— Это я сделал тебе предложение, — игриво возразил Блейн. — Нет, ты просто подумал об этом и делал неопределённые намёки после того, как я вернулся, — исправил его Курт. — А я был тем, кто решился, встал на одно колено и сделал предложение.
Это было одно из тех редких времён, когда они могли позволить себе утреннюю прогулку, прежде чем оба отправятся работать, когда Блейн вдруг останавливается перед витриной магазина, притягивая за собой Курта. Обычно в этот час Блейн уже должен быть в офисе, но вчера у него была поздняя засада, поэтому ему было позволено опоздать, что Курту всегда будет особенно нравиться. Так замечательно иметь время, чтобы позавтракать со своим парнем, вместе выпить кофе и скормить остатки еды Пэрри, вместо того, чтобы проснуться от легкого поцелуя в лоб, после которого Блейн убегает на работу со своим портфелем в руках. — Подожди, я хочу кое-что посмотреть, — бормочет Блейн, подходя ближе к витрине. Курт улыбается и спокойно следует за ним, вдыхая свежий утренний воздух. Он вернулся в Нью-Йорк несколько недель назад, но что-то внутри до сих пор замирает от волнения, когда он осознаёт, что на этот раз остаётся навсегда. Больше никаких афер и преступлений, поджидающих его на другом краю света, никаких побегов в попытках выяснить, какое именно место он должен называть своим домом. Он свободен, у него есть работа — легальная работа — и дом. Если бы кто-то сказал ему, когда он ещё гнил в тюрьме, разглядывая стены своей камеры, что однажды он снова будет чувствовать это счастье, это волнение и радость жизни, он бы фыркнул и отвернулся. Забавно, как кардинально изменилась его жизнь с тех пор, как он сказал «да» Блейну Андерсону. Блейну, который сейчас смотрит на витрину, нежно улыбаясь, а ветер лохматит его загеленные кудри. Курт смотрит в направлении его взгляда, удивлённо хлопая ресницами, когда видит то, что выставлено на витрине. Где-то под всеми слоями своей одежды он чувствует, как сердце пропускает удар. — Блейн? — удаётся ему пропищать. Блейн только мычит в ответ, не сводя взгляда с витрины ювелирного магазина и сосредоточенно сморщив брови. — Блейн… Это обручальные кольца, — медленно говорит Курт и дёргает Блейна за руку, пытаясь привлечь его внимание. Внезапно он чувствует тепло во всём теле, как будто он весь краснеет, а его голос звучит забавно, хрипло, удивлённо и ещё выше, чем обычно. — Ты когда-нибудь думал о том, какое кольцо ты хочешь? — как бы невзначай спрашивает Блейн, наклоняясь ещё ближе к витрине, так что его нос оказывается практически прижат к стеклу. — Ч-что? — спрашивает Курт. — Ну, типа… золотое или серебряное, — объясняет Блейн и сжимает ладонь Курта. — Широкое или тонкое. С камнями или без. С гравировкой или без гравировки. О чём-то таком? Взгляд Курта движется от лица Блейна к кольцам на витрине. Он представляет кольцо на своём пальце и похожее на пальце Блейна, представляет, каково чувствовать его вес каждую минуту каждого дня, представляет, как держит руку Блейна и чувствует прохладную поверхность кольца на своей коже. Представляет, как все смотрят на него, смотрят на Блейна, смотрят на них вместе и знают, что эти маленькие кусочки металла на их пальцах говорят о том, что они пара, что они неделимы, вместе несмотря ни на что. — Серебряное, — неожиданно говорит он. Блейн согласно кивает. — Это в каком-то роде шикарнее, чем золотое. — Не слишком широкое, — продолжает Курт, — но… достаточно, чтобы быть заметным, знаешь? Блейн снова кивает, глядя на Курта с улыбкой. Курт прикусывает губу. На самом деле он не думал об этих вещах со времён школы, когда посвящал целые альбомы свадебным планам, смокингам, платьям подружек жениха и оформлению (другой мужчина всегда был безликим манекеном). Он думал, что эти мечты давно забыты за всё то время, проведённое в бегах. Но внезапно он точно вспоминает, какое кольцо хотел бы иметь на пальце, когда ему было шестнадцать, и мир казался жестоким, но в каком-то смысле намного более простым. Когда пережить день означало