Испытания короля Эдмунда

Глава десятая, в которой происходит битва за Анвард

Эдмунд все еще не отошел от удивления, вызванного известием о принце Коре, когда к нему подошла Люси, оставившая Торнбата на попечении живших неподалеку гномов. — А где Его несносное высочество? — спросила она, поискав взглядом Корина. Эдмунд и сам был бы рад увидеть в эту минуту и Корина, а еще больше — Кора, но поблизости их не было. — Не на передовой, и это уже хорошо, — ответил он сестре. — Пусть остается подальше от нас. Однако, зная Корина, Эдмунд подозревал, что они услышат об обоих принцах еще до конца дня. Снова оглядевшись, Эдмунд с удовлетворением отметил, что практически все бойцы готовы отправиться в путь. — Пора, — сказал он. Они с Люси, Периданом и Дирианом оседлали коней и встали во главе армии. Дириан протрубил в рог, отряды перестроились и двинулись вперед. У них ушел почти весь день, чтобы преодолеть перевал, и когда они вступили на территорию Орландии, уже вечерело. Нарнийцы остановились на несколько минут у подножия холма, отделяющего их от Анварда, и Эдмунд приказал: — Передайте всем: боевая готовность. Только тихо. Кошки бесшумно заняли места на левом фланге, а шестеро великанов — на правом. Последние осторожно сели, чтобы никого не раздавить, и натянули тяжелые шипастые сапоги, под подошвой которых Эдмунд ни за что не хотел бы оказаться. Сам он отстегнул закрепленный на спине щит и прикрепил его к руке, а затем снова взлетел в седло и еще раз, на всякий случай, проверил оружие. Как только он был готов и убедился, что его люди только и ждут его приказа, он сказал: — Отлично. Мы быстро убиваем столько врагов, сколько сможем, чтобы деморализовать и подавить их атаку, но не превращаем битву в кровавую мясорубку. Вперед! Они начали медленно подниматься наверх, стараясь не шуметь, но поскольку холм был невысокий, вскоре стало ясно, что топот их копыт все равно слышен у стен Анварда. Эдмунд подал сигнал Дириану, и войско прибавило скорость. Поднявшись на холм, они увидели у замка тархистанцев, как раз собиравшихся начать штурм ворот, как и предсказывал Желтолап. Эдмунд обнажил меч и помчался во главе своей армии вниз. Рабадаш отдал приказ своим людям, и все, кто не был занят тараном, сели на лошадей и, быстро построившись в линию, поскакали навстречу противнику. Нарнийцы издали боевой клич, которому вторил клич тархистанцев, и армии с ужасным грохотом столкнулись лоб в лоб. Эдмунд с такой силой врезался в одного из тарихстанцев, что едва не был выбит из седла, как и его враг, но удержался и ринулся на другого тархистанца. Это был Коррадин, отличный мечник, и они с Эдмундом обменялись несколькими искусными ударами, прежде чем битва разнесла их в разные стороны. Краем глаза Эдмунд увидел, как один великан упал, и заметил неподалеку Рабадаша, сражающегося с жестоким и отталкивающим выражением на лице. Эдмунд двинулся в его сторону, но это было бесполезно — он не смог пробиться к нему сквозь дерущихся бойцов. Кошки, как их и просили, расправились с частью лошадей тархистанцев, а других, обезумевших от страха, обратили в бегство, и теперь подбирались к таранящим ворота врагам. А затем Эдмунд, к своему ужасу, увидел, что Корин все-таки вступил в бой, как и его двойник… нет, принц Кор, который выглядел более чем растерянным. Он не понимал, что делать и как защищаться, и его в любую секунду могли порубить на куски. У Корина дела обстояли чуть лучше, но он не следил за тем, что происходило вокруг, и не замечал, в какой опасности в шаге от него находился Кор. На лошади у Эдмунда не было ни малейшего шанса добраться до них вовремя, поэтому он спешился и помчался к ним. Кор упал на землю, и его едва не пронзило тархистанское копье, но Эдмунд успел разрубить его, спасая принца, и стащил тархистанца с лошади. — Возьми щит, идиот! — крикнул он Кору, сражаясь с едва не убившим мальчика врагом. К изумлению Эдмунда это был Равид, который поднял меч