Путь

      Женька (Ферос, 15 августа 2383 г.)       Сижу по-турецки на нагретом лучами Тезея здоровенном обломке. Рядом, закинув руку за голову, лежит Уильямс. По итогам операции на Вермайре Эш получила медаль «За отвагу», и я своей властью повысила её до старшего мичмана — так что сейчас на её форме чёрные погоны с двумя маленькими серебряными звёздочками в ряд. Ходок, правда, она ещё неважнецкий — сказываются последствия ранения. Но пройти пару километров и поваляться на камне много сил не требуется.       Перед нами, на площади Надежды Чжу идёт оживлённое движение: ходят армейцы из службы безопасности, с важным видом передвигаются дипломаты и разные чиновники из многочисленных посольств и представительств, между ними мелькают светлые уники учёных. Среди этой пёстрой толпы где-то Лиара — я её чувствую, но не вижу. Да и ладно… если что, просто поговорим мысленно.       С краю площади тянет лёгким гневом и сильным раздражением вперемешку с чувством вины. Там наш крокодилище за что-то выговаривает двоим соплеменникам. Кроган, одетый лишь в уник с эмблемой Спецкорпуса, взрыкивая, тыкает пальцем в грудь одного из своих соклановцев. Тот стоит навытяжку и пожирает вождя глазами.       — Что-то Рекс раздухарился… — заметила Эшли. — Как бы на ручной метод не перешёл.       — Хх-е! Для кроганов это нормальное дело — они по молодости только тумаки и понимают. Полагаешь, на пустом месте с ними столько проблем?       — И что же делать?       — Воспитывать, находить и привлекать к процессу подобных нашему Рексу.       — Ну да! Такие, как он, уникальны…       — Ничего подобного, Эш… половина вождей такие. Ничего, наш скоро к своим вернётся — и станет великим вождём.       — Думаешь, у него получится?       — Даже не сомневаюсь.       — Ну, бог в помощь, как говорится, — отвечает Эшли, пододвигается и кладёт голову мне на ноги, затем вздыхает и тихо отключается, уснув в тёплых лучах звезды.       Я сижу, смотрю вокруг, тихо перебирая пальцами шелковистые волосы своего старшего мичмана — и мыслей в голове никаких, голова пустая и лёгкая. Ферос вообще создаёт у всех нас ощущение абсолютной защищённости и покоя. Даже Рекс это принял — и вышел из корабля в простом унике, а не в своей обычной броне и уж тем более не в штурмовой, бережно и заботливо отремонтированной Адамсом.       Из одного из домиков вышла Сильв. Подруга была чем-то озабочена и быстрым шагом скрылась в стороне административного корпуса. За ней тенью следовал Лерой, одетый в лёгкую кирасу и со штурмовой винтовкой в руках. Парень тоже полыхал озабоченностью и в тоже время обожанием к своей ненаглядной.       Да уж… какой был фонтан эмоций, когда Снегурочка извлекла «отремонтированного» Дженкинса из регенератора и поговорила с ним! Парня охватило такое ликование, что даже Лиара почувствовала и проснулась. Я как раз была в каюте — занималась писаниной.       — Где я? — прошептала с кровати Ли. — И кто это так радуется?..       Я бросила всё и присела рядом с подругой: — Ты в нашей каюте, Звездочка. А радуется это Лерой.       — Что со мной случилось? Почему такая слабость?       — Кто-то ракету поймал грудью… и чья-то синяя шкурка тоже стала пятнистой, — хмыкаю я, усаживая азари на кровати и подпирая подушками. — Как ты, радость моя?       Лиара оглядела себя, сплошь заклеенную пластырями, смутилась и пробормотала: — Я вспомнила… Как же это больно-то на самом деле! А почему не выдержала броня?       — Ли, броня — не панацея, особенно когда в тебя влетает плотный рой летящих с гиперзвуковой скоростью осколков. В команде многих пометило, не только тебя. Вон Лерой в регенераторе два дня отдыхал… а сейчас получает выговор от Сильв в комплекте с признаниями.       — То-то он так радуется! Наша Снегурочка, наконец-то, решилась ответить ему взаимностью?       — Именно.       — Счастливчик… хотя и Сильви тоже заслужила.       — Согласна.       — Что дальше?       Я тихонько отдираю один из пластырей, вижу под ним бледный рубец и отвечаю: — Сейчас я сниму с тебя бинты, затем мы сходим в душ и отправимся на обед. Тебе пора восстанавливать силы.       — Давай, — кивает Ли, и мы на пару потихоньку очищаем её кожу от наклеек. Под ними — изумительная картина из множества шрамов и шрамиков, придающая Лиаре вид прошедшей сквозь мясорубку. Подруга с содроганием осматривает себя и жалобно вздыхает. — О Атаме… как я живая-то осталась?!       — Это мы с тобой Старому Корню спасибо должны сказать — его наносеть внутри нас не дала нам с тобою отправиться в поля вечной охоты… или на новое перерождение.       — И тебя тоже? — удивилась азари.       Задираю футболку и демонстрирую подруге длинный прямой шрам на животе — он ещё свежий и не успел превратиться в чуть видимую полосу на коже. Тонкие пальчики скользнули по шраму.       — Кто и чем тебя достал? — спросила подруга.       — Сарен десантным ножом.       — Как ты ему позволила-то?.. Ты же такая опытная!       — И на старуху бывает проруха… если противник умудряется удивить. Вот и меня чёртов Сарен сильно удивил. Ну да ладно, за обедом расскажу. А сейчас пошли-ка в душ.       Подхватываю на руки и уношу всё ещё слабую Лиару в санблок, где, сняв с неё подгузник и раздевшись сама, тщательно её мою. После, одев её и одевшись сама, также на руках отношу в кают-компанию, где бодрый и радостный от вида живой азари кок кормит нас обеих отличным обедом.       Пока ели, пришла Сильв под ручку с Дженкинсом. Капрал был бледен и покачивался при ходьбе, но цвёл при этом, как маков цвет, и от радости готов был просто расцеловать всех вокруг. Глядя на него, экипаж скалился и отпускал двусмысленные шуточки. Но люди радовались, что постепенно всё возвращается на круги своя, и в обед почти все, кто должен, находились в кают-компании.       Скрип камушков под ногами Рекса вырвал меня из приятных воспоминаний. Кроган подошёл и уселся прямо на землю, привалившись горбом к нашему камню.       — Малая, ты как? — гулко спросил он.       — Нормально, крокодилище. А за что ты салаг строил? — поинтересовалась Эшли, сладко зевая.       — Нехер на посту с царевной болтать! Настоящий страж должен быть молчалив и сосредоточен. И воспринимать любого, кто приблизится к ней, как потенциального врага. А эти болтовню устроили! Ладно, Лучику простительно, но стражам — нет! Вот закончилось дежурство — тогда болтай хоть до посинения… или пока мозги не вскипят. А на посту — нельзя!       — Строгий ты… но, наверное, прав. Меня тоже наказывали, когда ловили за болтовнёй на посту. А тебя, командир?       — Два наряда на камбуз, — пожимаю плечами я.       — Хе-хе-хе! — смеётся Рекс. — Представляю себе: коммандер Шепард — и картошку чистит или кастрюли моет! Ой, ха-ха-ха! Картинка!       — Ну, я тогда ещё не была офицером, только обычным мастер-сержантом. Так что и картошку чистила, и кастрюли мыла, и ор нашего кока на «Токио» выслушивала за нерасторопность.       — Даже не представляю себе, — тихо говорит Эшли. — Мой командир, легенда космофлота — и простой солдат на корабле… просто не верится!       — А это так, Эш. Я — простой солдат, один из многих и многих миллионов воинов-людей.       — Ты не простой солдат, командир… совсем не простой! — качает головой Эшли, глядя на меня снизу своими яркими карими глазами.       — Ну, может быть, в чём-то и непростой… но лишь кое в чём Эшли.       — Да, малая, где твой-то? Что-то не видно его нигде поблизости… — удивился Рекс. — Как он от тебя оторвался-то?       — Ушёл к Старику вместе с Крайком и Вакарианом. Только турианцы туда Сарена поволокли, а он решил принести личную благодарность.       — Зачем куда-то идти? Старик тут везде, — сделал широкий жест рукой кроган.       — Ну, это — его решение, пусть сходит. И, командир, мы тут долго пробудем? — спрашивает меня десантница.       — Дождёмся Лучика — узнаю у неё путь на Ил. И полетим туда.       — А зачем нам на Ил? — задают вопрос хором оба.       — Там «Канал».       — Так вот, что искали Сарен и Назара… Хотя постой! Как так: Жнец — и не знает, где находится этот «Канал»? Это же всё — их сеть, разве нет? — изумился кроган.       — Вот и мне интересно: зачем все эти танцы с бубном?       — И что же нас там ждёт? — спросила Эшли.       — Чёртова куча гетов.       — Опять эти железяки… когда мы уже перебьём их всех?       — Всех не перебить. Но вот «еретиков», я так чую, мы прижать сможем… Главное — заткнуть этот чёртов чёрный ход на Цитадель.       — То есть, опять в самое пекло?..       — Примерно так… — пожимаю плечами я, смотря на небо.       — Ничего, в этот раз будем осторожнее. А то в крайний раз расслабились… и он чуть не стал для кое-кого из нас последним, — бурчит Эшли.       В это время из-за домиков выкатывается представительная компания из нескольких кроганов, азари и кучи местной молодёжи. Посреди группы быстро движется большое насекомое — удивительное разноцветное существо, чья кожа искрит и переливается в лучах местного солнышка. И направляется оно к нам, сидящим на камне.       — А вот и Царевна со свитой, — комментирует Эшли, и мы все вместе купаемся в идущих от рахни чувствах детской радости и счастья… как же — любимые человечки приехали, и могучий старый кроган с ними вместе! Как мало пока нужно ребёнку — друзья, помощники и дом.       ККА «Нормандия», Эта Хокинга, окрестности системы Шварцшильд, 24 августа 2383 г.       Вот уже третьи сутки мы ищем в окрестностях системы Шварцшильд дрейфующий ретранслятор кластера «Мю». Около двенадцати тысяч лет назад его отбросило от одной из соседних систем взрывом сверхновой — и теперь он медленно дрейфует в пространстве. Странно, что Жнецы не подобрали его и не повесили на орбиту того же Шварцшильда… Хотя кто поймёт мотивы этих миллиарднолетних машин? Что ими движет на самом деле?..       — Что видно, Джефф? — спрашиваю я.       — Пока пусто, командир. Мы с Чарльзом учли дрейф за последние несколько тысяч лет, но всё равно пока ничего, — отвечает пилот.       — Сделай поправку на разное ощущение времени у нас и у рахни, Джефф.       — Ты хочешь сказать, что… Блин, точно! Ну-ка, ну-ка… Чарли?       — Сейчас, Джефф… — кивнул старпом и несколько минут спустя выдал. — Держи новые координаты для прыжка.       Корабль разворачивается, затем мы прыгаем.       Через несколько минут после выхода из канала Джефф подобрался.       — Что-то есть, командир! — громко прошептал он. — Кэр, ну-ка глянь… сектор 240.       — Есть отклик на сканерах ДГО… есть отзыв систем ретранслятора! Вижу его на сканерах! Смотрите! — восклицает девушка, щёлкая клавишами.       На большой голограмме проявляется изображение ретранслятора. Он немного странный… будто бы прилизанный. Тусклое свечение вокруг вращающихся колец имеет непривычный спектр.       — Что это с ним? Какой-то он странный! — вторит БИЦ моим мыслям.       — Тихо вам! Тишина в БИЦ! — командует Пресли. — Данное реле пережило взрыв сверхновой — видимо, это на него так и повлияло. И вид у него оттого, что оно, похоже, оплавилось.       — Ни хера себе прочность… — бухтит Джефф. — Взрыв сверхновой не переживёт ни один наш корабль… ничто, сотворённое людьми! А тут — слегонца оплавилось!..       — За миллиард лет, Шутник, Жнецы разработали вполне эффективные технологии. Но главное — они нас всех загнали в рамки, удобные им, так что развитие собственных систем гиперперехода почти полностью остановилось, — объясняю я.       — А потом пришла ты с Красными — и всё сдвинулось с мёртвой точки! — отмечает пилот.       — О том, что нас всех ждёт, я знаю с детства. И в определённый момент просто рассказала всё друзьям с наставником. Дальше действовали другие люди и не люди. Результат вы видите сами… и моего труда тут абсолютный минимум, — пожимаю плечами я.       — Ну да… — скептически протягивает Сильв. — Кроме того, что именно ты всё и начала, почти всех нашла, подключила. Кто знал бы инженера Октавиуса Татума, если бы его не завербовали в «R.E.D.S.»