Путь

      Ферон Танрис (Хагалаз, глаз бури, Серый Трон, 20 января 2384 г.)       Он висел на растяжках и медленно отходил от пыток, которым в очередной раз его подверг злобный яг. Уже совершенно точно известно, что именно яг является Серым Посредником. Осталось выяснить, как этот дикарь сумел построить и оснастить подобный корабль…       Формально задание командования Ферон уже выполнил, но выйти на связь с руководством не мог, так как после захвата подвергся тщательному обыску. После тяжелого, напряженного боя бандиты «Омеги» смогли взять дрелла живым, но потерявшим сознание — и передали крайне злым наемникам Серого. Те вытряхнули его из брони и забрали все вещи, среди которых были детали модуля передатчика-маяка для подачи шифрованного сигнала.       Вся операция была затеяна для захвата гнезда этого торговца информацией, которого пока безрезультатно искали многие спецслужбы рас Совета. Ферон провалил операцию… но сожалений по этому поводу не испытывал никаких. Тело болело, однако душа ликовала. В глубине была радость от того, что оказалась живой та, которую они так долго считали погибшей.       «Ты была права, Художница, — думал он. — Твоё любящее сердце чувствовало её. Ничего, что замороженное тело попало в «Цербер»… сами экстремисты вряд ли рискнут причинить ему вред, а уж тем более уничтожить».       Даже его невеликих знаний корпоративных реалий хватало, чтобы понять — после такого и «Цербер», и его внешнюю структуру в виде «Экзо-Гени» ждёт уничтожение. Красные и их союзники такого не простят никогда.       Пшикнула дверь отсека, являя массивную тушу яга. Он подошёл и, всмотревшись в него злобным взглядом восьми глаз, пророкотал на базике: — Ферон-Ферон… как ты мог так нас подвести? Ты был в моем списке доверенных лиц — и тут такой демарш! Что заставило моего лучшего агента пойти против меня?       — Тебе не понять. Ты — дикарь из закрытого мира. Откуда тебе знать, что такое честь и долг?       — А ты объясни… может, я пойму? — рыкнул наниматель, начав расхаживать перед висящим дреллом. — Ну? Что ты молчишь? — и снова вперил взгляд прямо парню в переносицу.       «Ох, в который уже раз… почти четыре месяца прошло — а всё не угомонится! — подумал дрелл, но ответил другое: — Мне нечего тебе сказать. Ты ведь не моя мамочка, чтобы откровенничать с тобой.       — Значит, не скажешь?       — Нет.       Существо смерило парня взглядом: — Ладно, мы ещё продолжим, я никуда не спешу. Год, два, три… но ты рано или поздно всё мне расскажешь. Сейчас придут другие, снимут с тебя цепи, покормят и отведут в камеру. Подумай, Ферон, стоят ли твои принципы годов в узилище?       — Время несущественно.       — Почему?       Но парень снова не удостоил его ответом. Злобно рыкнув, тварь выкатилась за порог.       Через непродолжительное время пришли две девушки — азари и человечка. Они аккуратно сняли его с растяжки, обработали раны, одели. После покормили армейским рационом — сам он был не в состоянии что-либо делать. Потом парочка громил в броне под руки отволокли и заперли его в небольшой каюте. Ферон аккуратно лёг на койку, стараясь не тревожить заживающие раны, подложил под голову руку и, блаженно улыбнувшись, мгновенно уснул.       Миранда Лоусон (Станция TTL3314572, проект «Лазарь», 10 июля 2384 г.)       Она стояла и смотрела на плавающее в размораживающей жидкости тело. Таймер обратного отсчета для запуска систем пробуждения показывал последние секунды. Как только на экране таймера появились нули, тело вздрогнуло от прошедшего по нему электрического заряда. Грудь поднялась и опустилась, вобрав в себя подающийся по трубке кислород — и тело задышало самостоятельно. Периодически по нему пробегали волны дрожи и судорог — восстанавливались после заморозки отделы мозга, ответственные за двигательную активность. Физическое пробуждение тела шло по плану, но энцефалограмма показывала, что разум ещё спит. Пока рано было прогнозировать срок пробуждения разума… да и произойдёт ли вообще — неизвестно. Понаблюдав несколько минут за происходящим, женщина вышла. На её место тут же встал молодой учёный и продолжил наблюдение, записывая и надиктовывая что-то в планшет.       