Голубой, как твои джинсы

Настя нигде не нашлась. Видимо, уехала-таки в больницу проконтролировать состояние недотрупа. И Тарас, повздыхав печально над очередным фиаско, вернулся в свой кабинет. Но работа, так увлекавшая его ранее, не спорилась: отчёты расплывались перед глазами бессмысленным хороводом букв, ответы на запросы, высланные им в центр, никак не хотели привязываться к какому-то ни было делу, да и сами дела казались перечнем разрозненных, словно нащипанных впопыхах, фактов. Мысли настойчиво возвращались к окопавшемуся в подвале очкастому блондину. — Что ж мне с Вами делать, драгоценный Вы мой… — задумчиво протянул Ефимов. И именно в этот момент дверь с оглушительным треском распахнулась, пропуская Васеньку — бессменного вот уже лет пять напарника Тараса. Руки Васеньки были заняты огромным свёртком в яркой и абсолютно безвкусной оберточной бумаге, а глаза дико блуждали по помещению, словно выискивая кого-то. — Ефимов! — выдохнул он, заметив напарника. — Выручай, братан! Я тут моей подарок купил, — кивнул он на сверток, — а моя на проходной спалила. Я сказал, что это твоё. Поможешь? Нужно пояснить, что Васенька ни в коем случае ничего не перепутал и не заблудился в притяжательных. Дело в том, что сей суровый муж, обладая темпераментом жарким и ненасытным, умудрялся крутить роман сразу с двумя дамами; обе работали в одной с ним конторе. Надо отдать должное, каким-то образом получалось у него и удовлетворить обеих, и ни разу не спалиться. Тарас такой полигамии не одобрял, но и закладывать напарника не собирался. Коротко кивнув в знак своего согласия и, проследив на всякий пожарный, куда Василий спрятал улику, он вернулся к своим белобрысым баранам. Весь этот цирк с Васиным подарком навёл его на определенные мысли. Все ведь любят подарки, правильно? Ну кто из нас в состоянии, получив давно желанное и лелеемое в мечтах, продолжать относиться к благодетелю как к пустому месту? Может быть, строптивый ботан и не рухнет к его ногам незамедлительно и всенепременно, но хоть на то, что сменит гнев на милость, можно рассчитывать? И так уж сложилось, что Тарас имел некое представление, чему бы патологоанатом мог обрадоваться. Дело в том, что у сурового и неприступного была одна слабость. Любил он ужастики. С расчленёнкой. Весьма пикантное увлечение для человека его профессии, не находите? И Тарас как раз знал, где таким можно разжиться. А потому, не откладывая в долгий ящик, выбрал из списка контактов нужный номер и стал ждать ответа. Ответили почти сразу же, что и немудрено: в конце концов, сколько уж посетителей может быть в фильмотеке в разгар рабочего дня? Опустив радостные приветствия собственной племянницы и отмахнувшись от её честного и несокрушимого «у-нас-только-прокат-мы-не-продаём», он-таки получил в свою собственность коллекционный диск с оцифровкой того самого, первого «Франкенштейна». Пообещав родственнице золотые горы и при необходимости отмазку от матери он добился и того, что диск, красиво упакованный, привезёт посыльный прямо в логово жертвы. Тарас уже предвкушал, как, выждав полчаса, дабы Лексус успел оценить широту жеста, явится к нему и небрежно поинтересуется, мол, и как тебе подарок? Ах, не стоит благодарности… Ой, пустое… Что Вы, что Вы… Следующий вопрос Иришки ввёл его в ступор: — А кого на проходной попросить? — Демьянова Алексея Константиновича, он наш… — и тут Тарас подвис. Сказать «патологоанатом»? Засмеёт ведь, сочтет за розыгрыш и бросит трубку. — Наш врач, — нашёлся он. — Дядя Ёфик, а может, открытку какую добавить? Ну, чтоб приятно человеку было? — Давай открытку, — согласился тот. — Напиши там что-нибудь милое, ну ты умеешь. Давай, жду. Пока-пока. Тарасу пришлось спешно отключаться, потому что в этот момент в кабинет ввалилась запыхавшаяся Настя и сходу потребовала: — Давай дальше! Ты же наверняка уже что-то придумал! — Таки да, дражайшая, — согласно кивнул тот. — Я ему подарок послал. С минуты на минуту должны привезти. — Каков подарок? — Коллекционное издание его любимого фильма. — Молодец, — одобрила девушка. — Соображаешь, когда прижмет! А я тут знаешь, что подумала? А с какой радости он к нам из МУРа перевёлся? — Анастасия Пална, это я Вас должен спрашивать. Это же Ваш драгоценный отдел шмонал его тогда. Вот и колись, чего нарыли? — Да если бы мы чего нарыли, Ёфик, вылетел бы он уже давно под гром аплодисментов и шум фанфар. Тёмное там дело. Знаешь, кто глава МУРа? — А то! Полковник Демьянов… Стоп! Ты на что намекаешь? Это папик нашего отмороженного? — Ага… И вот чего, спрашивается, не сиделось ему на тёпленьком местечке под родительским крылышком? — Самостоятельности захотел? — Может… А может, узнал папашка о нём чего такого, что пришлось отослать из Престольной подальше. Ему четыре месяца до пенсии осталось. Вряд ли он жаждет какого-то пикантного скандала с единственным сыном в главной роли. — Ну, нам это мало чем помогает, — почему-то не стал развивать тему Тарас. — Я тебе другую мыслишку подкину. На чём патологоанатом наш рассекает, видела? — Ну, байк какой-то. — Эх, душа моя… Какой-то! — передразнил следователь. — Это, милейшая, «Дукати». Знаешь, сколько он стоит? А взяток честный наш и неподкупный не берёт. — И что ты хочешь этим сказать? — Что, возможно, только возможно, есть у него кто-то, кто дарит подарки покруче подержанного диска! — Тарасик, ну, а даже если и так, каким образом это красит его мелированную шёрстку в голубой цвет? Подумаешь, друг подарил! — Настенька, золотце, вот ты бы мне «Дукати» купила? Чисто по-дружески, а? — А может, у него вообще халтурка есть? — такое объяснение было близко и понятно как Насте, так и Тарасу, поскольку оба подрабатывали в свободное от службы время в частном сыскном агентстве. И тем не менее Ефимов упрямо не согласился. — Ты как себе, подруга, представляешь халтурку патологоанатома? «Тихое вскрытие в узком семейном кругу»? «Расчлененка на дом»? — Ну, Тар… Пытавшуюся что-то ответить девушку прервали распахнувшаяся настежь дверь и Васенька с абсолютно дикими глазами. — Ребята, у вас, часом, нашатыря нет? — Нет. А тебе зачем? — поинтересовался Ефимов. — Там Лексус в обморок грохнулся. Никак в сознание привести не можем! — Ох ты ж… — мгновенно подорвался Тарас и ломанулся к выходу, на ходу проясняя: — Чего это он? — Прикинь, ему придурки какие-то диск прислали с «Франкенштейном» и запиской «Дорогому доктору от благодарных пациентов». Он уже четверть часа в отключке! — Э… — затормозил Ефимов. — Я тут вспомнил, дела у меня срочные…