Catch Me If You Can

      Первый раз, когда Курт Хаммел увидел специального агента Блейна Андерсона во плоти, случился совсем не в пустом гараже, где Курт был пойман, даже если именно это говорит он Андерсону, когда дерзко протягивает ему руку перед всеми этими агентами с их пистолетами.       Технически это — четвёртый раз, если исключить все те разы, когда Курт не видел его фактически, а только говорил по телефону, или все те времена, когда Блейн был близок к Курту, но тот исчезал, затерявшись в толпе. Или времена, когда они оба пялились на фотографии друг друга, думая о том, как бы могли измениться их жизни.       Курт видит Блейна вживую три раза перед своим первым арестом — Блейн не знает ни об одном.

*****

1.       В первый раз Курт видит Блейна Андерсона — ещё даже не зная его имени — в картинной галерее в Нью-Йорке. Совсем недавно он увлёкся поп-артом, и в галерее проходила выставка новой художницы, у которой был интересный стиль и очень внушительное чувство цвета. Курту хочется подделать одну из её картин и продать за бо́льшую цену, поэтому сейчас он осматривает картины художницы, выясняя, какая из них стоит его времени и таланта.       Он предусмотрительно запрещает себе слишком долго задерживаться у одной картины, потому что это могло привлечь внимание охранников, но при этом он делает несколько пометок в голове, мысленно планируя, какие краски и кисти ему понадобятся для этой работы. Он одет как студент-художник, которому наплевать на моду: старая толстовка в пятнах от краски, свободные джинсы, на носу взгромоздились массивные очки, волосы свисают на лоб — и он разглядывает последнюю картину на выставке, когда замечает его.       Мужчина в хорошо пошитом тёмно-сером костюме, разговаривающий с одним из смотрителей у стойки администратора, его тёмные волосы покрыты огромным количеством геля, руки на бёдрах. Он милый в каком-то строгом, официальном смысле, и Курт не может сдержать улыбки, когда глядит на этого мужчину краем глаза.       Его всегда привлекали симпатичные мужчины в хороших костюмах.       Тут подходит другой смотритель, и мужчина вежливо ей улыбается, прежде чем засунуть руку в карман, что-то выискивая. Курт совершенно забыл о картине перед ним, наблюдая, как мужчина говорит что-то, очевидно, представляясь смотрителю, а затем вытаскивает из кармана значок, и...       Блять. Он из полиции, или, судя по костюму и общему поведению, из ФБР.       Курт возвращает взгляд к картине, пытаясь сохранять дыхание ровным и ничем не выдать то, что нахождение на такой близкой дистанции с агентом заставляет его хотеть как можно скорее сделать ноги. Он знает, что логически агент не может быть здесь из-за него, что это — просто неудачное совпадение. Но ещё это означает, что Курт должен попрощаться со своими планами в подделке картин этого автора. Это было бы глупо после того, как он видел агента в единственной галерее города, которая выставляет работы данной художницы.       Курт провернул несколько больших афер недавно, таких, что они определённо могли поместить его на радар ФБР, и он не собирается испытывать удачу, особенно сейчас, когда он только начинает.       Он прячет руки в карманы толстовки и поворачивается к сувенирной лавке, намереваясь поддерживать своё прикрытие всё время, пока находится в здании. Он покупает открытку с изображением одной из картин — это ведь что-то, что мог бы сделать студент-художник, так? — а затем небрежным шагом идёт на выход из галереи. Агент в это время всё ещё беседует со смотрителями, жестикулируя и говоря что-то такое, от чего его лицо становится более серьёзным, чем прежде.       Какая жалость, во многих смыслах, размышляет Курт, когда двери галереи закрываются позади него. Парень был действительно милым, в конце концов — по крайней мере, для федерала.       