За пределами лаборатории была обширная рекреационная зона, по которой прогуливалась молоденькая светловолосая девушка. Она с интересом разглядывала висящие на стенах репродукции и фотографии, развешанные там одним из техников. Увидела Миранду, улыбнулась искренней детской улыбкой, подошла к стеклу, положила ладонь на него и что-то спросила. Женщина прочитала по губам: 'Здравствуйте. Кто вы? '       Лоусон улыбнулась в ответ и скорее вышла из зоны. Смотреть в глаза этого склада запчастей для Шепард, тела с фальшивой короткой памятью и ущербной искусственной личностью, было выше её сил. Миранда не видела, с какой грустью во взгляде проводила её девушка.       В зале связи Миранда набрала номер патрона. Через несколько секунд активировался голографический интерфейс — и перед ней появилась необычайно чёткая голограмма Призрака.       — Мистер Харпер, процедура разморозки прошла успешно. Объект жива и дышит самостоятельно.       — Замечательно, Миранда! Что с ментальной активностью?       — Пока на нуле, но так и должно быть. Как правило, она восстанавливается на вторые-третьи сутки после процедуры.       — Значит, подождём. Как дела у клона? Аномалии выявлены?       — Нет, сэр. Кроме нескольких незначительных деталей, всё в пределах нормы для хомо-сапиенс.       — А именно?       — У клона активны некоторые пассивные у обычных людей отделы мозга. Также при тренировках её мышечная ткань развивается несколько быстрее.       — Что дают эти активные отделы?       — Мы не знаем, сэр.       — Постарайтесь выяснить. По Шепард доклад каждые двенадцать часов. При существенном изменении ситуации — доклад немедленно.       — Да, сэр.       — Я рассчитываю на вас мисс Лоусон. Проследите за нашими учеными — эти люди склонны увлекаться и упускать важные детали. Есть что-то ещё?       — Нет, сэр.       — Замечательно. До свидания Миранда, — голограмма погасла.       Женщина несколько секунд постояла, о чём-то задумавшись, затем кивнула сама себе и вышла из зала связи.       Трое суток спустя       — Что на энцефалограмме, Казимир?       — Она спит и видит сны, мисс Лоусон. Странные сны. Активны многие разделы мозга, пассивные у нас… она видит что-то, недоступное нам всем. Нечто удивительное!       — Что-то ещё?       — Много «ещё», очень много…       — Подробнее, Казимир!       — В её биографии написано, что она — уроженка Беккенштейна. Но есть странность, Миранда…       — Какая?       — Маркеры в её крови дают чёткую картину: адаптацию к Беккенштейну она прошла лишь в двенадцать лет.       — Что?.. Какие ещё маркеры модификаций ты обнаружил?       — Иллиум, Тиамаррон, Лазурная. Но самое главное не это.       — А что?       — Она в самом деле колонистка. Но отнюдь не с Бека, Миранда…       — А откуда, Казимир? Ты что, издеваешься надо мной?! Мне приходится всё из тебя вытягивать!       — Мой ответ тебе не понравится.       — Это уже мне решать! — зашипела рассерженной кошкой женщина. — Ну!       — Первичный маркер указывает на Мендуар.       — Что?! Мендуар?!..       — Да. Перед нами объект «А». Никакая она не Джейн — это Евгения Михайловна Шепард, собственной персоной! И чипа-усилителя у неё я не обнаружил.       — Значит, она выжила тогда… — потрясённо прошептала Лоусон.       — Выходит, что выжила… и, боюсь, как бы не было у нас проблем, когда она очнётся.       Женщине стало страшно. По-настоящему страшно. Биотик, способный уничтожить молотильщика. Биотик, у которого нет чипа-усилителя. Человек, потерявший из-за них почти всю семью и много лет скрывавшийся, видимо, именно из-за этого.       — Боже мой, Казимир… что же мы наделали?!       — Знаешь, говорят Спектру Шепард не чуждо чувство благодарности. Может быть, она не поубивает нас, когда очнётся… Внимание! Она просыпается, Миранда!        У лежащей на мягком столе Шепард затрепетали веки. Спектр глубоко вдохнула и открыла глаза. Осмотрелась мутным взором странных, малахитово-зелёных глаз. Присмотрелась к стоящим Казимиру и Миранде.       — Где я?       — Вы у друзей, Спектр, — ответил учёный.       — Друзей? Кто вы такой?       — Меня зовут доктор Красовски.       — А её? — Шепард перевела взгляд на Миранду.       — Моё имя Миранда Лоусон.       Шепард закрыла глаза, снова глубоко вздохнула… и прошептала: — Значит, «Цербер».       Миранду снова охватил страх. В голове заметались панические мысли: «Откуда она узнала? Как догадалась, кто мы? Сразу, как услышала моё имя?! Боже… неужели СПЕКТР знает, кто я такая?»       — С чего вы взяли, мисс Шепард, что мы «Цербер»?.. — осторожно поинтересовался медик.       — Миранда Лоусон, старший оперативник «Цербер», правая рука и доверенное лицо Призрака. Если она здесь — значит, я в «Цербере».       Миранда шумно сглотнула.       — Где мой искин, мисс Лоусон?       — Он на другом объекте. Его изучают, — хриплым от волнения голосом ответила Миранда.       — Она жива?       — Безусловно, Спектр.       — Хорошо. У меня вопрос.       — Спрашивайте, Джейн, — кивнул учёный.       — Почему у вас так жарко?       — Жарко?..       — Невыносимо жарко… боже, всё вокруг горит огнём! Вы что, решили меня зажарить?! — Шепард шумно задышала, пытаясь на разъезжающихся руках сесть на столе. После нескольких неудачных попыток она застонала. — Господи, как же больно!       Казимир сразу же метнулся к ней. Включив сканер инструметрона, он провёл им над женщиной. Его глаза расширились.       — Миранда, несите скорее обезболивающее и снотворное! Как я и предполагал, без последствий не обошлось! Нервные окончания в тканях перевозбуждены и, похоже, начали отмирать, поэтому ей и больно! — уже кричал медик, навалившись грудью на извивающуюся и глухо кричащую Шепард. — Скорее, Миранда!       Лоусон подскочила к столу с лежащими на нём пневмошприцами, схватила пару заранее подготовленных с нужными препаратами и вернулась к пациенту. Красовски как раз прижал голову Джейн к столу, зафиксировав её и открыв шею.       — Двойную дозу и того, и другого! — прохрипел мужчина, с трудом удерживая хрупкую на первый взгляд девушку.       Миранда воспользовалась приборами, введя препараты. Через несколько секунд Шепард успокоилась, посмотрела на неё покрасневшими глазами, наполненными болью.       — Помоги мне, Миранда, убери боль… пожалуйста… — прошептала женщина, после чего потеряла сознание.       Красовски выдвинул площадку медицинского сканера и запустил программу диагностики. Миранда стояла рядом, ожидая результата сканирования. Когда оно завершилось, медик внимательно просмотрел его результаты.       — Ну что там, Казимир?       — Всё плохо… нервная ткань…       — Что с ней?       — Начался лавинообразный распад. Необходим регенератор и, возможно, пересадка нервного волокна.       — Возьмём у клона?       — Не получится. Тут что-то странное с ним… в общем, оно не подойдёт. Нужно экспериментировать с синтетическим или иным. Ну, у нас есть разработки по программе «Супербиотик» — используем их.       — Делай всё, что нужно, Казимир. Я на доклад.       — Хорошо, — кивнул медик.       Он пощёлкал кнопками инструметрона — и в лабораторию зашли два ассистента в белых медицинских костюмах. По команде Красовски они уложили Шепард на носилки и унесли в соседнюю лабораторию — там находился большой регенератор. Вместе с ними ушел и учёный.       Миранда огляделась и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Когда сердечный ритм пришел в норму, она отправилась в узел связи. Патрон должен быть информирован о том, что они сейчас узнали, и о возникших проблемах. И опять прошла через рекреационную зону с играющей в ней с куклами девушкой… та лишь проводила Миранду печальным взглядом, грустно улыбаясь.       «Чёрт, нужно, что-то с ней делать… — подумала женщина. — Нет сил на это смотреть! Да и, похоже, смысла держать её здесь нет никакого… Отправим её на базу «Арес». Пусть тамошние инструкторы поработают с ней — а мы посмотрим на динамику развития и результаты. Может, проявится что-то интересное. Да и чип ментоусиления необходимо установить. Облучение нулевым элементом эмбриона дало результат — и у девочки есть биотический потенциал. Глядишь, и пригодится организации… если с оригиналом договориться не получится».       Лоусон вошла в комнату связи и вызвала руководство. Призрак ответил сразу. Когда голограмма сформировалась, наниматель внимательно посмотрел на неё: — Я слушаю вас, Миранда. Судя по вашему виду, новости довольно интересны.       — Так точно, сэр. Казимир Красовски, изучая маркеры от аллергомодификаторов в крови пациента, установил истинную личность Спектра Шепард.       — Истинную?.. Значит, вы были правы — и её личное дело сфальсифицировано?       — Да, сэр. Джейн Шепард — никакая не Джейн. Она — это объект нашей давней провалившейся операции на Мендуаре.       — Что-о-о?! — Призрак подался вперёд, изумлённо глядя на женщину. — Вы уверены, Миранда?       — Уверена, сэр. Мы, конечно, проведём сравнительный анализ ДНК: её и адмиралов Шепард и Хакетта… но это, скорее, формальность. Данные по ней исчерпывающи.       — Невероятно! — прошептал мужчина. — Вот это потенциал… вот это ум и изворотливость… а самое главное — терпение и скрытность! Столько лет водила за нос весь Альянс! Нам нужен этот человек, Миранда! Любыми разумными способами добейтесь её лояльности!       — С этим могут быть проблемы, сэр.       — В чем дело? — подобрался наниматель.       — Дело в том, что у Шепард началось лавинообразное отмирание нервной ткани. Доктор Красовски ещё занимается поиском способа его остановить. Возможно, потребуется пересадка нервной ткани или даже трансплантация синтетической.       — Это проблема… — Призрак взял себя пальцами за подбородок. — От клона подойдёт?       — Нет, сэр — клон в этом плане почти бесполезен. И у меня есть просьба к вам, сэр…       — Слушаю, Миранда.       — Прошу перевести клона на тренировочную базу «Арес», включить в одну из групп подготовки и наблюдать динамику развития. Также установить чип ментального усиления.       — Она — биотик?       — Да, сэр. Эмбрион подвергли облучению нулевым элементом — и у девочки проявились способности биотика, как у оригинала.       — Хорошо. Раз девочка не понадобилась — мы сможем её использовать у себя. И если с Шепард договориться не получится — у нас останется её копия. Надеюсь, хоть с ней накладок не выйдет.       — Я тоже на это надеюсь, сэр.       — Но это ведь не все причины, Миранда?..       — Нет, сэр. Просто… просто я не могу смотреть ей в глаза. Эта девочка вызывает у меня слишком сильные чувства, что мешает спокойной работе. И, поскольку необходимость в ней, как в доноре, отпала, то держать её на станции излишне. Ещё, не дай бог, столкнётся с Шепард… это может помешать конструктивному диалогу.       — Ну что же, я пришлю курьера — и он заберёт девочку. Действуйте, мисс Лоусон, найдите решение и доложите мне. У вас всё?       — Нет, сэр! Спектру известно, кто я такая! После того, как я назвала ей своё имя, она сразу же определила меня, как старшего оперативника «Цербер»! И она знает, что я — ваше доверенное лицо, сэр!       — Вот как?! Значит, в организации есть утечка… причём на самом верху. Мы примем меры, Миранда. Спасибо за предупреждение. Это всё довольно грустно… Спецкорпус — весьма серьёзная организация, и если им известны подробности о тебе, то, возможно, известна и моя личность, а это очень плохо. Ладно, будем разбираться… Это всё?       — Да, сэр.       — До свидания, Миранда, — кивнул мужчина. Голограмма погасла.       