Истории Ветра

      Ветер сидел в своей просторной комнате, с примыкающим к ней широким балконом (с видом на далекие горы) в Резиденции Богов и со скукой взирал на медленно исчезающие с тарелки плюшки. Эх, опять балбес Шанс что-то нахимичил с его телепортационной тарелкой. Вместо некогда былых пятнадцати сочных, хрустящих пирожных, так учтиво и любезно оставленных Тенью на серебряном подносе, сейчас лишь одно все еще гипнотизировало собой сонный взгляд парня. Прошла минута. Плюшка не исчезала…       «Не может быть все так просто», — подозрительно прищурился юноша, в любую секунду ожидая подставного удара лучшего друга, сидящего в этот момент на огромной кухне Резиденции и даже не подозревавшего о том, что свой сладкий чаек он попивает далеко не со своими плюшками. Плюшками Огня, к примеру… как думал в этот момент сам бог. Или, действительно, лакомством их обоих.       Порой парню казалось — Удача его дорогого товарища нарочно изменяет ему с кем-либо другим, пока нерасторопный Шанс прохлаждается. Ну…, а в том, что разъяренный Огонь мог сию же секунду явиться на кухню, Ветер даже не сомневался. Хотя… Смотря какая личность преобладала на тот момент у взрывного юноши. Окажись там побочная сторона бога, и Шансу бы пришлось долго успокаивать «маленького ребенка» и вытирать ему слезы платочком. Ветер до сих пор помнил тот день, когда ему впервые пришлось столкнуться со второй — «детской» — личностью огненного бога…       … Молодые люди, казалось, случайно столкнулись тогда в каменных коридорах их пристанища — Ветер спешил на день рождение к Пунктуальности, ведь та ох, как не любила опаздывающих, но возникшая из ниоткуда тень в дверях главной залы застала суматошного юношу врасплох.       У створок, собственной персоной, стоял красноволосый Огонь, растерянно поглядывая на «друга».       — Поиграй со мной… — голос бога был еле слышен, а из губ вырывалось что-то тихое, робкое и неразборчивое.       — Мне не до твоих шуток! — замерев от странного внешнего вида своего коллеги лишь на пару мгновений, Ветер попробовал грубо подвинуть Огня, но тот стойко стоял, преграждая путь. — Это не смешно!       Казалось, всегда хищные, плотоядные и ядовитые глаза бога, пугающие своей слишком яркой радужкой, превратились в большие, невинно распахнутые… Детские…       — Почему? .. — жалобно выдохнул красноволосый парень, вопросительно наклонив голову. — Почему никто не хочет играть со мной? Почему старший братик не хочет играть со мной? — слезы блеснули в глазах растрепанного чуда, чуть нервно комкающего в руках край своей кроваво-красной рубашки. Огонь совершенно невинно кусал нижнюю губу, застенчиво мялся под ошалевшим взглядом Ветра, словно… крохотная девочка, встретившая на улице красивого большого дядю.       — Тебя сглаженная моль покусала что ли? .. — порывисто спросил бог ветра, опасливо озираясь по сторонам: мало ли это чертово насекомое, выпущенное по ошибке Радостью (любительницей ползающих и летающих букашек) все еще кружило в коридоре меж факелов, ликующе жужжа и хлопая крылышками на долгожданной свободе. Радость была немного садисткой…       Ветра передернуло.       — А что такое… моль? — заинтересованно блеснул глазами Огонь. — Это что-то вкусное?       — Это что-то страшное! То, что заберет души всех нас и выест твой микроскопический мозг! — оскалился юноша. Играть свою роль, так до конца. Если огненному богу так хочется подшутить, то он, Ветер, ему в этом уж точно не продует.       В следующее мгновение «ребенок» побледнел, глаза его, укрытые пеленой слез, дрогнули; коридор наполнился громоподобным визгом, а Ветер, дверь в залу, где со всеми богами задувала на торте n-нное количество свечек Пунктуальность, столы и стулья были снесены к чертям.       Начался пожар.       Чертову моль удалось поймать только спустя пару дней, а угомонить Огня через полчаса, откармливая дитя вкусными булочками. Присутствие Ветра, несомненно, успокаивало опасного бога, который, к слову, любил юношу в обоих своих обличиях.       Парень-бедствие вынырнул из воспоминаний, когда это растрепанное чудо, обиженно дуя губы, важно продефилировало в его вечно незапертую комнату к столу с серебряным подносом и с восторгом посмотрело на последнее пирожное на тарелочке. Напрягшийся Ветер облегченно вздохнул и просто придвинул к «ребенку» сладость. В этот раз ему повезло.