Есть многое на небе и земле

По крошечному клочку земли, на котором находились Шерлок и ангел, больше ничего нельзя было узнать. Оставались еще золотые ворота, но приближение к ним было чревато возможностью оказаться разрубленным нелепым горящим мечом. Шерлок немного поразмыслил, не проверить ли серьезность угрозы, и решил пока попробовать что-нибудь менее опасное. Например, поговорить. — Ты явно не ждешь, что я брошусь к воротам, да и обстановка выглядит совершенно статичной. Значит, я должен что-то тебе сказать или что-то у тебя спросить. Но мои попытки вникнуть в суть происходящего тоже не понравились, значит, тебе нужно что-то еще. Растерянность или, может быть, страх? Нечто, что укрепит твое влияние и заставит меня в дальнейшем охотно принимать что угодно. — Он холодно улыбнулся крылатому и продолжил: — Только этого не случится. Так почему бы тебе не пропустить психологическую обработку и просто не изложить то, что ты хочешь мне сообщить? Ангел слегка развернул крылья и резко сложил обратно с громким треском укладывающихся на место перьев. Возможно, это движение означало нетерпение или досаду, и он повторил его несколько раз. — Хорошо, Шерлок Холмс. Ты мертв. Это — врата в Рай, через которые ты сможешь пройти, только если я решу, что ты того достоин. Иначе ты будешь низвергнут в Ад на веки вечные. Ясно? Он был очень хорошим лжецом. Шерлок не смог заметить никаких проявлений притворства. По всем внешним признакам казалось, будто он верит в свои слова. Всех познаний о религии до последней капли Шерлок не удалял. — Вот как? Куда подевалось Чистилище? Ждет ли мертвых Страшный Суд? Неужели я не предстану перед Богом? Твое богословие выглядит основательно прохудившимся, ангел. Ты хотя бы знаешь, к какому ангельскому чину тебе положено принадлежать? А имя у тебя есть? Перья снова вздрогнули. — Я сказал все, что необходимо. — Необходимо для чего? — Необходимо, чтобы убедиться в правильности результата. — В чем состоит правильный результат? — Шерлок сделал шаг вперед, но меч не появился. Существо казалось сбитым с толку. — В том, чтобы добро было вознаграждено, а зло наказано, разумеется. — Естественно, — язвительно произнес Шерлок. — Добро и зло, правильное и неправильное, черное и белое. И никакого места субъективности. Скажи, это приходится выслушивать каждому умершему? — Каждому. — Отлично. Уверен, Джим Мориарти порвет ваше прелестное шапито на лоскуты. Крылья затрепетали. — Разумеется, я жив, а все, что тут происходит — надувательство. Но ты продолжай. Суди меня. Этим все подряд занимаются. Ангел выпрямился и развернул крылья во всю ширь. Выглядело впечатляюще, если не знать, что это невозможно, а следовательно, является подделкой. — Я буду краток, потому что говорить тут особенно нечего. Ты не любил людей, в целом и по отдельности. Отталкивал тех, кто о тебе заботился, и с удовольствием мучил тех, кто протягивал тебе руку помощи. Использовал всех вокруг, не задумываясь об их желаниях и потребностях. Мир печалей и горя был твоей площадкой для игр, а те, кто тебя любил — лишь орудиями, которые ты применял. — Он ненадолго замолчал, а затем продолжил: — В свете этого твоего единственного финального самопожертвования недостаточно. Что это? — казалось, ангел ждет ответа. Шерлок не собирался давать ему вынудить себя к защите, но обвинения были действительно дурацкие. — Сколько жизней спасла моя работа, ангел? Они не в счет? — Не имеет значения. Ты о них не волновался. — Значит, дело в мотивах? Но мерить ими жизнь бессмысленно. Любой дурак, который за всю жизнь не имел ни единой собственной мысли, ничего не довел до конца, не сумел никого ни в чем превзойти, может «волноваться». Я делал мир безопаснее. Виновные получали наказание, невиновных отпускали. Я был на стороне ангелов, — закончил он, про себя дивясь неожиданному смыслу, который приобрело это высказывание. — Сколько людей погибло из-за ваших с Джимом Мориарти игр? Мысли Шерлока сейчас же вернулись к Джону. И к Лестрейду с миссис Хадсон. Убили ли их? Ангел, кем бы он ни являлся, определенно должен был знать. — Они мертвы? Ангел покачал головой. — Мы все еще в моменте твоей смерти. Их участь по-прежнему лежит в будущем. Он опять казался искренним, хотя заявление было нелепо. Шерлок был жив, и пока он торчал на этом куске скалы, время шло. Джона уже убили или не убили. Пора было заканчивать пустопорожние беседы. Какая разница, что говорит этот тип? Исход был предопределен заранее. — Довольно. Ты перестал быть интересным, а я не в состоянии удовлетворить твоим совершенно дурацким критериям хорошести. Можно уже переходить к следующему этапу. Ангел набрал воздуха, видимо, собираясь что-то сказать, но потом досадливо пожал плечами и резко взмахнул рукой. Скала, ангел, ворота и туман исчезли, и Шерлок полетел вниз, второй раз за день. Он открыл глаза, которые непроизвольно зажмурил, уберегая от проносящихся вверх потоков холодного воздуха, и мгновенно узнал простиравшуюся внизу картину. Сияющая на солнце река, протянувшаяся среди многих миль темных и светлых зданий, парки, утопающие в свежей весенней зелени, и ярко белеющие Собор Святого Павла и Лондонский Глаз. Он падал вниз лицом прямо на Центральный Лондон с высоты около пяти тысяч футов.