не нарушать закон, а не попасться невежественным хулиганам. Когда те альбомы, полные свадебных планов, были его спасением. — И с гравировкой на внутренней стороне, — добавляет он. — С датой и нашими именами. Больше ничего — те маленькие сердечки, которые добавляют некоторые, смотрятся в каком-то смысле вульгарно? Конечно, ты можешь сделать их, если тебе нравится, но я не знаю… — Нет, я согласен, — кивает Блейн, следуя взглядом от одного набора колец к другому. — Имени и даты достаточно. Не нужно никаких смайликов, — добавляет он с усмешкой. — Но ты бы хотел какие-нибудь драгоценные камни или что-то такое? Курт морщится. — Нет, не думаю. Я хочу чего-то простого. Я уже насмотрелся на драгоценные камни до конца своей жизни. — Ты и украл немало, — дразнит Блейн, ударяя Курта плечом. Курт пожимает плечами, усмехаясь. — И это тоже, — он выпрямляется, отрывая взгляд от витрины. — Что… что насчёт тебя? Какое кольцо ты бы хотел? — нерешительно спрашивает он. Он не знает, должен ли спрашивать у Блейна, интересуется ли он просто так на предмет его предпочтений, или же между ними сейчас происходит довольно серьёзный разговор. Сейчас девять утра среды, и он не думает, что подобные разговоры должны вестись на утренней прогулке, когда они направляются на работу. Но, хэй, Блейн спросил первый, значит, и Курт может спросить его тоже. Блейн на мгновение опускает взгляд, его щёки розовеют, и затем он указывает на одну пару колец, лежащую на небольшой белой подставке, чтобы они были ясно видны любому, кто проходит мимо. — Как эти, — говорит он тихим голосом. Курт снова наклоняется ближе. Кольца серебряные, простые, с тонкой, сияющей полосой по нижнему и верхнему краю, и часть между этими полосками выглядит чуть более матовой. Одно из колец — немного более тёмного оттенка серебра, едва заметно, но всё ещё идеально подходящее второму. Оно бы прекрасно подошло тону кожи Блейна, а второе, более светлое, идеально бы сочеталось с бледностью Курта. У колец, очевидно, ещё нет гравировок и никаких камней, а ширина кажется просто идеальной — сдержанно, но заметно. Они идеальны во всех смыслах, и Курт должен сглотнуть внезапно образовавшийся ком в горле. — Д-да, — выдыхает он. — Они… Они выглядит точно, как я представлял. Блейн довольно улыбается и отходит от витрины. — Пойдём, — говорит он и берёт Курта за руку. — А то опоздаем на работу.*****
— Одна из наших стажёрок выходит замуж через несколько месяцев, — объявляет Блейн несколько дней спустя, когда они обедают дома: цыплёнок, спаржа и бутылка дешёвого вина. Они могли позволить себе и дорогое, по крайней мере, немного побаловать себя, но Курт в последнее время пристрастился к дешёвому вину. Он выпил столько дорогого, что хватит до конца жизни. — Оу? — комментирует Курт, разрезая цыплёнка на мелкие кусочки. — Это здорово. Блейн сглатывает. — Она пригласила всё подразделение Белых Воротничков. Курт останавливается. — Всё подразделение? — повторяет он. — Не только твою команду или… — Неа, — говорит Блейн. — Всё подразделение. Начальников и всё такое. И одного гостя можно взять с собой. Курт сужает глаза. — Она вообще знает всех этих людей? — Ну, скорее всего она знает, как они выглядят, со всяких собраний подразделения, но я не думаю, что она знает их, — Блейн морщится. — Не думаю, что она хорошо знакома со всеми даже в нашей команде. Она не так долго с нами, и Майкл только что вернулся с отпуска в связи с отцовством, а Сандхья получила работу в Вашингтоне, но она всё равно их пригласила. — Сандхья переводится в Вашингтон? — спрашивает Курт. — Это замечательно, — он помнит Сандхью ещё со времён работы консультантом. Она была одним из нескольких агентов, которые с самого начала относились к нему хорошо, и одна их тех, кто рассказал ему, где находится тайник с хорошим кофе в офисе. Он до сих пор думает, что обычный офисный кофе ФБР нужно спрятать в подвале с уликами навечно, потому что это невероятная мерзость. Блейн улыбается. — Да, она очень взволнована. У неё там