Несколько недель спустя из своих источников Курт выясняет, что на его дело ФБР назначило некоего специального агента Блейна Андерсона. Курт любит знать, кому противостоит, поэтому он ищет информацию про Андерсона, стараясь раскопать как можно больше. На бумаге он кажется таким же, как и любой другой официозный агент с относительно впечатляющим послужным списком, несмотря на молодой возраст. Агент, для которого дело Курта, вероятно, первое большое дело.       Курт находит его фотографию, где он стоит около места преступления с несколькими другими агентами, его руки скрещены на груди, и одна эта фотография Блейна Андерсона кажется намного более интересной, чем все те полицейские и агенты, которых Курт встречал до сих пор. Он одет в хороший костюм, и, что более важно, на нём винтажный галстук, который сразу бросается в глаза. У парня есть чувство стиля, Курт признаёт это.       И только после того, как он пристально изучает фотографию во второй раз, он понимает, почему Блейн Андерсон кажется таким знакомым с этими своими прилизанными волосами и серьёзным выражением лица.       Он бессознательно помешал планам Курта в той картинной галерее, прежде чем его даже назначили на дело Курта.       Наконец, достойный противник. 2.       Во второй раз Курт бежит что есть мочи по улицам Нью-Йорка в середине ночи, стараясь не врезаться в прохожих. Он резко тормозит, когда замечает поворот справа в переулок, заставленный мусорными баками. Его обувь скользит по асфальту, но он не тратит время зря, мчась к мусорным контейнерам и садясь на корточки позади одного из них. В ушах громко отдаётся собственное дыхание.       Блейн Андерсон хорош. Если бы не он, то Курт преспокойненько бы ограбил сейчас частную галерею вместо того, чтобы прятаться от ФБР за вонючими мусорными баками в своей дизайнерской обуви и осматриваться, чтобы быть уверенным, что у него есть несколько возможных путей отхода, если его заметят.       Он думал, что после издевательств в школе с мусорными баками было покончено. Забавно, как иногда складывается жизнь.       Прошёл год с тех пор, как Блейна Андерсона назначили на его дело, и Курт учился уважать его. Он почти… нравился ему, но он не признавался в этом ни себе, ни, не дай боже, Сантане. Андерсон лучше любых других, с кем Курту приходилось сталкиваться за свою карьеру — более стойкий, более умный, более поразительный. И к тому же хороший собеседник. Как-то раз Курт звонил ему, не совсем ожидая, что Андерсон поймёт, что это он, меньше чем за минуту разговора, но он понял. У них была интересная беседа о текущей художественной обстановке в Нью-Йорке, прежде чем Курт повесил трубку, напуганный тем, как легко было разговаривать с агентом ФБР, который знал, кем он был, и у которого, казалось, совсем не было проблем, чтобы разговаривать с ним как с обычным человеком.       Это почти подтолкнуло его к тому, чтобы задуматься, а что, если…       Но нет. Теперь это его жизнь. Это и ничто иное.       Несколько агентов пробежали мимо переулка, блондин и азиатка, выкрикивающая приказы остальным, но они только краем глаза взглянули на переулок, прежде чем исчезнуть в направлении, в котором Курт бежал сначала. Курт прислонился спиной к стене позади него, успокаивая дыхание. Он посидит здесь ещё немного времени, а затем проберётся к своему укрытию, предпочтительно, так сократив дорогу, как только это возможно. Он был так взволнован этой работой, а Андерсон полностью всё разрушил.       Он снова слышит приближающиеся шаги, поэтому отползает в тень, съёживаясь, пока его обувь не оказывается в грязи. Шаги прекращаются прямо у переулка, слышится тяжёлое дыхание и затем:       — Андерсон здесь, как слышно?       Курт наклоняется вперёд, всё ещё сидя за контейнером. Андерсон стоит прямо у поворота в переулок, одна рука на бедре, а в другой он держит свою рацию. Он выглядит запыхавшимся, что само по себе странно — Курт достаточно изучил Андерсона, чтобы знать, что он находится в чрезвычайно хорошей форме и обычно сам бежит впереди других агентов.       