***
…Чикаго — большой, яркий, многоуровневый, ослепительный и безграничный город, встретивший свободолюбивого бога должными запахами, бликами и дуновениями, означавшими полную вольность, любое развитие событий, буквально расстилался на его раскрытой белой ладони, устремлённой на мегаполис внутренней стороной вверх. Каждое высокое зеркальное здание росло у юноши из кожи. Ветерок ласково и нежно гладил руку, волновал края просторной футболки и теребил патлы отросших каштановых волос. Бог вдохнул здешний воздух, попробовал его на вкус. Смешанный. И выхлопные газы от машин и автобусов, и в тоже время запах горячей выпечки или фастфуда забегаловок, расположенных на каждом шагу цветастых улиц. И смесь пряных духов с цветочными; толика одеколона, зубной пасты, газеты, по-всякому размусоленной пальцами нервного и молодого почтальона. Целый спектр всего, что только существует на Земле. По одному только глотку этого города бог мог определить, как много людей переживают разные эмоции, постигают неизвестное и разочаровываются; кто-то остался один, а кто-то так и не вернулся домой. В этом был весь Ураган — старший брат Ветра. Серьёзный, прагматичный в своих мироощущениях… послушный и услужливый, когда дело касалось отца Воздуха. Было относительно ясно, почему глава Ветров избрал любимцем именно его. Ураган был Западным Ветром, а посему не боялся перемен, не с распростёртыми, правда, объятиями, но всё же принимал остальных братьев на своей территории. Однако только с нашим Ветром он не разделял подобной привязанности, взаимности и теплоты. Конечно, отношения между богами-сыновьями Воздуха всегда были прохладными — от случая к случаю, так сказать — но между Ураганом и Ветром они были особенно натянутыми. Буйный и не подчиняющийся правилам, так как в нём жил бунтарский дух, юноша не любил старшего брата. Его правильность, его вседозволенность, предвзятость, его приоритеты и ценности. Они шли вразрез с его. И Ураган питал похожие чувства. Особенно не любил подобострастных лизоблюдов братца, вроде Торнадо, Шторма и Наводнения. Смерч — восточный ветер сохранял нейтралитет. Занятый Тайфун — северный — вообще делал вид, будто видел Ветра пару раз за всю жизнь. Так или иначе, сейчас Ветер пребывал в Чикаго — месте, целиком принадлежащем Западному брату и его фрасьонам. Сейчас Ураган отсутствовал в штате и был при отце, но это не означало, что Ветру не стоило быть бдительным. Слетев с каменного постамента орла у моста, бог в мгновение ока оказался на железных перилах, отделяющих сушу от озера Мичиган. Темнело. Небо переливалось золотисто-фиолетовым светом, гладь воды блестела в лучах заката. Фонари постепенно включались вдоль опрятно мощённых камнем улиц, создавая видимость безопасного и волнующе волшебного населённого пункта. Но в городе на самом деле было опасно, как никогда. Что люди, что испорченные боги-твари могли выползти из своих конур и забрать жизнь первого встречного. Ветер их носом чуял — спасибо проницательности и такому ясному воздуху. Мимо прошла толпа подростков: разноцветные и вкусно пахнущие девушки с длинными волосами, поверх которых были наклеены пряди немыслимых цветов, так похожих на оттенки заката, начали фотографировать мост, каменного орла и красивое небо. Несколько раз в своих кадрах они ловили и бога, но тот только молча наблюдал за ними с каким-то странным выражением лица. На снимках, разумеется, никто не отображался. Молодые парни — судя по всему, самопровозглашённые защитники дам в такое позднее время, весело переговаривались друг с другом, без конца ерошили пышные шевелюры (особенно кудрявый блондин, лексикон которого оставлял желать лучшего) и посматривали на смеющихся подруг. Ветер ухмыльнулся — стоит дунуть посильнее, и кто побежит