семья, так что всё сложилось довольно удачно. Курт указывает на него вилкой. — Ладно, но вернёмся к твоей чрезмерно социальной стажёрке. Она правда пригласила всех? Блейн кивает. — Даже Питерсона, хотя не думаю, что он придёт. Видать, она и её жених закатывают большую свадьбу. — Огромную свадьбу, скорее, — ворчит Курт, скорчив гримасу. — Только одно ваше подразделение может заполнить всю церковь. Какое-то время они тихо жуют свою еду. Блейн, кажется, потерян в своих мыслях, он нахмурил брови, отвлечённо тыкая вилкой кусочек спаржи. Пэрри драматично плюхается на бок на полу у стола, где она лежала с тех пор, как они начали есть. Её глубокий вздох — ясный знак того, что она разочаровалась в попытках получить случайно упавший со стола кусочек еды и вместо этого заснула. — Значит, ты не хочешь большую свадьбу? — в итоге спрашивает Блейн, любопытно и слишком внимательно глядя на Курта. Курт замирает и хлопает ресницами, его вилка останавливается на полпути ко рту. — Я… я не знаю, — медленно говорит он. — Раньше я мечтал об огромной свадьбе и зрелище, но… — он затихает. — Но что? — подталкивает Блейн и пинает его ногу под столом. — Но сейчас эти мечты кажутся глупыми, — Курт кладёт свою вилку на стол и вытирает рот салфеткой, раздумывая, как выразить свою мысль. — Я больше не хочу зрелища. Я… Зрелище означало бы толпы людей, которые спрашивали бы, где я был и чем занимался, а я не хочу рассказывать о своих делах случайным знакомым, которые понятия не имеют, через что я прошёл. На губах Блейна появляется маленькая печальная улыбка. — Кроме того, — продолжает Курт, — я хочу, чтобы главным зрелищем свадьбы были я и мой партнёр, мы, а не какие-нибудь роскошные украшения или количество приглашённых людей. Я хочу, чтобы это было празднование нас и нашей любви, а не того, сколько людей, оказывается, мы знаем. Особенно когда… — он замолкает и пожимает плечами. — Особенно когда я знаю не так много людей, кого бы мне было комфортно пригласить на свою свадьбу. Блейн тянется через стол и берёт руку Курта, медленно поглаживая большим пальцем его ладонь, успокаивая. — Кого бы ты хотел пригласить? — спрашивает он низким голосом. Курт делает глубокий вдох и смотрит на потолок, раздумывая. — Несколько человек из Vogue, — медленно говорит он, — те, с которыми я сблизился. Изабель и ещё трое или четверо других. И несколько человек из ФБР. Он останавливается, сморщившись. Эти люди — лёгкие, люди без тяжёлого эмоционального багажа. — Рейчел и Сантану, естественно, — добавляет он, а затем смеётся. — И я уже знаю, в каких платьях они будут. Иногда им нельзя доверять одевать самих себя, даже если за эти годы они стали получше разбираться в этом вопросе. Блейн улыбается. Курт быстро моргает несколько раз. — Финн был бы моим шафером, конечно, — говорит он, легко улыбаясь, потому что представляет, как позвонит Финну и скажет ему, что он обязан приобрести надлежащий костюм, — и ещё… И ещё моих… Его голос срывается, и он отводит взгляд, смаргивая подступающие слёзы. Блейн сжимает его ладонь. — Твоих родителей, — заканчивает он за него, тихо и осторожно. Курт кивает. Он не должен говорить вслух остальное, — если бы я знал, где они, если они всё ещё живы, если бы у меня был адрес, чтобы послать приглашения, и номер телефона, чтобы позвонить и услышать, как они взволнованы — потому что он знает, что Блейн может услышать между строк, и ему не нужно озвучивать всё это. Рука Блейна, держащая его ладонь, утешает и успокаивает, как якорь, и он отводит взгляд, пока не приводит в порядок дыхание, а давление в глазах уменьшается. — Ч-что насчёт тебя? — спрашивает он, немного слезливо. — К-кого бы ты пригласил? Блейн снова поглаживает большим пальцем по его ладони. Какое-то время он молчит, раздумывая и давая Курту шанс взять себя в руки, а затем, когда Курт наконец смотрит на него, он пожимает плечами. — Тоже не очень-то многих. Сэма и Тину и остальных из моей команды. Родителей. Вроде, всё. Курт переворачивает ладонь, чтобы тоже держать