Клон. Девочка, которая ещё не знает, кто она (станция проекта «Лазарь», тренировочная база «Арес», 14 июля 2384 г.)       Она сидела и разглядывала альбом с иллюстрациями. Картинки вызывали странные ассоциации, рождали какие-то образы… но ничего определённого вспомнить она не могла. Девушке иногда снились сны — в них были удивительные существа и люди, которых она никогда не видела. Вообще, с памятью происходило что-то странное — она была, как лоскутное одеяло, постоянно оставляя после себя чувство недосказанности, непонятности и обрывочности.       Окружающие люди относились к ней по-доброму, но несколько холодно и отстранёно. Она прекрасно ощущала их чувства к себе. Особенно выделялась темноволосая красивая женщина. Когда она глядела на девочку, в её душе боролись два чувства — подойти и обнять или убежать и никогда не видеть. Странный диссонанс удивлял ребёнка. Такое удивительное слово — «диссонанс»… она не помнила, откуда его знает, но прекрасно понимала смысл. И таких странностей полно… так много вопросов — и так мало ответов. Девочка не помнила, кто она: ни своего имени, ни прошлого — лишь странные, обрывочные картинки, не складывающиеся в единое целое.       Пшикнула дверь — и в комнату вошла давешняя красивая темноволосая женщина. Оглядела её внимательным взглядом, держа в руках какой-то свёрток.       — Одевайся, — сказала женщина и бросила свёрток на кушетку.       — Кто вы?       — Неважно. Твоё время пришло. Пора отправляться.       — Куда?       — В другое место — там займутся твоей подготовкой.       — Подготовкой к чему?       — К самостоятельной жизни.       — Хорошо, — кивнула девочка и начала стягивать с себя пижаму. Когда стянула штаны, в паху и на внутренней стороне бёдер стало видно запекшуюся кровь, но ребёнок этого просто не замечала.       — Стой! — сказала женщина. — Что с тобой?       Девочка оглядела себя, заметила кровь и пожала плечами.       — Не знаю. Утром пошла кровь. Я попыталась остановить её туалетной бумагой, но не помогло. Боли почему-то нет, а кровь то идёт, то перестаёт. Я хотела кому-то рассказать, но никто не пришёл, кроме робота-посыльного, который принёс мне еду и не обратил на мои слова внимания.       — Понятно. Иди в душ, подмойся. Я покажу тебе, как пользоваться гигиеническими наборами для женщин.       — Подмойся? — переспросила девочка.       — Чёрт… — пробормотала женщина в ответ. — Идём, я покажу.       Миранда отвела девочку в санузел и аккуратно вымыла ей весь пах и ноги, попутно объясняя, что с ней произошло и что делать в следующий раз. После окончания процедуры вытерла пушистым полотенцем. Убедившись, что девочка запомнила и поняла правильно, отвела обратно в комнату. В пакете оказалась такая же одежда, как у Миранды. Перед тем, как девочка начала надевать плавки, показала ей, как пользоваться гигиеническим набором.       Когда девочка оделась, женщина подала ей удобные, мягкие ботинки на высокой рифлёной подошве, помогла надеть и застегнуть, после чего они вышли из комнаты и куда-то пошли. Девочка лишь успела прихватить маленькую одну вещь с тумбочки — куклу девушки-воина с яркими зелёными глазами и красными волосами, одетую в броню. Пока они шли длинными, ярко освещёнными коридорами, по пути попадались люди, провожавшие идущих равнодушными взглядами, лишь кивая женщине. Дошли до больших ворот, за которыми было помещение исполинского размера. В нём стояло несколько странных аппаратов больших размеров — девочка догадалась, что это космические корабли. Картинку похожего, с надписью, она видела в альбоме. Прошли по решетчатому полу к одному из кораблей — небольшому, вытянутой красивой формы. На опущенной аппарели корабля стоял высокий, грузный мужчина с холодным, колючим взглядом. Они подошли и встали напротив него. Девочка взглянула с опаской на мужчину, перевела взгляд на женщину.       — Мы куда-то полетим? — с улыбкой спросила она у женщины.       — Не мы — ты полетишь.       — Я? А куда?       — На тренировочную базу «Арес». Там ты пройдёшь подготовку по программе десантно-штурмовых подразделений и штурмовика-биотика.       — Я?!       — Ты, ты… у тебя хороший потенциал — так что будем его развивать.       — Тогда до свидания.       — Скорее, прощай. Вряд ли мы ещё увидимся.       — Я почему-то уверена, что мы увидимся… — возразила девочка, снова грустно улыбнулась и робко посмотрела на мужчину.       — Что стоишь? Заходи на борт, — пророкотал тот. — Больше ничего, старший оперативник?       — Нет, капитан Симмел. Следуйте на «Арес» и сдайте её коммандеру Брисби — он разберётся, что с ней делать дальше. Обязательно передайте ему — отчёт об изменениях каждую неделю. Вам всё понятно?       — Да, мэм.       Затем мужчина взял девочку за руку и увёл внутрь корабля. Пройдя по небольшому просторному помещению, они поднялись на лифте куда-то вверх.       Там он провёл её в одну из комнат, сказав: — Сиди здесь. Выходить запрещено. Ходить по кораблю запрещено. Захочешь в туалет — вон в углу санузел. Захочешь есть — нажми вот эту кнопку на пульте, — и показал ей пульт на стене, после чего, развернулся и вышел, оставив её одну. На дверях загорелась жёлтая голограмма блокировки.       Девушка присела на койку, стоящую в углу небольшой комнатки. Из памяти выскочило, что на кораблях комнаты называют каютами. Удивившись этому, девушка продолжила оглядываться. На одной из стен был экран — она заметила его по мигающему индикатору. Подошла — и увидела на стене рядом с экраном пластинку пульта управления. Она взяла его и нажала кнопку включения. Экран загорелся, а за ним…       За ним был необъятный космос, заполненный искорками звёзд. Девочка, затаив дыхание и забыв про всё, смотрела в него, разглядывая происходящее. Корабль двигался вдоль чего-то массивного, кусок чего проглядывал с краю экрана. Вот это что-то закончилось — и пошло просто открытое пространство, заполненное светом звёзд. Девочка не замечала течения времени, пока что-то не изменилось: корабль будто бы дёрнулся — и на экране вместо космоса возник странный переливающийся свет.       Захотелось есть — и она, послушная словам мужчины, подойдя к пульту, нажала указанную им кнопку.       — Да? Что такое? — раздался хриплый голос из динамика.       — Я есть хочу, — тихо сообщила она.       — Что?       — Я есть хочу, — повторила уже громче.       — А, это ты, мелкая… Сейчас принесу.        И через несколько минут ожидания двери открылись. За ними стоял давешний здоровяк, держа в руках плоский контейнер, который протянул ей.       — Пользоваться умеешь?       — Нет, — покачала она головой.       — Бля! Смотри сюда, — показал ей, как запустить систему разогрева, как открыть после этого корбку и где лежат вилка и ложка. Указал ей на столик с терминалом. — Отстегни от стены складной стул и поешь. Поняла?       — Ага!       — Ну и хорошо. Тебя, кстати, как звать-то? — спросил мужчина.       — Я не знаю… не помню. Так, какие-то обрывки и смутные образы. Там, где мы были, со мной почти не разговаривал никто… а если и разговаривали, то по имени не называли. Даже эта, что меня к вам привела, не называла… будто я вещь какая-то.       Мужчина внимательно рассмотрел её. В чувствах, что шли от него, было что-то странное — будто она ему кого-то напомнила, но кого, он понять не мог.       — Странное что-то с тобой. На кого-то ты похожа… только вот не могу вспомнить, на кого. А, ладно! Кушай. Пустой контейнер выбрось вот сюда, — мужчина показал на дверцу в стене, оглядел её снова внимательным взглядом. — Меня можешь звать Дик. А я тебя буду звать Детка, согласна?       — Ага! — покивала она, улыбнувшись.       — Ну и хорошо, Детка. Принимайся за еду, — мужчина ласково погладил её по голове и вышел из каюты. Дверь, правда, при этом заблокировать не забыл.       