Catch Me If You Can

      Последние две недели Курт вёл себя довольно странно. В смысле, намного более странно, чем обычно, и даже если Блейн с лёгкостью может прочитать эмоции Курта, он понятия не имеет, что происходит с ним сейчас. Это выглядит так, как будто Курт чаще обычного погружается в свои мысли: он хмурит брови, а его взгляд иногда направлен куда-то в пустоту. Случалось, что он резко вздрагивал, когда Блейн прикасался к его плечу, но даже не моргнул глазом, когда Сэм похлопал его по спине. Несколько раз Блейн отрывался от своих документов и видел, как Курт смотрит на него в упор, потерянный в своих мыслях. И когда их взгляды встречались, Курт сразу же посылал Блейну одну из тех фальшивых улыбок, предназначенных для ничего не подозревающих жертв преступлений, которая как будто говорила: «ты пожалеешь об этом, но ты должен доверять мне».       Это тревожит Блейна. Заставляет его чувствовать себя неуверенным в тех вопросах, в которых раньше он был абсолютно уверен. Заставляет задуматься о тех моментах, когда Курт стучит в его дверь с двумя стаканчиками кофе, и играет с его собакой. Это заставляет снова проснуться те сомнения, о которых Блейн уже давно не беспокоился. Он не знает, видит ли он сейчас признаки того, что Курт готовит план побега, или же он просто привыкает к новой жизни; возможны и оба варианта, и никакого третьего Блейн не рассматривал.       Всё это никак не отразилось на их работе и даже кажется, что все остальные в офисе ничего не замечали. Тина всё ещё немного подозрительна — совершенно вежливая и добродушная с Куртом, но Блейн замечает те взгляды, которыми она одаривает их — как будто убеждается, что Блейн не влип слишком сильно. Сэм, с другой стороны, полностью сам по себе. Он легко принял Курта и всегда удостоверяется, чтобы он чувствовал себя частью команды. Один раз даже дошло до того, что Сэм позвал Курта присоединиться к нему и нескольким стажёрам, чтобы выпить пива. Но испуганное выражение на лице Курта ясно дало ему понять, каким будет ответ.       Так что Блейн продолжает двигаться в том же темпе, что и раньше, просто наслаждаясь той связью, которая возникла между ним и Куртом за месяц их сотрудничества. Он продолжает раскрывать преступления вместе со своей командой, приходить домой к Пэрри каждый вечер, продолжает думать, что утро наступает слишком быстро, чтобы он успел уложить в голове всё, что произошло за день.       (В то же самое время, мысленно он делает пометку о каждой необычной реакции, о каждом моменте, когда Курт делает что-то необычное или, по крайней мере, необычное по меркам Курта. Фактически, он просто ждёт неизбежного).       — Я всё ещё думаю, что преступник выбрался из галереи через вентиляцию, — говорит Блейн, открывая для Курта офисную дверь. Время немного за полдень, и они собираются купить обед в магазинчике вниз по улице, прежде чем снова вернуться в офис и продолжить работу над кражей в галерее искусств, которая произошла вчера.       Курт элегантно проскальзывает через дверной проём, качая головой.       — Ты когда-нибудь пытался выйти из здания через вентиляцию? Это не очень-то легко, Блейн, — он нажимает на кнопку лифта и останавливается, наблюдая, как загораются цифры. — Кроме того, я видел вентиляционные шахты этой галереи, и они довольно маленькие. Преступник должен быть ещё меньше, чтобы залезть туда.       В такие моменты, как этот, когда всё ощущается совершенно нормальным, когда они обсуждают дело, а Курт делится ценной информацией, между ними нет никаких неловких взглядов и неестественных действий. Блейн наклоняет голову и улыбается, останавливаясь прямо за спиной Курта.       — Ладно, — соглашается он через какое-то время. — Но по мне версия с побегом через вентиляцию всё равно круче.       Курт фыркает.       — Задрот. Это реальная жизнь, а не боевик.       — Кому, как не тебе, это знать, — Блейн усмехается и продолжает: — На мой взгляд, всё это преступление выглядит очень по-Хаммеловски.       Курт тоже усмехается ему в ответ.       — Почему? Потому что целью была галерея искусств? Потому что преступник сумел так очаровать охранника, что тот впустил его после закрытия? И потому что затем он просто исчез с украденной скульптурой, без всякого следа, не оставив улик?       Блейн смеётся.       — В большей степени, — цифры лифта останавливаются на двадцать первом этаже, и двери наконец открываются. — Готов поспорить, что охранник имеет какое-то отношение ко всему этому, — добавляет Блейн и заходит в лифт. — Я знаю, что камеры показали, что он сидел в офисе, когда исчезла скульптура, но почему он вообще впустил преступника, а затем дал его общее описание, которое ни к чему нас не привело?       — Никогда не недооценивай очарование хорошего мошенника, — откровенно говорит Курт, и его взгляд снова устремляется куда-то вдаль.       Блейн останавливается, его палец замирает над кнопкой первого этажа.       — Точно, — отвечает он через пару секунд, откашливается и нажимает на кнопку. — Поговорим об этом после обеда. Я голоден.       Курт почти врезается в Сэма, когда они выходят из лифта на первом этаже, но он быстро берёт себя в руки и отходит в сторону, с извинением улыбаясь ему. Сэм усмехается, увидев их обоих, и даже не замечает странную атмосферу между ними, хотя Блейн чувствует, как будто незнание того, что происходит у Курта в голове, внезапно душит его.       — Уже вернулся с обеда? — спрашивает Блейн и шутливо ударяет Сэма кулаком в плечо в знак приветствия.       — Да, мне позвонил один из техников, — говорит Сэм, проскальзывая в лифт и удерживая двери рукой, чтобы они не закрылись. — Они нашли отпечаток пальца на стекле, под которым была скульптура. Всего часть отпечатка и довольно неясная, но я хочу пробить по базе и подождать результатов.       — Отлично! — восклицает Блейн. — Надеюсь, нам повезёт. Позвони мне, если получишь результаты раньше, чем мы вернёмся.       — Будет сделано, — говорит Сэм, пародируя Шона Коннери, после чего салютует и отпускает двери лифта.       Блейн внезапно чувствует себя лучше, чувствует себя полным надежд, и едва замечает, что Курт стоит прямо перед ним, с любопытством разглядывая его.       — Что? — спрашивает Блейн и хмурится в непонимании.       — Он никогда не называет тебя боссом или вроде этого, — отмечает Курт, пристально оглядывая лицо Блейна.       — Кто, Сэм? — Блейн чешет затылок. — Мы долго работали вместе ещё до того, как у меня появилась собственная команда, и мы одного возраста. Было бы странно, если бы он называл меня боссом, — он идёт к выходу и жестом показывает Курту следовать за ним.       — Никто из них не называет тебя так, между прочим, — добавляет Курт. Он поправляет свою галстук-бабочку (сегодня — тёмно-зелёную) и смотрит на Блейна всё ещё любопытным взглядом. — Я слышал, что несколько стажёров помладше после того, как только присоединились к команде, несколько дней называли тебя боссом. Но потом тоже начали называть тебя по имени.       Блейн пожимает плечами.       — Мы команда. Всё, что мы делаем, мы делаем совместными усилиями, неважно, успешно это или нет. И я правда думаю о нас не как об отдельных личностях, а как о команде с разными людьми, каждый из которых хорош в чём-то, а все вместе мы ещё лучше, — он наклоняет голову и прищуривается, когда останавливается, чтобы открыть для Курта парадную дверь. — Я знаю, что технически я — лидер команды, но… было бы странно, если бы меня называли боссом. В смысле, у меня ведь тоже есть начальники, знаешь?       Курт прячет руки в карманы и поворачивается так, чтобы быть лицом к Блейну, когда они идут к магазину.       — В этом есть смысл, — он немного колеблется, прежде чем задать следующий вопрос, но всё-таки спрашивает: — Вы друзья? Ты и Сэм, я имею в виду.       