Путь

      Женька (Иден Прайм, борт SR-1 «Нормандия», 22 января 2383 г.)       Лабиринт информации… лавина, огромная куча — и всё мне! Обрывки, осколки знаний, куски языка и письменности… Какие-то данные о колониях и архивах… И над этим всем — сильнейшее чувство безысходности и обречённости. Ссылки на другие буи — в системах, которых даже нет на карте… там больше нет реле, нет ничего! Видимо, Жнецы после каждой жатвы изменяют и перестраивают часть сети, отсекая по одним им ведомым причинам целые созвездия.       Пытаюсь хоть как-то структурировать всю эту кашу… вдруг приходит понимание, а ещё едва уловимая мысль на самом краю сознания: «Делай так и так». Делаю… и вдруг моя память предстаёт передо мной в виде огромного архива с карточками и гиперссылками! Начинаю наводить в нём порядок — встраиваю знания из буя в структуру памяти, выстраиваю в простую и единую систему.       — Измени структуру. Необходима защита на разуме — так слишком легко взломать и считать! — снова эта странная тихая мысль, пришедшая будто извне.       — Кто ты?       — Я — память и тень того, кто создал буй.       — Что с ним?       — С кем? С буем или его создателем?       — С буем.       — Разрушился. Враг сделал всё, чтобы информация не попала к вам. Работа с буем должна была тебя убить.       — Но не убила?       — Нет. Странников не убить таким образом — у вас естественная защита.       — Постой… ты не протеанин! Это ты!.. Ты помог мне при работе с буем и ты — тот, кто отправил меня сюда! Сука ты! Зачем в бабу-то?!       — Ты недоволен? Самое главное — ты почти не отвлекаешься от дела.       — Ну… мог бы хоть предупредить!       — Вот ещё! Ты лучше подумай на досуге о причинах и следствиях, об отношении к тебе людей и не людей. Проанализируй события своей новой жизни с разных сторон… теперь возможность у тебя есть.       — Хм, как-то не задумывалась. Хотя…       — Тогда и не возмущайся! У тебя пока всё получается — действуй в том же ключе.       — Э-э-э?! А поговорить?..       — Незачем! Заканчивай работу с памятью — тебя ждут.       Применив новую методику, быстро закончила с этим, превратив собственный разум в лабиринт. Теперь любой псионик задолбается ковыряться в нём — скорее с ума сойдёт, чем поймёт хоть что-то. Не говоря уж о ментальном сканере — этот прибор теперь вместо слепка моей памяти, если что, будет получать на выходе жуткую мешанину из кучи не связанных друг с другом воспоминаний за две жизни. Так что любой, кто потом попытается её просмотреть, просто ничего не поймёт… ещё и крышей тронется.       Вот всё закончила — и потянулась наружу. Пора просыпаться…       Тихий писк автодиагноста, тихое дыхание человека рядом. Кто-то держит меня за руку. В его чувствах — тревога и страх за меня, а ещё нежность и немного любви… но любви, скорее, отеческой. Открываю глаза — в тусклом свете дежурного освещения вижу белый потолок с красной полосой… я в лазарете. Чуть поворачиваю голову — рядом в кресле сидит Андерсон, смотря в стену.       — Командир, — тихо говорю я.       Взгляд на меня, радость и облегчение в чувствах.       — Ты очнулась? Ну наконец-то! Мы уже волноваться начали — вторые сутки без сознания! Как ты? — взволнованно говорит Дэвид.       — Нормально… разобралась, наконец-то, с наследием протеан.       — Так ты что, работала с памятью во сне?       — Да, командир. Чёртова железка напихала мне столько мусора в голову, что до сих пор дурно…       — Что там было, Джейн? Буй взорвался — и мы подумали, что он тебя убил!       — Должен был… но что-то у него не получилось. Однако любого другого он убил бы с гарантией, и без разницы к какой расе принадлежал бы этот другой. Враг подстраховался со всех сторон — если бы буй не уничтожило взрывами (а это вполне могло случиться — протеане умели делать крепкие вещи), то при попытке кого бы то ни было воспользоваться им того ждала бы смерть. Информация погибла бы вместе с ним, а буй — самоуничтожился.       — Но кто так его перенастроил?.. Сарен?       — Нет… турианец не знает протеанские технологии на таком уровне. Это сам Назара постарался. Командир, где мы? Как команда, и… Найлус?       — Сидим на Иден Прайм. Тут Шестой флот в полном составе и следственная комиссия с Кахоку во главе. Контр-адмирал роет с эффективностью экскаватора. Кстати, он уже несколько раз приходил и интересовался твоим здоровьем — у Димитра к тебе много вопросов накопилось.       — Спросит — отвечу… но не на все, ведь всего я и сама не знаю. Командир, что с Найлусом?       — Спектр Крайк в регенераторе, и состояние его вызывает у меня опасения. Но док говорит, что всё будет в порядке — только проваляется он там ещё не меньше трёх-четырёх суток.       — Что, такая серьёзная рана?..       — Рана — пустяк… а вот местная микрофлора — нет. Иден Прайм — старый мир, так что местные вирусы и микробы весьма агрессивны и опасны. Вот и Найлуса регенератор сейчас лечит от доброго десятка местных болезней. И если бы не регенератор и наша док, которая прекрасно знает физиологию турианцев (как и других рас Пространства) — мы бы его уже потеряли.       — Что с остальными?       — С остальными всё в порядке. И я согласен с твоим решением по Уильямс — так что ходатайствовал о переводе её в наш экипаж. Штаб одобрил перевод — и со вчерашнего дня она наша. Лероя, ходячую проблему, отправил в помощь инженерам, чтобы под ногами не путался — а то устроил тут у дверей пост… всё караулил, когда ты очнёшься.       — Бедняга… он, поди, себя поедом съел. Как же — командира под удар подставил… хотя сама командир и виновата. Не предупредила салагу, а остальные не проследили за ним.       — Что за информация была на буе?       — Всё то, что я и так знаю, да немного о истории самих протеан и прошлой жатвы. Ещё был язык… но из-за повреждений, нанесённых бую жнецом, он попал ко мне не полностью — куча понятий не имеет объяснений. Эх, найти ещё хотя бы один! Впрочем, следуя логике, данные по буям были в них — так что, поскольку Сарен знал о буе на Иден Прайм, у него есть ещё один… а может, и больше.       — Где остальные?       — Большей частью — непонятно где. Ретрансляторы, ведущие в эти системы, поменяли местоположение. По меньшей мере несколько из них теперь ведут в совершенно другие созвездия.       — Что, у протеан была такая же система классификации, как у нас?       — Названия другие… но принцип-то не протеанами создан — так что понять было можно. Вообще, я спокойно его понимала — при передаче мыслеобразов разум сам подбирает нужные понятия. И он сказал мне искать на Марсе… будто я и так этого не знаю!       — Что, прямо так и сказал: «Ищи на Марсе»?!       — Ну… у самих протеан, он носил другое название — но я-то знаю его, как Марс. Так что я и поняла это, как «искать на Марсе». Если бы у мира не было собственного названия в моей памяти — то объяснили бы по-другому… по расстоянию от звезды, или ещё по каким-то приметам.       — То есть, твой разум сам подыскивал сопоставимые понятия и аналогии?       — Именно.       — Хорошо, конечно… плохо то, что нам всё ещё нечего предъявить Совету! Сейчас Кахоку и следственная группа соберут данные — и мы отправимся на отчёт в Совет. Надеюсь, нас хотя бы выслушают…       — Не надейся, командир… пока не предъявим прямых доказательств — нам не поверят.       — Но Сарен?..       — Что Сарен? Его лица никто не видел — мало ли, кто там под шлемом! И крик Найлуса тоже ничего не доказывает, пока сам Спектр в регенераторе… да и в этом случае скажут, что он обознался. Вообще… я предлагаю не говорить, что Найлус жив — посмотрим, как на это отреагирует Совет.       — То есть, ты предлагаешь сказать, что он мёртв?       — Ну зачем же? Просто говорить расплывчатыми формулировками — остальное они, как и люди, придумают себе сами… даже лучше нас.       — Н-да… как думаешь, после всего этого конгресс одобрит войну с гетами?       — Свят-свят! Не дай бог! Геты — это не Гегемония! Мы кровью умоемся — потери будут колоссальные! Хотя стоит ждать делегации Мигрирующего Флота на «Арктур» — братья по виду не упустят момента припахать нас в «Священный поход за Раннох»… Ох, не дай бог, чтобы конгресс согласился!       — Эти могут… им только повод дай повоевать. Сами-то в бой не пойдут — нас пошлют!       — Да и с самими гетами довольно мутно… В моих снах их два лагеря: одни — за сотрудничество с органиками, а другие — за их уничтожение. Вторые ещё и под контролем Жнецов. Похоже, здесь как раз вторые и отметились.       — Кахоку расскажешь?..       — Зачем? Как я объясню свои знания? Снами?.. Да и чем на самом деле это ему поможет? Нет, командир, делать бездоказательные заявления — не наш стиль! Вот найдем доказательства — тогда и предъявим Совету. А так…       — Хорошо. Вставай тогда и иди позавтракай… хотя, скорее, пообедай. И успокой уже салагу — ещё чего удумает… А я пойду, сообщу Димитру о тебе. Подумай, что расскажешь контр-адмиралу, а что — нет. Думаю, главу следственного комитета стоит посвятить в то, что нас ждёт.       — Он, скорее всего, знает, сэр. Разведка не упустит момента проинформировать главного следователя флота про Врага — иначе как понять, что действовал именно он? Так что расскажу Кахоку некоторые важные моменты — до остального он сам докопается. Так даже лучше будет — его выводам в этом случае больше поверят.       — Согласен! Сориентируй контр-адмирала, где копать — остальное он сам нароет… — Дэвид улыбнулся и вышел из лазарета.       Из своей каюты тут же вышла Чаквас, неся мне мой уник.       — Одевайся, Джейни. И дай-ка я тебя ещё разочек проверю диагностом… — проворковала доктор, засуетившись с горящим инструметроном вокруг меня. — Есть некоторая усталость и последствия ментальной перегрузки… но в остальном, деточка моя, ты в порядке. И сходи-ка в душ, поменяй прокладку — у тебя цикл.       — О… спасибо, доктор, что напомнили, — киваю я и иду к себе в каюту.       Закончив гигиенические процедуры, оделась и пошла в кают-компанию. Там сидел Адамс и ел сухпай. Перед ним стоял пластиковый контейнер, из которого шёл одуряющий аромат гречневой каши с гуляшом.       — Бон аппетит, Грег! — говорю я. Адамс приветствует меня поднятой вилкой и указывает на пачку таких же контейнеров на столике в углу.       Подхожу, беру верхний и, дёрнув за колечко активатора разогрева, иду к столу. Сажусь напротив Грега и, взяв пластиковую ложку из карманчика сбоку контейнера, отрываю крышку. Под ним несколько секций, исходящих паром. В одной — грибной суп, в другой — гречка с гуляшом, в третьей — фруктовый салат. В отдельном кармашке — два кусочка хлеба и какой-то соус. Кончиком ложки попробовала его — это оказалась горчица. Супер! Намазываю горчицу на хлеб и начинаю есть. Это всё, конечно, не стряпня Лукина… но для сухпая — очень даже недурно!       Вот обед закончен. Грегори же доел раньше, и теперь выжидательно смотрит на меня, полыхая озабоченностью и, видимо, желая о чём-то меня спросить.       — Я слушаю тебя, Шеф, — говорю я, вытирая рот и руки влажной салфеткой.       — Джейни, у меня проблема!       — Какая, Грегори?       — Мне нужен инженер!       — Шеф… у тебя их аж трое!       — Это чёртовы салаги! За ними глаз да глаз нужен — а то они сами такого наворотят, что просто караул… Так что мне нужен инженер!       — А я-то тут причём? Подай запрос в кадровую службу флота — думаю, Дэвид с радостью его завизирует.       — Мы уже три раза так делали! Даже Хакетту написали! Так после этого позвонил контр-адмирал Смирнов, начальник кадровой службы флота… и так на нас наорал… я уж грешным делом подумал, что его на куски от злости разорвёт! Сказал ещё, что у него нет инженеров — нет, не было и не будет! На флоте вообще дефицит этих специалистов. Так что потребовал больше не пытаться на него давить через командующего, так как он нас прекрасно понимает, но помочь всё равно ничем не может…       — И чего ты хочешь от меня?       — Найди мне инженера, Джейни! Вся надежда только на тебя…       — Я тебе что, волшебник в голубом вертолёте?! Где я тебе его найду?.. На военный-то корабль, да ещё и секретной серии! Хотя… хм…       — Что «хотя»?..       — Если всё получится — будет тебе инженер. И, думаю, с допуском проблем не будет… договор-то не денонсировали, и не денонсируют ещё долго.       — Что за договор?       — Не обращай внимания… так — мысли вслух.       Грегори помялся, но в конце концов встал и сказал:        — Я на тебя надеюсь, Джейни, — и вышел из кают-компании.       — Найди то, найди сё… нихуя без меня не могут! — бурчу я.       От входа полыхнуло радостью, облегчением и каким-то щенячьим восторгом… Оборачиваюсь — и вижу Дженкинса. Стоит и, растянув рот до ушей, смотрит на меня.       — Лерой… — говорю я. — Ты мне теперь должен, салага!       — Ай-ай, мэм! Я просто хотел сказать спасибо.       — Говори.       — Спасибо, мэм, что спасли мне жизнь! Там, у буя.       — А в лесу, у раскопа — что, уже не считается?..       Парень полыхнул смущением и потупил взор.       — И точно, командир… там же тоже.       — Ладно, Лерой… Придём на Цитадель — займёмся с ребятами твоей дрессировкой. Мы из тебя такую «машину смерти» сварганим — на страх любым врагам! Так что хватит смущаться — а то прям как девица красная! Сейчас ко мне придёт контр-адмирал Кахоку. И, наверное, после его визита мы будем собираться. Так что иди — помогай инженерам. Свободен, капрал.       — Есть, командир! — и парень вышел из кают-компании, в которую тут же зашли Андерсон и Кахоку.       Обсудили с ними перспективы расследования. Я подтвердила кое-какие догадки Димитра данными, полученными из буя. Сориентировала по некоторым протеанским руинам. Адмирал сказал, что приходил спецкурьер разведки — и образцы хасков, гетов и установок обращения экстренно отправили куда-то в пространство Иерархии, на какой-то секретный совместный объект. Сказала адмиралу, на какой, и, связавшись с Тецуо, наладила контакты между «R.E.D.S.» и следственным управлением объединённого флота. Кахоку от открывшихся перспектив сотрудничества пришёл в восторг, а я порадовалась, что удалось сплести ещё один узор в сети сбора и анализа информации. Думаю, контр-адмирал понимает все выгоды от сотрудничества с научно-исследовательской группой, заточенной под противостояние именно Жнецам — ведь в последующем все события в этой галактике будут так или иначе связаны с происками Врага и его марионеток.       В общем, у следственной группы почти всё было готово — через пару часов они составят отчёт и передадут его копию нам. А убедить Совет в реальности угрозы — уже наша задача. Но, чует моё сердце, нас не захотят услышать. Можно, конечно, пойти на «объятья вечности» с советницей Тэвос и показать ей всё, что нас ждёт… Вот только, боюсь, на такое мне не дадут санкции уже в объединённом штабе флота — слишком много всяких мутных тайн Альянса уже хранится в моей памяти. И я совсем не уверена, что смогу прикрыть их от взора советницы — это ведь не молоденькая девчонка, а матриарх с колоссальным опытом ментального общения! Так что, боюсь, она может пройти мои блоки и не заметить их. Ведь я сама пущу её в свой разум, и не уверена, что смогу на должном уровне держать контроль разума так, чтобы Тэвос не подсмотрела лишнего. А за такое трибунал и стенка мне покажутся самым лёгким выходом…       — О чём задумалась, дочка? — спросил вернувшийся после проводов контр-адмирала командир.       — О том, как убедить Совет в реальности угрозы… и пока выхода не вижу. Нам не поверят. Единственное — есть небольшая надежда на то, что удастся свалить Сарена — по крайней мере, он не сможет так просто действовать в пространстве Совета… Может, отправят поохотиться за мятежным Спектром.       — Думаешь, поймаем?       — Поймать-то можем… но как бы не получилось, как с тем медведем из анекдота.       — Да уж! — рассмеялся Андерсон. — С такой мощью под задницей можно и наплевать на всё на свете… Что этому проклятому жнецу противостоять-то сможет?       — «Супернова» сможет… но она у нас одна. Ну или «Сириусы» парой тоже смогут. А остальные корабли для него — мясо. Хорошо, что Шестёрка сюда опоздала — боюсь, налети наши на Назару под прикрытием гетов, этот чёртов жнец расхерачил бы флот к чёртовой матери! А у нас и так флотов не много — чай, не Иерархия!       — Грегори тебе уже нажаловался?       — Угу.       — И?       — Есть вариант… но пока мутноватый — слишком много «но» в нём. Пока не прибудем на Цитадель и не доложимся Совету, ничего определённого не будет.       — Плохо, конечно… чёрт! Как не хватает Изи! У Гольдберга просто золотые руки! Вот где второго такого взять?       — Я знаю, где… но вот получится или нет — не знаю.       — Будем надеяться, что получится.       — Будем, сэр.       Через два часа прибыл курьер от Кахоку и принёс датадиск с отчётом следственной комиссии. После чего мы таки стартовали на Цитадель. Несколько часов прошло на вахте, где я подменяла ушедших спать Дэйва и Чарли.       После входа в канал предстояло сорок часов хода до Туманности Змея. Мы с Джокером сразу же предложили расписать пульку. Кэр и Дик Норм согласились на компанию. Так восемь часов и проиграли, пока не пришёл Дэвид и не сменил меня.       