***
Вернон Дурсль вышел из дома и направился к машине. С той поры, как в его доме поселился выродок Поттеров, работа стала для него праздником. Он еле переживал выходные и в понедельник с радостью мчался на работу, мечтая о своем уютном кабинетике. Каждый день он находил повод прийти туда пораньше, а также повод задержаться. Он старался не сидеть дома в то время, когда осточертевший ему подкидыш бодрствовал. Теперь даже любимый Дадли не радовал папочку. Хотя, как не радовал? Радовал, всё-таки Дадли был долгожданным сыном. На выходных иногда случалось так, что Вернон был вынужден оставаться с детьми сам и наблюдать за ними, это было одновременно и пыткой, и развлечением. Как же он радовался, когда Дадличек забирал у братца игрушки или лупил того по спине. Видя, что это радует отца, ребёнок усвоил это и теперь постоянно находил повод ударить брата игрушкой или просто толкнуть. Вернон иногда сам себя не понимал, ведь ребёнок Поттеров пока ещё ничего ему и его семье не сделал. Соседи ещё не знают, что он волшебник. Он мог бы принять мальчишку и искоренить в нём зло, сделав из него нормального. Дурсль уселся в машину и хлопнул дверью. Он посмотрел в окно дома, поморщился и завёл свою любимую малышку, сдал назад и включил радио. «Сегодня двадцатое марта и с вами Джулия Робертс в утренних новостях. У нас в студии гость — Джон Вайт, всем известный редактор журнала „Спорт“. Здравствуйте, Джон». Звуки радио заполнили машину, и Дурсль помчался на фирму, планируя по пути купить с дюжину пончиков. Минут через десять после того, как глава семейства укатил навстречу вкуснейшем пончикам в округе, в дверь его дома позвонили. Измученная женщина, открыв дверь и даже не посмотрев, кто пришёл, развернулась к гостю спиной и зашагала на кухню, будучи уверенной, что это Вернон что-то забыл. — Я так и знала, что ты что-то забудешь, — устало сказала она, морщась при звуке детских визгов из комнаты напротив. — Что на этот раз? Гость тем временем зашёл внутрь и затворил за собой дверь. — Ну, чего ты молчишь, — женщина развернулась и взвизгнула, отступив. — Кто вы? На крик мамы выбежал Дадли, и женщина схватила его на руки, прижав к себе. — Сириус. Сириус Блэк. Я друг Лили, — хрипловато представился нежданный гость. — Лили не живёт здесь. Она вообще не живёт уже почти четыре месяца, — в глазах женщины были злость и скорбь. — Вам нечего здесь делать. Убирайтесь. Немедленно. Или я вызову полицию. — Петуния, подождите, — мужчина подбирал слова. — Я крёстный Гарри. Можно мне увидеть его? Я знаю, что Альбус Дамблдор отдал его вам после смерти Лили и Джеймса. — Гарри, ты слышал? — воскликнула женщина. — Тебя нам отдали, отдали, а не подбросили на крыльцо, как не нужную зверюшку. Иди сюда, быстро. Из комнаты осторожно высунулся малыш. Блэк опустился на корточки, чтобы быть приблизительно на уровне ребёнка. — Гарри, это я, Сириус, иди ко мне, — с волнением проговорил Блэк. Ребёнок стоял и смотрел на мужчину, словно что-то вспоминая, и Блэк огорчился, что крестник не помнит его. — Сииус! — закричал ребёнок и бросился к мужчине. Он прижимался к нему со всей силы, словно это был самый близкий ему человек. Он плакал и что-то лопотал, лопотал и доверчиво прижимался к растроганному Сириусу. Блэк поднялся, держа малыша на руках. За несколько недель он успел привыкнуть к маленькому Драко и начал испытывать к нему привязанность. Малфой-младший был всего-навсего на месяц старше Поттера, но, несмотря на похожее хрупкое телосложение, он казался раза в два старше. — Петуния, я хочу забрать его и