первым?.. Наконец болтовня детишек начала утомлять вольного бога и тот, спрыгнув на сам мост, нырнул в толпу, пару раз специально задел плечи девушек и толкнул парней, прежде чем задумчиво зашагать по улице. Компания на миг замолкла, стала переваривать только что полученные касания и тут же, стерев из памяти эту незначительную деталь, вновь шумно защебетала. Люди, люди, люди… Теперь Ветер понял, что поведение богов в точности копировало человеческие чувства. Боги не могли вести себя по-своему, даже пронырливая задира Брань понахваталась словечек у таких представителей человечества, как, например, блондин с грязным ртом. Если они перестанут существовать — останутся ли боги одни? Скорее, самоуничтожатся следом. Ветер брёл долго, неспешно, но целенаправленно. Он касался плечами людей, не смотрел им в глаза, но ощущал их дыхание — не всегда приятное; пару раз играл с кудряшками малышек, пробегающих мимо него к слепящим глаза магазинам. Столько огней, столько душ… Такое может быть только на Земле, именно поэтому сыну Воздуха нравилось проводить здесь свободное время. Да и некоторым богам Резиденции тоже. Какие, к примеру, девушки вот нравились Солнцу? Конечно, человеческие. Пока бог рассуждал подобным образом, ноги привели его на площадь. Парень-катастрофа сел на бортик отключённого фонтана, уставился на блики и смазанные пятна проезжающих мимо машин и стал терпеливо выжидать лучшего друга. Шанс, к радости Ветра, успел вовремя. Неужели. Похоже, они с Удачей тоже долго рассматривали людей, гуляли вдоль улиц и любовались жизнью во всей её красе. Бог и его помощница показались вдалеке: Шанс что-то возбуждённо рассказывал кивающей и снисходительно смеющейся Удаче, волосы которой трепал ветерок, а руки не выпускали деревянную палочку с нанизанными на неё орехами в меду. Видимо, богам пришлось на время стать материальными, чтобы осуществить покупку, или парень с девушкой просто украли это. Ветер угрюмо не отрывал от них взгляд — словно парочка, между которой есть что-то большее, чем мимолётное влечение. Вот Удача заправила прядь пшеничных волос за ухо, будто хотела лучше слышать молодого бога подле, а Шанс…о, только не это! взъерошил шевелюру пятернёй, как те парни на мосту. Ветер подавил раздражённое фырканье. — Здорово, бро! — когда боги приблизились к нерасположенному на любезности другу, Шанс улыбнулся во все тридцать два зуба. Снова растрёпанный как чёрт, снова шаловливый, но стеснительный… — Бро? — Ветер скептически поднял одну бровь. — Опять этот сленг? Когда же ты прекратишь ходить в гости к Привычке? Или у Отражения научился? Он-то любитель всех копировать. — Ветру казалось, что это прозвучало шутливо, несерьёзно, легкомысленно, но он снова будто лишился слуха, когда произносил эти слова, а посему не понял, как именно они приподнеслись. Физиономия Шанса выдала растерянность и спад хорошего настроения, Удача рядом поджала губы и отвела глаза. То-то же, а то разошлись голубки! Где это видано?! — Что? — Ничего, — покачал головой лучший друг. — Никого из наших не встречал по пути? — Нет. — А мы вот видели Огня и Похоть — кажется, они теперь вместе. — бог Удачи встретился глазами со своей помощницей, и та снова до тошноты сладко улыбнулась. — Что скажешь? — Что скажу? — пожал плечами юноша. — Двое дураков нашли друг друга. Сын Фортуны рассмеялся слишком беспечно. Двое богов и правда очень часто обсуждали других, им даже не нужны были две сестрицы-сплетницы Инь и Янь*, вечно разгуливающие голышом, чтобы, так сказать, не к чему прицепиться было. Просто Ветер брал Шанса за талию, взлетал вместе с ним на высокую ветку древа во дворе Резиденции, и юноши сидели там, да наблюдали за действиями остальных, изредка посмеиваясь. У них не было своей личной жизни и