, и грациозно встал на ноги. Далее Камал потерял нить происходящего. Должно быть, в какой-то момент он лишился чувств, потому что следующей вещью было его пробуждение. Он лежал на кровати – лучшей, которую он когда-либо видел. Белье было чистым и приятно пахло, в комнате витали запахи старого пергамента, кожи и нагретого камня. Снаружи ярко светило солнце, и вероятно, именно оно разбудило его. А может, его разбудили голоса. Дверь была приоткрытой, и хотя находящиеся в соседней комнате говорили вполголоса, Камал мог их слышать, но ему ничего не было видно. - …не должно было случиться, - раздался голос, Камал не мог определить, кому он принадлежит. Его голова по-прежнему раскалывалась, и он не мог чувствовать своих рук. - Ну, теперь уже определенно не случится, - последовал ответ. - Такого вообще больше не должно быть. Чтобы наши собственные новички… - Я знаю. Это неприемлемо. Но он сейчас в безопасности. - Да. - Я рад видеть, что ты так о нем заботишься, - в голосе прозвучало веселье. – Ты тоже можешь дать слабину, хоть и упорно это скрываешь. Не то что бы я не знал это и раньше, - последовал тихий смешок. – Ну а теперь ты прекратишь гонять его? - Ну, теперь, когда обе его руки сломаны, у меня и не получится, не так ли? – теперь Камал узнал этот голос – это был Ментор. - Я серьезно, - следовательно, второй голос принадлежал Верховному Даи. Он представил, что они, должно быть, сидят у окна в главной комнате Ментора, окруженные подушками и котами. Обычно все свои обсуждения они проводили именно там, иногда он тоже околачивался рядом, когда надо было что-нибудь записать или же если Верховный Мастер был один и нуждался в помощи с работой. - Я был… возможно, немного строгим. - Возможно? – спросил Верховный Даи, а затем Камал чуть не подпрыгнул на месте, когда Сусанна неожиданно запрыгнула на кровать. Она уставилась на него большими янтарными глазами, с почти человеческим выражением мордочки. - Но он не так плох, как я думал, - согласился Верховный Мастер, и Камал слегка улыбнулся. - Как будто ты и впрямь так думал, - отозвался Даи. - Ладно, я просто придирался. Я ведь говорил тебе, что мне не нужен каллиграф. - А теперь ты тоже так думаешь? Последовала долгая пауза, в течение которой Сусанна обошла его кругом, прежде чем нашла уютное местечко на подушке, прижавшись к его голове. - Пусть остается, - тихо сказал Верховный Мастер, так что Камал еле расслышал его. – И подобных случаев больше не будет. Я убью любого новичка, который рискнет совершить нечто подобное. - А что насчет Абдула? - Он пропащий человек, как Аббас. Пусть гниет в казематах до тех пор, пока я решу, что смогу вытерпеть его отвратную физиономию. - Тебе следует устранить его. Орден не будет мириться с подобным, мы – братья, семья. - Я думал, ты будешь против такого, - Верховный Мастер казался удивленным. - Камал – хороший парень, мне он нравится. Зная, что совершил Абдул…, - повисла короткая пауза, - он будет примером для каждого, кто будет считать, что любые его поступки простятся. Ментор мрачно хмыкнул, явно удовлетворенный ответом. Он продолжил разговор, но гораздо тише, и Камал не смог разобрать ни слова. Последовала долгая тишина, но затем раздался какой-то новый звук, и Камал в удивлении вскинул брови вверх. Сусанна урчала. Забавно. Он никогда не слышал раньше, чтобы она урчала. _____ От автора: ох, как я люблю моих ОП! Даже если они всего лишь второстепенные персонажи. Джари и Дияри… эх, чертовы разбиватели сердец! Ну действительно же! Раафе просто милашка, и – да, я ужасный человек из-за того, что я сотворила с Камалом. Но всё хорошо, что хорошо кончается. А еще здесь впервые появился новый ОП – Ракким – который, вероятно, еще порадует нас своим присутствием во «второй части». Кстати, если кто-нибудь нарисует мне фанарт на Джари/Дияри, я буду на седьмом небе и напишу вам что-нибудь на заказ. ДА, ЭТО ПОДКУП И СПЕКУЛЯЦИЯ, НО МНЕ НА ЭТО ПЛЕВАТЬ! XD __________ * Прим. переводчика – любой, кто скажет, что название я перевела неточно, получит гвоздь в черепную коробку. ** Прим. переводчика – «буллинг» (англ.) - психологический термин, означающий физический и/или психологический террор в отношении ребенка со стороны группы одноклассников или аналогичное явление среди военнослужащих (дедовщина).