*****
Несколько часов спустя слова Тины всё ещё отдаются неприятным эхом в голове Блейна, когда он выключает свой компьютер, накидывает на плечи пальто и выключает свет в офисе. Нижний ярус подразделения Белых Воротничков уже тих, и большинство стажёров и младших агентов разошлись по домам, по крайней мере, час назад. Блейн легко сбегает с лестницы на нижний уровень, попутно поправляя галстук и приглаживая волосы рукой. Тина легко ему улыбается, когда он пробегает мимо её стола, и он просто кивает, не зная, что сказать. Курт сидит за своим собственным столом, склонившись над кучей бумаг, и медленно постукивает ручкой в правой руке по костяшкам пальцев левой. Он поднимает голову, когда Блейн останавливается перед ним, и на его лице появляется усмешка. — Всё закончил? — спрашивает он. — Да, — Блейн буквально может чувствовать на себе взгляд Тины с другого конца комнаты. — Хотел спросить, тебя нужно отвезти домой? Курт в удивлении хлопает ресницами. — Оу. О, всё нормально, я могу пройтись. Или поехать на метро. — Мне несложно, Курт, нам по пути. Курт морщится и задумывается на какое-то время. — Хорошо, — наконец соглашается он. — Я уберу пока всё? — Конечно, — Блейн проверяет свои карманы на наличие ключей, телефона и бумажника, пока Курт начинает разбирать бумаги на своём столе, раскладывая их в аккуратные стопки и удостоверяясь, что все они лежат в правильном порядке. Блейн наблюдает за ним, пытаясь не слишком сильно пялиться, потому что знает, что Тина продолжает на них смотреть, и в его мыслях постоянно крутится её будь осторожен. (Что значит быть осторожным относительно Курта Хаммела?) Мимо них проходит Сэм и хлопает Блейна по плечу. — Увидимся завтра, Блейн, — он останавливается и смотрит на Курта. — И с тобой, Курт. Курт поднимает голову. — О, да, до завтра, агент Эванс. Хорошего вечера. Сэм усмехается и тянется через стол, чтобы легонько похлопать Курта по плечу. — Называй меня Сэм. Ты теперь часть команды, Хаммел. Плечи Курта напрягаются от прикосновения, но потом резко опускаются, расслабляясь. — Спасибо, Сэм, — говорит он и улыбается ему. — Ты готов? — спрашивает Блейн, пытаясь скрыть собственную улыбку от только что увиденного. Приятно знать, что, по крайней мере, один член его команды кажется вполне доволен работой с Куртом. Курт убирает последние бумаги, осматривает свой стол и затем кивает. — Да, готов, — он берёт своё пальто и поправляет тёмно-синюю галстук-бабочку, которая сегодня на нём. Глаза Блейна подсознательно следят за его движениями, но он одёргивает себя и открывает для Курта дверь. Блейн уже везёт их к квартире Курта в своей машине, когда Курт поднимает эту тему. — Досадно, что ты не носишь бабочки на работе, — говорит он с пассажирского сиденья и снова поглаживает свою бабочку, проглядывающую между отворотами пальто. — В смысле, не пойми меня превратно, твои галстуки прекрасны, но ты бы очень хорошо выглядел в галстуке-бабочке. Блейн смотрит на Курта, но быстро возвращает взгляд на дорогу, немного удивлённый внезапными разговорами после тишины, возникшей между ними после того, как они покинули офис. — Галстуки вполне мне подходят, — говорит он, пожимая плечами. Курт на своём месте откидывается назад. — И, наверное, ещё и привлекают внимание противоположного пола? — спрашивает он намеренно небрежным тоном. Блейн замирает, плотнее обхватывая руль ладонями. — Эм, — он громко сглатывает, неподвижно уставившись прямо перед собой. — Даже если и так, то я бы не узнал об этом, — всё-таки выдавливает он. — Оу? — краем глаза Блейн видит, как Курт выпрямляется и смотрит на него. — Что ты имеешь в виду? — Ну, я… — он замолкает. Он на самом деле собирается совершить камин-аут перед своим новым консультантом? Он думал, что его ориентация в настоящее время уже была как бы общепринятой истиной — все в офисе знают это, а если кто-то и не знает, то это в любом случае не их дело. А сам Курт снова и снова доказывал, что знает о личной жизни Блейна больше, чем Блейн вообще мог ожидать. Курт, который очаровывал и мужчин, и женщин во время своих преступлений. — Я гей, — в итоге говорит Блейн, не спуская глаз с дороги. — Оу, — Курт ёрзает на сиденье. — Значит, у ФБР нет политики... — Это было для военнослужащих несколько лет назад, — немного резко прерывает Блейн. — "Мы не спрашиваем, мы не обращаем