Путь

      Женька (Иден Прайм, 20 января 2383 г.)       — До высадки три минуты, — прозвучал голос командира в наушниках. — Приготовились, ребята!       Поворачиваюсь и проверяю снаряжение у всех, включая Найлуса. Парашюты закреплены нормально, все остальное, вроде, тоже в порядке.       — Готовы? — спрашиваю я.       — Готов, — отзывается Дженкинс.       — Готов, — кивает Кайден.       — Всё хорошо, Джейн, я готов, — говорит турианец.       — С парашютом прыгал?       — Ещё на Земле. Классная штука — мне нравится с ним высаживаться.       — Спектр Крайк, можно вопрос? — говорит Аленко.       — Спрашивайте, лейтенант.       — Вы были на Земле?       — Был. Там я и познакомился с Джейн Шепард.       — А когда это было?       — Двенадцать лет назад, лейтенант.       — Но как же вы познакомились? Ведь получается, что командир тогда ещё не служила в армии, — удивлённо спросил Дженкинс.       — Нет, не служила. Она с друзьями и наставником просто отдыхала рядом с базой Форт-Брэгг. Ну и на саму базу частенько захаживала. Там и познакомились.       — А вы что там делали? Вы же Спектр… — задал новый вопрос Аленко.       — Участвовал в совместных учениях. И я тогда ещё не был Спектром — только простым разведчиком.       — Удивительно!       — Время, — голос Андерсона.       Пандус медленно пополз вниз, открывая изумительную по красоте картину живого мира. Правда, кое-где её портили клубы жирного чёрного дыма, поднимающиеся из-за деревьев. Продавливаем плёнку изолирующего поля и прыгаем. Смотрю вверх — и вижу, как посреди неба закрывается чёрный зев ворот ангара. Ветер давит на грудь. Пискнул датчик высоты — и я хлопнула по кнопке. Парашют раскрылся. Оглядываюсь — рядом висят все мои напарники. Поверхность медленно приближается. Выбираем небольшую ровную полянку посреди деревьев и садимся.       Гашу купол и, свернув парашют комом, бросаю вместе с подвеской под куст. Рядом бросают свои остальные. Снимаю с подвеса карабин и, сориентировавшись по карте, смотрю на Найлуса. Сегодня он — старший группы, как Спектр. По броне у всех побежали искры — и она стала буро-зелёной с разводами, полностью сливая нас с местностью. Причём у Спектра камуфляж был даже лучше нашего, делая Найлуса цветным зелёным пятном на фоне зелени кустов и травы.       — Идём налево — там, за пологим склоном, заваленным камнями, спуск к раскопу, — говорит Спектр, и мы рысью двигаемся к склону.       По пути попадались образцы местной фауны — у куста, усыпанного ярко-оранжевыми ягодами, прямо в воздухе висел странный зверь. Из спины оного вырастал туго надутый кожистый пузырь метра полтора в диаметре. Под пузырём было тщедушное тельце, с которого свешивались четыре руки с четырьмя тонкими нервными пальцами на каждой, и небольшой головой с огромными грустными глазами. Зверь собирал ягоды передней парой рук и отправлял их в рот. Когда мы подошли близко, он глухо пискнул, пукнул и, загребая воздух руками с перепонками между пальцами, поплыл к другому кусту.       — Пузырники, — сказал Лерой. — Милые тварюшки. Мы их использовали, чтобы определять спелость ягод. Да и просто играть с ними интересно было, — парень сорвал несколько ягод с куста и отправил в рот. — Жаль, что вы не можете их попробовать, оранжик — самый вкусный!       — Не отвлекаемся, господа, — буркнул Найлус, и мы порысили дальше.       И вот — перед нами склон, на краю которого лежало два обугленных и сморщенных тела, рядом с которыми валялись оплавленные винтовки М7.       — Чёрт — милиция! Только их ещё вооружают этим хламом… — пнул М7 Дженкинс. — Интересно, чем ребят приложили?       Найлус подошёл и, осмотрев место, сказал:        — Похоже на тяжёлую кроганскую плазменную гранату… насколько можно определить по пятну на земле.       — Тут ещё и кроганы?! — воскликнул Аленко.       — Похоже на то, — говорит Найлус, выразительно глядя на меня. Так же смотрят и остальные.       — Что вы на меня смотрите?! Может, и кроганы… откуда мне точно знать, кого он притащил с собой?       — А «он» — это кто? — спросил Аленко.       — Да есть тут один товарищ… который нам, похоже, совсем не товарищ.       Найлус с тоской посмотрел вперёд. Загорелась иконка приватного канала — я ответила.       — Ты так уверена в этом, Джейн? — глухо спросил парень.       — Нет, Найлус… однако пока, как видишь, не ошиблась. Так почему я должна ошибиться в дальнейшем?..       — Просто это неправильно… так не должно быть!       — Но так есть, Найлус. И Сарен — не предатель. Он просто под контролем Назары.       — Но… как?       — Вот бы узнать, как — можно было бы научиться противостоять этому! Но пока мои ребята не нашли способа. Хотя тут будут хаски… надеюсь, мне удастся отправить образцы в лаборатории Тиамаррона — и мы выясним механизм обращения, — говорю я, медленно двигаясь вдоль растущих на склоне кустов.       Как-то незаметно лидерство перешло ко мне — Найлус, погружённый в мрачные думы, спокойно уступил его. За мной уступом влево идут остальные, нервно оглядываясь и поводя оружием.       Интуиция тихо завыла — и я присела. Остальные тут же последовали за мной.       — Что такое? — спросит Спектр.       — Слышите? — говорю я.       Все прислушиваются.       — Будто воет что-то, — тихо говорит Найлус.       — И звук такой странный, похожий на что-то… — вторит ему Аленко.       — Будто полицейские дроны-наблюдатели летают, — шепчет Лерой.       — Геты! — догадываюсь я. — Летучие платформы с пулемётами!       — Может быть, — отвечает Найлус.       — Лерой, Аленко, бегом вон за тот камень на склоне, — парни подобрались, и тут что-то меня просто кольнуло… — Стоп! — напарники застыли. — Дженкинс, подойди сюда! — шепчу я.       Парень на полусогнутых быстро подползает и смотрит на меня. Я же, включив инструметрон и активировав программу контроля, лезу в настройки его брони.       — Что такое, командир? — спрашивает он.       Я молчу, рассматривая цифры и графики показателей систем… от увиденного просто дурею!       — Скажи мне, Лерой, почему у тебя броня и кинетический щит включены в тренировочном режиме?! Какого хера, капрал, ты что, слепой?! Как ты проверял броню перед выходом?!..       Лицо парня под шлемом стало белее мела. Его рука метнулась к собственному инструметрону, и Дженкинс, включив системы, увидел то же, что и я.       — Командир! — полыхая изумлением и запоздалым страхом, шепчет Лерой. — Как вы заметили?!       — Чуйка подсказала… быстро переключайся! — говорю я.       Парень защёлкал кнопками уни-инструмента:        — Всё, командир!       Надо сказать, что у стандартной брони есть режим тренировки, при котором кинетический щит работает лишь на один процент от номинала — так как тренировочные пули нанести вред обычному щиту не в состоянии. И сама броня реагирует на попадания по ней таких пуль разными подлянками: так, если попало в конечность — она перестает сгибаться; при попадании в корпус тоже есть всяческие замедлители — такие, что она может даже вообще не дать тебе двигаться, имитируя смерть. И этот нуб не переключил режим на боевой! Вот почему в игре дроны расстреляли его, как мишень в тире! Ох, Дженкинс, салага чёртов!..       Вижу, как Найлус только головой покачал, находясь в не меньшем недоумении от фортеля этого «героя». Сам «герой» от стыда готов был сквозь землю провалиться.       — Слушайте снова: до того камня, БЕГОМ, ни на что не отвлекаясь! Дроны вас засекут и полетят разбираться — тут мы с Найлусом их и прищучим. Вы же сидите и не высовываетесь. Понятно?! — громко шепчу я.       — Ай-ай, мэм! — шепчут парни, кивая.       — Вперёд!       Парни метнулись за камень. Вой со стороны деревьев стал громче, раздался грохот — и по самому камню защёлкали пули, высекая искры. Вот из-за кустов вылетело несколько дронов. Первый с размаху влетел в сингулярность, подвешенную мной у него на пути. Второго я расстреляла из карабина. Третий и четвёртый лопнули под слившимися почти в один выстрелами дробовика Спектра. Над склоном повисла тишина.       — Лерой, Аленко, прикрываете нас! — командую я, при этом кивая Найлусу на следующую группу камней, что выше на склоне.       Турианец кивает в ответ. Парни встают, беря на прицел опушку. Мы же бегом бежим к камням. Но из леса так никто и не вылетел. Так, прикрывая друг друга, и вошли в перелесок. Там, кроме ещё нескольких обугленных трупов со старыми М7, никого не было.       Стоим на опушке, смотря на пологий склон с большой грудой камней посередине. Склон поворачивает между горками, и что делается за камнями — не видно.       — До раскопа — пятьсот метров, — говорит Найлус. — Согласно карте, присланной нам учёными, он должен быть вон там, за поворотом.       Тишину разрывает грохот очередей за камнями, и оттуда выскакивает десантник в запылённой и заляпанной травяной зеленью броне. Одна из пуль бьёт его в кинетический щит, человек спотыкается и кубарем летит на землю, однако быстро переворачивается, вскидывает винтовку и расстреливает вылетевший вслед за ним дрон, после чего, быстро вскочив, прячется за кучу камней, продолжая выглядывать и рассматривать что-то в долине за ними.       Роюсь в меню связи и с помощью поисковика нахожу десантника — напротив иконки горит надпись «CMSgt. A. М. Williams». Подключаю её в сеть отряда и говорю:        — Шеф мастер-сержант Уильямс, вы меня слышите?       Десантница вскинулась и завертела головой:        — Слышу вас! Кто вы и где?       — Капитан-лейтенант Шепард с отрядом и Спектр Совета Крайк, мы в лесу. Не вздумай в нас стрелять!       — Вижу вас, мэм! Спуститесь сюда или мне самой подняться?       — Стойте на месте, Уильямс, мы идём к вам, — отвечаю я и, махнув рукой, быстро бегу к камням. За спиной слышится шорох шагов парней.       Увидев турианца, Уильямс напряглась и с подозрением стала смотреть на него.       — Что с вами, Уильямс? Почему вы так смотрите на Спектра Крайка?       — Просто на нас напали чужаки, мэм… и я опасаюсь теперь их всех.       — Кто на вас напал, Уильямс? — спросил Найлус.       — С виду похожи на гетов, сэр, но так ли это — я точно не знаю, ведь гетов уже много столетий не видели за пределами Вуали Персея.       — Геты! Всё, как вы говорили, мэм! — влазит Аленко.       — Что с вашим подразделением, ЦМС? И что происходит на раскопках? — спрашиваю я.       — Нас зажали у раскопа… вся моя пятёрка полегла. Последнего затолкали в какое-то странное поле — и он теперь в нём. Что с остальными — не знаю, но, похоже, что весь наш взвод перебили. Их было просто чертовски много — не меньше, чем по пятеро на каждого нашего! И стреляют гады чертовски метко!       — Что за поле? — спросил Найлус.       — Я не знаю, сэр. Спросите у гетов — ведь это они его туда затолкали!       — Много там синтетиков? — уточняю я.       — Штук пять осталось — остальных мы с ребятами положили. Они у самого раскопа, отсюда — метров четыреста.       — Вот что, ЦМС — у вас есть выбор: остаётесь здесь и ждёте основные силы флота — они уже идут к вам на помощь — либо идёте с нами… но при этом есть шанс поймать пулю и отправится вслед за вашими ребятами. Так как? Что вы решите, Эшли? — смотрю я в глаза очередной… «знакомой».       — Мэм, откуда вы узнали моё имя?.. — удивлённо спросила девушка.       — Секрет. Так что, Эшли Мэделин Уильямс, каков ваш ответ? — снова спрашиваю я.       — Невероятно! — шепчет рядом Аленко.       Девушка с нескрываемым удивлением смотрит на меня. Её рот приоткрыт, что хорошо видно под полуоткрытым шлемом. Наконец, десантница собралась — в чувствах проявилась сосредоточенность и гнев.       — Эти железяки перебили моих ребят, так что у меня к ним большой должок! Я с вами, мэм! И чёрт с ним, что могу получить пулю… зато поквитаюсь!       Эшли вскинула винтовку — довольно редкую и дорогую М55 «Аргус» — и заменила кассету с термоклипсами.       — Тогда пойдём! — киваю я и выхожу из-за камней на пустой склон.       Топаю по пологому спуску, за мной клином идут остальные. Тихо и пусто… пока. Само место раскопа скрыто грудами камней и породы. Звуков нет — лишь ветер шумит в кронах деревьев, да тихо чирикает какая-то птичка.       