Рация трещит, и затем слышится голос другого агента:       — Принято. Никаких признаков Певчей Птички. Должно быть, мы его потеряли.       Андерсон выругивается, выпрямляясь и упираясь свободной рукой в бок. Курт глядит краем глаза. Андерсон всё ещё тяжело дышит, почти хрипя, и выглядит так, как будто с удовольствием бы сейчас сел, а не стоял на ногах.       — Где вы находитесь? — говорит он в рацию, и его лицо кривится, когда он осматривает улицу.       — Мы на углу... Блейн? Чувак, ты в порядке? Звучишь странно.       — Всё… всё нормально, — выговаривает Андерсон, но Курт замечает, как он потирает бок и шатается. — Этот… почтальон на велосипеде врезался в меня, когда я выбежал из галереи, и я… — он замолкает. — Думаю, я сильно повредил голову? Или бок.       — Дерьмо, — слышится голос другого агента по рации. — Оставайся на месте, босс, мы уже на пути назад, хорошо?       — Я говорил… не называть меня «босс», — Андерсон выдыхает, а затем его ноги подкашиваются, и он падает, рация вылетает из его руки и приземляется на асфальт с громким треском.       Глаза Курта расширяются, и прежде чем он успевает остановить себя, он уже поднимается и бежит в сторону Андерсона. Он, может, и преступник, но он не бессердечен, особенно по отношению к человеку, который был странно вежлив с ним по телефону, несмотря на ситуацию между ними.       Курт садится на корточки, аккуратно кладя руку Андерсону на грудь. Он, кажется, без сознания, и Курт видит немного крови у него на правом виске, но, по крайней мере, его дыхание сильное и почти устойчивое. Скорее всего, у него слабое сотрясение, и вместо того, чтобы понять это и позаботиться о себе, он решил бежать за Куртом.       И вправду официозный агент.       Курт вздыхает и глядит на Андерсона. Он почти забыл, насколько симпатичен тот был — на его волосах не так много геля, как в прошлый раз, когда Курт видел его, но на нём всё ещё винтажный галстук, а его лицо всё равно серьёзное, даже когда он валяется без сознания. Курт думал, что он милый, когда увидел его в той галерее год назад, но теперь он понимает, что Андерсон фактически… красив, как главный актёр какого-нибудь старого голливудского фильма.       И затем, как грузовой поезд, съехавший с рельс, его поражает мысль.       — Ты будешь тем, кто поймает меня, не так ли? — говорит Курт низким голосом, печально улыбаясь.       Он слышит приближающиеся голоса и шаги, скорее всего, остальные агенты уже возвращаются, поэтому он последний раз смотрит на Андерсона, прежде чем встать и покачать головой. Его обувь в дерьме, его работа в дерьме, и теперь он вдруг проникся сентиментальными чувствами к агенту ФБР. Господи, что с ним не так?       Курт без оглядки убегает в тот момент, как другие агенты появляются из-за угла и кидаются на помощь Андерсону, который, кажется, уже шевелится. Никто из них даже не представляет, что преступник, за которым они гнались, был тут всего несколько секунд назад.       (Несколько дней спустя Курт больше не может сдерживать себя. Он звонит Блейну — Андерсону, он Андерсон, а не Блейн — и вешает трубку, как только слышит, что сам Андерсон подошёл к телефону. Он просто удостоверяется, что его любимый противник жив, и на этом всё.) 3.       Третий раз случается не на работе. У Курта небольшой отдых между делами, он наслаждается успехом прошлой аферы, которую ещё не заметили полиция и ФБР, и пытается решить, что делать дальше. Ещё столько вещей ему предстоит сделать, попробовать силы в стольких аферах. Но теперь у него есть настоящая репутация, и он не может быть таким же беспечным, каким был в начале своей карьеры. Он должен быть аккуратным, тщательно планировать и тщательно выбирать свои цели, потому что ФБР не отступает, а, кажется, с каждым днём приближается всё ближе и ближе.       Курту не нравится это чувство. Напоминает о слишком многих вещах, о которых он предпочёл бы больше не думать.       