едва ли не быстрее своего противника и теперь отчаянно бился с ним. К счастью для Эдмунда, он был лучшим мечником, нежели Равид, и ему довольно скоро удалось вонзить меч ему грудь. Равид замертво упал на землю, и Эдмунд, вонзая на всякий случай меч глубже, подумал, что начинает ненавидеть себя за то, с какой легкостью ему даются убийства даже тех людей, которые ему в какой-то степени нравились. В конце концов, с Равидом у него были когда-то вполне мирные и интересные беседы. Эдмунд стал пробиваться к воротам Анварда, и к нему присоединились нарнийцы, выбитые из седла (а также скинутые со спин собак, медведей и прочих зверей). При их приближении ворота начали открываться, и из них выбежал король Лум и орландские рыцари. За ним следовали нарнийские кошки. Перед Эдмундом снова оказался Коррадин, который также потерял в ходе битвы лошадь, и они снова схлестнулись в поединке. Коррадин напирал на Эдмунда изо всех сил, и такая агрессия означала, что он оставляет в своей обороне уязвимые места. Этим Эдмунд и воспользовался, одним взмахом меча снеся Коррадину голову. Еще продолжающие сопротивляться тархистанцы были окружены подавляющими силами противника и отчаянно сражались. В какой-то момент Эдмунд вдруг понял, что дерется с Рабадашем, который прорычал: «Я получу твою сестру, варвар». Эдмунд не стал тратить энергию на ответ и продолжил молча сражаться, пока его не оттеснили от Рабадаша. Эдмунд сошелся лицом к лицу с незнакомым тархистанцем, который оказался превосходным мечником. Он расчетливо наступал на Эдмунда, которому удалось парировать нацеленный ему в голову удар, однако он едва не пропустил удар в ноги и с трудом уклонился от удара в грудь, опершись рукой о землю. На щит тут же наступили, оставив его торс незащищенным, и пока Эдмунд пытался вернуть щит, тархистанец нацелил меч ему в сердце. Неожиданно на тархистанца прыгнул Кэрроу, появившись буквально из ниоткуда, и вцепился ему в плечи. Но у тархистанца достало выдержки и ума, чтобы вонзить меч под ребра леопарду. Из раны Кэрроу хлынула кровь, он упал и больше не встал. Эдмунд знал, что такое уже случалось. Были и другие битвы, и другие павшие в них друзья, покрытые кровью с ног до головы так, что сложно было понять, кто скрывается под этой красной пеленой. И те другие битвы также происходили по глупым, бессмысленным причинам. И их также можно было бы избежать, если бы тот или иной человек был менее эгоистичен или более умен. Когда-то и сам Эдмунд был эгоистичен, самовлюблен и глуп, и из-за него погибли люди. Тем не менее, Эдмунд до сих пор не мог привыкнуть к тому, что его друзья в любой момент могли погибнуть, не мог принять их смерть. Те, кто полны жизни и энергии, не могут вот так просто умереть, жизнь не может вытечь из них за считанные секунды, как вода из решета. А хуже всего было то, что у Эдмунда не было даже времени подумать об этом, принять смерть Кэрроу, потому что ему надо было продолжать сражаться. Он сам не заметил, как вскочил на ноги и оказался у ворот. Тархистанцев осталось совсем мало, и их теперь не составляло труда победить. Эдмунд неожиданно осознал, что бьется с Чламашем, который, поняв, что поражение неминуемо, закричал: — Я сдаюсь! Сдаюсь! Не убивайте меня! Эдмунд приставил к его горлу меч и приказал: — Брось оружие. Чламаш бросил меч на землю, и Эдмунд, отпихнув его ногой, сказал: — Иди к своим соратникам. Вас не тронут. Эдмунд осмотрел поле битвы, увидел, что сражение закончено, и снял щит. Он стоял на дорожке, ведущей к вратам замка, напротив короля Лума, а между ними лежал таран. — Приветствую, Ваше величество, — сказал Эдмунд. — И я вас, Ваше величество, — протянул ему руку Лум. — Благодарю вас за то, что вы так быстро пришли нам на помощь. Эдмунд только-только коснулся руки Лума, как за его спиной раздался страшный крик. Он едва успел поднять меч и повернуться, чтобы отразить атаку Рабадаша — безумную и бессмысленную. Битва была завершена, и