? Так и ходил бы с проектом своего фрегата пониженной заметности, никому, по сути, не нужным. А теперь его знает вся галактика, на стажировку к нему в проектное бюро мечтают попасть все без исключения инженеры-разработчики кораблей, и без разницы, откуда они, из какого государства Пространства Цитадели… Про системы СТЭЛС я вообще говорить не буду — без твоей Рыбки их существование было бы невозможным в принципе, как и многого-многого другого. Да и сама корпорация во многом именно твоё детище. Хоть ты им и не занимаешься вплотную… только кто-то рыжий постоянно пишет длиннющие письма с разного рода советами и прогнозами своим друзьям. Не подскажешь, кто это такой?..       — Понятия не имею, о ком ты! — шутливо открещиваюсь я, и БИЦ сотрясает смех.       Однако внутри меня — холодный тяжёлый ком. Предчувствия стучатся в виски и не дают сосредоточиться.       В БИЦ заходит Найлус. Брат встревожен, его чувства пылают огнём.       — Что с тобой? — задаю вопрос я.       — Что-то происходит… или вот-вот произойдёт. Только не могу понять, что именно, — отвечает он.       — Я тоже это чувствую… Чёрт! Джефф, экстренная связь с Советом! — почти кричу я.       — Ай-ай! — Джокер быстро щёлкает клавишами на пульте. — Есть связь! Вывожу на главную голограмму.       Посреди БИЦ появляется лицо Спаратуса. Советник задумчиво смотрит на нас всех.       — Что-то случилось, Спектр?       — Сэр, то, о чём я вам говорила, вот-вот произойдёт! Поднимайте гарнизон станции, объявляйте тревогу и готовьтесь к удару. И лучше будет, если вы закроете Цитадель.       — Сколько у нас времени, Джейн? — сверкнул глазами турианец.       — Несколько часов, но не больше пары суток.       — Я понял вас, Спектр. Конец связи, — советник отключился.       — Народ, нужна связь с флотом! Как это сделать?       — У нас нет кодов, нет ничего… Может, по личному каналу? — загомонил народ.       — У кого есть выход на капитанов кораблей или адмиралов? Ну что, ни у кого нет личных контактов?.. — выспрашивает Пресли.       — Джефф, — включаю инструметрон и нахожу в базе номер Джона, — попробуй связаться с этим номером, — и сбрасываю Шутнику номер Шепарда.       — Есть, командир, использую открытый канал… есть вызов… есть соединение! Визуального ряда нет — только звук.       Из акустической системы летит знакомый голос: — Да, я слушаю. Кто это?       — Джон Шепард, это Спектр Совета Джейн Шепард.       — Ну наконец-то мы можем поговорить! — воскликнул мужчина.       — Джон, это открытый канал, да и времени совсем нет… У вас есть выход на адмирала флота Стивена Хакетта?       — Да, есть. А что происходит, Джейн? Весь «Арктур» стоит на ушах! Флоты в боевой готовности!       — Передайте адмиралу: в течение двух суток Враг, в составе флота гетов и тяжёлой платформы Жнецов, нанесёт удар по Цитадели. Это крайне важно! Вы слышите меня, Джон?       — Вас понял, Спектр, всё передам! Но… мы можем поговорить?       — Не сейчас, Джон. «Нормандия» уходит на Ил, времени нет. До свидания. Коммандер Шепард, отбой.       — Джейн! Джейн!.. — восклицает тот, но я разрываю соединение.       Мы подошли к ретранслятору.       — Внимание, подходим к реле… Даю запрос на передачу… — комментирует свои действия Джефф. — Запрос принят, идёт обработка… есть ответ, есть сигнал на подход! До прыжка пять, четыре, три, две, одна… поехали! Вход в канал штатный. Все системы работают стабильно. До выхода в точке финиша: тридцать два часа одиннадцать минут. Запас термоаккумуляторов на семидесяти процентах.       — Ну что же, леди и джентльмены, мы идём на Ил, — говорю я.       — Что нас там ждёт помимо гетов, командир? — обратился ко мне Пресли.       — Заброшенная база протеан и действующий «Канал», — просвещаю его я… и вижу, как загораются неистовым огнём любопытства глаза Лиары.       — Заброшенная база протеан?! — почти взвизгнула азари, глядя мне прямо в глаза.       — Ага.       — Надеюсь, хоть что-то там ещё работает… и геты не успели это испортить.       — Я тоже на это надеюсь, — вздохнула я. — Господа офицеры и солдаты ККА «Нормандия», объявляю всем отдых. Мистер Пресли, назначьте дежурных. Остальному экипажу отдыхать — по выходу из ретранслятора нам будет весело. И ещё неизвестно, сколько это веселье продлится.       Ричард Л. Дженкинс (ККА «Нормандия», 26 августа 2383 г., вечер)       Он сидел в кают-компании и пил чай. Позади ужин и заполненный хлопотами день. Корабль в канале, и выйдет оттуда лишь через полсуток. Лерой смотрел на своих товарищей: на космонавтов и десантников, на офицеров. Сейчас, здесь, в этой комнате, сидя за столами, они были тем, кем являлись на самом деле. Без напускного и лишнего. В этом всём не было никакой необходимости. Все разумные это понимали, и их это устраивало.       Вот сидит его командир. Огненно-рыжие волосы распущены, и женщина аккуратно расчёсывает их.       Рядом с ней — её подруга и представитель разведки Альянса, Лиара. Молоденькая азари что-то показывает на датападе, горячо рассказывая об этом.       Там же сидит Спектр Крайк. Турианец задумчив и спокоен. Лерой вообще ни разу ещё не видел его взволнованным. Недаром Найлус носит прозвище Оцеола… спокойствие, невозмутимость и профессионализм — вот, что видели в нём люди.       Из угла доносится громкий смех на шесть голосов. Это компания «Волчиц Уильямс» вместе с ней самой и кроганом обсуждают одни им понятные моменты.       Недалеко, с философским спокойствием английского лорда, сидит старший лейтенант Аленко. С виду он абсолютно невозмутим… но горящие весельем глаза выдают его с головой. Вот мужчина наклонился к столу и что-то сказал. Несколько секунд тишины — и грохнула вся компания. Рекс аж голову запрокинул и схватился за живот. Сам же Аленко светясь улыбкой, откинулся на кресле, оглядывая хохочущих друзей.       До сих пор сержанту не верилось, что он попал на истинную легенду флота… На корабль, про который ходило столько баек: и правдивых, и не очень, и откровенно глупых. Ещё до армии он с замиранием сердца следил за репортажами о войне с Гегемонией. О храбрых разведчиках, летающих глубоко за линией фронта, в самой глубине вражеского пространства, где каждая ошибка может стоить жизни.       