Открывается вид раскопа. Он пуст. Лишь валяются раздолбанные геты, а посреди круглой ровной площадки стоит странная конструкция — разлапистая чёрная хрень, над которой, в мутноватой сфере силового поля, висит тело десантника. Из самой хрени в поле заходит несколько трубок, по которым идёт какой-то странный дым. Руки и ноги человека подёргиваются — это выглядит странно и страшно…       Эшли, подойдя к полю вплотную, стала с болью и нежностью разглядывать находящегося внутри.       — Твой напарник? — спросил подошедший Лерой.       — Дилан Кимм, наш медик… — говорит Эшли. — Вы знаете, что с ним происходит?       Я подхожу и смотрю внутрь… всё моё тело при этом начинает будто бы жечь странным, холодным огнём!       — Его превращают во врага, — говорю я, видя, как странные серые разводы покрывают видимые участки кожи мужчины. Достаю пару плазменных гранат и, выставив таймер, укладываю рядом с лапами конструкции. — Уходим — сейчас тут всё разнесёт!       — Но это убьёт его! — восклицают остальные.       — Он уже мёртв! — жёстко говорю я. — То, что внутри него, уже убило Дилана Кимма, и быстро превращает его останки в чудовище из ночных кошмаров. Посмотрите, Уильямс, на показания диагноста моего инструметрона. Видите? Пульса нет, дыхания — тоже нет… ваш друг мёртв. Так что быстро отсюда!       Ребята, больше не пререкаясь, следуют за мной к подъёму из раскопа. Отбежав на несколько метров, укрылись за камнями и переждали взрыв. От детонации рядом двух плазменных гранат тело и конструкция просто испарились, оставив после себя лишь чёрное пятно сажи с кусками брони в нем.       — Но почему тогда тело дёргалось? — задал вопрос Аленко.       — Не знаю, Кайден… спроси что попроще. Я только знаю, что Враг может превращать мёртвых вот в это, но сам механизм обращения мне неизвестен. И да, Уильямс… где остальные погибшие десантники?       — Вот там, мэм, — Эшли показывает мне за одну из куч камней. Там лежало трое десантников — двое парней и девушка в иссечённой пулями, окровавленной броне.       — Покойтесь с миром, братья мои… Я отомщу! — шепчет сержант.       — Где лагерь археологов и сам буй? — спрашиваю я Уильямс.       — Лагерь — там, на горе. А буй… не знаю. Его хотели отправить в космопорт, но отправили ли — мне неизвестно. — отвечает девушка.       — Идём туда, только тихо и аккуратно, внимательно смотря по сторонам.       Медленно поднялись по серпантину на гору. Вокруг — тишина и покой, будто нет никакого нападения… только птицы почему-то молчат — видимо, напуганы звуками недавнего боя. На горе — куча модульных домиков. Многие из них горят, многие — уже догорели, и лишь чадят белым дымом.       У обрыва виднеются ещё несколько чёрных клякс с коконами поля над ними. Вот одно, заискрив, погасло. Тело, висевшее в нём, мешком рухнуло на землю, полежало… и начало шевелиться.       — Он жив! — дернулась вперёд Эшли.       — Стоять! — ору я, дергая десантницу обратно. — Укрыться, быстро!       Вся команда прячется за кучами каких-то обломков и контейнерами.       Тело перевернулось на живот, опёрлось руками о землю и встало. Некоторое время постояло неподвижно, затем начало оглядываться, увидело что-то, лежащее на земле. Сделало несколько неуверенных шагов в сторону того, что увидело, наклонилось… и подняло с земли штурмовую винтовку.       — Тибальд! — крикнула Уильямс.       Хаск обернулся. Капюшон поддоспешника был снят, так что можно было хорошо разглядеть лицо… Оно было серого цвета, со странными, будто металлическими разводами. Но самыми страшными были глаза — выпученные, мутные, тускло светящиеся синим светом… Тварь вскинула винтовку и открыла огонь по Уильямс. Но, видимо, в оружии кончились термоклипсы — после короткой очереди из термоотсека со щелчком выскочила багровая таблетка, и винтовка замолкла. Хаск начал шарить на поясе. Ничего не обнаружив, отбросил винтовку, затем выхватил десантный тесак и, издав сиплый хрип, бросился со всё нарастающей скоростью к нам.       — Тибальд, ты чего?! — снова кричит Эшли.       — Это уже не Тибальд! Огонь по твари! — проорала приказ я.       Загрохотали винтовки. Пули пробивали броню, из хаска полетели куски плоти и странной белёсой жидкости, однако он, кажется, не чувствовал боли и повреждений, лишь глухо хрипел и рвался вперёд. Вот заряд картечи из дробовика Найлуса почти оторвал ему ногу. Зомбак упал, но всё равно продолжал ползти к нам, сверкая синим светом из глаз. Вскидываю карабин и всаживаю пулю прямо между них. Тело дёрнулось, свет в глазах погас и голова с деревянным стуком упала на землю. Некоторое время руки и ноги хаска ещё скребли её, но постепенно он затих.       Медленно подходим к телу, продолжая держать его на прицеле. Зрелище страшное… Серо-синяя кожа с металлическими разводами; изодранная пулями броня, вся залитая розовато-белой жидкостью; раскуроченная нога с торчащей из брони будто бы металлической костью — по крайней мере, именно так она выглядела на сломе.       — Боже мой, что с ним сделали?.. — прошептала Уильямс.       — Его обратили, Уильямс. Превратили в хаска — кибернетического зомби на службе Врагу, — отвечаю я.       — Там ещё двое, — говорит Найлус, указывая стволом на мерцающие сферы.       — Уильямс, Аленко, Дженкинс, осмотреть тут всё, выяснить судьбу учёных и, по возможности — буя. Подобным тварям стрелять в голову! — командую я, и тройка разбегается по сторонам, заглядывая в домики, за груды контейнеров и мусора. — Идём, Найлус — не дадим следующим атаковать нас.       Подходим к сферам, и они по очереди гаснут, выпуская зомбаков на свет. Два выстрела, пока они ворочаются на земле — и головы разлетелись ошмётками, прекратив псевдосуществование новых хасков.       Загорелся приватный канал с Найлусом, активирую его.       — С Сареном то же самое? — спрашивает турианец.       — Нет, Найлус. Он ещё сохранил некоторую свободу… и пока жив, чего не скажешь про это. Но в итоге и его ждёт нечто подобное, если мы не найдем способа противостоять одурманиванию.       — Проклятье! — прошептал Спектр. — Как этому вообще можно противостоять? Сколько времени заняло преобразование? Ведь не очень долго, минут двадцать?.. И двигался этот Тибальд весьма прытко!       — Но не особенно умно — пёр напролом, наплевав на повреждения. Тупой зомбак.       — Мэм, тут кто-то есть! В одном из домиков кто-то заперся и заблокировал двери! — голос Лероя по связи.       — Уже иду. Всем остальным: держаться настороже! — говорю я, подходя к стоящему у одного из домиков Дженкинсу.       На дверях оранжевая голограмма. Включаю инструметрон и с помощью взломщика вскрываю замок. Голограмма меняет цвет, и Найлус нажимает на неё ладонью. Двери с шипением открылись… но в самом домике было пусто. Лишь из шкафа в углу плещет страхом, перерастающим в животный ужас.       — Эй, в шкафу! Здесь капитан Шепард, Пятый флот Альянса, и Спектр Совета Крайк. Вам ничего не грозит, вылезайте!       Двери шкафа открываются, и из него выбираются двое людей: молоденькая девушка в салатового цвета унике и пожилой мужчина в бывшем когда-то белым, а сейчас — заляпанном разводами сажи, глины и зелени от травы унике. Девушка смотрит на меня с радостью и облегчением, а мужчина — с диким ужасом — на Найлуса.       — Вы с Ним… — шепчет он. — С предвестником конца! Генералом апокалипсиса!       — О чем это вы? — спрашивает Найлус мужчину.       — Я видел его! Это он вёл армию синтетиков, которые напали на нас! Турианец в белой броне… так вы не с ним? — с надеждой спросил мужчина.       — Нет, мы сами по себе и, скорее, с вами, — отвечаю я.       — Слава богу! — шепчет мужчина. — Я уж грешным делом подумал, что он нашёл нас! И пришёл забрать наши души себе!       — Доктор Гордон! — воскликнула девушка. — Что же вы такое говорите этим военным? Не обращайте внимания! От увиденного у Гордона помутилось сознание, и он начал нести эту чушь про конец света…       — Это не чушь, Барбара! Ты просто не понимаешь! Они идут… идут, чтобы убить! Уничтожить нас всех! Всех, до единого! — мужчина закрыл лицо руками и глухо завыл.       — Пойдёмте, доктор… я дам вам успокоительного — и всё пройдёт, — зашептала девушка, виновато глядя на нас, после чего развернулась и повела мужчину к кровати в углу.       — Думаешь, это он? — спросил меня Спектр.       — Не знаю, Найлус — я никогда не встречалась со Спектром Артериусом. Так что это мне стоит спросить тебя: как ты думаешь, это он?       — Пока не увижу — не смогу ничего тебе ответить. Спроси девушку: где буй?       — Барбара, вы знаете, где все остальные и куда делся буй с раскопа?       — Всех убили… мы видели, как эти странные машины расстреляли их, а тела нескольких зачем-то унесли с собой. Буй… буй ещё утром отправили в космопорт — за ним должен был прилететь корабль. Так что он, должно быть, там, — сложив ладошки на груди, ответила девушка. — А сейчас закройте нас. Доктор Гордон очень плох, и я его не брошу. А чтобы сюда никто непрошеный не зашёл — заблокируйте двери, пожалуйста.       Киваю Найлусу, и мы выходим из домика. Блокирую замок, после чего зову Эшли:        — ЦМС Уильямс, как нам добраться до космопорта?       — Здесь станция монорельса неподалёку. С неё ходят поезда до космопорта, — отвечает девушка.       — Проводите нас, ЦМС. Нам надо найти буй, — говорит Найлус.       — Хорошо, сэр, нам туда, — Эшли показала на тропу, уводящую в сторону от лагеря археологов.       — Интересно, где геты? — спрашивает Аленко.       — Ты так жаждешь с ними встретиться? — хмыкает в ответ Уильямс.       — Ну, не жажду… но такое ощущение, что они отступили, — пожимает плечами Кайден.       — Здесь они сделали всё и зачистили всех, кто мог хоть что-то знать. Так чего и кого им дожидаться? Нас, что ли? — говорю я, топая по тропе к станции.       Миновали поворот, заросший кустами и небольшими деревьями, и нам открылась панорама сельхозугодий. На уклоне прямо перед нами распростёрлось пшеничное поле. Тропа шла направо, мимо куч камней (видимо, убранных с этого самого поля), полого спускаясь к модульным домикам и бетонному комплексу станции монорельса. На самой станции что-то горело и виделось какое-то шевеление. Мы вскинули оружие и, пригнувшись, быстро потрусили к станции. Вот до неё метров двести. Хорошо видны бегающие тут и там геты — никого, кроме них, в таком количестве тут быть не могло. У пологого пандуса переминалось несколько хасков, сжимающих в руках винтовки. А по платформе, заставленной какими-то ящиками, прохаживался турианец в беловато-серой броне. Надо же… так в себе уверен, что даже не активировал модуль маскировки!       От Найлуса плеснуло узнаванием и смесью дикой боли с обидой. Турианец встал и во всю мощь вокодера гаркнул:        — Сарен!       Турианец на платформе подобрался, пристально посмотрел на Найлуса… и явно заметил нас рядом с ним. Дальнейшее пошло у меня, как в замедленной съёмке. Сарен заводит руку за спину и достаёт оттуда здоровущий пистолет, наводит его на Найлуса — и я понимаю, что всё это происходит, когда я в трансе… чёрт, это с какой же скоростью он двигается? Бросаю в него толчок и сразу же сингулярность… но каким-то невероятным движением турианец уворачивается от воздействий, после чего стреляет в Крайка. Я в последний момент пытаюсь дёрнуть Спектра на себя, но уже поздно — Найлус начинает падать, но пули уже достигли его: первая сбивает мощнейший кинетический щит, а вторая, пробив кирасу, проходит вдоль тела, разрывая бронекостюм, поддоспешник, мышцы, роговые пластины и, чиркнув по рёбрам, вылетает из плеча, разорвав костюм окончательно и разнеся на куски наплечник. Найлус упал на спину и с рыком схватился за грудь.       