Suum cuique

      Вернувшись домой, Арина решила как-нибудь разведать обстановку — все-таки глупо было уходить гулять прямо сейчас, оставив братьев одних разбираться с разъяренным владельцем бывшего самопомешивающегося котла, который ныне представлял собой что-то сильно расплавленное и бесформенное. Причем Ариана не сильно даже представляла, за кого из них стоит сильнее и крепче беспокоиться, ибо и братья, и Гриндевальд друг друга стоят.       Впрочем, поднявшись на цыпочки и заглянув в, кстати, очищенное от копоти окно, Ариана обнаружила, что все, в общем-то, находится в достаточно приличном состоянии: гостиная сверкала, будто этой жуткой копоти и не было, из магического граммофона играла прекрасная классическая музыка. Аберфорт мирно дремал на диване, положив себе на голову какую-то книгу, Альбус и Геллерт о чем-то спорили… Идиллия, да и только! Немного помявшись, Арина все же решила войти.       — Я тебе говорю, надо было сразу использовать мою модификацию Очищающего, а не с уравнением прямой корячиться! — взахлеб ругался Геллерт, чья прическа давно приобрела вид вороньего гнезда, и размахивал руками.       Ненадолго Альбус пятился от него, а затем ему в голову приходил очередной аргумент, и наскакивал на противника уже он.       — Твоя модификация чрезвычайно узко специализирована, ясно? Для детей и леди она! Да стоит только сменить данные и, например, поставить вместо данной черной копоти белую замазку, и все, твоя модификация будет уже негодная, и придется придумывать новую! А мое линейное уравнение универсально… Просто подставляешь данные вместо переменных, переводишь на латынь и получаешь чудесное заклинание!       — А какие данные подставлять-то? Я опирался на удельную заклинаниепроводимость…       — Там как посмотреть. Я на плотность опирался, сейчас, нарисую чертеж… Где мое перо?!       Ариана тяжело вздохнула: все-таки два величайших ума столетия нашли друг друга и избежать этого не получилось. Уф, а если то, что она читала в фанфиках про Альбуса и его друга — правда… Девочка прижала ладонь ко рту и, попятившись боком, чтобы ее никто не заметил, прошмыгнула мимо гостиной в коридор и, зайдя в комнату, привалилась к двери и облегченно вытерла рукой пот. Впрочем, два спорщика ее так и не заметили, продолжая свои научные дебаты, в которых она не понимала ровно ничего.       Сев на продавленную кровать, Ариана подперла впалые щеки руками и глубоко задумалась. Вроде бы гибель ей уже не грозит — ну не полезет же она в драку между тремя подростками, мозги-то у нее еще на месте! Но гибель — это ладно, а вот другое… Чем вообще может грозить их семье дружба Альбуса и Гриндевальда? Альбус и так не отличался общительностью и открытостью, а встретив такого же, как он, может отдалиться весьма сильно. Ариана уже сейчас не смогла понять практически ничего из их, по-видимому, рутинного диалога, а дальше это будет все усугубляться и усугубляться… Надо срочно что-нибудь придумать. Конечно, она не вправе указывать брату, с кем ему и как общаться, но…       Но вот это самое «но» никак и не продумывалось. В отчаянии, желая отвлечься от тяжелых мыслей — авось, как говорил папа, что-нибудь да надумается — Арина принялась разбирать теперь уже свою комнату. Старое зеркало с продольной трещиной, от которой начали расползаться во все стороны маленькие трещинки-«сосуды», то самое зеркало, в котором Арина впервые увидела себя в новом теле, решительно отправилось на помойку. Туда же последовали обрывки ткани, коих было в обилии под кроватью и которые были чем-то запачканы, и маленький мусор, и пыль, и сырая одежда, которая уже рассыпалась у нее в руках… Как девочке, одежду Арине было жаль больше всего. Вскоре комната приобрела вполне себе просторный и чистый вид, если бы не куча старого непонятного мусора в ее углу. Арина выбросила почти все, решив оставить только тетрадки со старыми записями — возможно, они могут ей пригодиться. Она уже перестилала белье на кровати — старое, протертое до дыр, совсем никуда не годилось — как вдруг дверь распахнулась.       — Я смотрю, хозяйничаешь, да? — заспанный, всклокоченный Аберфорт, на лице которого все еще остался длинный красный след от твердой книжной обложки, зевнул и улыбнулся.       — Аби! — отбросив одеяло в сторону, Ариана бросилась к нему на шею и тот, приподняв ее, с улыбкой подбросил и покрутил в воздухе. — Наконец-то ты проснулся!       — Да я тут просто решил присесть после обеда, отдохнуть, пока эти два идиота спорили, чье заклинание лучше, и что-то меня сморило… Ты что это тут делаешь, милая? Комнату убираешь? Молодец, даже я бы на такое сам не пошел, — Аберфорт подошел к одеялу, которое Арина своими дурацкими, ни на что не годными ручками-палочками безуспешно пыталась заправить вот уже двадцать минут, и всунул его в ярко-белый накрахмаленный, но уже потерявший тот самый «чистый» хруст пододеяльник буквально за несколько секунд. Затем, встряхнув его, Аберфорт забросил одеяло на жалобно скрипнувшую кровать и усмехнулся, заметив удивленный взгляд сестренки.       — Давай, пока эти два ученишки выясняют, чья наука лучше, мы с тобой пойдем и уберем весь мусор, как нормальные люди…       — Давай, — Арина поднялась со стула и быстро накинула на себя легкий платок, который она нашла на самом дне комода — очевидно, прежней Ариане этот платок был не по нраву. Заметив это, брат лишь тихо усмехнулся, но ничего не сказал.       — Принеси ведро из сарая, мы туда затолкаем все эти бумажки, а я зеркало понесу.       Так они и пошли к мосту, соединяющиму два берега широкой реки — именно там, за рекой, находился небольшой городок, где сновал знакомый старьевщик, которому, как сказал брат, это зеркало придется по нраву.       — Аби, — как бы невзначай спросила Арина, перехватив тяжелое ведро из одной руки в другую. Аберфорт, несший зеркало чуть ли не на спине (на недоуменный вопрос Арины, зачем нести, если можно всегда использовать магию, брат пожал плечами и сказал, что руками ему и удобнее, и спокойнее), лишь вскинул брови ко лбу. — Слушай, а можно тебя… спросить? О чем-то важном-преважном?       — Ну, если о важном-преважном, то тогда можно, — засмеялся Аберфорт, ставя зеркало на землю и промокая лоб рукой в холщовой рубашке.       На всякий случай Арина сделала такое простое и беззаботное лицо, как могла.       — Тебе наш новый сосед нравится? Странный он какой-то…       Аберфорт лишь пожал плечами.       — Странный — и странный, что уж с него взять. Главное, чтобы человек был хороший. А странности… Кто ж у нас без странностей-то? Да и Альбус, вон, родственную душу нашел.       Арина улыбнулась, удивившись про себя. Она читала «Дары Смерти» совсем недавно и прекрасно помнила сцену в трактире. Седобородый старик, с ненавистью рассказывающий о «двух друзьях»… А сейчас Аберфорт отзывается о них, и о Гриндевальде, и о брате, спокойно и даже, можно сказать, благосклонно. Может, все еще впереди?       — А мне кажется, что он плохо влияет на Альбуса, — заявила Арина, пытаясь казаться непреклонной. Аберфорт неопределенно хмыкнул.       — Поживем — увидим, Ари. Поживем — увидим.       Пройдя по мосту и войдя в город с очень длинным и сложным названием, Арина, семеня за Аберфортом, смотрела во все глаза, боясь потеряться.       Она впервые оказалась в самом обычном английском городке конца девятнадцатого века. Редкие люди, что попадались на маленьких чистых мощеных улочках, обязательно здоровались друг с другом, а то и останавливались буквально на несколько минут, неспешно толкуя о насущных делах и обсуждая последние новости. Маленькие магазинчики на главной улице прислонялись друг к другу так тесно, как только возможно, и выглядели чинно и аккуратно, словно сошедшие с идиллических рождественских открыток. Аберфорт же, выставив вперед зеркало, как щит, пер напролом к сильно выделяющейся из всеобщей идиллии ветхой лавчонке с покосившейся вывеской «Антикварная лавка Энтони Смита». Почти что прислонившись к мутному грязному стеклу витрины, Арина смогла разглядеть лишь полутемные очертания каких-то предметов и огромную железную махину. Девочка поежилась: загадочная лавка не внушала ей ровно никакого доверия.       — Ариана, ты в лавку со мной пойдешь? — спросил брат, будто прочитав ее мысли, и она с облегчением отказалась, мотнув головой. — Ну, тогда постой тут и никуда с улицы не уходи, ладно? — Хорошо!       Аберфорт скрылся за дверью лавки, а Арина, заложив руки за спину, принялась с приоткрытым ртом рассматривать магазинные вывески, на которых можно было найти все: лотки с овощами и фруктами, писчебумажные, книжные магазины, бакалейные лавочки… В этом городке было так чисто и уютно, что хотелось вечно бродить по его загадочным улочкам, перекидываться словами со знакомыми, спешить куда-то по своим делам или просто прогуливаться без дела, перехватывая у торговки чистое вкусное красное яблоко…       Но просто так стоять было скучно, и тогда девочка, помня наказ Аберфорта никуда не уходить с улицы, решила немного по ней прогуляться. Интересно было погрузиться в свои мысли, слушая, как разговаривают обычные люди, такие, какой она была когда-то…       — Доброе утро, — ее резко хлопнули по спине и развернули лицом в совершенно другую сторону. — Впрочем, я неточен: сейчас уже день, клонящийся к вечеру…       — Д-доброе… — пробормотала Арина удивленно и испуганно.       Тот, кто напугал ее, оказался обычным высоким мужчиной в плаще и котелке. На узком лице красовалось круглое пенсне, а под носом гордо топорщились длинные кайзеровские усы.       — Ох, я, должно быть, вас напугал… — незнакомец снял котелок и почесал затылок. Под суровым «аристократическим» котелком у него оказалась пышная растрепанная русая шевелюра, хоть и аккуратно подстриженная, и Арина поняла, что этот самый представительный незнакомец не настолько-то и взрослый: ей показалось, что он был старше Альбуса буквально года на два-три. — Ариана, верно? Ариана Дамблдор.       — Да… — пробормотала Арина, нахмурившись и стиснув руки под платком.       — О, Аберфорт много мне о вас рассказывал, — незнакомец улыбнулся, буквально на глазах помолодев. — Я его старый друг. Гарри.       — И вам добрый день, Гарри, — улыбнулась Ариана. — Мой брат сейчас немного занят, давайте пройдем к нему?       — Совсем не против, — Гарри снова надел свой котелок, сделавшись старше как минимум на десять лет, и оперся на трость. — Не хочу казаться дерзким, Ариана, но по рассказам Аберфорта я представлял вас несколько младше.       — Раньше я очень сильно болела, а теперь — выздоровела, — Ариана передернула плечом, и странный Гарри тотчас же сменил тему, в красках описывая войну на американском материке.       Арина, слушая его краем уха, задумалась. В книге ничего не говорилось о друзьях Аберфорта и, если сказать честно, она не была уверена, что они у него на самом деле были: слишком уж у ее нового брата был неуживчивый характер. Однако вот объявился тот, кто именовал себя другом Аберфорта, и причем она не помнила по книге никого на него похожего. Кто же он такой? Явно не Блэк, ведь Блэки всегда черноволосые… Может быть, Поттер? Вздор. Ах, если бы он назвал свою фамилию! Но Гарри лишь тихо вел повествование о Американо-Филиппинской войне, чуть приволакивая ногу в лакированном черном ботинке и тяжело опираясь на трость.       Однако Аберфорт, выскочивший из магазина с горсткой золотых монет, быстро прояснил все недоразумения.       — О, Гарри, сколько лет, сколько зим! Все такой же франт, да? — они пожали друг другу руки, и Аберфорт, увидев удивленное лицо Арины, расхохотался. — Ари, это мой старый друг, Гарри… Мерлин, сколько времени прошло, еще до школы его знал!       — Все по-прежнему предпочитаешь своей магии делать все руками, да, Аберфорт? — спросил Гарри, важным жестом поправляя очки. — Не возражаешь, если я пройду с вами до вашей деревни? Мне как раз нужно в лес, собрать немного образцов для моих учеников, мы как раз с ними будем изучать естествознание…       — Совершенно не против, друг, — ответил Аберфорт и, взяв Арину за руку, пошел вперед.       — А вы что предпочитаете, магию или руки? — спросила Арина, желая поддержать разговор. Гарри помрачнел, нервно подкручивая усы.       — Науку, моя милая девочка, — тихо ответил он. — Я выбираю науку.       — Науку?       — Гарри — маггл, — ответил за него Аберфорт. — Школьный учитель. И заметь, человек он получше, чем все эти волшебные идиоты. Мозги у него хотя бы на месте.       Арина тихо удивилась про себя, сжимая теплую ладонь брата. Вот это да… Так вот почему в книге об этом не говорилось! Тем временем Гарри опустился на корточки и, достав из-под полы плаща ежедневник в черной обложке и карандаш, принялся зарисовывать обычную траву.       — Никогда еще не видел такого прекрасного образца, — пояснил Гарри. — Я веду опись всех видов растений в этой полосе, а потому мне нужно множество таких образцов… — Так приходите к нам в лес, — Арина пожала плечами. — У нас там столько разных цветов, ягод и шишек, что не на один том наберется!       В ответ на это Гарри лишь тихо вздохнул, заканчивая зарисовывать и аккуратно убирая ежедневник на прежнее место.       — Я бы хотел, дитя, — грустно улыбнулся он. — Но я кабинетный ученый, который в лесах ничего не смыслит, я же там сразу заблужусь…       — Мы могли бы вам помочь, — не сдавалась Арина. — Ну, я или Аберфорт.       Аберфорт остановился, как вкопанный.       — Слушай, Ари, а это отличная идея! — произнес брат, снова засучивая сползшие к запястьям рукава. — Будете вместе по лесу гулять, ты там все знаешь, он тебе поможет, если что… Может, и научит тебя чему-нибудь, ну, математике этой вашей, чистописанию, а то что это у нас только Альбус гений, правда?       — Но… — Арина вяло попыталась протестовать против такого быстрого развития событий, но тщетно — энтузиазм, как-то Аберфорту раньше не свойственный, пер с такой силой, что ей оставалось только плыть по течению.       — Почему нет, сестренка? Мой друг тебя поучит всему самому важному, да и к тому же… Я буду занят, присматривая за нашим гением, наш гений будет занят своими никому не сдавшимися исследованиями — ну, а чтобы тебе скучно не было, будешь гулять? Помнишь, что сказал доктор?       Доктор? Несмотря на все потуги, в памяти совершенно ничего не всплыло, и Арине честно пришлось признаться, что она ничего не помнит. Аберфорт гордо кивнул головой, как бы показывая, что выиграл. Делать нечего, пришлось послушаться и ответить согласием. В конце концов, чуть знаний ей не повредит — алгебру Арина не знала вообще, да и образование ее, в общем-то, закончилось классе на шестом, когда у нее нашли злокачественную опухоль.       Остаток пути они провели в приятной беседе. Гарри негромко спорил с Аберфортом, затем рассказывал ей о некой прекрасной особе по имени Мария, чей неординарный взгляд на вещи ему так нравился… Арина же шла тихо, крепко сжимая ладонь Аберфорта, и слушала их веселый разговор краем уха, иногда добавляя пару фраз, но в большинстве своем молчала, не встревая.       Дойдя до моста и свернув на узкую тропинку, ведущую в Годрикову впадину, Арина и Аберфорт попрощались с Гарри, указав, куда ему идти, и долго провожая его скрюченную спину.       — Никто раньше не знал, что я с магглами якшаюсь, — тихо сказал Аберфорт, как только его друг исчез в поле зрения. — Ни Альбус, ни папа с мамой… Ты тоже не знала. Теперь знаешь. Он хороший на самом деле-то, из столицы приехал… А еще он меня спас.       — Спас? — спросила Арина. Действительно, о Аберфорте, в отличие от Альбуса, ей было известно совсем мало.       Аберфорт оглянулся и, заметив упавшее дерево, решительно уселся на него.       — Садись, Ари…       — Зачем? — спросила она, недоверчиво косясь на острые ветки, торчащие во все стороны.       — Предстоит долгий разговор…