Перед сном пошла проверить десантников. Аленко и Дженкинс азартно рубились в какую-то стрелялку на терминалах в каюте… бля, в реальности им, видимо, этого мало! Спросила, где Уильямс — на это мне ответили, что не знают… на корабле где-то. Озадачила Норму — виртин ответила, что шеф мастер-сержант Уильямс, судя по данным с её инструметрона, в ангаре. Спустилась туда. Там было темно, лишь тускло светили синим дежурные лампы. Эшли сидела на контейнере с ЗИП-ом инженеров и с тоской смотрела на ворота.       — Что с вами, Эшли? — обратилась я девушку.       — Скажите, командир, вам приходилось терять друзей?       — Да, Эшли… приходилось, и неоднократно.       — Это так больно… как вы это пережили?       — Пережила. Мне было плохо, очень плохо… но надо жить дальше. Или не жить… кому-то так бывает проще.       — А что посоветуете мне? Как победить эту боль?..       — Победить? Её нельзя победить — она теперь навсегда с вами, Эшли. Со временем она притупляется, уходит в глубину… но стоит лишь вспомнить — и вот она снова здесь, ничуть не став меньше.       — Но в вашей пятёрке, вроде, потерь не было?       — В пятёрке — нет. Знаешь… в неофициальной обстановке разрешаю тебе обращаться ко мне по имени и на «ты». Договорились?       — Хорошо, командир. А кого ты потеряла?       — Мне было двенадцать, когда пираты убили всю мою семью. Родителей, троих братьев, двух сестёр, всех моих друзей и соседей… почти всех. Они уничтожили мой мир. И не важно, что я в ответ перебила их всех — всех, до единого! Я до сих пор иногда, изредка хочу умереть, Эшли — чтобы уйти к ним… к моим близким. Или за ними. Иногда мне снятся сны, где они живы… и я с криком просыпаюсь. С глазами, полными слёз. Я их не забыла и никогда не смогу забыть… — под конец я почти шептала. От воспоминаний мне стало плохо…       Поворачиваюсь к Уильямс. В её глазах стоят слёзы, губы дрожат. Обнимаю её. Девушка в ответ вцепляется в меня, уткнувшись лбом в грудь, и начинает горько, навзрыд плакать — пытаясь слезами выдавить, выжать из себя невыносимую боль утраты… Вот тебе и «железная Уильямс» из игры! Обычная девчонка…       Сидели вот так долго, около часа, пока Эшли не выплакалась.       — Как же ты это пережила? — всхлипывая, шепчет Эшли.       — Знаешь, я по-настоящему очухалась от этого лишь на Торфане… Только там, перед лицом собственной гибели и гибели всех моих людей, я смогла пересилить себя до конца и смириться с гибелью близких. Так что у меня нет универсального средства — каждый из нас переживает такое самостоятельно и по-своему.       — Как же мне хреново… — шепчет девушка.       — Я знаю… Пойдём, Эш. Мы устали, и нам надо выспаться. Впереди у нас много испытаний. Ведь тот корабль с теми синтетиками, что устроили погром на Иден Прайм и убили твоих ребят, всё ещё коптят это небо. И их нужно будет остановить.       — Ты права, Джейн! Должок я так и не выплатила… но ничего, я постараюсь вернуть его с процентами! — со злостью сказала десантница.       — Только не делай месть смыслом жизни, Эшли! Это непродуктивно — ненависть и жажда отмщения сожрёт тебя изнутри, как ржавчина, оставив после себя лишь пустоту… Лучше придумай высокую цель и иди к ней, однако, если по пути выпадет возможность отомстить — делай это без размышлений, сожалений и пощады.       — А ты мстила за смерть своих?       — Да — я лично убила того, кто организовал нападение. Я не стремилась к этому специально, но когда выпала возможность — не раздумывая ни секунды, воспользовалась своим шансом.       Цитадель, два дня спустя       Вот мы и пришли на Цитадель. Весь имеющийся экипаж сидит в БИЦ и смотрит на большой голограмме картинку с обзорных камер. Джефф подводит корабль к станции, давая нам возможность полюбоваться на её величие и колоссальность.       Вокруг — корабли флота обороны. В том числе и огромный раздутый крест «Пути Предназначения», флагмана флота… и по совместительству — его же музея. Республика больше не строит корабли такого класса, признав их мощь избыточной. Хотя против жнеца в самый раз — его четыре ускорителя не уступают в мощности ускорителям «Сверхновой»! Вот только в каноне этот корабль раздолбали геты… тяжёлыми торпедами — есть такие в арсенале как синтетиков, так и кварианцев.       Заходим на кольцо причального комплекса. Джефф ведёт переговоры с диспетчером. Нас ставят в доки Альянса — туда, где нас ждут наши ребята, плюс куча барахла и техники: два «Кадьяка» и новые БТР. Ну и продовольствие, да ещё куча всего остального, что мы так и не загрузили на Лазурной. Ну, тут, наверное, постарался Пакти — Абишек ни за что на свете не позволит нас в чём-нибудь обделить! Мы с Дэвидом ему даже карточку организовали — с надписью «На представительские расходы», и интендант закупает с неё всяческий «умаслитель» для снабженцев. Главное — себе не берёт ни цента… честный!       Вот и док. Продавливаем плёнку силового поля. Корабль входит в модуль, как по ниточке. Подходят захваты, слышится лязг — и тишина. Шутник снял напряжение с масс-генератора.       — Мы прибыли, господа! — говорит Дэвид. — Пошли встречать наших. Вон они все — толпятся на пирсе.       Спускаемся в ангар. Пандусы опускаются, касаясь решётчатой палубы дока. На ней — вся остальная команда, с тревогой смотрящая внутрь. Выхожу на край пандуса и поднимаю руку. За мной выходят остальные, вставая плотной группой. Команда издаёт рёв апачей и всей толпой ломится к нам… Начались объятья, хлопки ладоней, смех и слёзы девушек. Капитана подхватили и начали качать, подбрасывая в воздух. Дэвид смеялся и орал, чтобы его немедленно поставили на палубу. Пресли стоял в окружении девушек с измазанными губной помадой щеками и что-то рассказывал. На всё это действо смущённо и с лёгкой завистью смотрели новички.       Вот капитана поставили на «землю», он оправил китель и громко приказал всем построиться. Что команда и сделала молниеносно. Лишь мы с Чарльзом и новички стояли позади Дэвида.       — Господа космонавты и десантники ККА «Нормандия»! У нас пополнение. К нам в экипаж зачислили троих, причём одну — прямо на Иден Прайм. Знакомьтесь — капрал Ричард «Лерой» Дженкинс.       Лерой вышел и встал перед строем.       — Пятёрка Ричардса, штурмовик. Занять своё место в строю! — командую я, и Лерой встает на своё место, которое ему освободили парни.       — Шеф мастер-сержант Эшли Мэделин Уильямс, — продолжает командир.       — Пятёрка сержанта Серёгина, на место командира пятёрки. Занять своё место в строю! — снова отдаю приказ я. Эшли бодро заходит в строй. Девушки принимают её с улыбками — они уже отчаялись получить командира.       — И лейтенант Кайден Аленко.       — Второй заместитель командира десантного наряда, пятёрка Хаузера. Боец-биотик. Встать в строй! — в третий раз командую я, и Аленко встаёт справа от строя.       — Ну вот, всех представили… А сейчас, штаб-лейтенант Хоффмайер, займитесь погрузкой челноков и оборудования. Остальные офицеры — работы по плану. Старшим остаётся капитан-лейтенант Пресли. За работу, господа, у нас много дел! А мы со старшим помощником пойдём на доклад Совету. Всем всё понятно? — спрашивает Андерсон.       — Так точно, сэр! — рявкает строй.       — Разойдись! — командую уже я.       Строй распался — люди поспешили заняться делами: начали заносить свои вещи и составлять планы погрузки. А мы с Дэвидом потопали в посольство — предстояла встреча с послом Альянса — Доннелом Удиной. Уже после неё мы отправимся в Совет.       Долетели до посольского сектора в президиуме на такси. Бодрая и улыбчивая азари-секретарь на входе в посольства сориентировала нас, куда пойти, и которая дверь по коридору ведёт в сектор Альянса. Прошли туда… и на этом сходство с игрой закончилось. На входе в сектор стояли двое десантников со штурмовками и в броне. Только охране посольств, СБЦ и Спектрам можно было ходить по Цитадели с оружием — так что мы с Дэвидом оставили на корабле даже свои парадные пистолеты. Лишь на боку у меня висел один из моих клинков — ношение холодного оружия не регламентировалось.       В самом секторе нас встретила миловидная девушка и, тараторя, как пулемёт, повела по коридорам, заполненным снующими туда-сюда разумными. Минуты через три блуждания по коридорам и переходам мы подошли к широкой двери с надписью «конференц-зал» на табличке.       — Вам сюда, господа офицеры, — прощебетала наша провожатая. Во бля! Нихренового размера посольство-то… тут и заблудиться недолго!       Двери открылись — и мы увидели человека, стоящего перед яркими и чёткими голограммами трёх разумных: турианца, азари и саларианца. На человеке был строгий белый костюм с узкими лампасами золотого шитья на брюках и кантом на пиджаке. Короткая стрижка, громкий и будто бы нервный голос. От человека шла волна гнева, злости и какой-то… обречённости.       — Это возмутительно! — кричал человек. — Наша колония подверглась неспровоцированной агрессии со стороны непонятных синтетиков! Под руководством Спектра Совета! А Совет не хочет даже разобраться в этом!       — Посол Удина, участие в нападении Спектра Артериуса не доказано. Предоставленные Вами улики недостаточны. Само же нападение было не на колонию, а на археологическую партию, работающую с протеанским артефактом. Так что его нельзя считать актом агрессии — лишь актом пиратства. И для объявления войны Сообществу гетов этого явно недостаточно. Остальное же мы с вами обсудим на специальном заседании с участием самого Спектра Артериуса. Там вы сможете задать ему все свои вопросы в нашем присутствии, — сказала красивая советник-азари. — Вы согласны с таким решением, посол?       — Да, советник Тэвос, согласен, — ответил Удина.       — Тогда через два часа ждём вас, посол, на заседании Совета. И постарайтесь быть убедительны — выдвинутые Вами обвинения слишком серьёзны! — говорит турианец, после чего голограммы гаснут.       Удина обернулся и с тоской посмотрел на нас:        — Как же вы так облажались, господа офицеры?! Потеряли буй и Спектра Совета в придачу… С чем мы пойдём на доклад? По большому счёту, нам нечего предъявить Сарену, а как настроен на этот счёт Совет — вы могли видеть. Таким вот нехитрым образом мы с вами, господа, в полной заднице! Идёмте, продумаем линию нашего поведения на заседании.       Пока Дэвид и Удина совещались, я молчала. По большому счёту, посол прав — улик нет, а крик Найлуса к делу не пришьёшь… в ответ-то ни слова не сказано. Просто сразу началась стрельба. Эх, Найлус, Найлус… как же ты так облажался и нас до кучи подвёл?..       — Что мы им расскажем? Какие данные из буя? Видения Шепард?! Да это даже не смешно! Они нас и слушать не будут, Андерсон! Ни они, ни Артериус — он ещё и на смех нас поднимет! Так что про это молчите в тряпочку, капитан… — кипел Удина. Затем повернулся ко мне. — А вы, Шепард, ничего сказать не хотите?       — А что я могу сказать, посол? Все данные по операции у вас есть. Запись происходившего — тоже, причём как с камер на шлемах, так и синтезированная на их основе виртином. Показания всех выживших свидетелей — как археологов, так и военных… там ещё какой-то докер выжил, говорят. Чем ещё я могу вам помочь, посол?       Из Удины будто выпустили воздух.       — Этот гад привёл врага в наш мир, разнёс там всё, убил наших граждан… и всё это, похоже, сойдёт ему с рук! Проклятье! Вы должны были стать Спектром, Шепард, но после произошедшего я сомневаюсь в том, что Совет присвоит вам этот статус. Чёрт возьми, Андерсон, будто проклятье висит над вами! Сначала Сарен «прокатил» вас с назначением в Спецкорпус, теперь его ученик подвёл уже вашу ученицу! И непонятно, почему выбрали именно вас, Шепард… я надеялся, что выберут вашего однофамильца — его дело тоже отсылали к ним.       — Я не знаю, посол. Лишь догадываюсь, — пожимаю плечами я.       — Догадываетесь о чём, Джейн? Вас ведь Джейн зовут? — уточнил посол.       — Да, посол, меня зовут Джейн. А догадываюсь — о причине того, почему выбрали меня.       — И в чём же причина?..       — Я была знакома со Спектром Совета Найлусом Крайком, сэр.       — Вы были знакомы?! Когда это вы успели познакомиться?       — Когда мне было шестнадцать, я отдыхала вместе со своим опекуном вблизи базы Форт-Брэгг летом 2370-го года. Тогда на базу прибыли делегации десанта Республики азари и Двадцать первого флота Иерархии. Мы же с другими подопечными были частыми гостями на базе. Там мы с Крайком и познакомились… он мне, кстати, тогда жизнь спас, посол.       — Вот даже как?! Значит, в выборе кандидата может учитываться мнение Спектра-наставника… а то и вообще — сам Спектр решает, кто будет его учеником! Что же, мы, похоже, выяснили метод отбора кандидатов… но всё равно это нам ничем не поможет, ведь Спектр Крайк мёртв.       Андерсон улыбнулся и сказал:        — А с чего вы решили, посол, что Найлус Крайк мёртв?       Удина в изумлении захлопал глазами, глядя на капитана, а затем воскликнул:        — Постойте, Андерсон… так он что, ЖИВ?!!!       — Ну… на момент прибытия на Цитадель Спектр Совета Крайк находился на излечении в регенераторе ККА «Нормандия», под присмотром майора Чаквас, бортового врача. Его состояние хоть и нельзя назвать хорошим, но оно и не критическое. По словам нашего доктора, через двое суток он покинет регенератор совершенно здоровым.       — Но в отчёте же сказано… — пробормотал посол, копаясь в отчётах… и, нигде не найдя отражения того факта, что Найлус мёртв, завис. — Черт! — сказал он через некоторое время. — Здесь нигде не сказано, что он мёртв… отчего же мы решили, что это так? И ведь Совет решил так же! Ага… на этом можно сыграть! Жаль, что Спектр Крайк не сможет нам помочь… но, надеюсь, мы справимся сами. Отлично, господа! Время не ждёт — пора отправляться на заседание Совета. Идёмте. А про то, что Крайк жив, прошу вас помалкивать. Этот козырь мы прибережём на потом!       Зал Совета, час спустя       Всё почти, как в игре… за исключением того, что мы почти десять минут ехали в лифте на башню Совета. Под конец посол начал проявлять признаки нетерпения.       — Ненавижу эти чёртовы лифты! — тихо бухтел Удина. — Будто нарочно ползают, как сонные мухи… и музыка эта противная!       Музычка, кстати, действительно была так себе… но мне особого беспокойства не доставляла, как, впрочем, и Андерсону. Мы, натренированные в N7, могли вынести и не такое… подумаешь — простоять несколько минут неподвижно под противную музыку! Херня! Переглянулись с командиром — и улыбнулись друг другу, слушая бухтение Удины.        В конце концов двери открылись, и мы вышли в просторный холл, посреди которого на газоне росли деревья и бил небольшой фонтан. Щебетали декоративные птички в ветвях… а также громко ругались двое турианцев в форме СБЦ. Разговор шёл на турианском, но я всё прекрасно понимала.       — Директор Паллин! — говорил светлокожий турианец с яркой голубой татуировкой на лице. — Моё расследование близко к завершению! Нужна лишь ваша санкция на арест и допрос некоторых личностей — и я смогу предоставить вам доказательства!       — Нет, Вакариан, нет, нет, нет и ещё раз НЕТ! — орал в ответ Паллин. — Я не дам вам санкцию на арест и, тем более, допрос кого бы то ни было по этому делу! Оно закрыто по личному приказу Советника Спаратуса! Если вы, Гаррус, не успокоитесь, я поставлю вопрос о целесообразности вашей работы в Службе! Вам понятно?       — Но, директор… деятельность Спектра Артериуса преступна и отдаёт изменой! Как можно игнорировать такую угрозу?! Спектр Совета — предатель!       — Слушайте меня, Вакариан… вы, похоже, не успокоитесь — поэтому я отстраняю вас от работы! Зайдите в управление и сдайте значок с оружием! Отправляйтесь в отпуск. Месяца через два возвратитесь — и мы поговорим более предметно. Вы поняли меня, офицер Вакариан?       — Понял, директор, — вздохнул Гаррус.       Директор СБЦ, тихо шепча ругательства, проследовал к лифту. Гаррус же посмотрел по сторонам, увидел лавочку в углу и, подойдя, сел на неё. В чувствах молодого турианца сквозило отчаянье и досада.       — О чём они ругались? — спросил Андерсон тихо, но так, что и посол услышал. — Я расслышал имя Артериус.       — О нём и ругались… этот СБЦ-шник вёл дело об измене Спектра. Но дело закрыли по приказу Спаратуса, а самого неугомонного офицера выперли в отпуск, отстранив от дел. Вторым был директор СБЦ Венари Паллин.       — Вот даже как?! — шёпотом сказал Удина, вынырнувший из каких-то своих мыслей и, видимо, пропустивший ругань турианцев мимо ушей. — Шепард, поговорите с ним — может, удастся обменяться какой-нибудь информацией. Время ещё есть.       — Хорошо, посол, — киваю я, после чего направляюсь к сидящему на скамейке турианцу.       — Здравствуйте, — обратилась я к Гаррусу, подойдя. — Я — капитан-лейтенант Шепард, Пятый флот Альянса. Так случилось, что я свободно говорю на турианском. И слышала, о чём вы говорили с директором СБЦ. Дело в том, что мы подозреваем Спектра Артериуса в соучастии в нападении на одну из наших колоний, но прямых улик у нас нет. Может быть, у вас что-то есть, офицер?       Турианец посмотрел на меня ясными голубыми глазами. А кстати… где визор-то, а? Он несколько секунд вглядывался в моё лицо — и, видимо, узнал. Ну, в своё время журналюги здорово потрепали мой образ в своих передачах… кто — превознося, а кто — и обвиняя в чрезмерной жестокости.       — Офицер СБЦ Гаррус Вакариан. И я вас помню — кажется, именно вы были теми военными, что отметились на Иден Прайм, — проговорил турианец, переводя взгляд с меня на Андерсона. — В новостях говорили про это довольно подробно. Увы, господа офицеры, я пока ничем не могу вам помочь. У меня только косвенные улики, и их даже меньше, чем у вас. Кроме того, меня отстранили от дел — и теперь я даже не знаю, как собрать доказательства. Хотя…       — Может быть, офицер, нам стоит встретиться после заседания, где-нибудь в тихом месте, и обсудить наши проблемы? Вдруг мы сможем друг другу помочь?       — Хм… интересная мысль, капитан Шепард. Я согласен. Вот номер моего инструметрона, — покивал Гаррус, защёлкав кнопками своего униинструмента. — Свяжитесь со мной после заседания — и мы встретимся.       После этого новый знакомый встал, кивнул нам с Дэвидом и быстрыми шагами скрылся в лифтовом холле. Посмотрела в меню инструметрона, увидела номер и сохранила его в контактах. Вот и Гаррус появился… я буду не я, если не затащу этого парня в свою команду!       Вернулись с командиром к послу.       — Ну, и что интересного поведал вам этот СБЦ-шник? — спросил Удина.       — У него тоже нет прямых доказательств. Но мы договорились о встрече после заседания — надеюсь, у нас получится хоть что-то добыть, — отвечаю я.       — Н-да… Невелика была надежда — этот мерзавец хорошо заметает следы! Идёмте, господа офицеры. Заседание вот-вот начнётся — и нам не следует опаздывать.       Поднялись в зал совета. Всё, как в игре… за исключением того, что в панорамное окно за спинами советников светило яркое солнце, и весь зал просто купался в его лучах. Советники так же стояли за небольшими терминалами. Слева горела большая голограмма, на которой переминался с ноги на ногу светлокожий турианец с изуродованным лицом. Одет он был в форму Спецкорпуса с короткими рукавами. Левая рука имела странный вид… хотя она больше походила на биопротез. Я за свою жизнь их навидалась: как азарийской и турианской, так и кварианской, и, конечно, человеческой выделки. Так вот — ни на один из них это устройство не походило. Сарен — а это, несомненно, был он — стоял с гордым видом, сложив руки на груди и глядя перед собой, будто никаких людей тут вовсе нет, и всё это разбирательство его совершенно не касается.       Удина вышел вперёд, встал на площадку и хорошо поставленным голосом начал:        — Альянс Систем человечества обвиняет Спектра Совета Сарена Артериуса в организации нападения на Иден Прайм. В качестве доказательств мы предоставили записи с голокамер участников событий, а также свидетелей произошедшего и запись слов Спектра Совета Найлуса Крайка.       — Я отвергаю эти обвинения! Слова сумасшедшего учёного и перепуганного, контуженого докера не являются достаточным доказательством. Как и слова моего друга и ученика, который, очевидно, обознался. Меня вообще не могло быть на Иден Прайм — я в это время находился в совершенно другом месте.       — Посол Удина, у вас есть ещё хоть что-то в качестве доказательств? — спросил Спаратус.       — Советник, но ведь из показаний докера явствует, что кроганы-наёмники, которые тоже участвовали в нападении, называли турианца, бывшего на Иден Прайм, по имени — Сарен, а также Спектр Артериус. Разве это не является достаточным доказательством? — спрашиваю я.       — Как можно верить показаниям сильно контуженного разумного? Да у него такая каша в голове, что он вам и не такого насочиняет! И, между прочим, это ведь по вашей вине, капитан Шепард, этот человек получил контузию… вам надо аккуратней пользоваться своими способностями! И вообще, как только меня в чём-то обвиняют, так тут как тут появляетесь вы, Андерсон! — прорычал Сарен.       Дэвид полыхнул гневом, но я взяла его руку и сжала. Командир, посмотрев на меня, взял себя в руки.       — А откуда Вам, Спектр, это известно? Насколько я помню, на записях момент боя с гетами и возглавлявшим их турианцем виден плохо. И знать, что рабочий был ранен именно в результате моих действий, вы не можете — так как этого нет в отчётах. Значит, вы всё-таки были там, Спектр?! — напираю я.       От Андерсона и Удины полыхнуло ликованием от того, что мне удалось поймать Сарена в логическую ловушку. Советники тоже стали с интересом смотреть на своего Спектра.       — Всё это полнейшая чушь! После смерти Найлуса все его дела передали мне, как его другу и наставнику, и в них был отчёт о ваших действиях на Иден Прайм. Так вот, это было там. И, честно сказать… меня ваши действия не впечатлили, — нисколько не смутившись, ответил Спектр.       Я от его заявления просто опешила. Собственно, как и Дэвид с послом. Но советников, похоже, всё устроило… и они, тихо посовещавшись, огласили решение.       — Посол Доннел Удина, решением Совета Цитадели обвинения со Спектра Совета Сарена Артериуса сняты за недостаточностью улик. В следующий раз постарайтесь тщательнее собирать доказательства и не выдвигать беспочвенных обвинений. Заседание закрыто! — сказала Тэвос.       — Я рад, что справедливость восторжествовала! Прощайте, господа! — пафосно изрёк Сарен, после чего отключился.       Советники собрались уходить… Но тут меня просто разорвало от возмущения.       — Уважаемые господа Советники! Можно задать вам вопрос? — громко говорю я.       — Задавайте, капитан Шепард, — кивнул Риттар Валлерн, советник-саларианец.       — Вы, Советники, несомненно, умные разумные… но как же вы не обратили внимание на то, что ваш лучший Спектр вам нагло наврал? — спрашиваю я.       — Когда это?! — рыкнул, полыхая гневом, Спаратус.       — Да вот прямо сейчас! Артериус сказал, что читал отчёт Найлуса о миссии на Иден Прайм… но из наших отчётов и виденных вами голозаписей явствует, что Спектр Совета Крайк закончил эту миссию в коматозном состоянии! Так как он мог составить и, тем более, отослать хоть какой-то отчёт куда-либо? Видимо, мы с вами должны признать, что ваши Спектры могут составлять и отсылать отчёты в бессознательном состоянии… или истина куда проще: ваш лучший Спектр — предатель, и он лжёт Совету прямо в глаза!       От моих слов советники опешили. Спаратус растерялся, в его чувствах была откровенная каша. Тэвос же сориентировалась очень быстро… и полыхнула гневом, переходящим в ярость — её выставили дурой перед лицом офицеров и посла Альянса! Похоже, у меня появился союзник, а у Сарена — враг… Крупные политики таких вещей не прощают никогда. Валлерн же был просто смущён. Он переглянулся с полыхающей гневом азари, и они кивнули друг другу.       — Капитан Шепард, мы поручаем вам найти ещё хоть какие-нибудь доказательства в пользу вины Спектра Артериуса. И временно наделяем вас полномочиями младшего оперативника СПЕКТР. Если справитесь — получите полный статус агента Спецкорпуса, — сказала советник, нажимая кнопки на инструметроне.       — Действуйте, капитан Шепард, — коротко кивнул Валлерн.       Спаратус же промолчал, будучи совершенно выбитым из колеи.       Мы вышли из зала Совета. Удина полыхал гневом и каким-то странным чувством, похожим на удовлетворение.       — Шепард, вы молодец! — наконец сказал посол. — Вы смогли макнуть этого надутого сноба Спаратуса в дерьмо по самую макушку! Это ведь он всегда поддерживал Сарена, несмотря на явные нестыковки в его делах… а теперь ни Тэвос, ни Валлерн не простят ему этого! Так подставиться на наших глазах… Да мало того, секретари тоже это всё слышали — и к вечеру об этом будет судачить вся Цитадель! Надо же — Спектр, да ещё и турианец, врёт Совету! Да-а… вы опасный человек, капитан-лейтенант! С чего начнёте?       — Свяжусь с офицером Вакарианом. У него были какие-то зацепки по этому делу — и я использую свой статус для того, чтобы их раскрутить, — отвечаю я.       — Удачи вам, Шепард, — искренне пожелал Удина. — А вы, Андерсон? Каковы ваши планы?       — Вернусь на корабль. Капитан-лейтенанту может потребоваться помощь, так что подпрягу её четвёрку — думаю, офицеры N7 смогут, если что, помочь Шепард в расследовании, — отвечает Дэвид.       — Что же, дельная мысль, капитан… держите меня в курсе всех дел. Я надеюсь на вас, Шепард. Давайте прищемим мерзавцу хвост! — проговорил посол, после чего развернулся и быстрым шагом ушёл к лифтам.       — Ну что, вперёд? — хмыкает командир.       — Несомненно! — отвечаю я, улыбаясь и набирая номер Гарруса. Пискнув, связь установилась.       — Да, кто это? — раздался голос турианца.       — Это капитан Шепард, офицер Вакариан. Мы с вами хотели встретиться, помните?       — Конечно, капитан! У меня хорошие новости… и небольшие проблемы. Не могли бы вы подъехать в клинику доктора Мишель? Там и встретимся. В службе такси есть её адрес. Устроит?       — Конечно, офицер. Но у меня просьба — дождитесь меня у входа в клинику, чтобы действовать вместе. Мне присвоили статус младшего оперативника СПЕКТР.       — Даже так? Отлично! Я жду вас, капитан.       Пока спускались на лифте, меня таки тоже пробрало… Всё-таки, когда время важно, скорость этих чёртовых элеваторов и их противная музыка бесят неслабо! Стояли на пару с Дэвидом, полыхая раздражением. И когда, наконец, двери открылись — чуть не бегом бросились к стоянке такси.       — Держи меня в курсе! — сказал капитан.       — Само собой, командир. Мне может потребоваться помощь — так что держи ребят наготове.       — Сделаем! Да и сам если что поучаствую — тряхну стариной!       — Смотри, чтобы не получилось, как на Акузе!..       — Ха-ха-ха-ха! Ну, тут не водятся молотильщики… я надеюсь. Так что всё будет нормально. Ты сама давай не подставляйся, о’кей?       — Это само собой, командир. Ну всё, я полетела, — кивнула я, садясь в такси и называя адрес клиники, который нашла в экстранете.       — Давай, дочка! Ни пуха, ни пера!       — К чёрту, пап!       Полёт не был долог. Всё-таки станция — не планета, несмотря на весь свой размер. Вот и стоянка такси. Сумрачный коридор с горящим неоновым указателем «Клиника Др. Мишель», освещённый тусклыми фонарями. По сторонам — запертые двери с выключенными голограммами замков. Вот показалась ярко освещённая дверь с вывеской над ней. Под вывеской, оперевшись на стену спиной, стоял Гаррус. Турианец нервничал, но виду не показывал.       — Вот и я, офицер. Наши дальнейшие действия? — сказала я, подойдя.       — Необходимо поговорить с доктором. У неё есть какая-то информация… но, похоже, у самой доктора из-за неё проблемы. Так что может потребоваться силовое вмешательство. А у меня забрали оружие… хорошо, кинетический щит не заставили сдать, — отвечает турианец.       Я вытаскиваю клинок.       — Пользоваться умеете, Гаррус? — спрашиваю парня, протягивая меч ему.       — Умею, капитан Шепард! — турианец с восторгом рассматривает клинок. Берётся за рукоять. Она ему как раз вровень — у Вакариана узкие ладони, лишь чуть-чуть больше моих.       — Давайте без формальностей, Гаррус, и можно на «ты». Джейн, — протягиваю руку я.       — Хорошо, Джейн, — Отвечает Вакариан, пожимая её. — Но как же ты сама?       — Я сама себе оружие, Гаррус… биотик же.       — Просто отлично! — восклицает турианец. — Ну что, идём?       — Ага.       Входим в клинику. Она пуста, лишь из дальнего кабинета несётся какая-то ругань. Медленно подкрались ко входу в кабинет. Двери были открыты. Там — у стола стоит молодая женщина-человек в белом медицинском костюме, а напротив неё — три мордоворота самой уголовной наружности. Один из них визгливо орёт на доктора:        — Что она тебе рассказала? Отвечай, сука! — и бьёт доктора тыльной стороной ладони по лицу. Вот же мешок с дерьмом! Я хватанула всех троих в захват и сжала так, что они заорали.       Доктор заметила нас.       — Гаррус, разоружи их, — говорю я турианцу.       Вакариан зашёл в кабинет и вывернул из рук спеленатых бандюков оружие. Те лишь тихо скулили в ответ, с трудом дыша.       — Как вы, доктор? — спросил офицер.       — Всё хорошо, офицер Вакариан, вы успели вовремя, — отвечает девушка, вытирая кровь с разбитой губы.       — Что им было нужно? — спрашиваю я, выходя и выпуская из захвата бандитов. Те мешками падают на пол.       Подхожу и устраиваю с уродами «игру в футбол», запинав в итоге троицу в угол под довольными взглядами доктора и СБЦ-шника. Затем обернулась, вопросительно глядя на Мишель.       — Они интересовались, что мне рассказала кварианка, которую я недавно лечила.       — Что за кварианка, Мишель? — спросил Гаррус.       — Юная девушка — паломник. Она искала встречи с агентами Серого Посредника… и словила полониевую пулю. Пришлось повозиться, но я её вылечила. Что было с ней дальше, мне неизвестно.       — И что она вам рассказала?       — Говорила что-то про гетов и какого-то Сарена… что он как-то причастен к нападению на нашу колонию.       — Вот даже как… а это чьи уроды? — задаю вопрос я, пиная крайнего. Тот только хрюкнул в ответ.       — Это люди Фиста. Эта скотина раньше работала на Серого Посредника, а сейчас, говорят, переметнулась под Сарена Артериуса, — отвечает Мишель.       — Он что, идиот?.. — удивляюсь я. — Серый же его живьём закопает за такое!       — Вполне возможно, — отвечает Гаррус. — Но, похоже, он может нам ответить, где эта кварианка.       — Значит, вызывай своих, Гаррус — сдадим им этих клошаров. А затем отправимся к Фисту на свидание… Где он, кстати, квартирует?       — Этот урод — владелец бара «Логово Коры». Там, скорее всего, и сидит. Но, Джейн, вдвоём мы его не возьмём — у него хорошая охрана, у тому же он может знать о нашем визите.       — Ну, тогда вызовем кавалерию! Как думаешь, шестерых бойцов N7 хватит для штурма кабака?       — Если у них у всех такие ножики… — протягивает Гаррус, разглядывая мой. — То хватит с избытком.       — Значит, я вызываю ребят. Они подтянутся в бар и, когда мы прибудем, помогут нам. Как тебе план?       — Отменно! Вызывай своих, Джейн, а я пока вызову своих.       Пока Гаррус разбирался с СБЦ, я связалась с Дэйвом и обрисовала ему обстановку с планом. Дэвид сказал, что он с ребятами выдвигается прямо сейчас — так что мы можем чуть подзадержаться, чтобы они успели занять в баре столики. Согласовав время, стали с Гаррусом ждать патруль СБЦ. Когда те прибыли — сдали им и оружие, и бандюков. Те, чуть не плача от облегчения, утопали от нас. И похрен, что парней за вооружённое нападение по законам Цитадели ждёт двадцать лет каторги… видимо, это лучше, чем получать люлей от меня под одобрительные хмыки Вакариана.       Попрощались с милой докторшей и, взяв на стоянке такси, отправились в район рынков — этот кабак был там. Пока летели, обсудили возможный план действий. Под конец полёта со мной связался Дэвид. Сказал, что они с ребятами в баре — готовы по команде от нас устроить тарарам с битьём посуды и ломанием мебели. Плюс там какое-то оживление, охрана бегает. Дружно посмеялись и договорились об условном сигнале.       По рынкам ходили толпы народа — это ведь не игра с её тремя торговыми точками, а здоровенная площадь, заставленная всяческого вида павильончиками с аляповатой рекламой и продавцами всех видов и рас.       Сквозь толпу двое СБЦ-шников вели крогана в тёмно-красном бронекостюме. Его рожа была исполосована шрамами. Тот ругался, на чём свет стоит, как минимум на пяти языках, и требовал вернуть дробовик.       — Какая знакомая личность… — проговорил Гаррус.       — Кто это? — спросила я, хоть и без того уже догадывалась.       — Урднот Рэкс. Крутой наёмник — из первой сотни Пространства Цитадели. Мастер Войны. Его услуги баснословно дороги, но они того стоят. Этот кроган в одиночку может перебить всю охрану у Фиста… и безо всякого дробовика, кстати.       — И куда его?..       — К нам, наверное — опять за незаконное ношение оружия арестовали. Сейчас опишут дробовик, сдадут на склад — и отправят Рэкса восвояси. Правда, штраф ему всё-таки придётся заплатить.       — Поэтому ты предложил мне сдать стволы бандитов?       — Да. Зачем нам проблемы с СБЦ? Чтобы справиться с охраной, хватит ножей… да твоей биотики в качестве тяжёлого оружия.       — Долго ещё? — поинтересовалась я.       — Почти пришли. Вон там, за поворотом этот бар и находится.       Зашли за поворот — и увидели двоих турианцев, стоящих у дверей.       — Вакариан! — заорал один. — Ты труп! — и попытался достать пистолет.       Шарахнула по уродам толчком — и их размазало по дверям бара. Турианцы мешками сползли на пол и признаков жизни не подавали.       — Что за козлы? — спрашиваю Гарруса.       Он подошёл к мертвецам и, рассмотрев их, ответил:        — Похоже, люди Сарена. Одного я точно видел рядом с ним — год назад, в доках.       Подаю сигнал с инструметрона… Даже из-за двери слышно, как начинается тарарам в баре.       — Ну что, Гаррус, пойдём повеселимся? А то сейчас мои ребята всех там положат — нам никого не останется!       Турианец, рассмеявшись, нажал на голограмму открытия дверей… и еле успел увернуться от пролетающего мимо тела какого-то батарианца. Тело шлёпнулось на бетон и больше не шевелилось.       — А-а-а! Понеслось! — ору я.       