Но иногда быть осторожным и умным становится слишком грустно и даже вызывает клаустрофобию, поэтому он проводит день в Центральном Парке, дыша свежим воздухом и притворяясь, что ему не нужно больше быть осторожным, даже если это всего на несколько часов. Фактически это один из уроков Сантаны с тех времён, когда она учила его основам, и до того, как Курт перестал нуждаться в чьей-либо помощи: даже аферистам время от времени нужен перерыв, и даже если Курту не хочется признавать это, она права.       (Другие её уроки состояли в том, чтобы научить Курта обчищать карманы, где она использовала очень красочные аналогии с тем, как правильно работать пальцами, и другие связанные с сексом вещи. Это было унизительно. Курту до сих пор снятся кошмары.)       Курт садится на скамейку в парке и поправляет солнцезащитные очки на лице. Стоит прекрасная погода, солнечная и тёплая, с лёгким ветерком. Если он сможет игнорировать свои мысли, свои инстинкты, то почти может притвориться, что он — просто обычный человек на прогулке в Центральном Парке, который наслаждается солнечным светом перед тем, как вернуться на свою девятичасовую пятидневную работу.       Иногда он скучает по этому. Скучает по тому, каково быть нормальным.       Мимо него, смеясь и крича, пробегает компания детей. Курт улыбается им, а затем глядит на других людей вокруг него. С другой стороны дорожки на скамейке сидит пожилая леди, читающая роман с очень внимательным выражением. На траве поблизости лежат несколько подростков, оживлённо разговаривая и жестикулируя, пока один из них, вероятно, не подходит к кульминации своей шутки, и тогда все дружно смеются. Рядом с подростками разминается бегун, одетый в свободные шорты и футболку, которая очень неплохо натянута на накаченной груди, лицо обрамлено тёмными кудрями. Мужчина наклоняет голову, подпрыгивая на носочках, затем он снова наклоняется назад и...       Это Андерсон. Специальный агент Блейн Андерсон, без костюма и привычного геля на волосах, расслабленный и спокойный, разминающий свои мышцы.       Первый инстинкт Курта — подорваться и убежать с такой скоростью, с какой он только может, но очевидно, что Бл... что Андерсон его ещё не заметил, что он здесь не для того, чтобы следить за Куртом. Он просто вышел на пробежку, скорее всего, перед тем, как отправиться на работу, и он, кажется, даже понятия не имеет, что Курт наблюдает за ним. Между ними есть кое-какое расстояние, и Андерсон определённо более сосредоточен на растяжке, чем на ком-либо вокруг него.       Курт сглатывает. Странно видеть Андерсона таким. Он так привык к тщательно выглаженным костюмам и мерцающему гелю, к серьёзному выражению лица и рукам на бёдрах, что эта версия Андерсона кажется просто… странной. Конечно, он понимает, что у Андерсона есть жизнь и за пределами ФБР, такая же официозная, как и он сам, но всё равно… Как и их телефонные звонки, это похоже на напоминание того факта, что агент, преследующий его, не только агент. Он человек, обычный человек, который выглядит…       Который выглядит как кто-то, кого бы Курт хотел узнать, если бы обстоятельства были другими.       Курт качает головой, пытаясь выбросить из мыслей наваждение об Андерсоне. В последнее время его всё чаще посещают вспышки ностальгии, моменты, в которые он хочет, чтобы его жизнь была другой, и боль в груди от того, что он хочет чего-то другого, чем та жизнь, которой он живёт прямо сейчас. Есть столько вещей, по которым он скучает, столько людей, и ему почти жаль, что он не может подойти к Андерсону и поговорить с ним лицом к лицу, как обычные люди. Между ними происходят такие интересные беседы по телефону, и разговор с Блейном без расстояния телефонной линии тоже мог бы оказаться… неплохим.       Но в жизни так не бывает. Так не бывает в жизни Курта уже несколько лет, и он не может просто взять и вернуться. У него нет никакого другого выбора.       