их не смущало то, что они обсуждали чужую. Но похоже именно теперь один из друзей, наконец, приобрёл её. Ветер слишком рвано и быстро сорвался с места, нервно побрёл по каменной дорожке центрального парка, засунув руки в карманы штанов. Чуть погодя, Шанс и Удача догнали его. — Вы нашли его? — обрывая ворох ненужных вопросов, которые должны были последовать из уст не слишком догадливого бога Удачи, спросил русоволосый юноша. — Где ошивается? — А вот угадай! — В пабе? В публичном доме? В какой-нибудь подпольной организации? — Почти…но бери выше. — Ветер покосился на лучшего друга, и тот, мило улыбнувшись, пояснил нарочито приторным тоном. — Где циничному и жадному до денег недо-божку может понадобиться его склонная к мухлежу способность? Ладно, скажу по-другому: где среди людей колесо Фортуны благоволит её отпрыскам? И... — Да я понял! — поджал губы Ветер. — Ну так… — Казино. — В точку, — хлопнул в ладоши Шанс. — Он не зря получил имя Везение, потому что оно одно из самых мощных и энергетически составляющих земных сил среди нашего рода. Удача, скажем, переменчива, и поэтому не может использовать способность очень часто. Это естественно. Я тоже, насколько знают люди, появляюсь не всегда и не везде… А вот Везение… Везение не имеет графика, постоянной и пропорциональной работы. Оно может сопровождать человека всю его жизнь и сделать неимоверно счастливым; к другим может даже не заявиться. — Шанс на мгновение умолк, рассматривая что-то на той стороне улицы в лучах нескончаемых огней, слепящих бедные глаза. — Это я к чему: ему практически не нужно время, чтобы отдохнуть. Он может одарить везением нескольких людей на всём земном шаре одновременно — и не устанет. Ему не нужна особая концентрация, его работа не имеет условий. Она непредсказуема. В общем, это отличный фрасьон. Он один из самых неуязвимых и непредвиденных. — Ну. — как-то поспешно произнёс Ветер, говоря этим скорее продолжать. — Вот только угадай, что этим самым он делает?! — всплеснул руками сын Фортуны. — Он одаривает силой…себя самого! Ветер уважительно усмехнулся. — Он сутками сидит в игорном доме, приняв облик человека, и выигрывает, выигрывает, забирает денежные — и не только — призы и дальше выигрывает! Зачем ему деньги, если иметь земное имущество, а тем более жилплощадь, запрещено богам? К тому же он давно не появлялся в Резиденции. Он уже буквально ушёл оттуда — из Южной. А благодаря своему везению, он скрывается так, что его не может отыскать сам главарь. — Шанс перевёл дыхание. Боги перешли дорогу на зелёный свет в толпе людей, и Ветер снова принюхался. Только теперь он понял, что пахло не только от них, но и от таких знакомых богов Восточной Резиденции. Точно где-то рядом бродят… — А ты как его обнаружил? — задумчиво поинтересовался юноша. — Так как он кое-что задолжал моей матери, то она оставила мне координаты и кое-какой след этого хитреца. Правда, не для того, чтобы пойти и встряхнуть того, а чтобы… он просто был рядом и защищал меня. Чем большее фрасьонов, тем в большей ты безопасности. Не знаю, согласится ли Везение пойти со мной и служить своему господину, но…у него нет хозяина, а по иерархии он стоит ниже меня, как и Удача. Значит, у меня есть полное право забрать этого неслабого лентяя себе. — Что он задолжал Фортуне? — в свою очередь спросил Ветер. — Не имею понятия. Юноши и девушка остановились в паре метров от светящегося здания — их конечной остановки — одного из самых крупных игорных домов Чикаго. К сожалению, подобные заведения были легальны, и вытаскивать загулявшего и заигравшегося бога оттуда стоило как-то иначе, применяя хитрость. Большое трёхэтажное здание, отделанное под жёлтый кирпич, с окнами, доходящими до земли, с переливающейся и красноречивой