усыновить, — Сириус сразу перешел к делу. — Я его крёстный отец и по магическим законам должен воспитывать его после смерти родителей. — Усыновить? — хмыкнула женщина. — Забирай его, хоть сегодня. У нас нет на него никаких документов. У нас даже нет свидетельства о его рождении. Только письмо от вашего Дамблдора, что его родители умерли и всё. Мы не будем особо страдать, если больше его никогда не увидим. Он плохо влияет на Дадлика, правда, пупсик? — она чмокнула сына в лобик. — То есть я могу сейчас же с ним уйти? — не веря словам женщины, уточнил Блэк. — Именно так. Мы бы, конечно, его воспитали, но кризис и всё такое, а ребёнка нужно одевать и кормить, потом ещё и выучить. Я не хочу, чтобы Дадли знал о волшебниках, а Гарри будет лучше с такими как он, с такими же, как его родители. — Спасибо, Петуния, — искренне прошептал Сириус. — К сожалению, у него нет никаких вещей и игрушек, всё общее с Дадликом. — Нет проблем, — спокойно ответил мужчина. — Сделайте всё как надо, мистер Блэк, чтобы мы больше не увидели его лежащим на крыльце нашего дома. Сириус потрепал лохматую голову малыша, который затих, словно понимая, что решается его судьба, и выудил из кармана пухлый конверт. — Это вам компенсация за моральный и материальный ущерб. Спасибо, — он сунул Петунии конверт и быстро вышел из дома, направившись в кафе в квартале отсюда. Там их ждала Нарцисса с сыном, который, услышав о новом друге, буквально вынудил мать взять его с собой. Блэк шагал и разговаривал с ребенком. Он говорил и говорил, понимая, что пелена слёз застилает глаза. Ребёнок, который доверчиво прижимался к нему, для окружающего мира был никем, просто игрушкой. Дамблдор его выбросил, Дурсли сбагрили при первой возможности, странно, что сразу же не отдали в приют. Это ведь ребёнок, это ведь человек, а они передают его из рук в руки, как ненужного котёнка, которого жалко утопить. Сириус зашёл в кафе, взмахом руки снял с легко одетого мальчика согревающие чары, которые наложил машинально, ведь тот был в растянутом свитерке, тоненьких штанишках и больших для него башмачках. Найдя взглядом Нарциссу с Драко, который уплетал пирожное, Сириус подсел к ним за столик и Поттер, увидев незнакомых людей, уткнулся ему лицом в грудь. — Мерлин, они отдали тебе его просто так? — удивлённо спросила Нарцисса. Сириус кивнул, он взглядом указал на Драко, который сполз с рук матери, запихнул в рот остатки пирожного, размазывая крем по себе, и, деловито держа в руке ещё одно, пошёл к Поттеру. — На, — он великодушно протянул его Гарри, который тихонько наблюдал за человечком из-под руки Сириуса, но брать сладость не спешил. Он помнил, что маленькие люди злые, они больно дерутся и отбирают еду. Драко, не ожидая такой реакции, сделал ещё шаг навстречу и опять сунул угощение. — На. — Бери, Гарри, Драко хороший, — сказал Сириус, и мальчик сразу взял протянутое пирожное и начал его жадно жевать. — Мама, — Драко бросился в объятья Нарциссы, — я хойоший, я поделийся. — Да, ты самый лучший, — женщина поцеловала его в макушку и обратилась к Сириусу. — Возьми, это вещи, иди и переодень его, негоже ребенку в таких лохмотьях сидеть. — Пошли переодеваться, Гарри, — обратился к малышу Сириус, и они направились в уборную.***
Сириус размышлял о том, что сегодня же до захода солнца он с Гарри должен попасть в министерство и подать документы на усыновление. Свидетельство о рождении Поттера у него было, как и все другие документы. Джеймс почти сразу после рождения Гарри позаботился, чтобы все нужные документы были у Блэка, вдруг что случится…