Рабадаш все равно не мог победить. А нападать со спины было просто-напросто убийством. На этот раз Рабадаш сражался, используя всю свою силу, но не умения, и Эдмунд точно знал, что должен сделать. Из-за самоуверенности, глупости и торопливости этого человека погибли Равид и Кэрроу, и участь Рабадаша была решена их гибелью. Теперь Эдмунда ничто не могло остановить. Его меч словно стал продолжением его руки, Эдмунд парировал, наносил удары и контрудары, даже не отдавая себе в этом отчета. В отчаянии Рабадаш вспрыгнул на лежавший возле крепостной стены камень, с которого некоторые наездники взбирались в седло. Он нацелил было меч в голову Эдмунду, и тот услышал, как Люси приказала своим лучникам готовиться. Радабаш, поняв, что стал удобной мишенью, отпрыгнул в единственную сторону, в какую мог — вбок, вдоль стены. В прыжке он крикнул: — Да поразит вас меткая Таш! И, к удивлению Эдмунда, повис на стене, зацепившись разорванной кольчугой за крюк. Беспомощно вися на стене, Рабадаш дергался, пытаясь освободиться, и размахивал мечом, а над ним смеялись все нарнийцы и орландцы (и некоторые тархистанцы, хотя они старались делать это не так явно). — Сними меня, Эдмунд! — вопил Рабадаш. — Сними меня и сражайся, как мужчина и как король! А если ты трус и боишься меня, убей сразу! Эдмунд поднял бровь. Этот глупый мальчишка напал на мирную страну без причины, если не считать таковой его собственную заносчивость и высокомерие, и теперь смеет обвинять Эдмунда в трусости? Да еще и после того, как из-за него погибло столько людей? Глаза Эдмунда, который не мог поверить своим ушам, налились кровью. — Разумеется, — ответил Эдмунд, делая шаг к Рабадашу и начиная поднимать меч. Его остановила рука, перехватившая его запястье. Повернув голову, Эдмунд увидел короля Лума, который сказал ему: — Не надо, Ваше величество. Эдмунд моргнул, чувствуя себя не в своей тарелке и понимая, что собирался сделать что-то не то. — Ваше высочество, — сказал Лум Рабадашу, — если бы вы бросили этот вызов еще неделю назад, уверен, никто в Нарнии не отказался бы, от Верховного короля до говорящей мыши. Но атакуя Анвард без причины, исподтишка, вы доказали, что у вас нет чести, и вы достойны только того, чтобы вас выпороли. Ни один достойный рыцарь не скрестит с вами меч. Снимите его, свяжите и заприте в темнице, — приказал Лум своим людям. — Мы подумаем, как с ним поступить. Эдмунд взглянул на свой обнаженный меч и сообразил, что готов был убить Рабадаша, дав волю гневу. Если бы Лум не остановил его, он бы так и сделал. И никто ни в Нарнии с Орландией, ни даже в Тархистане не осудил бы его за это. Тем не менее, это было бы ужасно неправильным поступком. Одно дело убивать в битве, другое — в приступе злости. Лум положил руку ему на плечо и сжал его. Эдмунд благодарно улыбнулся королю. Рабадаша, орущего так, будто его пытали, унесли в замок несколько орландских солдат. — Вот он, отец! Вот он, — услышали Эдмунд и Лум голос Корина. Принц подошел к ним, таща за собой мокрого от пота Кора, на котором были доспехи Торнбата. Кора явно не воодушевляла предстоящая встреча с королем Орландии. — Да, наконец-то вы здесь, — сказал им Лум. — Ты все же ввязался в битву, вопреки четкому приказу. Когда-нибудь ты разобьешь своему отцу сердце! В твоем возрасте — и такое непослушание! Тебя надо бы выпороть, а не давать в руки меч. К огорчению Эдмунда, несмотря на резкие слова, король Лум определенно гордился Корином и его неповиновением. — Пожалуйста, не будьте к нему так строги, Ваше величество, — вмешался лорд Даррен, орландский вельможа, за что заработал возмущенный взгляд Эдмунда. — Его высочество — ваш сын и унаследовал ваш характер. Ваше величество больше огорчился бы, поступи принц по-другому. Эдмунд покачал головой, но промолчал. — Ладно, на этот раз прощаю, — ответил Лум. — А теперь… Не договорив, он крепко обнял Кора и расцеловал его в обе щеки. Затем он поставил его рядом с Корином