надписью, заманивающей сюда всех азартных людей, словно красивая обёртка, полная соблазнов, возвышалось у дороги. Рядом были припаркованы красивые и дорогие иномарки; но чуть дальше по улице виднелись и более скромные машины, что говорило о разношёрстном доходе приходящих сюда жителей Чикаго или иностранцев. У входа стояли секьюрити, наблюдая за порядком. В чувствительный нос Ветра ударил запах нервов, удовольствия и досады. Хм, не хватало металлического запаха крови, и будет прямо Первое Пришествие. — Ветер, стой! — Шанс схватил друга за локоть, потянул на себя и приблизил губы к его уху. — Я не могу пойти. Везение почувствует бога его же типажа. Он может что-то заподозрить. — Что ты предлагаешь? — так же зашептал юноша. Сын Фортуны нахмурился, начал жевать тонкие губы. Удача стояла рядом — такая же беспокойная, напряжённая и сосредоточенная. — Он почувствует бога в любом случае. Хочешь, чтобы я отрезал все выходы? — Да. Сходи на разведку. Сделай вид, что тоже играешь. Выясни, как он там устроился и нет ли у него козырей. И ещё… — Шанс заглянул другу в глаза, в которых мелькали огоньки нескончаемых лампочек, — у сынов Воздуха нет запаха. Вы не пахнете как боги. Это сыграет нам на руку. Русоволосый юноша едва открыл рот, чтобы возразить, но вовремя понял, что этого делать не стоило — Шанс не знал всей правды и сейчас сильно ошибался. И его возникновение могло полностью спугнуть предприимчивого Везение. Однако, глядя на прочные и явные надежды бога Удачи в свою сторону, Ветер развернулся, направился ко входу и, сливаясь с воздухом, образовывая лёгкий сквозняк, прошёл через двухстворчатые двери.***
Внутри было очень шумно, душно и людно. По фойе слонялись официанты с подносами; по лестницам, по которым струились богатые красные ковры, спускались дамы с оголёнными плечами, с которых сползла накидка. В их взглядах читались такие откровенные мысли и желания — деньги, секс, лёгкие наркотики и алкоголь, что Ветер решил поскорее сделать то, что планировал и убраться с этого змеиного притона. Люди вокруг лгали друг другу, лицемерничали, надевали невидимые глазу, но заметные разуму маски. В заведении было несколько залов — одни с игровыми автоматами, рулетками и прочими играми, а другие — со столами, за которыми сидели множество людей и играли в покер. Ветер обошёл несколько залов, принюхался, вновь вышел в фойе и задумался. Всё вокруг было очень странным. Не только люди, не только их внешний вид и поведение, не вписывающееся в атмосферу двадцать первого века, но и… присутствие второго бога! Помимо Везения, здесь хозяйничал кто-то ещё… Этого бог совсем не ожидал. Юноша напрягся, осмотрелся, включил свой никогда не подводящий нюх и начал выискивать неестественных людей, затесавшихся в толпу. Женщины, мужчины, женщины, мужчины, женщины… Ребёнок?! Ветер приблизился к маленькому мальчику в компании богатых родителей с какой-то игрушкой в руках, который смотрел на бога с широко распахнутыми глазами. Юноша протянул руку… Он ошибся. Нет, это обычный мальчуган. У его родителей странные причуды брать ребёнка в такое место. Ничего другого не придумав, бог ступил на лестницу, чтобы подняться на второй этаж, преодолел несколько ступеней, буквально достиг верха, как вдруг наткнулся на невидимую стену, да так внезапно, что его накренило назад. Ветер услышал тиканье часов и, не замечая, как, не удержав равновесие, падает с лестницы, жадно вслушивался в механизм, который именно сейчас особенно бил по ушам. Он был не из людского мира. …Юноша даже не успел смягчить падение. Левое плечо встретило жёсткий пол, ковёр сбился под ногами. Люди, что-то говоря на разных языках, вдруг переглянулись, услышали сирену полицейской машины и ринулись к выходу, спотыкаясь, хватаясь за всё на бегу