Блейна за руку. — А Купера? — спрашивает он. Блейн усмехается, как он делает каждый раз, когда кто-то упоминает его брата, но мгновение спустя он вздыхает, его плечи резко опускаются, и он смотрит вниз на их соединённые ладони. — Я не знаю. Правда не знаю. Я… я хочу, чтобы он был, но то, что происходит между нами… Я не знаю. — Сэм был бы твоим шафером? — спрашивает Курт, чтобы сменить тему. Блейн поднимает взгляд, его лицо смягчается, и он снова улыбается. — Да. Да, он. Курт тоже улыбается. — Что ж, даже если сложить, у нас никак не выходит огромной свадьбы. — Это точно, — признаёт Блейн. — Думаю, хорошо, что никто из нас не хочет большого празднования. Он склоняется над столом, чтобы нежно поцеловать Курта в губы, после чего садится и снова берёт вилку и нож. Он всё ещё улыбается, почти мурлыча, когда жуёт своего цыплёнка, а Курт глядит на него, сбитый с толку разговором, который только что был между ними. Эти разговоры, очевидно, к чему-то ведут, но Курт пока не может понять. Это настоящие планы, или они просто узнают предпочтения друг друга, или что? — Ты ведь будешь моим плюс-один на грандиозной свадьбе стажёрки? — спрашивает Блейн через какое-то время, глядя на Курта с ухмылкой. Курт отгоняет все мысли и улыбается ему в ответ. — Конечно. С превеликим удовольствием.*****
После этого это определённо становится чем-то бо́льшим. Блейн без остановки показывает Курту милейшие свадебные объявления, которые находит в каждой газете, которую читает, комментирует выбранные фразы и говорит о том, каким бы хотел видеть своё свадебное объявление. Он каждый раз поглаживает кончиками пальцев безымянный палец Курта, когда они идут за руку, говорит обо всех свадьбах, на которых он бывал, и даже шутит о том, что Пэрри может нести их кольца. Однажды вечером, когда Блейн приходит с работы, Курт рисует одежду, удобно расположившись на диване, и когда Блейн наклоняется, чтобы привычно поцеловать его в макушку, вместо этого он радостно вздыхает и кладёт руки ему на плечи. — Курт, — выдыхает он, — этот костюм великолепен. Курт в удивлении вскидывает взгляд, а затем снова смотрит на эскиз, над которым работает. Ему он тоже нравится — простой, но немного эксцентричный, линии ясные и подчёркивающие формы. Он соврал, если бы сказал, что не думал о Блейне, когда его посетила эта идея, и вероятно, что это — причина, по которой эскиз на бумаге немного короче, чем модели, с которыми он обычно работает, с более широкими плечами и узкой талией. — Спасибо, — говорит он, наклоняя голову назад, чтобы поймать взгляд Блейна, хоть и вверх тормашками. — Изабель попросила меня придумать несколько новых идей для завтрашнего собрания, потому что ей очень понравились последние эскизы, которые я ей показывал. — Это замечательно, — мягко бормочет Блейн и целует Курта в лоб. — Поздравляю, милый. Курт улыбается. — Еда в духовке, кстати. Скоро будет готово. — Спасибо, — Блейн вздыхает. — Обещаю, что завтра буду готовить я. Эта засада появилась из ниоткуда, — он похлопывает Курта по плечам и отходит. — Пойду приму душ перед обедом. После фургона я опять чувствую себя вонючим и отвратительным. Курт фыркает и возвращается к своему эскизу. Он слышит шаги Блейна в направлении их спальни и тихонько напевает, ещё немного затеняя линию талии. Какая-то часть его хочет встать и присоединиться к Блейну в душе, но еда и правда скоро будет готова, а то, что он хочет сделать с Блейном, может растянуться надолго. Поэтому он просто игнорирует тихий шум от Блейна, который снимает свою одежду, и пытается не зацикливаться на воспоминаниях о голой коже Блейна под его ладонями, на чувствах, когда он снизу или сверху, на звуках, которые он издаёт, и на том, как он прикасается к Курту. Он немного нервно качает головой и решительно добавляет ещё теней. Ему отчаянно хочется нарисовать вьющуюся копну волос, но если бы он сделал это, то Изабель свела бы его с ума. Она уже и так думает, что он и Блейн — самая милая вещь в мире. Её словами, конечно же, не его. — Ты