Scattered To The Wind

Высокие потолки, белоснежные стены, она даже невольно вспомнила Хуэко Мундо, Лас-Денос, но поспешила отогнать мысли прочь. Пройдя вглубь здания, ей стало казаться, что это невероятно похоже на институты в мире людей. Тяжелые двери, множество кабинетов и коридоров, куда не посмотри, снуют студенты самых разных возрастов. Их духовная энергия была примерно на равном уровне, но единицы тянули даже на седьмого офицера. Парни и девушки удивленно на нее поглядывали. Видимо перевод в середине года здесь редкость. А может, это из-за того, что она выглядела слегка не так, как все остальные учителя. По времени, что и пары в любом университете, парты так же, и доска, но вместо делового стиля одежды, на учениках красовалась обычная стандартная форма шинигами, но с другой цветовой гаммой. Нет, это место явно оборудовано под мир людей. Карин лишь хмыкнула и проследовала в распахнутую дверь. Она огляделась, зайдя в кабинет. — И так класс, — начала было черновласка, скрестив руки на груди, и оглядывая всех сидящих, замечая несколько пустых парт, — я ваш учитель по кидо, зовите меня — Шиба. Пишется, как и произносится. Половина всех уроков будет проходить в классе, так как меня направили сюда, чтобы обучить вас не только кидо, но и каллиграфии и манерам. О чем меня попросил, капитан шестого отряда. Руку поднял какой-то парень и тут же заговорил: — Шиба-сенсей, разве на войне нужны подобные вещи? Карин нахмурившись подошла к парте того самого, наверняка, будущего шинигами, кто имел темные волосы и такие же глаза: — Тебя-то там не будет. — Ответила немного грубо она. — Знаешь, как заслужить уважение со стороны учеников или же всех остальных шинигами? Впечатли их. — Вам легко говорить, учитель, — грустно улыбнулась русоволосая девушка, — вы из благородного клана и являетесь второй наследницей. Шиба вздохнула, возвращаясь на свое место: — Мой нынешний клан вернулся в число благородных лишь пару месяцев назад, когда я самолично попросила Совет 46 изменить решение. Меня не все уважают, а тех, кто все-таки уважает, можно пересчитать на пальцах. К ним относятся: лейтенант тринадцатого отряда и мой лучший друг. Они, кстати говоря, должны скоро прибыть, вместе с теми учениками, что задерживаются. Есть вопросы? Весь класс, что находился в кабинете, поднял руки. — Слушаю, Томое, — обратилась она к парню, что сидел прямо перед ней. — Сенсей, а как зовут ваш занпакто? — Хиохакурюй. Мой меч — второй самый красивый после Соде, но Шираюки Куросаки Рукии. Теперь ты, Хива. — Вы ведь экс-капитан десятого отряда, да? — Так и есть. — Сенсей, какие у вас отношения с арранкаром с голубыми волосами. — Разумеется, дружественные. — Чуть не взбесилась Карин. — А почему вы спрашиваете? — Он просто прожигает нас взглядом, — ученики разом указали на окно, где на подоконнике сидел никто иной, как сам Джагерджак собственной персоной. — Гриммджоу, а где ученики? — Они с Уйори отстали немного. — Ты опять двигался в сонидо? Не пытался, надеюсь, кто-нибудь убить тебя по пути? — Не, — отмахнулся бывший Секста, — кстати, Ку… Шиба, — поправил себя арранкар, взглянув на доску, где была написанная данная фамилия, — это тебе, — он протянул какой-то конверт, — от шкета. Его на миссию в Каракуру спихнули. — Хорошо, — кивнула черновласка, обращаясь к ученикам, — класс, это Гриммджоу Джагерджак-кун, — голубоглазый нахмурился и стиснул зубы от малого искривления своей гордой фамилии. — Он будет проводить у вас физическую тренировку по ближнему и дальнему бою. Прошу любить и жаловать. — Сенсей! — Да, Шин? Слушаю. — А у вас есть парень? Глаз бывшей Куросаки начал дергаться. И Гриммджоу, довольно улыбаясь ответил: — Ребят вам с ней все равно ничего не светит. У нее не то что парень, он ей жених. — Возродись… — Прошипела Карин, заставляя свое тело немного пылать, показывая пламя Хиохакурюй. — Я молчу. Черновласка успокоившись, взяла журнал в руки и начала смотреть на список. Нескольких, чьи имена она знала, Шиба тут же отметила. — Тачибана? — Здесь. — Миваши? — Тут! — Донеслось до брюнетки. — Хаябе? — На месте. — Гарно? — Здесь. — Куросаки? .. Что?! Куросаки? Карин взглянула в журнал, дабы убедиться, что глаза не врут. Не врали. Черным по белому в середине списка было написано «Куросаки Юзу».