Андерсон заканчивает свою разминку, ещё один раз разминает плечи, после чего начинает пробежку; его кудри подпрыгивают на макушке, когда он бежит в умеренном темпе. Он выглядит таким другим. Он выглядит таким нормальным, что сердце Курта снова болит.       Он не сводит с Андерсона глаз, пока тот не исчезает за углом, скрываясь за деревьями. Курт встаёт со скамейки, как только больше не видит его, насильно выбрасывая из головы все ностальгические мысли. Теперь его жизнь такая, какая есть, и чтобы эта жизнь продолжалась, он должен придумать, за какое дело приняться дальше. Это — всё, что он может сделать.       Он идёт назад к месту, где сейчас скрывается, выбрасывая из головы все глупые мечты о своей старой жизни. Он достаточно прояснил свои мысли за сегодня, и теперь пора снова возвращаться к жизни мошенника. +1.       Курт хочет закричать, заплакать или зарыдать, но вокруг него десятки агентов с пистолетами, направленными прямо на него, и в этом глупом гараже он нигде не спрячется. Он думал, что найдёт здесь Финна, что, может быть, он сможет наконец начать воплощать в жизнь одну старую мечту, от которой не мог избавиться — и эта мысль сделала его глупым и безответственным, заставила проигнорировать обязательное условие проверить всё дважды и трижды, и теперь он был пойман.       Его волосы запутаны, и он одет в старые джинсы. Определённо не так он представлял себе конец своей карьеры.       — Я так понимаю, на самом деле Финна здесь нет? — он вздыхает, оглядывая агентов вокруг него.       Андерсон делает шаг вперёд, отделяясь от группы, снова в одном из своих стильных костюмов, волосы аккуратно загелены, на шее тот самый винтажный галстук. Всё то время назад Курт был прав, когда смотрел на него, лежащего на тротуаре, и сказал, что Андерсон будет тем, кто поймает его. Он пока не знает, что чувствовать насчёт этого. Он всё ещё слишком разочарован, слишком устал от игр в кошки-мышки, чтобы думать о чём-то другом.       — Твой брат? — спрашивает Андерсон, и на мгновение он выглядит виноватым, его взгляд смягчается, как будто он тоже жалеет, что всё произошло именно так. — Нет, к сожалению, это ловушка.       Курт изучает глаза Андерсона, вспоминая все те моменты, когда наблюдал за ним издалека или говорил с ним по телефону. Это — первый раз, когда Андерсон видит его, и Курт знает, что может произвести лучшее первое впечатление, чем сейчас.       Поэтому он выпрямляет спину и улыбается, находит в себе каждый грамм уверенности, который у него есть, и показывает его.       — Агент Андерсон, — медленно говорит он. Андерсон вопросительно поднимает брови. — Очень приятно наконец-то встретить вас лично. Теперь я вижу, что фотографии не воздают вам должное, — заканчивает Курт, обольстительно усмехаясь.       Андерсон закатывает глаза, но на губах его играет небольшая улыбка. Курт ухмыляется шире, а затем протягивает руку, не обращая внимания на остальных агентов вокруг него, которые крепче схватились за свои пистолеты. Он знает, что они не будут стрелять в него, пока Андерсон не прикажет им, и ещё он знает, что Андерсон никогда не отдаст такого приказа.       Он протягивает Андерсону руку, и через секунду тот смеётся, и в глазах его сияет веселье. Он принимает ладонь Курта и пожимает её, крепко и надёжно, касание, от которого в груди Курта появляется тепло, и он не может сдержать широкой улыбки.       Что-то мелькает во взгляде Андерсона, какая-то внезапная грусть или сожаление, но это исчезает так же быстро, как и появилось. Курт чувствует холодный металл вокруг своих запястьев, а затем по гаражу эхом проносится щелчок, когда Андерсон закрывает наручники.       — Курт Хаммел, — говорит Андерсон твёрдым и официальным тоном, — вы арестованы.       Курт подмигивает, пряча истинные эмоции под маской мошенника, которую он совершенствовал день ото дня многие годы.       — Я уже понял, — дерзко отвечает он.       И именно так всё заканчивается.       (А может, только начинается.)