и ощутимо нанося повреждения богу. Тот попытался встать, но был опрокинут. Людьми руководили Паника, Самосохранение, Адреналин и Страх, но самих богов Ветер не ощущал по близости. Что здесь происходило?! Наконец, резко поднявшись, Ветер оказался вбит в толпу, которая выносило парня из здания, причём он не мог ни взлететь, ни раствориться дымкой, ни что-либо ещё, присущее богу. Он словно потерял все способности… Прежде чем окончательно покинуть казино, русоволосый юноша обернулся, что было сил — мальчик единственный не стал покидать игорный дом, всё ещё держа не игрушку, а песочные часы в руках… Глаза парня расширились в осознании. — Ветер! Эй, друг, ты чего? Это был всего лишь Шанс, приводящий брыкающегося и не позволяющего коснуться себя бога ветра в чувство. Тот опомнился и потёр глаза. Удача боязливо и опасливо держала юношу за плечи, одно из которых саднило и жгло, а лучший друг, приблизившись, тревожно вглядывался в белое как мел лицо, убирая со лба взмокшие пряди волос. — Ветер, тише, тише… — Кот на крыше! Отойди! — вырвался парень-катастрофа и отстранил от себя непонимающего ситуацию Шанса. — Везение напал на тебя? Ты буквально вылетел из дверей, перепугав секьюрити. Они так и не поняли, почему двери открылись. Бог ветра повернулся ко входу в казино — он, как и прежде, ничем не выдавал странность, творящуюся внутри. Людей, выбежавших на приезд копов, так и не было снаружи. И причём, их не было уже давно… Ветер знал причину. В руках у русоволосого юноши покоились те самые песочные часы, забранные у мальчика, и парень, размахнувшись, бросил их на асфальт. Сверкнули осколки в свете лампочек и огней ночного города. Блеснул песок, и дрогнул игорный дом. — Я не понимаю… — Шанс тенью появился из-за спины. — Тш-ш, Время, ох, Времечко, куда же ты забрело. Думало, обвести меня вокруг пальца? — бог горделиво выпрямился, показывая все свои мышцы, виднеющиеся через ткань футболки, встал в позу недовольного и угрожающего мальчишки и зацокал языком. — Давай, показывайся уже, хватит ерундой страдать. Вместо разбитых песочных часов на асфальте появилась бездвижно лежащая черноволосая девушка в потрёпанном и замызганном сером платье. На её правом предплечье блестел серебряный обруч. Ноги, особенно, коленки были нещадно поцарапаны. Девушка не стала подниматься — она аккуратно села, коснулась грязными пальцами обруча, заправила за ухо прядь сальных волос и вздохнула, по-прежнему не говоря ни слова. — Эй, Времечко… — снова заискивающе протянул юноша. — Заткнись, Ветер, — вдруг зашипел Шанс и рукой чуть оттолкнул друга от плоховатого вида девицы. — Это Воспоминание. Не трогай её. — бог Удачи присел на корточки и осторожно произнёс: — Вы… вы простите нас, но… что мы можем для вас сделать? Девушка, до этого смотрящая на свои бело-синие колени, подняла огромные зелёные глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами. — Вы порвали мою петлю времени. Мне нужно найти мальчика, который был хранителем этого воспоминания и разорвать с ним связь, иначе этот участок сотрётся с лица земли. — голос особы был тихий, немного безэмоциональный, но приятный на слух, словно шелест первых листочков после суровой зимы. — Зачем вообще создавать петлю времени, особенно там, где есть один из богов? Теперь понятно, почему Везение не могли найти, она затмила своей силой его присутствие, — холодно догадался Ветер. Девушка враждебно посмотрела на него. — Это не твоего ума дело, сын Воздуха. У нас не Первое Пришествие, чтобы ты имел в виду действия других богов. Пора свыкнуться с мыслью, что они и не собираются докладывать тебе о своих намерениях. — Что она говорит? — шепнул уже поднявшийся Шанс. — Не обращай внимание, кто-то просто очень злопамятный, — оскалился Ветер и развернулся