знаешь, — внезапно слышится голос Блейна из спальни, — если подобрать правильную ткань, то тот костюм, который ты нарисовал, будет идеальным для свадьбы. Ты можешь даже сделать два таких с небольшими различиями, и они будут костюмами для двух женихов. Карандаш Курта замирает на бумаге. Его щёки внезапно краснеют. Он слышит, как Блейн закрывает дверь ванной, а затем включает душ. Курт убирает свой блокнот на журнальный столик, быстро заходит в кухню, чтобы понизить температуру в духовке и удостовериться, что Пэрри всё ещё спит рядом с холодильником, после чего он идёт в спальню. Одежда Блейна аккуратно сложена на кровати, и Курт быстро раздевается, складывая собственную одежду поверх блейновской. Блейн тихо напевает, потерянный в своих мыслях, когда Курт заходит в ванную, и взвизгивает от удивления, когда Курт обнимает его за талию. — Чёрт, Курт, ты испугал меня… — он оборачивается, широко раскрыв глаза и рот, когда видит, что Курт стоит перед ним абсолютно без ничего. — Подумал, ты был бы не против небольшой компании? — дразнит Курт, скользя руками ниже по влажному телу Блейна. Блейн сглатывает, его глаза темнеют. — Если это твоя компания? Всегда.*****
Позже тем вечером, после ужина и второго раунда невероятно удивительного секса, они лежат на своей кровати. Оба потные, и им определённо нужен ещё один душ, но сейчас ни один из них не беспокоится об этом. Голова Блейна лежит на груди Курта, а одну ногу он закинул на его бедро. Он поглаживает живот Курта, вырисовывая пальцами маленькие узоры на его рёбрах. Курт обессилен, его конечности расслабленные и усталые, — он всегда чувствует себя таким довольным, когда Блейн прижат к нему кожа к коже, и их не разделяют слои одежды — и он нежно целует Андерсона в макушку. Блейн прижимается ещё ближе, и Курт чувствует, как он улыбается. — Ммм, так хорошо, — сонно бормочет Блейн, потираясь носом о грудь Курта. — Ты хороший. Курт смеётся, поглаживая Блейна по спине. — Ты всегда такой красноречивый после секса. — Ты виноват, — возмущается Блейн. — От тебя мои мозги размягчаются. — И я тебя люблю, — пропевает Курт. Блейн посмеивается. После этого он затихает, спокойно дыша и не двигаясь рядом с Куртом. Через какое-то время Курт уверен, что тот заснул, что совсем не хорошая идея, потому что им просто необходимо принять душ сейчас вместо того, чтобы откладывать на утро, но он тоже не может заставить себя пошевелиться. Поэтому он просто прижимается ещё ближе к Блейну, чувствуя уже знакомое в компании Блейна спокойствие и счастье, с тех пор как ему сняли электронный браслет. С тех пор, как с ним происходит то, о чём он уже даже и не мечтал. — Я так счастлив, что мы нашли друг друга, — внезапно говорит Блейн тихим голосом. Курт вытягивает шею и смотрит на него. Глаза Блейна закрыты, ресницы едва заметно трепещут, но на губах небольшая улыбка. — И не только потому, что моя мама наконец перестанет спрашивать, когда я уже возьмусь за ум, — добавляет он, кривя губы. Курт фыркает. — Я уверен, что твоя мама тоже очень счастлива, что мы нашли друг друга. Блейн довольно соглашается, всё ещё не открывая глаз. Он трётся лицом о грудь Курта, царапая кожу щетиной, а Курт проводит рукой от спины Блейна до волос, погружая в них пальцы и мягко массируя голову. — Знаешь, — продолжает Блейн сонным голосом, — раньше я думал, что никогда не найду настоящую любовь. Что я стану одним из тех агентов, у которых ничего нет, кроме их работы, тех, которые работают на Рождество и Четвёртое Июля, потому что их никто не ждёт дома, — он останавливается и зевает. — Я уже почти стал таким. Пока не встретил тебя. Дыхание Курта застревает в его горле, руки нервно дёргаются. — Поэтому я правда очень рад, что мы нашли друг друга, — заканчивает Блейн и сонно причмокивает губами. Следующие слова, которые он говорит, очень тихие, почти на выдохе, сказанные в сонном тумане, но при этом всё равно уверенные и решительные: — Ты сделал мою жизнь очень… яркой. Курт сглатывает внезапные слёзы в горле. — Ты тоже сделал мою жизнь очень яркой, — шепчет он и наклоняется, чтобы снова поцеловать Блейна в макушку. Блейн ещё раз что-то мычит, после чего его дыхание выравнивается. И внезапно Курт понимает, что он хочет сделать. Что он должен сделать.*****