внимания". — Извини, — тихо говорит Курт. Блейн вздыхает, ослабляя хватку на руле. — Нет, всё… всё нормально. Просто я предполагал, что ты уже знал. Ты знал о Пэрри и обо всём остальном, даже если мы никогда не разговаривали о личном, поэтому, я просто… Он думает о тех реакциях, с которыми ему приходилось сталкиваться. Несколько его пожилых и более консервативных начальников подвергали сомнению его способности, когда узнавали о его ориентации. Он чувствовал, как на него смотрел с отвращением один из стажёров, который закончил тем, что оставил подразделение Белых Воротничков через несколько недель. Его команда и большинство его боссов всегда поддерживали его, но плохие воспоминания, так или иначе, всё ещё преследуют его как напоминание, что мир вовсе не такой справедливый и правильный, как надеялся Блейн. — Я тоже, — говорит Курт после того, как Блейн умолк. — Гей, я имею в виду. — Оу, — в голосе Курта появилось странное чувство понимания, и Блейн быстро моргает, замедляя автомобиль перед красным сигналом светофора. — Даже при том, что ты флиртуешь с... — Даже при том, что я флиртую и с женщинами, да, — продолжает за него Курт, снова весело усмехаясь, и Блейн расслабляется. — Я очаровываю любого, кого нужно, даже если предпочитаю мужчин. Блейн вспоминает слова Тины и громко сглатывает. — Я так предполагаю, что это основное требование твоей профессии. — Да, — соглашается Курт. — Но теперь у меня новая профессия, верно? Блейн глядит на Курта с улыбкой, и их взгляды встречаются. Он может быть осторожным, может постоянно контролировать себя и помнить, что Курт обманул много людей, но, возможно, ему не нужно быть чересчур осторожным. Курт, кажется, всё ещё понимает его, кажется, что он действительно наслаждается их партнёрством, распутывая дела и занимаясь поимкой других преступников. И Блейн может прочитать его, даже если у Тины это не получается; он может прочитать черточки его лица, едва уловимые эмоции, может распознать их значение. Даже если Блейн и пытается большую часть времени сопротивляться своим импульсам, он никогда не игнорирует свои профессиональные инстинкты. И он не собирается делать это сейчас. — Верно, — повторяет он. Сигнал светофора меняется с красного на зелёный, он нажимает на педаль, и автомобиль снова начинает движение. Курт колеблется какое-то мгновение. — Знаешь, у меня была догадка, что ты гей. Блейн смеётся. — Нет, не было, — возражает он. — Меньше чем пять минут назад ты говорил о том, что мой галстук привлекает противоположный пол. — Просто удостоверился, — Курт возмущённо засопел. — Удостоверился в своей догадке. — Конечно, — говорит Блейн и усмехается. Он смотрит на Курта и видит в приглушённом свете автомобиля, что на его лице улыбка, а его поза совершенно расслаблена. — Знаешь, у меня тоже была догадка насчёт тебя, — признаётся он. — Я бы разочаровался, если бы её у тебя не было, — говорит Курт. — Что? — нахмурившись, спрашивает Блейн. — Почему? — О, ничего, — Курт отмахивается и поворачивается, чтобы посмотреть в окошко, скрывая расплывающуюся на лице улыбку. — Совсем ничего.Глава 5.
28 апреля 2015 г. в 05:40
Тина стучит в открытую дверь, прежде чем заглянуть в офис Блейна.
— Я могу войти?
Блейн поднимает взгляд с монитора и быстро моргает, как будто ему нужно несколько секунд, чтобы полностью вернуться в настоящее время, в свой собственный офис с большим окном и коричневыми стенами.
— О, да, конечно.
Его голова до сих пор раскалывается после ареста вора драгоценностей, хотя прошло уже несколько часов. Первое дело вместе с Куртом было раскрыто в рекордное время, и Блейну кажется, что идея работать именно с Куртом, а не с кем-то ещё, была замечательной. И, так или иначе, несмотря на то, что они совершенно разные, они абсолютно понимают друг друга. Их взаимодействие похоже на игру в мячик: Курт бросает, Блейн ловит. В итоге их наблюдения приводят к открытиям, и Блейн чувствует себя намного более живым, чем когда-либо раньше. Несомненно, он всегда любил свою работу. Он всегда получал дозу адреналина от острых ощущений во время преследования, от высокого интеллектуального уровня, присущего большинству преступлений, от руководства своей собственной командой. Но с Куртом это похоже на электричество, бегущее по венам, как будто он бежит вперёд и не собирается останавливаться. Ему не нужно останавливаться.