Я же накрыла всю платформу полем деформации. Но Сарен (вот же гад!) опять увернулся — буквально размазавшись, турианец выскочил из зоны воздействия. А вот гетов, находившихся там, смяло в бесформенные кучи. Напарники в это время ожесточённо шпиговали сталью хасков и бегающих рядом с ними гетов. Я снова шарахнула по Сарену, в этот раз — биотической бомбой. Это было новое воздействие, моего собственного изготовления: я просто вычленила элемент из цепи детонаций — и теперь в том месте, где мне было нужно, появлялась точка, мгновенно расширяющаяся до трёх метров в диаметре. В плотной атмосфере эффект был подобен взрыву 254 мм фугаса. Однако этот козёл снова ушёл — он спрятался за бетонным парапетом, так что ударная волна, раскидавшая гетов, будто кукол, опять его не задела! Больше я турианца не видела — видимо, Артериус решил не испытывать судьбу и свалил в космопорт.       Оборачиваюсь — на земле лежит Найлус, хрипя и скребя руками по кирасе. Встав рядом на колени, включаю инструметрон в режиме медсканера. Картина удручающая: пуля из ручной пушки Сарена разорвала поддоспешник, и «умная» ткань постоянно пыталась стянуться, закрыв рану… но ни хрена не получалось — слишком длинный был разрыв. Сама же рана была страшной — грудная мышца слева была разорвана по всей длине, роговой щиток кожи лопнул и торчал кусками, при этом от постоянных судорог костюма бередя рану. Всё уже пропиталось кровью, и если её не остановить — Найлус просто умрёт от кровопотери.       — Уильямс, Дженкинс, ко мне! Аленко, следить за всем в оба, гетов и хасков валить сразу!       — Что делать, командир? — спрашивает присевшая рядом Эшли.       — Держите Найлуса за руки. Я буду срезать кирасу и часть костюма. Надо закрыть рану, а то он кровью истечёт, — отвечаю я.       — Но, мэм, как же… он же может задохнуться? — лопочет Дженкинс.       — А шлем мы снимать и не будем — лишь освободим место ранения. А затем я обработаю рану, наложу пластырь и повязку.       — А как же бактерии и вирусы? Ведь у турианцев нет биоблокады… — спрашивает уже Уильямс.       — Это всё и так уже в ране — броня-то разорвана. Надеюсь, Найлус дотянет до «Нормандии» — а там есть регенератор и доктор Чаквас… так, наставник?       — Это был он, Джейн… он! — хрипит турианец.       — Я знаю… а сейчас потерпи — я буду срезать кирасу, — отвечаю я.       — Чем её можно срезать, мэм? Это же броня! Её ножи не берут, даже с молекулярной заточкой! — восклицает девушка.       — Вот этим, Уильямс, — отвечаю я, доставая из-за спины один из своих клинков.       — Ух ты!.. — шепчет Лерой, с восхищением глядя на клинок.       С хрустом распарываю кирасу вдоль боков и на плечах, после чего снимаю фронтальную часть. Под ней гибкая броня, но даже она не в состоянии сопротивляться зубу молотильщика — разрезаю её крест-накрест, открывая поддоспешник и рану, затем делаю то же с первым, полностью открывая второе. Вокруг всё в крови и кусках щитка — убираю лишнее, очищая рану, несколько обломков срезаю, вызывая глухой стон Найлуса. Рана паршивая… но ничего, справимся! Достаю аптечку. Тюбик медигеля, антисептик, несколько пластырей, бинт. Смываю антисептиком кровь с груди и промываю рану, затем — медигель… и всё заклеить пластырем. После закрываю поддоспешник и броню.       — Приподнимите его, — коротко командую я.       Ребята аккуратно приподнимают Найлуса в сидячее положение. Эшли отодвигает задник кирасы, стараясь, чтобы трубки СЖО не перекрутились и не пережались.       Я же начинаю накладывать тугую повязку прямо на броню. По-другому — никак… но для того, чтобы зафиксировать рану, пойдёт. Найлус тяжело дышит, в его эмоциях плещется тоска и боль.       — Вижу движение! — говорит Аленко. — Рядом с домиками колонистов кто-то есть!       — Геты? Хаски? — спрашиваю я.       — Нет, похоже, местные… точно люди, и на хасков не похожи.       — Зови сюда.       — Хэй! Хэ-эй! — кричит лейтенант. — Идите сюда! — и машет рукой.       Через некоторое время слышно сопение и шаги нескольких человек.       — Вы кто такие? — задаёт вопрос Кайден.       — Мы фермеры местные. Как всё началось — в погреб спрятались, да так там и просидели, пока вы всех не поубивали, — говорит один из троих людей — невысокий и полноватый. Рядом мнутся ещё двое — молодая девушка и подросток лет шестнадцати. Судя по внешнему виду, это отец и его дети — общие черты лица и некоторое сходство моторики и фигур налицо.       — А как всё началось? — спрашиваю я.       — Ну, мы в поле были, — начал полноватый. — Как чу-у-у! Корабли незнакомые — и все в космопорт… а там после этого как загрохотало! И пальба такая страшная началась! Мы — к погребу… а на небе, смотрю, ещё корабль летит! Огромный, чёрный, лапы такие торчат во все стороны. Он летел-летел… да как жахнет красным лучом куда-то в сторону лагеря десантников! Там ка-ак полыхнёт и грохот такой жуткий! А за этим как заревело в небе — и мне так страшно стало, что уже и не помню, как в погребе очутился…       — А как нас-то увидел? И то, что мы здесь всех покрошили? — спрашивает Уильямс.       — А у меня несколько камер установлено на деревьях вокруг, а на терминал в дом и погреб картинка с них выводится, — отвечает фермер.       — Папа! А ты ничего военным отдать не хочешь? — говорит девчонка.       — Тянут тебя, Лиз, за язык! — ругнулся парнишка.       Мужик же лишь удручённо посмотрел на дочь и покачал головой.       — И что вы должны нам отдать?.. — с улыбкой спрашиваю я, вспоминая момент из игры.       — Тут один товарищ из космопорта у меня кое-какие вещи держит… так, думаю, после случившегося ему они без надобности — похоже, всех кто там был, перебили, — отвечает мужик, доставая из сумки, висящей у него на боку, старенький РМ-овский «Ковалёв» одной из первых серий. Фермер мнётся, но протягивает пистолет мне. — А кто это были, госпожа офицер? Ну… которые на нас напали?       — Да зачем мне он? — непроизвольно хихикаю я. — Оставьте себе это старьё — может, и пригодится когда…       Мужик с удивлением смотрит на меня:        — Как это?..       — Этот пистолет, — берёт слово Эшли, — со складов мобрезерва. Кому он нужен, старьё такое? Им только милицию вооружают, как и М7 убогими… хотя пистолет-то как раз хороший, в отличие от винтовки.       — Так вы его не заберёте? — всё ещё недоумевает фермер.       Мы рассмеялись.       — Нет, не заберём. Можете оставить себе, — подвожу итог дискуссии я. — А на колонию геты напали.       — Ге-е-еты?! — с удивлением тянут фермеры хором.       — Геты, геты! Вон они валяются — можете сходить посмотреть, — машет в сторону побоища Дженкинс.       Фермеры посмотрели на платформу, на которой валялись кучами разбитые синтетики, но с места не сдвинулись, полыхая страхом.       — Интересно, что они скажут, когда увидят хасков? И да, командир, а почему «хаски»?.. — спросил Аленко, и вместе с ним на меня заинтересованно уставились все. Даже Найлус, несмотря на боль и слабость после кровопотери, смотрел с любопытством.       — Да ещё в детстве в одной книжке вычитала — там так оживших мертвецов называли. Ну я и подумала — почему нет? Коротко, ёмко и понятно, про кого речь, если что.       — Мне нравится! Действительно — коротко и ёмко! Но, командир… вы думаете, мы ещё встретимся с подобными существами? — спросила меня Эшли.       — В космопорте, скорее всего, будет много таких. К тому же, вооружены они будут хорошо — время на это у них там было. Дженкинс!       — Ай-ай, мэм!       — Остаёшься с Найлусом. Мы идём в космопорт — надо выяснить судьбу буя. Здесь же… эй, фермеры! — кричу я. — У вас носилки есть?       — Да, мэм, есть в домике. По правилам положено, чтобы были — вот они и есть, — затараторил парень.       — Бегом в дом и неси их сюда, — говорю я. — А вы остаётесь в компании с капралом Дженкинсом. После того, как я подам ему сигнал — привезёте Спектра Крайка и капрала в космопорт. Вашей задачей будет нести носилки с раненым, а капрал вас прикроет. Поняли?       — Так точно, мэм! — рявкает, вытянувшись, старший фермер.       Тут прибежал младший со сложенными носилками. Мы расправили их, после чего я аккуратно уложила биотикой на них Найлуса. Присела рядом.       — Ты держись давай, наставник, не вздумай мне умереть! А то я тебя и у духов достану, понял?! — шепчу я.       — Я постараюсь, Джейн… Ты сама не подставься там, — тихо ответил Спектр.       Мы медленно пошли к станции, посматривая на валяющиеся трупы хасков и гетов… И тут из космопорта поднялся Назара! Видимо, он лежал там — так как его не было видно. Огромный жнец завис на несколько секунд в воздухе, издав при этом громкий протяжный рёв. Эшли и Кайден, обхватив шлемы руками, скорчились на земле. Сзади раздавались перепуганные крики фермеров. Меня же охватила такая ярость, что я просто потеряла над собой контроль… хватанула биотикой один из трупов синтетиков и, влив немереное количество силы, вопя при этом во всё горло матюги, швырнула его в жнеца! Раздался громкий хлопок — и тело улетело в сторону космопорта… но я, скорее всего, не попала, так как Назара уже поднимался вертикально вверх в росчерках багровых молний и быстро скрылся в облаках.       — Вставайте! Вставайте же, ну! — кричу я напарникам. Они медленно поднимаются, полыхая недоумением и смущением.       — Что это было, мэм?! — трясёт головой Уильямс. — Я просто ничего не могла поделать — ноги сами подкосились! Мне было дико страшно, и в голове всё шумело…       — У меня всё так же! — вторит ей Аленко.       — Это звуковой удар Врага. Он рассчитан на подавление и лишение органиков воли к сопротивлению. Но ему можно противостоять, если знаешь об этом. И, товарищи, теперь вы видели, какая мощь на нас надвигается.       — Как им можно противостоять?.. Боже, да он больше дредноута! — шепчет лейтенант.       — Пошли быстрее! У меня плохие предчувствия по поводу космопорта! — крикнула я, помчавшись к платформе монорельса.       Там вяло ползали несколько гетов, которых я смяла простым захватом, а одного отправил в долгий полёт биотическим толчком Аленко. Забегаем в вагончик, больше похожий на трамвай моего времени, только грузопассажирский. Активирую меню и жму на иконку с надписью «космопорт». Вагончик бодро полетел по рельсу, издавая лишь едва слышимый гул. Через пять минут показалось здание вокзала — панорамные стёкла выбиты, повсюду валяются трупы десантников, просто людей и гетов, из помещения идёт белёсый дым.       Поезд остановился. Я залезла в меню и поставила ему обратную отправку, только с двухминутной задержкой — чтобы Дженкинсу с Найлусом было на чём добраться сюда. Уильямс и Аленко уже вовсю перестреливались с гетами в здании вокзала. Однако теперь из синтетиков будто забрали всю прыть — они еле ползали, представляя собой скорее мишени, чем противников.       — Командир! Капитан Шепард, мэм! Тут какая-то штука, и на ней что-то похожее на таймер… только я по-квариански не понимаю! — кричит мне Уильямс.       Подбегаю к сержанту — и вижу лежащий на земле цилиндр. Стандартной ОДАБ, к которой сверху приделан таймер, и по нему бегут в сторону уменьшения цифры на кварианском. Подсчитав примерное время, вижу, что нам оставили всего пятнадцать минут, а сколько этих бомб — непонятно. И ведь одной этой боеголовки хватит, чтобы разнести половину здания…       Активирую инструметрон, и… как там Таэль учил? Однако, на удивление, всё оказалось просто. Видимо, расчёт строился на незнании обычными военными кварианских кодов и методов программирования... За несколько секунд отключаю её и говорю:        — Ребята, ищите следующие — и сообщайте мне. Вперёд!       Все разбегаются. Сама бегу в дальний угол вокзала — по закону подлости бомба будет именно там… И интуиция меня не подвела — так и оказалось! По пути прибила парочку хасков и снулого гета, который даже прицелиться не успел, как размазался о потолок под действием броска. Мертвяки же, хоть и стреляли, попасть не могли — видимо, в отсутствие руководящей длани жнеца, самим тухлых мозгов метко стрелять не хватало… Кинула в них сингулярность — и зомбаков стянуло да смяло в бесформенный ком из пластика, керамики и плоти.       Отключила вторую бомбу. Со мной связался Аленко и сказал, что нашёл третью на пандусе, ведущем к посадочному полю. Метнулась туда, по пути расстреляв гета-подранка, пытавшегося попасть в меня, держа винтовку одной рукой… и почти ведь попал, скотина синтетическая — пули выбили куски бетона из колонны рядом! Но гад получил от меня 11,3 прямо в голову и раскинул микросхемами. Вот и Аленко… несколько секунд — и третья отключилась.       — Мэм, тут ещё одна под лестницей, — говорит по связи Эшли.       — Где?       — У грузового терминала, — отвечает сержант.       Вижу надпись на стене «Cargo terminal» — и бегу к нему. По пути никого не попалось — видимо, Уильямс всех зачистила. Отключаю бомбу.       Напарники где-то бегают… На втором этаже послышались выстрелы и хлопки биотики. Вот сверху шлёпнулся разорванный пополам хаск, поелозил по полу руками и затих. Да и вокруг тоже всё утихло.       Я прислушалась к себе — и поняла, это все бомбы. Но напарники пока бегали по терминалу, разыскивая ещё. Когда время истекло, я остановила их и приказала возвращаться ко мне, в фойе вокзала. На вопрос Уильямс: «Почему?» — ответила, что время на таймерах вышло. Так что будь ещё бомбы — мы бы об этом уже узнали. Отсылаю сигнал Лерою и Джеффу на корабль. Пора на Цитадель.       Вижу, как парочка спускается по лестнице со второго этажа, что-то обсуждая по пути. Позы расслаблены, но винтовки в руках — местность ещё не признана безопасной. Подходят ко мне и смотрят с ожиданием.       — Можно вопрос, мэм? — наконец решается лейтенант.       — Можно… только ответ не гарантирую. Итак? — пожимаю плечами я.       — Что дальше, мэм?..       — Я уже вызвала «Нормандию» и Дженкинса, так что сейчас дожидаемся их — и летим на Цитадель. Кстати, Уильямс… поскольку всё ваше подразделение погибло, а вы проявили себя, как стойкий и умелый солдат, я буду ходатайствовать о зачислении вас в десантный наряд ККА «Нормандия». Но должна спросить: вы как, согласны на это?       — Мне — в экипаж корабля?! Но… можно подумать, мэм? — растерялась сержант.       — Конечно, Уильямс, думайте… но не затягивайте с ответом.       — Мэм, а где буй? — спрашивает Аленко.       — Вон он, лейтенант, с краю поля, — показываю я ему на стоящую между контейнеров тонкую иглу буя, которая тускло светилась зелёным.       — Невероятно! Действующая протеанская технология!.. — прошептал парень, сделав шаг к пандусу на поле.       — Стойте, Аленко! — крикнула я. — К бую не приближаться! Он может выжечь вам мозги, понятно?       Аленко и Уильямс вздрогнули от моего окрика, но подтянулись и дружно ответили:        — Ай-ай, мэм.       — То-то… сходите лучше встретьте Дженкинса. А я пока тут постою — подожду наш корабль, — и с этими словами спускаюсь на посадочное поле по пандусу. Напарники утопали на платформу монорельса.       На самом поле густо валялись дохлые геты, так что я наконец-то смогла подробно рассмотреть этих синтетиков. Чем-то они мне напомнили самих кварианцев. Пятипалые руки, овальная, чуть вытянутая назад голова с большим оптическим сенсором посередине, по краям которого виднелись глазки голокамер… и всё, больше на «лице» синтетика ничего не было — гладкий пластик, лишь решёточка вокодера внизу, у подбородка. Шея — переплетение штырей и трубок. Корпус, видимо, когда-то гладкий, а сейчас — изрешеченный пулями. Видны пластоидные мышцы, какие-то провода и разрушенный пулей генератор. Внутри корпуса довольно плотная компоновка из различных узлов и странных агрегатов — совсем не то, что в каноне у Легиона. Ноги похожи на кварианские, только заканчиваются «куриной» лапой: три длинных, толстых трёхсуставчатых пальца — вперёд и один, потолще — назад. Сами пальцы заканчиваются длинными и острыми даже на вид когтями — этакий манипулятор. Ну правильно — я бы тоже так сделала! Устойчивость выше, можно хвататься за разные подходящие для этого поверхности, типа труб и балок, да просто за ветви деревьев, если что!       Ведь все эти платформы, к слову, совсем не боевые, а разного бытового и промышленного назначения. Те же «праймы» были всего лишь строительными роботами… ну, как мне в своё время рассказала Вайли. Вообще у гетов нет чисто боевых платформ — они, как всякие разумные, просто приспособились. Тот же «гет-прыгун» — просто спасатель. А их «шагающие танки» — погрузчики разных модификаций… один такой, кстати, дымил с краю поля, уткнувшись овальной головой в бетон. Судя по повреждениям, его раздолбили из гранатомёта — передние лапы были оторваны и валялись неподалёку.       Послышались голоса и шаги, затем на пандус вышли фермеры с носилками в руках, а за ними топала троица военных, поводя винтовками в разные стороны. Здесь, в отличие от игры, биотики пользовались тем оружием, которым лучше получалось воевать — так что большинство ходило со штурмовыми винтовками, ведь колдовать она нисколько не мешала… ну, по крайней мере, я ни разу такого не замечала. Другие бойцы, из соседних экипажей, умудрялись спокойно колдовать, ещё и стреляя при этом… как и я, впрочем. Да и Аленко сегодня показал себя просто замечательно. Хорошее пополнение — и он, и Дженкинс… салагу только натаскать надо. А Уильямс, если что, дополнит пятёрку Серёгина — сам Андрей остался на луне Торфана, и его девахи теперь без присмотра. Так что будет у нас чисто женская пятёрка. Хоть адаптируется легче — ведь истовой католичке, наверное, трудно было в десанте, с его-то нравами и порядками…       Принесли и положили на бетон Найлуса. Турианец, похоже, спал — так ощущалось по его эмоциям. Пусть спит… сон в таком случае — первое лекарство!       С неба летит гул, но корабля не видно… Вот полетела пыль… Уильямс и фермеры с удивлением закрутили головами. По звуку — на поле садится корабль… но самого корабля просто нет! Лишь муар в воздухе! Вот Джеффри выключил маскировку — и «Нормандия» появилась во всей своей антрацитово-чёрной красе. Затем по корпусу пробежались искры — и корабль приобрёл парадную бело-голубую расцветку. Вышли опоры, и Шутник мягко поставил фрегат на бетон. Люди смотрели на это с отвисшими челюстями.       — Ну как вам наша красавица, ЦМС? — спросила я подошедшую и вставшую рядом Эшли.       — Это потрясающе! — прошептала полыхающая изумлением Уильямс.       — Именно! Обожаю мой корабль… и его экипаж, кстати, тоже. Вам вполне найдётся в нём место, Эшли. Вы, подумали?       — Я согласна, мэм. Оставаться здесь бессмысленно. А ждать, что меня возьмут куда-то в приличное место, я не могу… со своим родовым проклятием.       — Что за проклятье, Эшли? — спросила я, прекрасно зная, о чём пойдёт речь.       Причём из первых рук — Такеши много и подробно рассказывал нам о Войне Первого Контакта. О глупости и упрямстве адмирала Торна, фактически развязавшего боевые действия — и закономерно проигравшего орбитальный бой. О том, как в абсолютно безвыходной ситуации, когда тысячам колонистов в лесах Шаньси уже просто нечего было есть, генерал армии Уильямс, не зная языка, смог договориться с турианцами о прекращении огня и мирных переговорах. Как вместе с обычными людьми сидел в концентрационном лагере, поддерживая и заботясь о них, выбивая из довольно злых от понесённых на планете потерь чужаков продовольствие и медикаменты для раненых. И как в итоге его за это «отблагодарило» командование — понавешали ярлыков и выперли в отставку… Однако на самой колонии ему поставили памятник, а на любую попытку кого бы то ни было нелестно высказаться в адрес генерала Уильямса говорящий гарантированно получал по лицу… да то и не только по нему. Так однажды избили представителя адмиралтейства — мудака с большими звёздами и лампасами после его «обличительной» речи еле отбили у разъярённой толпы аборигенов! После это чмо было объявлено в колонии «персоной нон грата», и даже встал вопрос о выходе Шаньси из состава Альянса Систем… еле утрясли тогда конфликт.       — Мой прадедушка, — стала рассказывать Уильямс, — командовал обороной Шаньси во время Войны Первого Контакта…       — Ваш прадедушка — знаменитый генерал Уильямс?       — Да. Но все ведь считают его чуть ли не предателем!..       — Я — не «все», Эшли… вам имя Такеши Омура что-то говорит?       — Генерал Омура! Вы знали генерала армии Омуру?! — восклицает сержант, глядя на меня широко распахнутыми глазами. — Прадедушкиного адъютанта?       — Поправочка, Уильямс — я знаю генерала армии в отставке Омуру. Он — мой воспитатель и опекун в прошлом. Так что о произошедшем на Шаньси я знаю от очевидца, Эшли. И могу заверить вас, что ни один человек на борту этого корабля не скажет ни в ваш адрес, ни уж тем более в адрес генерала Уильямса ничего плохого. Так что, возможно, служба у нас поможет вам наконец-то преодолеть ваше «родовое проклятье».       — Мэм! — с восторгом воскликнула девушка. — Я!.. Да я!..       — Будьте умницей, Уильямс — и всё у вас получится.       — ДЖЕНКИНС, СТОЙ!!! — орёт Аленко за спиной.       Всплеск страха от салаги. Оборачиваюсь — и вижу, как Лероя тянет прямо к бую. Срываюсь с места в их направлении… Чёртов салага! Чёртова я, что не предупредила его! Аленко и Уильямс предупредила, а салагу — нет, и вот результат! Ох, мои мозги, готовьтесь…       Хватаю парня за пояс и выталкиваю из захвата, но закономерно попадаю в него сама. Меня скрутило так, что даже дышать стало сложно. Буй полыхнул зелёным — и я увидела перед собой протеанина. От четырёхглазого тянуло гневом и отчаяньем.       — Ты, живущая после нас! — громыхнул голос в голове. — Не повтори нашу судьбу! СМОТРИ!       И замелькали картины гибели империи: битвы флотов, заканчивающиеся почти всегда победой Жнецов, выжженные планеты… и смерть, смерть, смерть триллионов разумных! Огромные армии хасков всяческих размеров и форм. А надо всем этим — титанические туши тяжёлых платформ.       Картинки сменялись со всё возрастающей скоростью… вот всё слилось в практически непрерывный поток информации, в котором я почти утонула… внезапно все остановилось. Перед внутренним взором снова висел протеанин. Картинка медленно поменялась, показывая мне Цитадель.       — Это — ключ ко всему! — громыхнуло снова. — Ищи на Марсе, человек!       Последовала яркая вспышка, а затем всё погасло.       Где-то в пространстве, на борту корабля «Властелин»       Красивая, статная азари в тёмно-синем шёлковом платье медленно шла по странно изогнутому коридору огромного корабля.       Только что была получена информация от дронов-шпионов на Иден Прайм… и данные не радовали. Военные Альянса сумели отключить бомбы. К тому же, один из них воспользовался буем. И пусть сам буй, повреждённый с помощью Назары, самоуничтожился, всё равно данные, похоже, стали доступны военным Альянса! Где-то глубоко внутри её сознания та, кем она была ещё год назад, тихо ликовала по этому поводу… но беспощадная воля «Властелина Назары» давила всякие проявления собственной воли женщины.       Вот показался огромный круглый зал со стоящим посреди него большим мягким креслом. В нём сидел светлокожий турианец с изборождённым шрамами лицом. Обе его «мандибулы» лицевых щитков были скреплены металлическими скобами, во рту виднелись металлические же зубы. Турианец сидел и с тоской крутил в руках большой пистолет.       — Сарен, — сказала азари. — Есть новости с Иден Прайм.       — Рассказывай! — прорычал в ответ он.       — Солдаты Альянса сумели обезвредить бомбы.       — Плохо! — голос стал глухим от еле сдерживаемой ярости. Казалось, от неё вот-вот загорится всё вокруг — матриарх чувствовала это. — Что с буем?       — Им воспользовался один из людей. Буй разрушился, но последствия неизвестны.       — АР-Р-Р-Р-Р-Р! — зарычал мужчина и вскочил с кресла, швырнув пистолет в стену. Затем подскочил к азари, схватил её руками за лицо и, глядя светящимися ярким синим огнём глазами, прорычал. — Плохо! Очень плохо! Им стало всё известно! Но, будем надеяться, человеку не поверят в Совете… Идём на Вермайр! Надо продолжить работы!       Тут взгляд турианца потух, руки опали, и он сложился у ног женщины, глухо застонав. Сама же азари упала на колени рядом. На время внимание Властелина оставило их обоих.       — Духи! — прохрипел Сарен. — Я больше не могу это выносить! Его воля разрушает меня изнутри… я будто кукла на верёвочках! Бенезия, что нам делать?! Как спастись самим и спасти остальных?! Я больше не вижу выхода… боюсь, нас всех ждёт судьба наших предшественников! И я, Я УБИЛ Найлуса! Пусть по воле Назары… но это сделал я сам!..