В квартире тихо, когда Блейн заходит домой, что само по себе необычно. Обычно Курт приходит с работы раньше него, и очень редко Блейну доводилось возвращаться перед Куртом. Он привык приходить домой, когда Курт уже рисует что-то, сидя в гостиной, или готовит ужин на кухне с включённым радио, или просто сидит за кухонным столом, разбирая какие-то бумаги или работая над следующей колонкой для Vogue. Когда он снимает своё пальто, Пэрри прибегает поздороваться с ним, покачивая хвостом и высунув язык изо рта. Она несколько раз обегает вокруг Блейна, тычется в него мордой, после чего останавливается и смотрит на него со своей лабрадорской улыбкой, как будто думает, что заслуживает вкусняшку за то, что так мило встретила его с работы. — Эй, девочка, — тихо здоровается Блейн и наклоняется, чтобы почесать её за ушками. — Ты одна дома, а? Пэрри только смотрит на него, волнительно размахивая своим хвостом. Блейн поднимает голову и осматривается. Свет зажжён, значит, Курт уже должен быть дома, даже если кругом так подозрительно тихо. Он ещё раз похлопывает Пэрри по голове, а затем проходит в квартиру, ослабляя по пути галстук и укладывая портфель на обеденный стол. — Курт? — зовёт он. — Ты здесь? — В спальне! Блейн облегчённо вздыхает. Он ничего не может поделать, но тихие квартиры заставляют его представлять себе худшее с тех пор, как ему приходилось месяцами приходить в пустой дом после того, как было смягчено наказание Курта. Но теперь на лице Блейна появляется улыбка каждый раз, когда он думает о том, что придёт домой, где его кто-то ждёт, где его ждёт Курт, после долгого дня отчётов, встреч и кучи бумажной работы. Оказывается, ему очень даже нравится семейная жизнь. Дверь в спальню приоткрыта, и он берётся за ручку, чтобы открыть её полностью, даже не думая постучать. Он не будет возражать, если застанет Курта неодетым. Наоборот, он будет даже целиком за. — Я подумал, что мы могли бы заказать что-нибудь сегодня, — начинает он, — если это… Он замолкает посреди фразы и останавливается в дверном проёме, широко открыв рот от того, что видит. Свет в спальне был выключен, но на тумбочках Курт расставил большие свечи, создавая тусклый, мягкий свет, который придаёт комнате более расслабляющую и комфортную атмосферу. На комоде стоит ваза со свежими цветами — любимые Блейном жёлтые и красные розы; их аромат разносится по комнате как обещание чего-то замечательного — и прямо посреди комнаты стоит Курт, стоит прямо перед Блейном в костюме, который выглядит точно как тот, набросок которого Андерсон видел приблизительно неделю назад, тот, который заставил его думать о свадьбах, кольцах и «Согласен». Заставил чувствовать себя, как самый счастливый мужчина в мире. — К-курт… — выдыхает он, оглядывает комнату и снова смотрит на Курта. — Что… что это такое? Курт улыбается, делает шаг вперёд и берёт его за руку. Он такой красивый сейчас, такой великолепный, что просто один взгляд на него заставляет сердце Блейна биться как сумасшедшее, в его глазах собираются слёзы, и он сжимает ладонь Курта, проходя за ним в комнату. — Думаю, я пытался создать нужное настроение, — говорит Курт, и в его голосе слышится лёгкое волнение. Блейн моргает, всё ещё немного ошеломлённый. — Нужное настроение для чего? — Для предложения, — отвечает Курт. Блейн замирает. Он чувствует, как сердце пропускает удар или два. А может, три или четыре. — П-предложения? — повторяет он неожиданно писклявым голосом. Курт улыбается, крепко держа руки Блейна в своих. — Ты помнишь, как неделю назад сказал, что очень счастлив, что мы нашли друг друга? Что ты практически разочаровался в любви, прежде чем мы снова встретились после нескольких лет беготни друг от друга и ещё пары лет тюрьмы между нами? Блейн кивает, не доверяя