перед собравшейся возле них толпой и произнес: — Дайте придворным взглянуть на вас, мальчики. Поднимите головы. Дети подчинились, хотя Кор, судя по всему, не понимал, что происходит. Эдмунд же, несмотря на то, что еще злился на Корина, не смог сдержать улыбку. Ведь они думали, что навсегда потеряли этого мальчика! — Посмотрите на них, — сказал своим подданным Лум. — Есть у кого какие-то сомнения? Ответом ему были лишь оглушительные восторженные крики. Люси, пробившись сквозь толпу, подошла к Эдмунду и взглянула на сияющего Лума и мальчиков. — Принц Кор! — воскликнула она, аплодируя, как и все орландцы вокруг них. — Ну, конечно, это он! — А я позволил ему сбежать от нас в Ташбаане, — сказал Эдмунд. Люси улыбнулась, но глаза у нее были немного печальными. — Хорошо, что он вернулся. — Хорошо, — со вздохом согласился Эдмунд. — Кэрроу погиб. — Ох, Эд… — пораженно сказала Люси. — Лорд Дириан тоже. Эдмунд открыл было рот, но не смог вымолвить ни звука. Ему нечего было сказать. Люси обняла его, и Эдмунд обнял ее в ответ. Когда они разомкнули объятия, Люси грустно улыбнулась Эдмунду, и он подошел к Луму. — Ваше величество, ваши сыновья были сегодня под моим командованием, и я прошу вашего позволения оставить их в моем войске, пока я не распущу солдат, — сказал Эдмунд. Король Лум увидел выражение его лица и рассмеялся. — Конечно, Ваше величество. Только помните, пожалуйста, что принц Кор был под вашим командованием всего несколько часов, и обращайтесь с ним соответственно. Эдмунд довольно кивнул, соглашаясь на эти условия. Ни Кору, ни Корину не понравился блеск в его глазах. — Отлично. Вы оба ждите меня у казарм. Мальчики ушли, а Эдмунд сказал Луму: — Я верну Кора к ужину. Корин же будет занят до утра. — Всю ночь? — нахмурился Лум. — Обычного солдата высекли бы за такое. Нельзя спускать ему это с рук. — Ты прав, Эдмунд. Хорошо, так тому и быть. Эдмунд отправился к казармам, хмурый, как туча, и внутренне порадовался, когда Корин поник, увидев его. — Идите за мной, принцы. Он отвел их обратно к воротам, как раз к тому месту, где недавно висел Рабадаш, а теперь лорд Перидан совещался с Желтолапом и кентавром Громовое копыто. — Друзья, — окликнул их Эдмунд, и когда все повернулись к нему, сказал, подталкивая Корина вперед: — Принц Корин сегодня нарушил мои приказы. Поэтому я хочу, чтобы вы сообщили всем, у кого повреждены оружие или доспехи, что они могут дать знать об этом принцу Корину. Вы, Ваше высочество, составите список всего, что испорчено и повреждено, а потом предоставите эту информацию вашим кузнецам и оружейникам. Это должно быть сделано завтра к обеду. — К обеду! — воскликнул Корин. — Но это же займет всю ночь. — Именно так, Ваше высочество, — ответил ничуть не впечатленный его возмущением Перидан. — При условии, конечно, что вы начнете прямо сейчас. Если же нет — еще дольше. — И позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы ваш отчет был четким и аккуратным, — добавил Громовое копыто, также не обращая внимания на недовольство Корина. — Поскольку Нарния возместит Орландии затраты на починку нашего оружия и доспехов, если вы обсчитаетесь, то обманете ваш собственный народ. — А если вы все же обсчитаетесь, — сурово заявил Эдмунд, — я буду очень недоволен. Корин сглотнул и кивнул. — А вы, Ваше высочество, следуйте за мной, — сказал Кору Эдмунд. Они снова прошли через ворота, пока Перидан и Громовые копыто обустраивали для Корина место работы. Они позаботятся о том, чтобы он не сбежал раньше, чем завершит возложенную на него задачу. — Я не стану говорить тебе о том, как был бы убит горем твой отец, если бы снова потерял тебя, не успев найти, да еще и на пороге собственного дома, — сказал по пути Эдмунд. Кор с любопытством посмотрел на него, и Эдмунд ответил на его немой вопрос: — Я не стану тебе этого говорить, потому что ты пока этого не поймешь, но я не буду тебе ничего объяснять, потому что это не моя история. Тем не