в сторону игорного дома. — Дети Времени порой и сами забывают, чего хотят и о чём говорят. Самые рьяные сопереживатели и одновременно самые бездушные воры. Забирают у людей самое ценное и потом плачут об этом. Долго помнят события и пишут историю. Но, похоже, в последнее время Память подводит их. Поэтому и созданы водяные чертоги Памяти, куда она помещает мысли и воспоминание всех детей Времени. Потому что сами боги становятся безумцами. Эй, теперь в дом можно зайти без препятствий. Пора наведаться к нашему заждавшемуся Везению. Ветер пошёл первым. Шанс, чуть погодя и переваривая все непонятные фразы друга и Воспоминания, следом. Последние переступили порог казино Удача, помогшая зеленоглазой богине подняться, и та. — А правда, что если дети Времени выглядят потрёпанными, то, значит, они переживают что-то страшное?.. Или влияют на события, не жалея сил? Или… — робко начала Удача, сильно заинтересовавшись внешним видом богини и этой темой вообще. Воспоминание покачала головой. — О нас знают очень мало. Мы — ещё неизученная часть божественного мира, потому что проводим с остальными богами очень мало времени. Мы всегда поодаль от них. Ведём записи событий не только на Земле, но и среди вас. Это требует больших сил и затрат, личного времени и свободы. Я так потрёпана, потому что моя петля истончилась и нужно образовывать новую. Каждая петля — это моё временное пристанище на Земле. Я собираю туда все общие людские воспоминания и сортирую их; говоря простым языком — работаю. Мне придётся искать новое убежище, потому что срок годности этого закончился. А ещё… — Воспоминание проходило мимо людей, ища глазами одного единственного заклеймённого человека, — я здесь не просто так. И хоть мой внешний вид никак не связан с грядущим… оно, тем не менее, грядёт. И будет таким же, как я сейчас. — Что? — не поняла Удача. — Будущее будет страшным?.. — Скажу одно: вы, — девушка ткнула пальцем в богиню, — нужны ему как никогда. Забирайте Везение. И не доверяйте Ветру. Последние слова рассыпались в шуме, словно рой бабочек, оглушив Удачу; сама зеленоглазая богиня, ускорив шаг и блеснув в толпе серебром своего обруча на руке, нагнала какого-то пожилого мужчину в брючном костюме и с тростью в руках, который тяжело двигался, положила руку на его макушку, и вместе они скрылись с глаз. Удача успела заметить, как почернели и приподнялись волосы богини, избавляясь от жира и грязи, как побелело её замызганное платье и как чиста стала кожа…***
…Мурашки непредвиденной волной прошлись по её спине — от плеч к копчику. «Забирайте Везение. И не доверяйте Ветру» — такими были последние слова одного из потомков Времени, встреченного ими здесь… в адском логове сплетений всех порочных желаний людей… Людей. Даже не богов. Удача не заметила, как поёжилась, а руки её робким движением приобняли похолодевшие плечи. Мимо проходили человеческие создания, человеческие существа, излучавшие энергию, оставленную в своих недрах самими же богами, и только сейчас девушка поняла — как легко незаметно слиться с людьми, шпионя, принять обличье какого-то мужчины, женщины, ребёнка…особенно тому, кто не имеет запаха. Ресницы молодой богини дёрнулись вверх: она всмотрелась в полный зал, но не увидела того, кого искала — Ветер вместе с Шансом, по всей видимости, находились в другом зале с новым встречным, Везением. Тот ужасающий кадр всё ещё стоял перед испуганными глазами Удачи. Один лучший друг, некогда поклявшийся в верности, душил другого. Опёршись коленями о подлокотники уродливого розового кресла, напрягшись всем телом так, что вены вздулись на руках и горле, сжав под своими пальцами нежную плоть её господина… Ветер душил Шанса. Гневно, яростно… но удовлетворённо, целенаправленно. Девушка видела