сейчас своему голосу. Конечно, он помнит это. Это было тем же вечером, когда он увидел костюм, который сейчас на Курте, тем же вечером, когда он почувствовал себя таким невероятно счастливым, что должен был сказать это вслух, даже если он уже почти спал. Это был обычный вечер, ничего особенного, но он просто обязан был попытаться облачить чувства в своём сердце в слова, которые выразили хотя бы капельку правды. Даже если ему казалось, что слова никогда не передадут силу и глубину его счастья. — Я знаю, что мы, вроде как, пытались говорить об этом, когда я вернулся, — продолжает Курт, — и в последнее время между нами происходили… дискуссии на эту тему, но тем вечером, когда я обнимал тебя и чувствовал себя невероятным везунчиком, я кое-что понял, — он делает глубокий вдох и на секунду закрывает глаза. Когда он открывает их снова, они блестящие и влажные. — Я понял, что хочу провести всю оставшуюся жизнь с тобой, Блейн, и я хочу, чтобы эта жизнь началась как можно скорее. — Курт… — выдыхает Блейн, его голос срывается. — Я люблю тебя, Блейн, — почти отчаянно прерывает его Курт. — Я очень люблю тебя, так, как я думал, никогда не смогу полюбить, и с такой силой, как никогда не мог представить. Ты сделал мою жизнь намного лучше, намного ярче, более полной и более счастливой и… Я тоже думал, что никогда не найду настоящую любовь, знаешь, что я всегда буду тем, кем я был. Но тогда ты вошёл в ту пустую квартиру после того, как я сбежал из тюрьмы, и ты… — он смеётся, качая головой. — Ты сказал, что я должен был знать, что ты найдёшь меня. Помнишь? Блейн усмехается, пытаясь сморгнуть слёзы. — Д-да, я помню. Улыбка Курта смягчается, и он смотрит прямо Блейну в глаза. — И в тот момент, когда ты сказал это, я почувствовал себя… в безопасности. Впервые за многие годы. Потому что именно так ты заставляешь меня чувствовать себя — защищённым, нужным и любимым, и я… я хотел, чтобы меня нашли. Я хотел, чтобы меня нашёл именно ты, и с тех пор наступило самое замечательное время в моей жизни, и я хочу, чтобы оно продолжилось, — он поднимает их соединённые ладони и прижимает их к груди Блейна, прямо у сердца. — Я… я хочу быть рядом каждое утро, когда ты просыпаешься, и я хочу засыпать с тобой каждую ночь. Я хочу быть тем, кому будет позволено обнимать тебя после плохого дня в офисе, и тем, кто разделит твои успехи и хорошие дни. Я хочу провести всю жизнь с тобой, Блейн, — он пожимает плечами и улыбается. — И я хочу, чтобы ты был тем, кто сделает то же самое для меня. Ты и только ты. Блейн не сдерживает тихого всхлипа и несколько раз кивает. — Я-я тоже хочу этого, Курт. Курт смеётся немного задушенным смехом. — Хорошо. Это немного упростило следующий вопрос. Он медленно опускается на пол на одно колено, не отводя взгляда от Блейна. Дыхание Блейна застревает в горле, слёзы катятся по щекам, а ладони в руках Курта дрожат. Курт аккуратно освобождает одну руку и достаёт маленькую тёмно-синюю бархатную коробочку из своего кармана. — Блейн Андерсон, — медленно говорит он сквозь собственные слёзы, — мой лучший друг, моя единственная настоящая любовь и мой самый любимый агент ФБР, ты выйдешь за меня? Он открывает коробочку, и Блейн задыхается. Эти кольца — те, которые он разглядывал в витрине ювелирного магазина в течение многих недель и даже месяцев. Те, которые он показал Курту какое-то время назад, те, которые он буквально видел во сне, те, которые понравились им обоим, потому что они были идеальны, они были тем, что они хотели. Они — их кольца. — Да, — выдыхает он, — да, Курт, да, конечно, я выйду за тебя, я так люблю тебя… Он падает на колени и обнимает Курта за плечи, плача и смеясь одновременно. Курт прижимает его ближе, зарываясь лицом в волосы, и от этого они почти падают на пол, но Курт удерживает их, смеясь сквозь слёзы. Блейн отклоняется и обхватывает лицо Курта ладонями, после чего крепко целует, прижимаясь так близко, как только возможно, и Курт почти тает в его объятиях, улыбаясь в поцелуй. Блейну кажется, что