Леди Малфой

      После того достаточно странного сна она решила меняться, ей всё равно придется жить в этом мире. И ей хотелось жить, наслаждаться каждым днём, а не просто существовать.       Она вдруг снова вспомнила слова сестры, но сейчас они не причиняли такой боли, видимо, в душе она уже смирилась.       «Не будь унылым говном, будь озорной какашкой» — так любила повторять сестричка. Кажется, эта цитатка вполне подходила под описание её жизни. Пора прекращать быть унылой массой. Нельзя сказать, что она была готова кардинально изменить жизнь, но хоть какие-то позитивные изменения должны были произойти.       В её любимых, зачитанных до дыр книгах, когда герои решались на изменения, то начинали с внешнего вида. В романах это было мило и прекрасно, но что можно сделать с собой, если тело — это твой идеал женской красоты. Худенькая, среднего роста, прямо золотая середина, ещё не кобыла, но и не карлик. Длинные вьющиеся блондинистые волосы и синие большие глаза, обрамлённые густыми ресницами, маленький аккуратный носик и пропорциональная фигура. Вот Малфою с женой подфартило.       Она невольно улыбнулась, но на душе оставался неприятный осадок. Улыбка медленно сползла с лица, и Нарцисса начала переодеваться в очередное великолепное платье, принесённое, как и раньше, эльфом.

***

      Её каблучки звонко выстукивали, отдаваясь эхом в тихом мэноре. И ей невольно подумалось, что так не должно было быть, что здесь постоянно должна была бурлить жизнь. Здесь должен был смеяться Драко, звучать её звонкий голос. Должны заглядывать гости, внося в тихую жизнь мэнора какое-то разнообразие.       Дойдя до малой столовой, как она окрестила эту комнату — там проходили трапезы и только там до вчерашнего дня она виделась с Люциусом, она толкнула дверь — Малфой сидел и пил свой утренний кофе, как, впрочем, и всегда.       — Доброе утро, — сказала она и прикусила нижнюю губу, словно сделала ошибку и ляпнула что-то лишнее. В его присутствии она постоянно чувствовала себя неудобно.       Люциус перевёл взгляд удивлённых серых глаз на неё. Это были первые слова женщины, после того дня, как она очнулась в его мире и закатила истерику.       — Доброго, — ответил он, не показав, что был предельно удивлён.       Лиза нервно улыбнулась и села на ставшее привычным место. В комнате повисла неловкая тишина, и она почувствовала, что тот дикий страх снова начинает касаться её своими липкими щупальцами, безжалостно сжимая горло.       Она догадывалась, что Люциус злится, или, по крайней мере, злился за вчерашнее, за ту нелепую ситуацию с Драко. Она не должна была лезть, он ведь не зря не давал ей общаться с ребёнком. Ведь кто она, Лиза, в их жизни? Ответ был предельно ясным — она никто. Просто никто. Аксессуар, значения которого она ещё не поняла.       — Извини, — сказала она, не отрывая взгляда от пустой тарелки.       Лиза почувствовала, что он снова смотрел на неё, но уже не скрывая удивления.       — Это был мой просчёт, — коротко, но с каким-то непонятным довольством в голосе ответил блондин, — больше это не повторится.       Она подняла взгляд на него, его голос заставлял её цепенеть, но разум всегда оставался ясным, она не теряла способности мыслить. Люциус не позволит ей видеться с сыном. Может, это и не её, Лизы, родной сын, но ей хватило вчерашнего, чтобы понять, что он ей не чужой — было какое-то щемящее чувство в груди. И когда Люциус вчера прижимал сына к себе, она на долю секунды, но пожалела, что она сейчас не рядом с ними, что сама не может так прижать к себе маленького ангелочка. Но он не может запретить ей видеться с ним, хоть мельком, хоть как-то. Он ведь не запретит.       Все эмоции и переживания отразились на прекрасном лице, и Малфой понял, что окончательно запутался в новой душе, поселившейся в теле его жены. То она истерит и не разговаривает, то вот прониклась глубокими чувствами к его сыну. Да, с новой Нарциссой ему определённо повезло. Жизнь не будет скучной.       — Но… я… ты… нет, — Малфой хотел скривиться, но не смог — этикет, приличия, — но… — она замолкла.       — Да? — подтолкнул её Люциус и она поняла, что снова ничего не понимает.       — Разреши мне с ним хоть иногда видеться, а я буду делать то, для чего ты меня оживил, — слова давались с трудом, но она заставляла себя говорить, чувствуя себя марионеткой в его грандиозном плане.       — Это ультиматум, торг или просьба? — едко спросил Малфой, делая глоток.       — Я прошу тебя, — сказала она тихо.       — Посмотрим, посмотрим. А пока я вынужден тебя покинуть, — он кивнул и величественно удалился.       Женщина хотела сгореть со стыда, не стоило ей открывать рта, мало того, что выставила себя дурой, так ещё и унижалась перед этим высокомерным и напыщенным индюком. И теперь с этим позором она должна жить в одном, хоть и большом, доме с виновником её мучений. Определённо, идея что-то поменять была ужасной и абсурдной, зря она всё это затеяла.       Нарцисса утомлённо закрыла глаза и перед глазами невольно начали появляться картинки из фильма и книг о Гарри Поттере. Ей никогда не нравилась Поттериана, но ради сестры она просмотрела все восемь серий, и вот она сейчас здесь, в мире магии и безграничного зла. Здесь всегда царила несправедливость. Поттеры умерли, Сириус попал в тюрьму, Северус Снейп умер, и сестра залила слезами чуть ли не всю квартиру, сестра Дамблдора тоже умерла, как и Ремус, Тонкс и ещё куча людей.       Особенно жалко ей было Северуса Снейпа, который хоть и был последним гадом, но хранил в себе такое прекрасное чувство, Малфоя-младшего, которого толкнули на жуткий поступок — принять метку, и Барти Крауча-младшего, который по неизвестным причинам стал её любимым героем, хоть роль у него была и маленькая. Потом она даже просмотрела сезон «Доктора Кто» с участием этого актера.       И сейчас она здесь и переживёт все смерти, но уже по-настоящему. Но ведь она знает, что будет. Она может изменить мир. В её силах спасти сына, Снейпа, Крауча и ещё кучу народа.       Даже если ей придется перегрызть глотку Малфою, она будет воспитывать сына и не даст ему возможности принять метку и покалечить себе судьбу.       — Тинки, — она припомнила имя эльфа.       — Да, хозяйка, — эльф появился возле неё.       — Какой сейчас год, месяц и число?       Эльф удивлённо посмотрел на женщину, но не ответить не мог.       — Девятнадцатое января тысяча девятьсот восемьдесят второго года.       Нарцисса прикинула — это выходит, что Лорд Волдеморт исчез три с чем-то месяца назад.       — Ты сможешь раздобыть мне «Пророк» за последние четыре месяца?       — Хорошо, хозяйка.       — Тогда ступай, — она мягко улыбнулась глазастику.       Эльф исчез, а женщина победоносно улыбнулась — у неё вырисовывался план.