это…успела увидеть. Хищное жестокое лицо своего обладателя до того, как оно успел принять озабоченный и потрясённый вид. Как же быстро Ветер преобразился. Успел молниеносно сориентироваться и даже тогда солгать… Удача нахохлилась. Нет, как бы то ни было, пока она рядом, ни один волосок не упадёт с головы Шанса по воле сына Воздуха! Ни один! Удача лично об этом позаботится, никогда не доверится Ветру и закроет своим телом собственного господина! Даже если это будет стоить ей жизни. — Карт-бланш*, господа, знаете, что это?! — молодой, на вид двадцатилетний юноша заносчиво и насмешливо вскинул свой острый, чуть задетый светлой щетиной подбородок, поудобнее растянулся в кресле, сжав одной рукой дубовый подлокотник, и поднял брови; уголки его губ заметно дёрнулись вверх. — Это он самый! Родной! Длинный тонкий палец быстро взметнулся над головой; все присутствующие, особенно игроки напротив, мрачно проводили его взглядом. На их лицах явно отражалось всё, что они думали о, казалось бы, зелёном, не наученном жизнью, но тем не менее невероятно везучем господине, который сидел в игорном доме сутки напролёт, не нуждаясь ни в отдыхе, ни в еде, ни в чём-либо ещё. Многие из его противников — Везение мог поклясться — глядя на это, уже давно оставили его компанию и либо насовсем покинули заведение в скорбной досаде, либо, в лучшем случае, сидели за стенкой — в другом зале, где им везло гораздо больше… …Так вот он какой, один из самых сильных слуг Фортуны, думал Шанс, украдкой наблюдая за распалённым парнем, пока окончательно не принял решение покинуть свой нагретый уголок. Было очень шумно. За соседними столами сидели богатые папики, за игрой которых наблюдали их миниатюрные «дочурки», и громко кричали, смеялись и распивали кто коньяк, а кто пиво. За этим же — тишина, напряжение, злобные взгляды и осознанный проигрыш незнакомых людей. Некоторые яростно сжали карты так, что кое-где они порвались, а сама поверхность потемнела от противной солоноватой влаги. Люди уже ненавидели Везение. На кон было поставлено больше, чем просто многое. Но Везение не волновали такие мелочи. — Ну так… Последний ход, — несдержанно, но игриво поторопил он дилера, вздрогнувшего и начавшего руководить действиями игроков. — Да, мистер Гюбью, вслед за мистером Хаксби, к сожалению, покидает игру… Остаётся только мистер Эрренби и… — Подождите, подождите! Я не согласен, господа! Неужели вы не замечаете мухлежа? — рвано дёрнулся так называемый мистер Хаксби — насколько понял Шанс — мужчина тридцати лет с коротко стриженными пшеничными волосами и тёмными кругами под налитыми кровью глазами. Кому-то срочно требовалось передохнуть, здесь попахивало Усталостью. И вальяжно и цинично бросивший на него взгляд Везение подумал о том же. — Либо он, — мужчина махнул рукой в сторону бедного дилера, — спелся с ним и нас с вами просто дурачат, вымогая деньги таким дрянным способом, либо… либо этот шулер просто строит из нас.! Игроки начали переговариваться, обсуждая новоявленную теорию. Оставшийся в игре мистер Эрренби, словно попусту теряя драгоценное время, нервно глянул на часы и громко выдохнул: происходящее совсем не волновало молодого человека, ему срочно нужно было закончить игру. Везение прищурился. — Мне не нужны твои деньги. Но и оставить их у себя тоже не получится. Ты сам сделал бет*. Это покер, детка. — тон бога был чуть скрипящим, но не противным, сладковатым, но таким, каким нужно было, чтобы расставить все приоритеты. Шанс тоже торопился. Он уже направлялся в сторону стола, собираясь вызвать Везение на разговор и думая о том, куда затесался Ветер, как вдруг… — Ты думаешь, я совсем идиот? — взревел мистер Хаксби. — Я с самого начала сделал фолд*, когда понял, что у тебя. — кисть игрока, направленная