Бью толчком крогана, пытающегося прицелиться в кого-то из пистолета — от воздействия того уносит в дальний конец бара и впечатывает в стену. Затем вывешиваю над головой двух охранников сингулярность — парней поднимает и с хрустом сминает в ком, который с противным чавкающим звуком падает на пол. Мимо пробегает Гаррус, успевая отрубить одному из охранников руку с пистолетом. Тот завизжал, уставившись на культю, и, зажав её другой рукой, забился под стол.       Пока добежала до входа во внутренние помещения, в самом баре всё закончилось. Лишь немногочисленные посетители с ужасом разглядывали пятерых военных Альянса с длинными бело-золотистыми ножами в руках, которыми те только что покромсали, как детей, целую кучу вооружённой охраны.       — Где Фист? — спрашиваю я у Гарруса.       — Вон там его конура, — отвечает парень, махнув в ту сторону рукой.       Подошли Дэвид и ребята.       — Ну, что дальше? — задал вопрос командир.       — Допросим одного козла — у него есть информация об одном разумном, который что-то знает о Сарене, — говорю я, и мы идём к заблокированным дверям кабинета.       С помощью взломщика меньше, чем за минуту, вскрываю их и захожу в сам кабинет.       — У меня тут турели, уроды! — раздаётся визгливый голос из дальней части. — Конец вам всем!       Не, ну какой дурак! Сминаю эти самые турели в бесформенный ком металла и пластика — те даже прицелиться не успели.       Под ноги прилетает пистолет, а затем снова орут визгливым голосом:        — Я сдаюсь, СДАЮСЬ! Не стреляйте в меня!       Выходим — и видим сидящего на полу мужика. На нём дорогой костюм из турианского шёлка, ботинки тоже не простые — скорее всего, сделанные на заказ… и простецкая физиономия в этом всём. Этакий бычара из моих девяностых. Только златой цепи в палец толщиной не хватает… а нет, есть цепь! Вон она, показалась из-под пиджака. Это чмо сидит и смотрит на нас затравленным взглядом. Видит Гарруса и, сморщившись, начинает скулить:        — Вакариан, ты чего себе позволяешь? Тебя же уволят!       — Он здесь не сам по себе, — жёстко говорю я. — Это у меня к тебе вопросы, Фист. И тебе придётся на них ответить, — хватаю урода захватом и подтягиваю вплотную к себе. — И не вздумай меня злить. Я — младший оперативник СПЕКТР. Удавлю, скажу, что так и было… и мне поверят. Веришь?       — Верю! — завизжал бандит. — Чего тебе надо-то?       — Где кварианка?       — Какая кварианка?..       — Не зли меня, сука!       — Я ей прогнал про то, что устрою встречу с Серым — она и поверила!       — Серый никогда и ни с кем не встречается сам, — заметил Гаррус.       — Да, но она-то этого не знает!       — Где встреча, Фист? — задаёт вопрос Дэвид.       — Здесь недалеко — за рынками в жилых секторах, у водоразборного коллектора.       — Когда?       — Так уже почти сейчас! Если поторопитесь — успеете! — скулит бандюган.       — Я знаю, где это — тут действительно недалеко, — говорит Гаррус.       — С этим что? — спрашивает Макс, выразительно глядя на меня.       Сильв крутит кулаки один над другим. Дроу и Моно проводят по горлу пальцем. Дэвид показывает скрещенные руки. Смотрю на турианца — тот пожимает плечами. Перевожу взгляд на Фиста. Тот, бухнувшись на колени и залившись слезами, начинает вопить:        — Не убивай! Что я тебе сделал-то?! Обещаю, что свалю с Цитадели, и больше ты меня никогда не увидишь и не услышишь обо мне! За что тебе меня убивать-то?!       Переглядываемся с ребятами и командиром. Ото всех идёт чувство брезгливости и отвращения.       — Ладно уж, мразь, живи… Но помни: попадёшься мне ещё раз на пути — удавлю. Понял?       — Понял! Меня уже здесь нет!       — И клевретов своих забери из зала — неохота с ними возиться.       — Понял-понял, всё сделаю! — скулит Фист, пятясь к выходу.       Скрывается за дверью. Оттуда слышны только быстро удаляющиеся шаги, да вопли в зале, призывающие валить нахрен, ибо здесь Спецкорпус.       Быстрым шагом выходим в зал. Он пуст, лишь у стены ворочается давешний кроган. Он хрипит и кашляет, пытаясь встать, но его ноги разъезжаются, и тот каждый раз падает на пол. Проходим мимо, оставляя ящера собирать свой организм обратно.       Выйдя из «Логова», чуть не бегом топаем за Гаррусом, жестами показывающим, куда идти. Через пару минут заходим в какой-то коридор. В дальнем конце стоит группа разумных, среди которых явно выделяется костюм кварианки. Разумные о чём-то говорят. Видимо, договориться не получается — девчонка бросает под ноги группе, стоящей чуть в стороне, гранату, и их разбрасывает взрывом, как кегли. Я же бью толчком стоящего ближе всех турианца — и того уносит за мусорные баки. Подскакиваем к непонятным вооружённым индивидам и, пока они не очухались, гасим всех. Вот противники закончились. Оглядываемся — кварианки нигде не видно.       — Хэй, мисс! — кричит Макс на базике. — Мы здесь, чтобы спасти вас! Выходите!       — Кто вы? — раздаётся голос из-за переплетения труб.       — Сотрудник СБЦ и военные Альянса Систем, — отвечает Гаррус.       — Что вам от меня нужно? Зачем вы меня спасли?       — У вас важная для нас информация. Если вы отдадите её нам, мы обеспечим вам защиту, — говорю я.       — Хорошо, я выхожу.       Из-за труб появляется кварианка. В её чувствах — опаска пополам с надеждой. Тоненькая фигурка в сьюте и миловидное, совсем молоденькое личико за прозрачным стеклом. Господи! Сколько ей лет-то? Ведь не больше семнадцати, а то и меньше… девчонка совсем!       — Кто вы, мисс? — спрашивает Андерсон.       — Меня зовут Тали’Зора… Тали’Зора нар Райя. Я в паломничестве. Несколько дней назад прилетела сюда на одном из наших торговых кораблей. И в дальней части доков встретила гетов.       — Геты на Цитадели?! — воскликнул Гаррус.       — Да, геты! Меня это тоже удивило! Я проследила за ними. А в одном из тоннелей смогла подобраться и отключить отставшего. Я сняла с него блок долговременной памяти.       — Насколько я знаю, — замечает Макс, — если гета отключить — его блок памяти самоуничтожается. Так ведь?       — Да, так… но наш народ когда-то создал гетов, и мы очень хорошо знаем их устройство. Так что, если действовать достаточно быстро, можно его спасти. Вот я и спасла… там было много очень специфических данных и одна голозапись. Она неполная — видимо, сообщество распространило её среди платформ в частичном формате. На ней — один довольно известный разумный и какая-то азари.       — Известный разумный — это, случайно, не Сарен Артериус? — на всякий случай уточнила я.       — Да, это он. Его много показывали по головидению в последние дни — так что я его узнала.       — Покажете нам её, Тали? — спрашивает Гаррус.       Кварианка защёлкала кнопочками своего очень навороченного инструметрона. Подобный я видела у Таэля много лет назад…. и, кстати, у Тали были такие же коготки на пальцах перчаток костюма.       Загорелась картинка, показывающая странное по виду помещение. В нем стояли несколько гетов и Сарен. Турианец переминался с ноги на ногу и смотрел куда-то за пределы кадра. Вот в него вошла азари, одетая в тёмно-синее платье. Очень красивая… но только какой-то холодной, отстранённой красотой.       — Ну что же, мы хорошо сработали на Иден Прайм. Грубовато, грязно, но успешно. После взрыва в космопорте не уцелеет ничего. И можно быть уверенными, что люди ничего не поймут и не узнают! — говорит Сарен на базике.       — Я бы не была на твоём месте так самоуверена, Сарен… ведь те альянсовцы, от которых ты сбежал, могут всё отключить, — отвечает азари на нём же.       — Да уж… их биотики, кто бы они ни были, весьма сильны! Только помощь Властелина и интуиция спасли меня там. Но вряд ли среди этих вояк найдётся специалист, знающий кварианские методы программирования, а чтобы разобраться — времени не хватит. И, самое главное, бомбы-то их собственные! Так что и предъявить никому ничего не получится.       — Надо подстраховаться на случай провала. Альянс может потребовать твоей выдачи. И если они соберут достаточно улик — Совет может пойти им на встречу.       — Ерунда… у них ничего нет! Да и полное расследование — дело не быстрое… а к тому времени мы, скорее всего, уже найдём Канал. И жатва начнётся на наших условиях!       — У меня плохие предчувствия, Сарен… — медленно сказала азари, чуть вздохнув.       И запись, подёрнувшись рябью, гаснет.       — Надеюсь, этого хватит для Совета… Да ещё и геты на Цитадели! — качает головой Андерсон. — Идемте с нами, мисс.       — Меня зовут Тали! — восклицает девчонка.       — Тали’Зора нар Райя, я помню, — хмыкает Дэвид.       — А куда вы меня отведёте? — спрашивает она.       — К нам в посольство, мисс Тали — там вы будете в безопасности.       — Хорошо, идёмте.       