Есть многое на небе и земле

На столе стояла пустая кружка, в комнате витал ускользающий аромат кофе. Чайник переместился на левую конфорку. На сей раз не галлюцинация. Мориарти поднялся с кресла и, язвительно усмехаясь, протянул руку. — Ну и встреча, мистер Холмс. — Пальцы, сжавшие ладонь Шерлока, были теплыми, податливыми, настоящими. Рукопожатие с Джимом Мориарти в аду. Данность. — Ты не призрак. — Шерлок отпустил его руку. Джим желчно рассмеялся. — Все мы призраки, Шерлок. Мог бы уже догадаться. Но я не из породы этих твоих сентиментальных сувениров. Кстати, ты сам их сделал? — Нет. — Шерлок отступил назад и осторожно присел на диван. Его ружье лежало на столе, заряженное. — Ты знаешь, что они такое? — Именно то, чем кажутся. Скукота! Странно, однако, что мне не дали призраков. Впрочем, я ведь не совершал твоих ошибок. — Кто не дал? — Впервые за много месяцев разум Шерлока несся вскачь. Это меняло все. — О милый Шерлок! Чем ты вообще занимался с тех пор, как сюда попал? Неужели только играми со зверюшками и ЛСД? Ты встречался с ангелом? — Да. — Ты убил его? — Нет. — Шерлок нахмурился. — Нет, я не убивал его. А должен был? Джим пожал плечами. — Строго говоря, наверное, нет. Но было весело. Всюду перья... — Он снова забрался в кресло Джона и поерзал, устраиваясь поудобнее, словно кот на подушке. Шерлок ощутил укол гнева: девятнадцать месяцев он оставлял это кресло пустым не для того, чтобы теперь какой-то Джим Мориарти размазывал по нему свой запах. — Не сомневаюсь. — Шерлоку нужно было овладеть этим разговором. Он старательно оглядел Мориарти, отметив загар, выгоревшие на солнце волоски на руках, потрепанную одежду, часы на запястье. Ощущение загрубевшей ладони в его. Джим Мориарти. Худшая из неприятностей, единственный, кто смог его победить, возможный убийца Джона. Никому и никогда в жизни Шерлок не был так рад. — Западное побережье США, как видно. И сколько ты сюда добирался? — Десять дней по суше, три недели морем. На сей раз я нашел лодку намного лучше. С хорошо заполненным баром и приличной стерео-системой. В основном автоматизированную, конечно, но все равно живительного свежего воздуха и упражнений было слишком много, чтобы мне хотелось когда-нибудь повторить этот опыт. Некоторые частицы Ада более адские, чем остальные. — На сей раз? Ты дважды в одиночку пересек Атлантику? Джим потянулся и вздохнул. — Ни Интернета, ни курьерской службы, ни даже подручного с факсом. В этом мире нет ни одного живого человека, кроме нас с тобой, да и наш экзистенциальный статус несколько сомнителен. Если мне была нужна информация, мне не оставалось ничего, кроме как отправиться за ней самому. А нужна она была достаточно сильно. Никогда у Шерлока не возникало столько вопросов, но он намеревался проявить осторожность. Ему нечего было предложить в обмен на ответы, которые у Мориарти, похоже, имелись. Глядя холодно и насмешливо, Джим спросил: — Ты прыгнул? — Да. — Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. — Так и знал. Я выиграл. — Ты умер первым. Всего лишь. — Немного помолчав, Шерлок уточнил: — Мы же умерли? Мориарти отвернулся в сторону и закрыл глаза. — Они действительно гениальны, Шерлок, эти проектировщики Ада. Они дали мне для игры одного-единственного человека в целом мире. Ради тебя я пересек континенты и океаны. И что же я нашел? Провонявшего козами придурка, который пичкает свой мозг химикалиями, вместо того чтобы им пользоваться! — в его голосе, ставшем громким и надтреснутым, звучал искренний гнев. — Это наш личный ад, твой и мой, и ты его бездарно профукиваешь. Я оставлю тебя развлекаться с твоими козами и наркотиками. В Калифорнии хотя бы климат получше. — Ты блефуешь. — Шерлок поймал Мориарти за рукав уже у двери. — Я тебе нужен. У тебя есть только половина ответов. Ты знаешь, где мы находимся и как сюда попали, но так и не нашел способа отсюда выбраться. Поэтому ты пришел ко мне. Тебе нужна моя помощь. С задумчивым прищуром уставившись на Шерлока, Джим произнес уже спокойно: — Мне нужен кто-то умный. Я уже дал тебе намного больше подсказок, чем было у меня. Докажи, что в жалких развалинах твоих мозгов еще что-то осталось, и я подумаю о том, чтобы взять тебя в дело. — Завтра. — Завтра. — Джим вырвался и стал спускаться по лестнице. Шерлок не стал его задерживать.

***

В тот вечер Шерлок взял скрипку, к которой уже долго не прикасался, и тщательно ее настроил. Мысли его вертелись около всего сказанного Мориарти. Когда тот тихо вошел в комнату и свернулся в кресле, забравшись туда с ногами, Шерлок играл музыку Вивальди, сложную и прекрасную. Он приветствовал Джима взглядом, продолжая играть. Пьеса закончилась, и воцарилось длительное молчание. Наконец, когда Шерлок принялся укладывать скрипку, Мориарти заговорил: — Я не знаю всего. — Не знаешь? — Шерлок пристроил в потрепанный футляр смычок. — Нет. Чего я точно не знаю и что меня слегка напрягает, так это почему в моем аду завелся ты. Шерлок пожал плечами. — В качестве заклятого врага, я полагаю. — Слишком пошло. Я очень много думал и даже вообразить не могу, почему мне предоставили игрушку, ведь я, несомненно, был чрезвычайно плохим. — Может быть, предполагается, что я сделаю тебя несчастным. — Шерлок вел беседу осторожно, стараясь, чтобы это не было заметно. — О, несчастным ты меня не делал никогда, Шерлок. Разочаровывал часто, но я создан для разочарований. Ты причинял их реже, чем остальные. — Сочту за комплимент. По какой-то причине, уяснить которую мгновенно Шерлок не мог, Джима его слова позабавили. Он выпрямился и встал. — Ты единственный человек в моем мире, Шерлок. Не думай, что это не включает в себя никаких обязанностей, — он самодовольно улыбался. — Я займу комнату Джона. В конце концов, на этом свете она ему не понадобится. Спокойной ночи. Некоторое время Шерлок стоял посреди захламленной гостиной, глядя на пустое кресло, и искра надежды внутри разгоралась все ярче. Мориарти был здесь, потому что считал, что они могут изменить их общий ад. И Джим не предавался бесплодным мечтаниям. Даже если избавлением окажется лишь небытие подлинной смерти, это будет лучше того, что сейчас. Шерлок снова взял скрипку. В первую очередь ему было необходимо установить то, что Мориарти уже знал — природу ада.