на Везение, затряслась. — Флеш-роял! И не первый раз! Он, точно говорю. Он! Посмотрите! Вот давайте посмотрим. Ну, открой карты, а! Малец, если это он, зуб даю, я тебя раскусил! Ты аферист! Мистер Эрренби снова вздохнул. — Флеш-роял*, да-а… — задумчиво протянул Везение. Затем резко поднял свои хитрые глаза, которые из-под тени надвинутой на лоб шляпы заговорчески блеснули. — Но не у меня. В следующее мгновение два веера из пяти карт одновременно пали на стол, раскрываясь. Все замерли, даже Шанс. В какой-то момент, упивающийся до этого реакцией игроков на раскрытые карты бог просто смотрел по очереди на всех, пока не встретился глазами с богом его типажа. Лицо азартного юноши переменилось: исчезли все высокомерные и упивающиеся ситуацией нотки, напали бледность и волнение. Бог удачи подошёл ближе, встал за спиной мистера Эрренби и глянул на разложенные перед взором пять карт одной масти — туза, короля, дамы, валета и десятки. Улыбнулся. Вот как. Затем снова глянул на заметно занервничавшего бога-афериста. Немного вспотевшее лицо, но ясные глаза; надетая на светлые, спускающиеся до шеи волосы шляпа; интересные, немного грубоватые черты лица и тонкие, вечно изламывающиеся в ухмылке губы. Везение выглядел молодым и свежим, но тяжёлым на подъём. Шанс уже ощущал каждой клеточкой своего тела, каждым участком кожи исходящие от Везения вибрации силы. Мощно. Сдержанно. Но капитально. Он превратится в наиглупейшего дурака на планете, если пропустит такого фрасьона. Воспоминание сильная богиня, если сокрыла в чертогах своей петли бога с такой удивительно безграничной энергией. — Фулл-хаус*… Что за чертовщина? — тем временем немного приглушённо бормотал под нос мистер Хаксби. Мистер Эрренби же быстро встал, не веря своей удаче, и под поздравления и поток рукопожатий поспешил к кассе за должной суммой. — Я знаю, зачем ты здесь, — бесцветно, словно в пустоту, произнёс Везение, всё ещё не покинувший тёплого кресла, тогда как остальные господа засобирались домой. Шанс кивнул. — Конечно, знаешь! Я сыграю с тобой! — неожиданно пересел на место Эрренби, напротив бога, мистер Хаксби. Его блестящее лицо, безумные глаза так быстро очутились перед взором, что Везение невольно отпрянул и часто-часто заморгал. — До этого мы играли только в партию на пять-семь человек. Ты добивал других, обходя меня, словно чего-то опасаясь… Ну-у. Теперь я посмотрю на тебя в действии лично. Откройся мне. Сыграй со мной. Напрягись. Обнажи своё везение. — последние предложения мужчина уже горячо шептал, затем отдал указания дилеру тасовать карты на новую игру. Везение с омерзением глянул на человека. На мгновение в его глазах словно проплыло желание стать невидимым и пропасть из поля зрения, но тогда разговор с сыном Фортуны наступил бы в два раза быстрее. В голове юноши созрел план. — Хорошо. Я хочу сыграть с тобой в игру. — губы парня плутовато расплылись в странной улыбке. Он смотрел куда-то поверх головы противника, и господину оставалось только гадать, куда. — Если я выиграю, ты оставишь меня в покое и больше не потревожишь никогда. Если проиграю — я всецело твой. Сделаю, что пожелаешь. Деньги — дело десятое. Посмотрим, — добавил Везение, — на чьей стороне удача. Шанс нахмурился. Что… Этот мухлёвщик задумал выворачивать никому не нужные пируэты? Ещё и условие поставить? Как до этого с ним управлялась его мать? Что она делала? Как-то уговаривала? Шанс понимал, что, в отличии от неё, его персона была не столь уважаемой и драгоценной… И прокапывать путь к свету и должному обращению стоило самостоятельно, потом и кровью, начиная с сегодняшнего момента. Парень вплотную приблизился к креслу мистера Хаксби и легко, практически невесомо опустил свои ладони ему на плечи. — Как скажешь.