Блейн замедляет шаг. Друзья. Раньше, в школе и в колледже у него были десятки так называемых друзей, но обычно они все использовали его ради его возможностей, его помощи, или чего-либо ещё. И на самом деле у него никогда не было друга, которому он мог позвонить посреди ночи, если это было необходимо, кого-то, кто понимал бы его с полуслова и разделял с ним каждый момент жизни, хороший или плохой. Он всегда был популярен, но даже сейчас за пределами Бюро у него есть только несколько случайных знакомых. Он привык к этому, привык жить с этим, но вопрос Курта всё равно удивляет его. Несколько лет назад он пожал бы плечами и сказал нет, он и агент Эванс — просто коллеги, но сейчас…       — Думаю, мы друзья, — спокойно признаётся он через какое-то время, удивляясь самому себе. — Мы иногда встречаемся в свободное от работы время, и говорим о чём-нибудь кроме работы, так что… — он замолкает, когда осознает, что только что снова вывернул наизнанку душу перед Куртом. — Почему ты спрашиваешь?       Курт отводит взгляд и отстранённо улыбается.       — Просто интересно, и всё.       Обед проходит в тишине. Курт снова смотрит в никуда, медленно поедая свой сэндвич, а Блейн пытается не уронить салат на свой костюм, который только вчера забрал из химчистки. Он бегло рассматривает газету, оставленную кем-то на столе, пока ест, и его внимание привлекает рекламное объявление на первой полосе.       — Ха, — говорит он вслух, краем глаза замечая, как Курт вздрагивает, возвращаясь из своих мыслей в реальность. — Я не знал про новое возрождение «Вестсайдской истории».       Курт только гудит в ответ и кусает свой сэндвич.       — У них пока хорошие отзывы.       — Оу? — Блейн внимательнее разглядывает рекламу. — Тут особенно хвалят актрису, которая играет Марию… Рейчел Берри? Не думаю, что слышал о ней прежде.       Курт проглатывает свою еду.       — Она хороша.       Блейн смотрит на Курта, а Курт смотрит на что-то позади Блейна и почти нервно стучит пальцами по столу.       — Ты видел её ещё где-то? — спрашивает Блейн.       — Да, — Курт пожимает плечами. — Это было несколько лет назад, но она уже тогда была хороша. С тех пор, вероятно, стала ещё лучше.       Блейн наклоняет голову. Что-то странное слышится в голосе Курта, что-то, прячущееся прямо на поверхности, как будто он пытается тщательнее, чем обычно скрыть что-то о своём прошлом. Они разговаривают о личной жизни Блейна больше, чем Блейн осознаёт, говорят о прошлом Блейна и их общем прошлом, говорят о предполагаемых преступлениях Курта и всех его захватывающих приключениях, но никогда даже мельком не касаются личной жизни Курта. И когда Блейн вспоминает, как резко опустились плечи Курта, когда его поймали во второй раз, он уже не уверен, хочет ли вообще просить его открыться.       — Ты собираешься посмотреть это новое возрождение? — спрашивает Блейн, тщательно пытаясь сохранить свой тон нейтральным.       Курт встречается с ним взглядом и усмехается.       — Я не могу, даже если захотел бы, — он показывает на свой браслет. — Театр вне моего радиуса.       — Я бы мог пойти с тобой? — предлагает Блейн, указывая на газету вилкой.       Курт замирает и глядит на Блейна, широко раскрыв глаза от удивления.       — Я имею в виду, — объясняет Блейн, когда осознаёт, что он сказал, — ты можешь выйти за пределы своего радиуса, если с тобой будет агент. И я мог бы пойти посмотреть «Вестсайдскую историю». Это один из моих любимых мюзиклов. И я знаю, как ты относишься к ним.       Курт моргает, и долгое время его лицо не выражает совершенно никаких эмоций, скрытое под маской. До тех пор, пока его губы не растягиваются в грубой фальшивой улыбке, которая всегда заставляет Блейна чувствовать себя неловко. Она заставляет его чувствовать, что Курт играет с ним или, по крайней мере, пытается. Как будто Курт не понимает, что Блейн хочет для него только лучшего. Он шёл против своих начальников, чтобы сделать это партнёрство реальным, частично по ужасно эгоистичным причинам, но в большинстве потому, что он хотел дать Курту второй шанс. Он хотел, чтобы Курт в течение следующих четырёх лет видел что-то кроме серых тюремных стен.       — Я подумаю об этом, — наконец говорит Курт и отодвигает газету. — А сейчас, Блейн, хочешь, я расскажу тебе абсолютно гипотетическую историю о том, как определённый мошенник однажды выбрался из здания через вентиляцию? Просто дам тебе общее представление о действительности?       Блейн натягивает на лицо улыбку и выталкивает из головы все свои сомнения хотя бы до конца обеда.       — Конечно.