ФБР для Блейна всегда было связано с требованиями, действием по правилам, с тем, что законно, а что — нет. Однако, работа с Куртом похожа на отклонение от этих правил или, по крайней мере, понимание того, что Курт хочет обойти их (— Просто солги ей о том, кто ты есть. — Я не могу лгать ей о себе, если спрашиваю её о воровстве, Курт. — Отлично, тогда это сделаю я. — Что?). Курт делает всё это, играя по собственным, уникальным правилам, и ожидая, что Блейн будет рядом, если он зайдёт слишком далеко, и это… волнующе.
— Что такое? — спрашивает Блейн, когда Тина закрывает за собой дверь.
— О, ничего, на самом деле, я просто… — Тина оглядывает нижний уровень, где стоят столы других агентов, который всего на несколько шагов ниже офиса Блейна, конференц-зала и комнаты для допросов. — Он хорошо справляется, да?
Блейн прослеживает взгляд Тины и замечает Курта, прислонившегося к своему столу у дверей, который объясняет что-то Сэму и нескольким другим агентам-стажёрам, собравшимся вокруг него. Курт был невероятно удивлён тем, что получил собственный уголок, и утром в офисе он с тихим почтением гладил поверхность стола, когда Блейн показал ему его новое место. Сейчас его жесты уже уверенные и продуманные, когда он пытается подчеркнуть какую-то часть истории, как кажется Блейну, донести смысл, и несколько стажёров внезапно смеются и закатывают глаза.
— Да, — соглашается Блейн с улыбкой. Он снова смотрит на Тину. — Что ты думаешь?
— Я? — Тина заправляет за ухо прядь волос и какое-то время молчит, раздумывая. — Я… Я думаю, что он хорошо справляется. Я имею в виду, очевидно, что в нём полно ценных качеств, ведь ты бы не стал предлагать ему соглашение, если бы он не...
Блейн отводит взгляд и громко сглатывает. Если бы она только знала все причины, которые у него были…
— …и он, кажется, наслаждается этой стороной жизни, но… — Тина замолкает, покусывая нижнюю губу.
— Но что? — спрашивает Блейн, откидываясь назад на своём стуле, и скрещивает руки на груди.
— Я не знаю, нравится ли ему на самом деле, или он просто устраивает из этого шоу, — признаётся Тина, не решаясь посмотреть Блейну в глаза. — Я не могу прочитать его.
Блейн освобождает руки и опускает их на колени.
— Ты не можешь прочитать его? Но он… — он затихает и указывает рукой на Курта, не зная, какое подобрать правильное слово, чтобы описать его.
(Резко поникшие плечи, когда Блейн нашёл его во второй раз, короткий проблеск уязвимости, который он заметил. И затем самоуверенная усмешка, когда Курт узнал, что оказался прав насчёт Монтгомери. Свет в его глазах, когда он позвал Блейна на обед, то, каким оживлённым он был на пороге Блейна этим утром. Лёгкий, взволнованный удар ногой под столом в конференц-зале, когда они с Блейном распутывали последнюю ниточку о деле за обедом навынос... Все те жесты и выражения, которые наполняются настоящими чувствами, настолько видимыми и очевидными для Блейна… и Тина говорит, что она не может прочитать Курта?)
— Послушай, Блейн, — говорит Тина, подходя к нему ближе. — Я не говорю, что ты неправ, или сделал неправильный выбор, устраивая это соглашение. Это очевидно, что он помогает нам раскрывать дела, но я просто… — она наконец-то поднимает глаза на Блейна, встречаясь с его взглядом, полным непонимания. — Он — всё ещё мошенник, Блейн, а ты иногда склонен к импульсивным решениям. Я просто хочу, чтобы ты был осторожен.
Блейн уставился на неё ещё более запутанным взглядом, чем прежде. Она улыбается, а затем поворачивается к нему спиной и идёт к двери.
— Я осторожен, Тина, — говорит Блейн, когда она уже взялась за дверную ручку.
Тина останавливается и смотрит на него через плечо.
— Уверен? — спрашивает она и выходит из офиса, закрывая за собой дверь.