менее, я должен сказать, что после того, как ты одурачил короля и королеву Нарнии и, если я не ошибаюсь, нескольких вельмож Ташбаана, и пересек пустыню, чтобы предупредить короля Лума об атаке Рабадаша, а потом отправился в Нарнию, чтобы позвать на помощь… Я правильно все излагаю? Кор кивнул. — Так вот, после всего этого ты легко позволил Корину втянуть себя в подобное безумство? Ты только что спас два народа, но повелся на уговоры мальчишки, согласившись на чистой воды самоубийство? — Я… Кор шокировано посмотрел на него — очевидно, раньше ему не приходило в голову взглянуть на ситуацию под этим углом. — Именно, ты и должен быть шокирован. После всего этого ты думал, что мы сочтем тебя трусом? — Ваше величество… — Кор на секунду отвел глаза и продолжил: — Я вырос с рыбаком, который притворялся моим отцом, но обращался со мной, как с рабом. Он собирался продать меня, когда Игого, говорящий конь, убедил меня бежать. Я только и умею, что рыбачить, это все, что я знаю. Меня не беспокоит, что вы решите, будто я трус. По-моему, я трус и есть. Я не могут быть принцем Кором! — В этом нет никаких сомнений, — заверил его Эдмунд. — Ты принц. Твой отец расскажет тебе всю историю. И, боюсь, ты лжешь: твои действия говорят о том, что ты умеешь не только рыбачить. Принц Кор, ты спас Орландию и победил самого принца Рабадаша! Это еще больше ошеломило Кора. — Когда вы все так излагаете, то, что я сделал, кажется более великим, чем на самом деле. Они свернули в сторону от замка, и пошли на юг, в том направлении, откуда пришел Кор. Остановившись, они посмотрели на лес, и Эдмунд заметил на лице принца задумчивое выражение. — Так всегда бывает, — сказал он Кору в ответ на его последние слова. — Однако, независимо от того, что ты думаешь, твои поступки говорят сами за себя. Что делает тот факт, что ты пошел на поводу у Корина, еще глупее. Ты в силах одолеть Рабадаша, но не можешь противостоять Корину. Полагаю, ты уже понял, кто из них опаснее. — Да. — Отлично. Поскольку пока что ты побыл принцем всего двадцать минут, тебя можно простить за такую неосмотрительность. Но в будущем постарайся не забывать, кто ты. Ты отважен и не должен позволять Корину втравливать себя в авантюрные затеи. Корин попадает в неприятности чаще, чем люди меняют перчатки. Кор чуть удивленно посмотрел на него. ‒ У меня никогда не было перчаток. ‒ Я идиот, ‒ хмыкнул Эдмунд. ‒ Теперь, принц Кор, они у вас будут. ‒ Вы не идиот, Ваше величество, ‒ с ужасом воскликнул Кор. ‒ Вы лучший взрослый, которого я когда-либо встречал! Ну, после короля Лума. Эдмунд рассмеялся. ‒ С тобой точно не будет скучно. А теперь нам пора: твой отец много лет ждал встречи с тобой, и я не могу заставлять его ждать еще дольше. На обратном пути в замок, Кор вдруг воскликнул: ‒ Аравита! И Игого с Уинни! Они же еще с Отшельником. ‒ Кто это? Кор торопливо рассказал о своих спутниках, с которыми он путешествовал по Тархистану и пришел в Орландию. ‒ Уже стемнело и, к тому же, твой отец огорчится, если ты сейчас куда-то уедешь. Думаю, завтра утром ты сможешь привезти их сюда. Кор не стал спорить. Войдя в ворота, они увидели ждущего их Лума, чему Эдмунд ничуть не удивился. Лум чуть быстрее, чем обычно, подошел к Кору и приветственно кивнул Эдмунду. — Ваше величество, спасибо, что не стали затягивать ваш разговор. — Он долго пропадал, сир, — ответил Эдмунд. — Я понимаю. Лум еще раз взглядом поблагодарил его и сказал Кору: — Я знаю, что в это, должно быть, сложно поверить, но… я очень скучал по тебе, сын. Идем со мной, и я расскажу тебе о худшем дне моей жизни, когда я подвел тебя, как твой король и как отец. — Ваше величество? — поразился Кор. — Ничего, Кор, все в порядке. Рассказывать тебе это сложнее, чем я полагал, — ответил Лум и, обняв Кора за плечи, добавил: — Видишь ли, это я виноват в том, что ты вырос вдали отсюда. Они медленно побрели к замку, и Эдмунд, понимая, что им нужно уединение, не стал им мешать.