*****

      Блейн только что сел за свой стол, размял пальцы и приступил к электронным письмам, которые получил за время обеденного перерыва, когда Сэм практически влетел в его офис, с громким хлопком закрывая за собой дверь и приваливаясь к ней спиной. Блейн вздрагивает и быстро моргает, удивлённый внезапным появлением друга.       — Что такое? — спрашивает он, вставая и подходя к Сэму.       — Я получил результаты, — говорит Сэм слабым голосом. Он машет в воздухе папкой, которую держал, и его движения кажутся нервными и возбуждёнными. — С того частичного отпечатка.       — И ты нашёл совпадение? Он был в базе данных? — спрашивает Блейн, протягивая руку к папке.       Сэм отдёргивает свою руку.       — Ну, да, но я… — он кусает губу. — Это не совсем… эм.       — Сэм, — Блейн наклоняет голову, чтобы посмотреть Сэму в глаза. Раньше он никогда не видел его таким неуверенным. — Что там?       — Я просто… — Сэм беспомощно всплёскивает руками, после чего наконец отдаёт папку Блейну. — Просто… посмотри на это сам.       Блейн хмурится, но берёт папку, открывая её, и быстро просматривает бумаги, пока его глаза не останавливаются на имени под изображением отпечатка пальца. От удивления он резко втягивает воздух, и внезапно офис становится тихим, привычная болтовня и шум звучат так, как будто Блейн находится под водой и единственное, что он может слышать ясно — это громкие удары своего сердца, отзывающиеся эхом в ушах. Он уставился на имя, думая, что это не может быть правдой, не может… Но в то же время он знает, что может. Отпечатки говорят, что это правда, М.О.* подходит, сомнения, которые были у него всю неделю, подходят. Но этого не может быть, он не стал бы, не после всего...       — Хэй, Блейн? Блейн!       Сэм щёлкает пальцами перед лицом Блейна, и когда Блейн наконец отрывает глаза от бумаг, он встречает его взволнованный взгляд.       — Чувак, ты в порядке? — спрашивает Сэм, заботливо кладя руку Блейну на плечо. — Ты на мгновение выпал из реальности.       — Д-да, — Блейн заикается. Он судорожно выдыхает, последний раз смотрит на папку, прежде чем вынудить себя отвести взгляд. Он пихает папку в руки Сэма, отходит от него и вцепляется рукой в волосы, глубоко вздыхая. — Я в порядке. Ты… ты проверял электронный браслет?       Сэм кивает.       — Он показал, что во время кражи он сидел дома, но в данных есть небольшая странная вспышка, техники разбираются с ней, — он морщится и смотрит на Блейна. — Ты уверен, что в порядке? Ты побледнел, Блейн.       — Всё нормально, — повторяет Блейн и проводит ладонью по лицу. Его кожа странно холодная и влажная на ощупь. — Я просто… Я не знаю, что и думать. Я не… — он замолкает и останавливается, оглядывая стеклянные стены своего офиса, скользя взглядом к нижнему уровню и далее, к одному определённому столу у дверей и человеку, сидящему за ним.       Сэм переминается с ноги на ногу.       — Ты ведь понимаешь, что в его соглашении говорится, что если он...       — Что если он совершит какое-либо преступление, пока работает с нами, то попадёт обратно в тюрьму. Я знаю. Я знаю, — Блейн поднимает глаза к потолку, пытаясь успокоиться. — Я просто… просто не могу поверить, что он смог…       Он всё ещё мошенник, Блейн, говорит голос Тины в его голове.       Сэм сжимает его плечо с сочувствующим выражением лица.       — Я тоже не могу, если это хоть немного тебя утешит. Ты хочешь, чтобы я…? — он машет рукой, и Блейну требуется время, чтобы понять, что он имеет в виду.       — Нет, — твёрдо говорит он. — Нет, это должен… Я должен быть тем, кто сделает это.       Он снова забирает папку у Сэма и открывает дверь, пока вся его храбрость не испарилась, и он не пихнул документы обратно Эвансу и отправил его сделать всё самому. Когда он спускается на нижний уровень и проходит к столу около дверей, он чувствует на себе взгляд Тины и думает, рассказал ли ей Сэм. Если Сэм рассказал что-то Тине или кому-нибудь из стажёров прежде, чем Блейну… Но Сэм не сделал бы этого, это факт, поэтому Блейн игнорирует все взгляды и останавливается прямо у стола, который они выделили ему для работы около месяца назад.       Курт поднимает взгляд с документов, которыми занимается, и улыбается Блейну.       — Блейн, привет! Что такое?       И не то чтобы это жестокая ирония, но прямо сейчас, в этот момент Курт тот, кем он был в течение многих недель — с лёгкой улыбкой и ясным, взволнованным взглядом, в тёмно-зелёной бабочке, идеально смотрящейся на нём. Он не смотрит в никуда и не улыбается фальшивой улыбкой, по его голосу кажется, что он ничего не скрывает. И Блейн ненавидит то, что он ясно видит, как колеблется улыбка Курта, когда он замечает выражение на лице Блейна и понимает, что что-то не так.       — Курт, ты можешь пройти со мной? — спрашивает Блейн низким голосом, надеясь, что другие агенты не слышат его. Он не собирается превращать это в шоу.       Курт хмурится, но откладывает свои бумаги и встаёт.       — Что-то не так или…?       — Ты арестован, — говорит Блейн, и его собственный голос звенит в его ушах. — Мы нашли твой отпечаток пальца на стекле из галереи.       Глаза Курта расширяются, и он отходит назад.       — Что? — восклицает он, и Блейн содрогается, когда замечает, что несколько агентов поворачиваются, чтобы посмотреть на них.       — Курт… — начинает он.       — Какого чёрта, Блейн, — грубо прерывает Курт, понижая голос и сжимая руки в кулаки. — Я не крал скульптуру. Я не крал её, просто проверь браслет. Я был дома, когда это произошло, правда. Должно быть, это...       — Курт! — Блейн останавливает его. — Я не хочу надевать на тебя наручники перед всем офисом. Ты можешь просто пройти со мной? Пожалуйста?       — Я не крал её! — говорит Курт, и его голос снова повышается. Блейн смотрит в его глаза и видит множество эмоций, сияющих в них — гнев, отчаяние, печаль, и Блейн не может принять это. Ему кажется, что он не может дышать, а Курт практически дрожит, взглядом умоляя Блейна остановиться. Он почти в истерике, а в голове Блейна полнейшая путаница, и он может только представлять, что творится в голове у Курта.       Сэм уже подходит к ним и мягко берёт Курта за руку, уводя его из офиса в приёмную, подальше от любопытных глаз. Курт не сопротивляется. Он продолжает смотреть на Блейна, прожигая дыру в его сердце, а на его лице выражение отчаянного замешательства. Блейн чувствует себя настолько запутанным, что не может даже сказать, настоящее ли это удивление или нет, и не совершает ли он ужасную ошибку, либо делает всё правильно.       Он оглядывается к офису и смотрит на агентов, которые с любопытством наблюдают развернувшуюся сцену.       — Возвращайтесь к работе, — устало говорит он им, встречая взгляд Тины через всё помещение. Он отводит взгляд, потому что не может смотреть прямо на неё, поэтому поворачивается спиной и следует за Сэмом и Куртом, пытаясь уложить в голове путаницу, в которую превратилась его жизнь.