Под предводительством Гарруса, вернувшего мне клинок, вернулись на стоянку такси и, взяв две машины, отправились в посольство. Там, у входа, нас опять встречала давешняя девчушка — то ли референт, то ли секретарь. И, щебеча, как сорока, отвела в кабинет посла. Заходим в кабинет… Удина бегает туда-сюда вдоль панорамного окна, выходящего на сады Президиума, пыхая озабоченностью и злобой. Увидел нас — и злоба просто заполыхала.       — Андерсон! — заорал он. — Шепард! Что вы творите?! Что за погром вы устроили в этом чёртовом кабаке?! Поножовщина, куча трупов!.. Мне звонил префект района и орал, как малахольный, требуя приструнить своих военных!       — Не кричите, посол… мы нашли доказательства, — прерываю его я.       — Да? Покажите мне, — мгновенно успокоившись и полыхнув деловитостью, сказал Удина. Вот это выдержка и самообладание! Только что весь в ярости… и р-раз — её как не бывало!       Дэвид кивает Тали, и девушка демонстрирует запись послу. От увиденного Удину охватил восторг. Он вызвал ту разговорчивую девушку — и приказал ей отвести нас в комнату отдыха, напоить и накормить. Сам же он сейчас будет договариваться с Советом об экстренном совещании.       Секретарь отвела нас в большую комнату, заставленную столиками и стульями, со стоящим в углу холодильником. Там же был большой чайник и кофемашина. Девушка хлопотала у всех этих приборов, готовя нам напитки. Гаррус, кстати, попросил эрг — и секретарь взялась приготовить и его. Хотя… странно бы было, если в посольстве бы не было этого напитка.       Тали села в уголке на диванчик и со странной тревогой в чувствах стала сплетать из пальцев разные фигуры.       Подхожу и сажусь рядом. Смотрю в светящиеся за стеклом шлема светло-голубые глаза девушки и спрашиваю:        — Скажите, Тали, вам есть, где остановиться?       — У меня кончились деньги и жить мне больше негде… даже на еду денег не осталось, — понурилась девчонка. — Поэтому-то я и пыталась выйти на Серого Посредника — наверное, он согласился бы заплатить мне за информацию хоть что-то. А сейчас… я даже и не знаю, как мне быть.       Подошёл командир с ребятами, лишь Гаррус остался сидеть в одном из кресел — парень закрыл глаза и будто задремал.       Дэвид выразительно посмотрел на меня, на Тали, после чего спросил на русском:        — Джейни… это не её случайно ты имела ввиду под вариантом для Грега?       — Её, командир! — улыбаясь, отвечаю я.       — Хм… а ведь договор ещё действует — и мы можем привлечь девушку в экипаж на вполне законных основаниях! Ей надо лишь пройти собеседование с ССБ, чей представитель есть в доках — и можно подписывать контракт. А кварианцы, как инженеры, выше всяких похвал!       — Что за договор, командир? — спрашивает Дроу.       — «О дружбе и сотрудничестве в военной и промышленной сферах» между Мигрирующим флотом и Альянсом Систем. Туда входит и привлечение паломников к службе в ВКС Альянса, — ответил Дэвид. — Предложи ей, Джейни.       — Тали, у нас есть к тебе предложение. Выслушаешь?       — Да, конечно… а как вас всех зовут?       — Я — капитан-лейтенант Джейн Шепард. Капитан флота Дэвид Андерсон, — и я показала на Дэйва, — штаб-лейтенанты Максимилиан Хоффмайер, Карлос Санчес, Сильвианн фон Арним и Иесуа Томо Тонго, — по мере моего монолога ребята кивали и щёлкали каблуками. — Все мы — члены экипажа военного корабля Альянса «Нормандия».       — И мы предлагаем тебе, Тали’Зора нар Райя, заключить контракт с флотом и стать частью нашего экипажа, — закончил за меня командир.       — Вы мне предлагаете контракт?.. — донельзя удивилась девушка.       — Да, предлагаем! Тебе лишь нужно будет пройти собеседование с сотрудником Службы собственной безопасности флота, подписать секретный лист и, собственно, контракт. А поскольку мы боевой корабль — тебе будут положены все льготы и премии, как младшему офицеру. А это — четыре с половиной тысячи кредитов оклада в месяц. И премии за выполнение тех или иных боевых задач, в зависимости от их сложности — иногда премия бывает и в несколько месячных окладов. Также ты будешь на полном довольствии, включая бесплатное медицинское обслуживание и проживание на корабле.       — И какой срок контракта? — спросила с видимым облегчением уже обрадованная девушка.       — Стандартный — двухлетний. Но если захочешь — можешь впоследствии его продлить, — ответил Дэвид.       — Я согласна! Когда пройти собеседование?       — Сейчас придёт посол — и станут известны наши планы. Вот тогда и решим, — подытожил командир.       Минут через десять ожидания зашёл Удина. Оглядел нас и спящего Гарруса.       — Что же, господа офицеры, заседание назначено на завтрашнее утро по времени Цитадели. Жду вас всех к 8:00 у башни Совета. Не опаздывайте. И скажите об этом турианцу — его тоже пригласили на заседание. Засим вы можете быть свободны… и да — проследите за мисс Тали. Чтобы ни один волосок не упал с её головы! Вы меня поняли, господа?       — Так точно, посол! — отвечаем мы хором, разбудив Вакариана.       СБЦ-шник огляделся, спросонья хлопая глазами, зевнул и спросил:        — Я что-то пропустил?       — Только то, что вам предписано завтра к восьми утра по времени Цитадели быть у башни Совета — вы приглашены в качестве свидетеля, — перевёл взгляд на него Удина. — Вам понятно?       — Да, посол Удина, я вас понял, — кивнул Гаррус.       — Честь имею, господа офицеры! — попрощался посол, после чего покинул помещение.       — Ну что, в доки? — интересуюсь я. — И, командир, свяжись с «молчи-молчи»… а то его ещё унесёт куда-нибудь — ищи потом!       — Сейчас, — Андерсон отходит в угол, щёлкая кнопками униинструмента.       Смотрю на нового знакомого:        — А ты куда сейчас, Гаррус?       — Наверное, к себе на квартиру… если её в очередной раз не взорвали. Ну, а если взорвали — возьму номер где-нибудь в жилых районах, — пожал плечами турианец.       — Взорвали?! — хором восклицают ребята.       — Ну, меня многие не любят из разных криминальных кругов Цитадели… так что периодически пытаются свести счёты, — отвечает смущённый парень.       — А давай-ка мы с тобой сходим! — говорит Моно. — Если что — помогу тебе бомбу обезвредить… да и вообще поможем, если что! Большой, ты со мной?       — А пошли, Моно! — басит масай.       — Я с вами! — встрепенулся Макс.       Парни подтянулись, встали и посмотрели на Дэвида. Тот кивнул им — и все четверо вышли из кабинета.       — Вот ведь пироманьяк… — шепчет Сильв. — Кормить не надо — дай только в бомбах покопаться!       — Ребята, — говорит командир, — «молчи-молчи» ждёт нас. Так что поехали.       — А как же кофе и чай, господа? — растерянно спрашивает из уголка секретарь.       — Угостите кого другого, милочка, — чуть усмехается Дэвид. — А у нас — дела. Идём!       Беру за руку Тали, и мы уходим из посольства. Ловим такси — и через десять минут стоим у кабинета контрразведчика. Зашли все вместе, но «молчи-молчи» усадил Тали в кресло, подключил к её костюму полиграф и предложил нам подождать за дверью.       Проверка заняла полтора часа… после чего счастливая Тали в сопровождении любезничающего контрика присоединилась к нам, сжимая в руке карточку допуска и лист пайперола с контрактом.       — Забирайте вашего пилигрима, — улыбнулся «молчи-молчи». — Всё хорошо с ней. Так что можете вести на корабль и ставить на довольствие.       Пока шли, связалась с Грегори — и озадачила того переоборудованием одной из малых кают, в которых никто не жил, под нужды Тали. Адамс, как узнал, что мы нашли ему инженера, да не просто так, а кварианца — пришёл в восторг и сказал, что сейчас всё сделает. Пока мы добрались до корабля, мужики из инженерного почти всё обустроили. И пусть каютка у Тали была малюсенькая, туда смогли впихнуть душевую и шкаф для мойки сьюта, а также небольшую узкую койку и терминал на штанге. Поставили дополнительные фильтры в вентиляцию, системы обеззараживания и бактерицидную завесу… в общем, постарались.       Тали от новой жилплощади пришла в восторг. Пролопотала, что у неё ещё никогда не было своей каюты — жила сначала с родителями, а после смерти матери — только с отцом в двухкомнатной каюте на «Райе».       После — поужинали, передав кварианке обеззараженный ужин в контейнерах. Связались с парнями — они сказали, что останутся у Гарруса на «посидеть-поговорить» и завтра вместе с ним прибудут на заседание. Командир сказал им, чтобы держали себя в рамках… а то будут ещё на советников дышать перегаром. В ответ ребята заверили, что всё будет нормально, и отключились.       Денёк выдался суетный, так что мы, попив с командиром чаю, разошлись по каютам и завалились спать.