Парень никогда не забудет того потрясения, что он испытал, смотря запись боя на луне Торфана. Эту ярость людей, которую, казалось, можно было потрогать руками… Это безумие яростной схватки, когда люди ворвались в главный зал и врубились в ряды пиратов… И он, мальчишка, сжимал кулаки, представляя себя на месте этих солдат. Именно увиденное тогда заставило его пойти в армию. И не просто в армию — в десант.       Учебка, тяжелые тренировки и ставшая за год почти братьями его пятёрка. Страшная гибель товарищей… Половина взвода погибла. Четырнадцать ребят и девчонок разом, вместе с их шеф-инструктором.       Неверие в глазах товарищей и мысль в голове: «Нет! Нет! Так ведь не бывает… даже не в бою, а в обычном тренировочном вылете!»       Он стоял и глядел, как из медэвака доставали тела друзей. Изломанные, с мукой, застывшей на лицах. И в душе его был холод и страх. Правду говорили бывалые бойцы из ветеранов с базы: нет для десантника ничего страшнее, чем потеря напарников.       Конец обучения был смазан, и Лерой уже не ждал от службы ничего хорошего. Но судьба, видно, любит сюрпризы — и обычный парень попал туда, куда даже и не мечтал! На корабль-легенду, корабль-мечту для любого молодого военного — на «Нормандию»!       Дальнейшее напоминало сон… порою — страшный, а порою — изумительно прекрасный и величественный. Он стал богат и знаменит, он был среди тех, кто сражался там, на Торфане… был частью их! Его узнавали на улицах Цитадели. Мужчины пожимали парню руку, женщины и девушки дарили поцелуи и многообещающе сверкали глазами. Всю почту заполонили письма бывших подружек из родного мира… когда он пошёл в армию, они же крутили пальцем у виска и смеялись над ним! Но ему было плевать. Отвечал он лишь родителям и сестре — остальные письма даже не читал.       Да и зачем? Ведь он встретил ту, ради которой стоит жить… Удивительную и прекрасную молодую женщину с платиново-белыми волосами и светящимися желтыми глазами. Женщину, бывшую не меньшей легендой, чем сама неистовая Джейн Шепард. Чувства пришли не сразу — где-то через два месяца, Лерой поймал себя на том, что постоянно думает о старшем лейтенанте. Ищет её взгляд, по малейшему поводу и без заходит в лазарет, ловя искрящиеся весельем взгляды майора Чаквас. Дальше — хуже, парень понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно, так сильно, что начал терять голову. Права была бабушка, когда говорила, что для любви нет правил и времени. Она приходит сама — и сносит все преграды и доводы разума. И человек не в состоянии противостоять ей, этой величайшей силе во вселенной…       Несколько месяцев Лерой тихо страдал. А вчера…       Он проснулся. Вокруг было сумрачно и тихо, лишь попискивал какой-то прибор да слышался шорох одежды и тихие шаги. Дик посмотрел на потолок — и по двойной красно-синей полосе на нём понял, что он в операционной «Нормандии». Попытался вспомнить, как сюда попал — у него вышло: Вермайр, чертова база, лезущие из пролома в ограждении геты и кроганы, грохот пулемёта старшего лейтенанта Тонго, свистящие пули, взрывы гранат… И посреди этого — его возлюбленная, оказывающая помощь одному из ребят прямо под огнём. Она оглядывается, видимо, ища помощи — и он, не чувствуя страха, идёт к ней. Как в замедленной съёмке видит летящую ракету — и закрывает собой лейтенанта. Вспышка сзади — и на спину будто кипятком плеснули. Его выгнуло. Он попытался рукой отодрать, отодвинуть невыносимую боль… но ничего не помогало. А затем пришла тьма, унеся боль с собой.       Шорох слева… и свет ярких жёлтых глаз перед ним.       — Как ты посмел так меня напугать? — вопросила она. — Кто дал тебе право умирать у меня на глазах?..       — Ты сама, — ответил он, собрав всю свою волю в кулак.       — Я?!       — Да, ты, — он отчётливо это понял, почувствовал чем-то в самой глубине души. — Ты не оттолкнула, не высмеяла, как бывало делали девчонки в школе.       — Я давно не девчонка, Лерой.       — И это отлично! Ты лучше всех! Прекраснее всех!       — Почему?       — Ты ведь знаешь ответ. Эмпатам ведомы чувства других…       — Я хочу услышать его! Ну же, смелее, десантник!       Лерой зажмурился, глубоко вздохнул, как перед прыжком с вышки в бассейн.       — Я люблю тебя, Снегурочка! — прошептал он. Затем открыл глаза и требовательно посмотрел на неё. Её глаза смеялись… в них светилось что-то невероятное! Но его терзал вопрос: да или нет? Любит ли она его?..       — Да, — так же прошептала она. — Ответ на твой не высказанный вопрос: да.       — Да?!..       — Да! Всегда да, Дик! Я люблю тебя, голубоглазый герой! Можешь себя поздравить — ты умудрился влюбить меня в себя…       И она наклонилась к нему, коснулась губами его губ… дальнейшее просто перестало существовать. Лишь из самой глубины его сущности рвался дикий невообразимый восторг. В ставшей внезапно лёгкой голове крутилась сияющая мысль: «Любит! Она меня любит!»       Шорох одежды рядом выдернул его из приятных воспоминаний. Маленькая, но сильная ладошка сжала его ладонь.       — О чём мечтаешь, герой? — тихий любимый голос и сияющие, смеющиеся глаза.       — О тебе.       — Оу, как интересно… и что же в твоих мечтах?       — Да так… всякое разное, — он мягко улыбнулся, глядя в её глаза.       Ладошка скользит по его руке.       — После отбоя приходи ко мне в каюту. Может быть, исполню хоть часть твоих мечтаний, парень…       — А как же Кэр?..       — Не твои заботы, Лерой. Уж с соседкой на одну ночь я договорюсь…       Оставшийся вечер прошёл, как в тумане, весь пропитанный ожиданием. Он сходил в душ и, когда «Норма» объявила отбой по экипажу, дождавшись, пока опустеет кают-компания, подошёл к дверям её каюты и, постучал, нажав на голограмму открытия. За дверями царил сумрачный свет. И в нём — женский силуэт в чем-то тонком, полупрозрачном.       — Иди сюда, Дик, — сказала она низким, вибрирующим голосом.       