его сердце сейчас выскочит из груди, слишком переполненное, но одновременно такое лёгкое, всё его тело дрожит, и он держится за Курта изо всех сил, не желая отпускать. — Я люблю тебя, — отчаянно шепчет он. — Я очень люблю тебя, конечно, я выйду за тебя, Курт, конечно, это всё, чего я хотел… Один поцелуй перерастает в несколько, Блейн целует Курта в щёки, лоб, подбородок и глаза, а Курт только посмеивается сквозь бегущие без остановки слёзы счастья. — Не то чтобы я возражаю против всего этого, но ты хочешь кольцо на своём пальце или нет? — дразнится он. Блейн ещё раз целует его в губы, а затем немного смущённо отклоняется. — Прости, я просто… Не могу поверить, что ты попросил меня выйти за тебя. Я не… — он трёт глаза, пытаясь остановить упрямые слёзы, которые не прекращают литься. — Это слёзы счастья, клянусь, — уверяет он, — я просто так… Курт с улыбкой останавливает его. — Я знаю. Ты неделями говорил о свадьбе, поэтому естественно, что я собирался сделать тебе предложение. — Я не хотел давить на тебя, — говорит Блейн, его глаза расширяются. — Я просто думал обо всём, о чём мы говорили, когда ты вернулся… Курт затыкает его поцелуем и снова улыбается. — Я знаю. Ты не давил на меня, Блейн. Я сделал предложение, потому что хотел этого, — он поднимает коробочку с кольцами с пола, куда она упала во время их объятий, и разминает пальцы. — Итак. Давай мне руку и принимай побрякушку. Блейн смеётся и протягивает левую руку Курту, который мягко берёт её в свою, улыбаясь. Он аккуратно достаёт одно кольцо из коробочки — то, которое более тёмное — и медленно надевает его на безымянный палец Блейна, поглаживая кончиками пальцев, как только оно на месте, и для Блейна это прикосновение — как будто Курт прикоснулся к сердцу, держа его в своих руках и обещая вечность. Кольцо кажется недостающим кусочком пазла, чем-то, чего Блейн всегда так или иначе хотел с тех пор, как маленьким мальчиком понял, что такое любовь. И сейчас ему хочется снова заплакать. Он так счастлив. Так запредельно счастлив. Счастливее, чем когда-либо в жизни. Это так невероятно — носить кольцо, о котором он мечтал, и знать, что Курт, человек, о котором он мечтал, надел ему это кольцо. Как будто он принадлежит Курту самым прекрасным из способов, которым он всегда хотел принадлежать кому-нибудь. Он чувствовал, как будто наконец навсегда пришёл домой. Курт поднимает руку и кладёт на щёку Блейна, стирая большим пальцем слезу. Он улыбается так нежно, как будто Блейн — самый красивый человек, которого он когда-либо видел, его глаза полны любви и восхищения, и этого достаточно, чтобы Блейн перестал дышать от того факта, что Курт теперь навсегда в его жизни. Он прижимается к ладони Курта, на секунду закрыв глаза, а затем указывает на коробочку. — Я могу? — с усмешкой спрашивает он. Курт смеётся и вытирает свои слёзы рукавом пиджака. — Да, глупый. Конечно можешь. Блейн улыбается и достаёт кольцо из коробочки. Он мягко надевает его на палец Курта, чувствуя, как бьётся сердце в груди. Он несколько раз крутит кольцо, чтобы быть уверенным, что оно подошло, после чего завороженно глядит, как сияет серебро в тусклом свете комнаты, и как оно смотрится на бледной коже Курта. Курт медленно переплетает их пальцы, а затем целует Блейна, мягко, сладко и медленно. — Я люблю тебя, — шепчет он Блейну в губы. — Я тоже люблю тебя, — отвечает Блейн и потирается носом о щёку Курта. — И всегда буду любить. Глаза Курта мерцают. — Хорошо. Потому что теперь ты серьёзно встрял, женишок. Пути назад нет. Блейн усмехается и снова целует его. Кажется, что он не может прекратить касаться Курта или целовать его, и он не думает, что в ближайшее время это изменится. — Я согласен на это, — отвечает он. (Они сидят так, обнимая друг друга и улыбаясь так широко, что их щёки начинают болеть, пока в комнату не вбегает Пэрри. Она незамедлительно бросается к ним и облизывает их лица, эффектно разрушая момент. Но это хорошо. У них будут и другие моменты. Со слюнявой собакой или без неё.)