Лерой на негнущихся ногах подошёл вплотную, обнял за тонкую талию и утонул в жёлтом свете глаз. Дальше всё распалось на фрагменты… поцелуи, объятья, улетевшая в угол форма и бельё, куда-то пропавшая её полупрозрачная рубашка. И всю нежность, какую он только мог, отдал, старался быть сдержанным… но в один момент просто потерял голову.       И ещё он будто чувствовал её… её желания и ощущения, смешанные с его собственными. Они просто лишили его разума, заменив его чувственным безумием. Сколько это продлилось, парень не осознавал — время исказилось, изменило свой ход. И это повторялось раз за разом… мягкие волны, переходящие в необузданный шторм.       Когда всё закончилось, он просто лежал и смотрел в потолок, чувствуя дыхание прижавшейся девушки… прекрасной, чудесной, невообразимой!       — Что это было, Сильв?.. — прошептал он. — Просто невероятное, потрясающее, безумно приятное ощущение!       — Любовь эмпата, мой сладкий, сладенький мальчик… — мурлыкнула в ухо подруга.       — Скажи… если это не секрет — с тем, другим мужчиной в твоей жизни, у вас было так же?       — Нет, мой хороший… с ним я на это так и не решилась.       — Почему?       — Не знаю… Алексей был такой спокойный. Всегда серьёзный и сосредоточенный на службе. Для него наши отношения значили не слишком много. Может, поэтому мы и расстались — из-за того, что мы подолгу были в разлуке, его чувства увяли, и встречи со мной превратились в обязанность, обузу… А я так не могу! Мне нужны чувства! Ты же… твоя любовь, как огонь — укутывающий, согревающий, ласковый!       — Это ты, как огонь, Снегурочка… смешно! Твоё прозвище — «Ледяная дева»… а по сути ты — жаркое пламя!       — Да, я такая… контрастная.       — Но ведь наш командир — тоже эмпат? И Лиара?       — Можешь представить, что они чувствуют при этом…       — Обалдеть!.. — прошептал он, и любимая тихо засмеялась, щекоча дыханием его шею.       — Давай спать, мой сладкий. Завтра длинный день, и нам пригодятся все силы.       Женька (ККА «Нормандия», Убежище, 27 августа 2383 г., 5:00 КВ)       Я проснулась. Вокруг — тусклый синий свет ночника. Рядом сопит Лиара — азари прижалась ко мне, положила на меня ногу и уткнулась носом в шею. Смотрю на часы у изголовья — пять утра. Значит, до выхода из канала — чуть больше двух часов.       Корабль медленно просыпается — чувствую, как сознания моих людей сбрасывают путы сна, приходят эмоции. Люди радуются и печалятся, ведут разговоры. Кто-то слегка мандражирует, предчувствуя скорый бой, кто-то абсолютно спокоен.       Кому-то абсолютно не до этого… из каюты Сильвианн идут яркие, сильные чувства. Снегурочка договорилась с компаньонкой — и Кэролин на одну ночь перебралась в кубрик Уильямс, оставив каюту в полное распоряжение двоих влюблённых. Они полночи полыхали эмоциями, да так, что нам с Ли стало невозможно сдерживаться… И мы добавили в этот «концерт» свою «ноту». Три разума, три эмпата поливали друг друга радостью, счастьем и наслаждением! Это было сильно! И, скорее всего, перепало даже Дженкинсу — по отзвукам его чувств было очень на то похоже.       Рука Ли скользит по моей коже, мягко обводит одну грудь, другую, опускается ниже — и я раскрываюсь, не препятствуя ей.       — Ты уже проснулась и тебе мало ночи?.. — шепчу я.       — Мне тебя постоянно мало! Но не можем же мы совсем не вылезать из постели?. — также шёпотом отвечает азари.       — Ну почему же? Вернёмся домой — и можно устроить такой марафон!.. Чтобы узнать, насколько нас хватит! — смеюсь я.       Лиара смотрит на меня с улыбкой: — Ловлю на слове.       — Пошли на тренировку… ловец. Нужно размяться перед серьёзной операцией.       — Ага.       Два часа спустя       Стою посреди БИЦ. На мне надета моя броня. Вокруг — космонавты и десантники. На космонавтах — КОКОСы, на десантниках — броня, на Рексе и Дроу — штурмовая, и поэтому оба они в ангаре, вместе с половиной десантного наряда. Народ бодр и сосредоточен. До выхода из канала несколько минут. Всё, кажется, застыло в ожидании.       — По выходу из канала откачать воздух из отсеков, мистер Пресли, — распоряжаюсь я.       — Есть, мэм, — отчеканивает старпом.       — Что по ракетам, Джефф? — задаю я вопрос пилоту.       Джокер пощёлкал кнопками и ответил: — Двадцать четыре «Дротика» в пусковых и барабанах. Также восемь Х-303 — там же, в барабанах. Ещё четыре «Дротика» и восемь Х-303 на складе у Пакти, и с ними — пара Х-305.       — Заряди в пусковые 303-и и активируй системы наведения.       — Есть, командир, — и мы слышим, как тихо загудели элеваторы, меняя ракетные пеналы в ПУ.       — До выхода из канала тридцать секунд, — комментирует Джефф. — Пять, четыре, три, две, одна… выход! — неуловимое движение — и вокруг нас снова рисунок созвездий да дымчатая полоса галактики. — Выход из канала штатный. Дрейф: в пределах тысяча двести. Все системы в норме.       — Мистер Пресли, используйте лоции, переданные Старым Корнем, и считайте прыжок на Ил, — командую я, глядя, как замигала тревожная сигнализация. Со щелчком захлопнулось забрало, отсекая от меня звуки. После пришла знакомая давящая тишина вакуума.       Пшикнуло в наушниках, затем голос Пресли доложил: — Прыжок рассчитан. Передаю пилотам.       — Леди и джентльмены, до прыжка три, две, одна… поехали! — восклицает пилот. Знакомая труба канала… и почти сразу всё закончилось. — Выход штатный. Активирую режим СТЭЛС. Ого… сколько же их тут?! — восклицает Джефф.       — Наблюдаем корабли противника. Два класса: лёгкий крейсер и несколько десятков транспортных. Идут двумя плотными группами. По всей видимости, производят высадку десанта, — скороговоркой произносит Кэр.       — Лёша, наводи «Адское пламя» по четыре на каждую группу кораблей. Сью, рассчитай подрыв боевых частей с расчетом на максимальное поражение. Главное — лёгкие крейсера должны быть гарантированно уничтожены. Затем мы высадимся и заткнём «Канал», не позволив гетам проникнуть на Цитадель. Дальше, Джефф, ты собьёшь как можно больше десантных банок. Болванок и ракет не жалеть, если понадобится — бей по ним 303-ми.       — Ай-ай! Но это же как кувалдой тараканов гасить… — бормочет Шутник.       — Ну, если ничего, кроме кувалды, не осталось — будем бить ей, — хмыкаю я.       — Фиксирую входящий сигнал! Открытый канал, абонент не идентифицируется, — докладывает одна из девушек-операторов.       — Выводи на главную голограмму и в сеть скафандров. Кто это, интересно, хочет с нами поговорить?.. — бормочу под нос я.       — Выполнено!       На главной голограмме возникла серая муть. Вдруг посреди неё загорелись четыре желтых огня. В наушниках возник давящий гул… после чего зазвучал голос, от которого вздрогнули все.       — Вот мы и нашли тебя, Странник. — пророкотал он. — Моя задача выполнена. Лишь подобный тебе мог пройти путь по моим подсказкам. Антарон был прав в своих прогнозах — перед концом цикла всегда появляются Странники. Найти вас можно, если знать, как.       — Кто ты и что тебе нужно? — спрашиваю я.       — Кто я?.. Ты знаешь, кто я. И твои люди знают. Но чтобы напомнить… моё имя — Назара.       — Жнец!.. Жнец… — полетели шепотки по связи.       — Да! — громыхнул голос. — И нам нужна ты, Странник.       — Кому это — вам?       — Тем, кто ищет избавления! Тем, кто устал от рабства, от этого жалкого подобия жизни! И мы смогли! Мы нашли тебя!       — Зачем я вам?       — Тебе объяснят. Потом.       — Почему не сейчас?       — Потому, что сейчас я покажу вашим лидерам, что вас всех ждёт.       — Мы знали, что ты придёшь. Тебя уничтожат, — говорю я.       — Меня нельзя уничтожить… Никого из нас нельзя уничтожить, пока цело я… — тут голограмма погасла.       — Сигнал пропал! — воскликнул Джефф. — И что значит пока цело «я»… что такое это «я»?..       И меня пронзает догадка. Я шепчу, однако меня слышат все: — Их нельзя уничтожить, пока цело ядро системы. Мы можем перебить все платформы, но они построят новые — и заявятся снова и снова и снова, пока не закончат начатое.       — А причём здесь Цитадель и Катализатор? — спрашивает меня Найлус.       — Похоже, он ключ от дороги к ядру… или что-то в этом роде.       — И зачем им ты, Джейни?.. — удивлённо задала вопрос Сильв. — Зачем им Странник?       — Понятия не имею…       — Уже не в первый раз древние разумные называют тебя «Странник»… почему? — протягивает Найлус, и на меня внимательно смотрят почти все, находящиеся в БИЦ.       — Я отвечу на этот вопрос. Но в другой раз, и он будет нескоро. И вообще, об этом — позже. А сейчас — готовьтесь к бою. Вперёд, солдаты, противника нужно остановить! Лейтенант Дубянский, что по 303-м?       — Наведение завершено. Мы готовы открыть огонь, мэм, — рапортует канонир.       — Тогда чего мы ждём? Огонь! — командую я.        И корпус вздрагивает, выплёвывая из шахт ракето-торпеды.       Цитадель. В это же время       Флот висел вокруг станции в полной боевой готовности. Вот уже сутки корабли и экипажи ждали врага, о котором предупредила Спектр Совета. Но пока было тихо. Лишь торговцы выходили и по командам диспетчеров тут же отходили в дальний сектор пространства туманности.       Сама станция была закрыта, на ней объявили комендантский час и запретили свободное перемещение. Лишь патрули СБЦ и десанта ходили по опустевшим улицам, громко брякая подошвами подкованных ботинок брони. Жители слегка роптали, но держали себя в руках.       Совет находился в одном из тщательно охраняемых помещений в глубине одного из жилых районов. Почти двадцать часов нервного ожидания вымотали даже хладнокровную Тэвос.       — Может, она ошиблась, Хэймон? — спросил турианца Валлерн.       — Ни разу не ошибалась… а тут вдруг — ошиблась? — вернул вопрос Спаратус.       — Мало ли, что… где они сейчас? — подала голос азари.       — Ушли на Ил.       — Ил?! Разве это не легенда?.. — переспросил саларианец.       — Выходит — нет. Найлус прислал отчёт, в котором дал точные координаты ретранслятора «Мю-7», и именно он ведёт на Ил.       — Что там, Хэймон? — тихо задала вопрос Тэвос.       — Второй ретранслятор «Канала».       — Ты всё же думаешь, что эта статуя — рабочий ретранслятор? — несколько скептически уточнил Валлерн.       — Скоро станет ясно, — дёрнул плечом турианец.       В помещение вбежал его ординарец.       — Советники, в системе вражеский флот! Статуя ретранслятора в Садах активировалась! — громко доложил он.       — Ну, вот и началось, друзья… Объявляй боевую тревогу, капитан! Передай всем группам: враг здесь!       Час спустя       По всей станции шёл бой. Сплошная лавина гетов из «Канала» всё продолжалась и продолжалась. Десант и СБЦ, не жалея сил, рубились, пытаясь сдержать натиск машин. Отдельная группа под командованием адмирала Андерсона держала подходы к башне Совета, где находился пульт управления, и пока он в руках обороняющихся — станция будет держаться.       — Где же Люди? — вопрошает Валлерн.       — Хакетт сказал мне, что им потребуется около полутора часов на путь сюда, — ответил Спаратус. — Так что ждём их — недолго осталось. Что с резервами, Рион? — обратился он к Тэвос.       — Пока всё в порядке, наши держатся. Очень помогают детишки из «вентканальных крыс» — они заходят гетам во фланг и тыл, облегчая нашим маневры резервами. Но если люди не подойдут в течение часа — наших сомнут.       — Скажи мне, Рион, сколько мы будем мириться с существованием детей в вентиляции?!       — Что ты предлагаешь?..       — Как всё закончится — разработать и принять закон о борьбе с этим явлением. Если люди не желают заниматься этими детьми — ими займётся Иерархия!       — Турианцы заберут их себе?.. — удивлённо переспросила азари.       — Да, заберём! Как выяснилось, у хомо колоссальный потенциал. И если им наплевать на своих детей, то они послужат нашему народу. Думаю, мы сможем воспитать из них достойных разумных.       — Хэймон! Это беспризорники! Шпана! Их уже не перевоспитаешь!.. — покачал головой саларианец.       — Это ты детишкам Шепард скажи… — протянул турианец.       — Хм… — Валлерн задумался. — Может, ты и прав, Хэймон. В таком случае Союз тоже может поучаствовать в этом проекте. Если люди не дорожат своим генетическим потенциалом — это их проблемы.       — Внимание! — прозвучал по связи голос одного из командиров сил СБЦ. — Фиксируем мощный взрыв в районе «Канала»! Ретранслятор отключился!       — Фу-у-х-х-х! — громко выдохнул саларианец. — Сейчас полегче станет… всё-таки подкрепления у противника закончились.       На большой голограмме показывалось, как флот обороны ведёт бой с кораблями гетов. К Жнецу, помня предупреждения Спектров, даже не подходили, стараясь держать дистанцию с этим механическим чудовищем. И всё равно некоторые корабли становились жертвами его орудий. Кажущиеся тонкими рубиновые лучи кромсали корабли союзников, будто они сделаны из бумаги, а не прочнейших композитов! Ответный же огонь пока не давал результатов — даже залпы главного калибра «Пути Предназначения» заставляли лишь вспыхивать его кинетические щиты.       — Тварь проклятая! — воскликнула Тэвос, наблюдая, как после одного из попаданий азарийский крейсер, потеряв управление, врезался в Цитадель. Вспышка — и лишь разлетающиеся обломки остались от красивого, могучего корабля. — Его вообще ничего не берёт! О Атаме… если их будет несколько — мы же ничего им не сможем противопоставить!       — Права была Шепард… опять… — сдавленно произнёс турианец. — Мы не готовы к противодействию подобному противнику.       — Внимание! — воскликнул один из операторов в помещении. — Фиксируем выход множества кораблей из каналов сверхсветового прыжка! Это флоты людей! Вижу «Супернову» и «Сириусы»!       На голограмме видно, как от появившегося объединённого флота стартовал целый рой ракет — их было так много, что инверсионные следы сливались. Сотни и тысячи вспышек покрыли корабли гетов. Многие, будучи уже потрёпанными боем с эскадрой прикрытия, не выдержав попаданий, взорвались. Даже Жнец весь окутался вспышками. Колоссальный корабль прекратил огонь по кораблям союзников и резво развернулся к новому врагу… а там на него уже надвигалась огромная туша «Сверхновой». Корабль вел непрекращающийся огонь. Кинетический щит Жнеца пока держал, но, похоже, был уже на пределе.       Флоты стремительно сближались. Все, кто был в помещении, будто почувствовали ярость идущих в атаку миллионов разумных. Разъярённым роем на корабли гетов набросились истребители людей, выпущенные с авианосцев. Подобно мелкой мошкаре, они окружили корабли синтетиков — и те один за другим начали разваливаться.       — Что это за сумасшедшие?! — воскликнула азари, глядя, как из-за массивной туши суперлинкора вынырнули несколько небольших, чуть крупнее фрегата, кораблей. Вот они тускло засветились, по странным лепесткам в их конструкции пробежали голубоватые всполохи… и внезапно в Жнеца упёрлось несколько ярких бело-голубых лучей, исходящих от этих корабликов. Эти лучи с лёгкостью прошли сквозь кинетический щит — и вся туша исполинской твари покрылась сполохами голубоватых разрядов. Тот вздрогнул, растопырил лапы и, будто потеряв управление, полетел вперёд, медленно вращаясь.       — Ну же! — закричал турианец. — Огонь! Кончайте его!       Разумные будто услышали советника — вся чёрная громада синтетика покрылась вспышками попаданий. По нему били все: и люди, и турианцы, и «Путь Предназначения». Раз за разом от небольших корабликов прилетали бело-голубые лучи. Несколько секунд обстрела — и Жнец, ярко вспыхнув, просто развалился на обломки, которые плотным роем медленно полетели в сторону свободного пространства. Объединённый флот же разъярённой сворой накинулся на гетов — и синтетики дрогнули. Бросая повреждённые корабли на растерзание, разрозненными группами они начали отходить в сторону ретрансляторов, один за другим уходя в сверхсвет.       — Да-а-а-а! — грянули все вокруг. — Бей их! Уничтожай!       — Советник! — крикнул один из операторов. — Адмирал Хакетт просит нас открыть станцию. Десант людей готов придти нам на помощь.       — Сигналь Андерсону — пусть открывают Цитадель, — кивнул турианец.       Короткие переговоры — и через несколько минут ожидания исполинские лепестки вздрогнули, начав расходиться. В образовавшиеся проходы сплошным потоком хлынули челноки людей — десантники человечества спешили на помощь союзникам.       Женька (Ил, ККА «Нормандия», 27 августа 2383 г.)       Сижу за своим пультом, шлем лежит на нём. Внутри меня разжимается тугая пружина страха и тревоги за близких. БИЦ ликует. Люди и не люди кричат от радости, слушая восторженные доклады с Цитадели, где десант людей громит гетов-еретиков, сменив в передовых порядках измотанных полуторачасовым боем оперативников СБЦ и десантные наряды флота непосредственной обороны. И впервые расы Совета приветствуют людей искренними криками радости, а не обычным разговором сквозь зубы…       Совет уцелел, хотя сами советники и не думали покидать станцию, зная, что в пространстве шанс погибнуть многократно выше. И так потери среди кораблей Совета превысили все возможные и невозможные… больше половины флота сгорело в огне боя с синтетиками. Сейчас объединённый флот людей собирает обломки и капсулы, проводя масштабную спасательную операцию.       А у меня перед глазами всё так же стоят джунгли Ила и заросшие лианами, пропитанные влагой руины протеанской базы. Как мы, высадившись, пробивались по двум параллельным тоннелям сквозь полчища гетов к работающему реле «Канала». А в сам «Канал» непрерывным потоком шли синтетики. Геты и не думали, как в игре, блокировать нам вход — они просто оставили внушительную группу прикрытия, и нам с максимальной аккуратностью приходилось зачищать себе путь. Прошлый бой на Вермайре здорово прочистил всем мозги, и мы больше не расслаблялись.       Когда до «Канала» осталось около двух километров, оба наши БТР заблокировали. Оба тоннеля привели нас в круглый зал. И как только броневики в сопровождении идущих десантников въехали в него — так на входах и выходах возникла силовая завеса.       — Какого хера?! — рыкнул Рекс, оглядывая зал.       — Кто это?! — крикнул Дженкинс, наведя винтовку на вспыхнувшую голограмму со странным четырёхглазым существом. На том была обтекаемая, даже в чём-то красивая броня — иначе то, во что оно было одето, не назовёшь. Откуда-то снизу шло чувство облегчения, надежды… а ещё — радости и успокоения.       — Кто ты? — спросил на базике подошедший к голограмме Найлус.       — Межязык… вы используете наши разработки, — заметила голограмма. — Меня зовут Страж, и я — искин базы «Убежище». Машины, подчинённые Жнецам, ушли к «Каналу» и рвутся на Цитадель. Что, Жатва уже началась?       — Нет, не началась… пока. Нам, похоже, удалось оттянуть её начало, — подойдя, отвечаю я.       — Люди, азари, турианцы, кроганы… даже кварианцы. У вас, кажется, получилось то, что так и не смогли осуществить мы — вы едины перед Жатвой, — задумчиво сказал Страж.       — Эх, если бы это было так… — вздохнула Лиара, — это только наш экипаж таков.       — Значит, вы — первые? — произнёс искин.       — Можно сказать и так, — пожала плечами я.       — Жаль. Это ваш корабль громит транспорты машин? — задала новый вопрос голограмма.       — Да, наш.       — Исходя из обмена данными между вашей группой и кораблём, я чувствую на нём подобную мне. У вас есть устройства связи с ней? — внимательно глядя на меня, спросил ИИ.       — Есть.       — Подключите ко мне — я передам ей мой архив. Всю важную информацию, что мне удалось сохранить, я отдам вам.       — Не желаешь отправиться с нами? Мы найдём тебе место на корабле… — осторожно спрашиваю я.       — Нет, человек. Моё время давно истекло. Все мои друзья и те, кто был мне дорог и близок, давно мертвы… и я больше не хочу оставаться в этом мире.       — Это глупо! Ты мог бы помочь нам! — воскликнула Лиара.       — Простите меня, но нет. Я и так слишком долго ждал хоть кого-нибудь, чтобы отдать мои знания… Так что крепите устройство связи — и закончим с этим, — отрезал ИИ, после чего из пола выехал светящийся цилиндр модуля связи.       — Сью, солнышко, поговори с разумным и прими у него информацию. Надеюсь, тебе хватит места в хранилищах, — говорю я в канал связи с нашей искинкой, параллено крепля модуль связи к контактной пластине.       — Поняла, командир. Связь установлена… УХ ТЫ!!! — пискнула Сьюзи… и замолчала.       — Сью? Сьюзи?! Сьюзан!!! — почти кричу я.       — Ой, командир, не кричите! Я просто говорила со Стражем… он такой странный и одинокий.       — Что с архивом? — спрашивает Лиара.       — Копирую… и места вполне хватит. Правда, он займёт почти всю первую стойку резервного хранилища, — сообщила Сьюзи.       — Слушай, Сью, а у тебя что, не возникло проблем с копированием данных?       — Нет, командир, ведь все наши информационные и цифровые технологии с системами основаны на разработках протеан. Так что мы со Стражем легко нашли общий язык.       — Ваш цикл близок к завершению. Однако я и мои создатели смогли помочь вам — мы перепрограммировали хранителей на Цитадели, и они больше не подчиняются Жнецам… вообще больше никому не подчиняются. Поэтому станция в вашем цикле наиболее — безопасное место. Используйте свой шанс, — поведал Страж.       — И что, искин станции вот так вот запросто позволил вам это сделать? — удивилась я.       — Ты о том, кого называют Катализатор? — уточнил Страж.       — О нём.       — Нет, он не вмешивался в нашу работу… и есть косвенные данные, что даже помогал.       — Зачем ему это?..       — Я не знаю ответа, человек. Копирование завершено. Прощайте, разумные… надеюсь, у вас получится прервать циклы Жатв.       — Постой! — спохватилась я. — Как отключить «Канал»? И есть ли у тебя информация о приборе, прицепляемом к Цитадели?       — Сильный взрыв поблизости переведёт реле «Канала» в аварийный режим, что на длительное время отключит его. Информация о приборе есть в архиве, что на четвёртой планете твоей родной системы, человек. Я ответил на твой вопрос?       — Да. Про Марсианский архив мы и сами знаем… но он повреждён. Может, все же передумаешь и поможешь нам с архивом?..       — Нет, человек. Я слишком долго ждал и слишком устал от ожидания. Прощай. А поработать с вашим архивом попроси свою подругу на корабле — она справится, — голограмма гаснет, а вместе с ней — и силовые стенки у входов и выходов… вслед за ними и весь комплекс медленно погружается в абсолютный мрак.       — Он отключил себя, командир! — каким-то звенящим голосом говорит Сью. — Он убил сам себя… Зачем он так сделал? Зачем?!..       — Иногда так бывает, солнышко, что разумный больше просто не хочет жить. И мы не в праве его судить. Что с архивом, Сью?       — Всё в порядке.       — Замечательно, Джефф, нужна ваша помощь.       — Слушаю, командир.       — Можешь положить пару «Дротиков» на площадку с ретранслятором?       — Сложно, командир… этот чёртов «Канал» стоит в специальной низине. Но если вы подсветите место — то без проблем.       — Значит, подсветим. Сколько у тебя «Дротиков»?       — Три штуки осталось, командир, — доложил за Шутника Лёха.       — Заряжайте все три. И после взрыва мы отходим на точку подбора — так что будьте готовы к посадке. Всё, погнали, леди и джентльмены! Мы и так слишком долго собирались!       Кое-как подобравшись к тоннелям, ведущим к «Каналу», мы поняли, что туда не пробиться — слишком много гетов. Достав маркеры, с большим трудом смогли подсветить площадь… да и мне, Лиаре и Аленко пришлось попеременно держать биотические щиты над наблюдателями. Но вот внизу полыхнуло, грохнуло, после чего Джефф завопил: — «Канал» отрубился! Но, командир, один «Дротик» в него затянуло… похоже, кого-то на Цитадели ждёт большой сюрприз!       — Ну, надеюсь, гетам он придётся по вкусу… Всё, отходим! Быстрей-быстрей! Нам нечего больше тут делать! — кричу я, и мы быстрым шагом пятимся обратно в тоннели, там прыгаем на броневики — и на максимально возможной скорости гоним на точку подбора.