Девушка поела, выбросила, как показал мужчина, мусор. Потом сходила в душ и сделала все процедуры, которые ей описала темноволосая старший оперативник. Достала из кармана лежащие там запасные гигиенические впитывающие пластинки, приклеила одну на плавки. И легла спать, положив рядом на подушку куколку. Некоторое время молча разглядывала её… а затем, как многие дни до этого, начала рассказывать ей всё, что произошло за день — все свои страхи и ожидания, все свои горести и печали. Куколка будто бы слушала девочку, даря ей чувство покоя и сопричастности.       Так прошли пять дней, похожие один на другой. Сон, просмотр картинок и фильмов на экране, еда и редкие разговоры с Диком.       На шестой день она проснулась от толчка, сильно тряхнувшего её во сне. Встала, однако ничего больше не происходило. Сходила в душ. Кровь у неё идти перестала и пластинка была чистой. Девочка оставила её на всякий случай. Вышла, оделась и нажала на кнопку на пульте. Хотелось позавтракать и узнать у Дика, что так тряхнуло корабль. Время шло, но мужчина не ответил на вызов. Подождав около минуты у пиликающего терминала на стене, девушка отключила его и решила просто подождать.       Внезапно открылась дверь — и стоящий за ней Дик позвал её с собой. Они вышли из каюты и пошли тем же путём, которым пришли сюда несколько дней назад — спустились на лифте, прошли сквозь большое помещение и вышли на аппарель. Они оказались в помещении просто титанического размера — потолок был настолько высоко, что тонул во мраке. Вокруг стояло множество кораблей, больших и маленьких. Неподалёку стоял ещё один мужчина в бело-жёлтой одежде с чёрными лампасами. Оглядел её, посмотрел на Дика.       — С ней всё в порядке, капитан Симмел?       — Безусловно, коммандер Брисби, сэр.       — Отлично. Свободны, Симмел, — сказал мужчина Дику — и тот, потрепав ей волосы на последок, ушёл обратно на корабль.       — Следуй за мной, — приказал ей Брисби, повернулся и пошёл.       — Хорошо, — ответила девушка и пристроилась следом.       — Когда обращаешься ко мне, отвечай «есть», «так точно» или «слушаюсь»! И в конце всегда говори «сэр»! — рыкнул мужчина, полыхая раздражением.       — Хор… так точно, сэр, — ответила она с заминкой, вызвав злобный взгляд собеседника.       — Наприсылают всяких соплюх… возись с ними потом! — буркнул он, ускорив шаг так, что девочка еле успевала за ним — приходилось почти бежать.       Так и топали — сначала по огромному помещению, потом ехали некоторое время в лифте, затем снова шли по кажущимися бесконечными коридорами. Дорога закончилась в странном помещении с множеством дверей. Они подошли к одной из них, и мужчина её открыл. За дверью оказалась небольшая комната с несколькими койками. Около двух из них, вытянувшись в струнку, застыли полуголые девушки. На одной из них вообще были лишь плавки.       — Доклад! — будто лязгнул мужчина.       — После подъёма провели гигиенические процедуры и готовимся к занятиям, шеф-инструктор Брисби, сэр! — почти прокричала одна из девушек.       — К вам новенькая. Кадет, выделите ей койку и бельё. До завтра вы обе её опекаете. Поможете освоиться здесь и получить всё, что положено. Всё понятно?! — рявкнул тот, кого назвали шеф-инструктором.       — Так точно, сэр! — проорали уже обе девушки.       Мужчина оглядел их всех злым взглядом, развернулся и вышел. Девушки расслабились и с улыбками подошли к ней. Девочка почувствовала искренний, радостный интерес.       — Привет! — обратилась к ней первая, темноволосая и очень красивая. — Меня зовут Клевер (1).       — А меня — Прюд (2), — подхватила вторая, с каштановыми волосами и кругленьким аккуратным лицом с ямочками на щёчках, одетая лишь в плавки.       — А тебя как? — поинтересовалась Клевер.       — Бэйб (3).       — Ну, вот и познакомились! — воскликнула Прюд.       — А ты чья копия, Бэйб? — спросила Клевер.       — Копия?..       — Ну, у нас в отряде все — чьи-то копии. И парни, и девчонки — мы все клоны великих людей. И будем, как наши оригиналы, служить человечеству. Ну… так говорят инструкторы, — пояснила Клевер.       — Я не знаю…       — Тебе не сказали? — уточнила Прюд.       — Нет.       — Ух ты! — восхищённо прошептала Клевер, увидев в руках у девочки куколку. — Покажи, пожалуйста! — попросила она. Бэйб отдала ей игрушку.       — Здорово! Это же коммандер Шепард — самая знаменитая из всех военных! — прошептала соседка. — Бэйб, а Бэйб? Можно я иногда буду играть с ней? Ну пожалуйста! — девочка скорчила умильную рожицу, с сильнейшей надеждой в чувствах глядя на неё.       — Конечно, пожалуйста, Клевер.       — А я? — присоединилась Прюд.       — И ты, конечно, тоже.       Девочки пискнули от радости и крепко обняли её, зашептав слова благодарности. Но слова почти ничего не значили — их чувства говорили за них, даря Бэйб необычайную радость и удовольствие. В первый раз в жизни она чувствовала подобное… и это было очень приятно! 1. Clever — умница. (англ.) 2. Prude — скромница. (англ.) 3. Babe — детка. (англ.)       Лейтенант Алана Трапсо (Ииллур, Республика азари, 203 день Ид, год 23310 (25 июля 2384 г.))       Необычайно красивая фиолетовокожая юная азари сидела на плетёном садовом стуле, в тени раскидистого древа, и смотрела на раскинувшийся перед ней океан. Неподалёку тенями застыли десантницы охраны. Под лучами вечернего солнца их чувства были полны расслабленности и неги… но обманываться не стоило — девушки, будто КАДИСы, большие кошки, охранявшие её, могли собраться в доли секунды. Один из её котов, с дымчатой голубоватой шерстью, застыл под правой рукой, тихо мурча.       — Что, Именор, тоже хочешь искупаться? — спросила зверя, как и она, с тоской смотревшего на волны.       — Уму-р-р, — ответил КАДИС, полыхнув согласием в чувствах — коту было жарко.       — Согласна — попозже сходим. Как вернётся с занятий Энае — так сразу.       — Мр-рау! — поддержал другой зверь, вворачиваясь под левую руку.       — Арисае! И ты здесь! — улыбнулась девушка, гладя подошедшую рыжую кошку. Затем посмотрела в ярко-синее небо, глубоко вздохнула.       — Как ты там, мой яркий огонь? Любовь моя, рыжий Спектр… Твоя боль не даёт мне спать уже несколько дней. Что с тобой происходит там, в невообразимой дали, среди холодных звёзд? — шептала она.       Со стороны входа на виллу послышались шаги и звонкие голоса молоденьких девушек, только входящих в пору «нимфы». Дочка вернулась из школы. Её эмоции полны радости и удовольствия от общения с подругами и наставниками. Почувствовала мать. Даже сквозь защиту Энае легко читала её эмоции — связь между матерью и дочерью была необычайно сильна.       Шорох за спиной — и тонкие, сильные не по годам руки обвили её шею, а щеки коснулись мягкие, выразительные, как у «отца», губы. Шелест слов на азари: — Почему ты печалишься, матушка?       — Есть причина, радость моя. Как дела в школе?       — Всё хорошо, — дочь, обойдя её, всмотрелась в лицо своими яркими, малахитовыми глазами.       «О, Атаме! Сколь много она взяла от неё!..» — думала Алана, глядя в лицо девочки, удивительно похожей на Женьку. Лишь нет волос и кожа нежно голубого цвета. Девочка даже брови нарисовала, как и её подруги, подражавшие Лиаре Т’Сони — азари-деве, археологу и члену экипажа легендарного корабля Альянса Систем.       — Что такое, мамочка? — шепнула девочка. — Что печалит тебя?       — Твоя aitta(4).       — Aitta? Что-то с ней случилось?       — Видимо, да. Я не знаю точно, что… но ей периодически очень больно.       — Да? Печально… Но, мамочка, почему ты не расскажешь мне, кто она?       — Мне больно об этом говорить. Да и ты, дитя моё, узнав это, можешь наделать глупостей. А ведь она даже не знает, что ты у неё есть…       — Почему же ты скрыла это от неё?       — Потому, что это знание причинит ей огромную боль. А самое главное — это может привести к крайне печальному для нас всех исходу.       — Ты это видишь?       — Самое грустное, что да — отчётливо вижу… и это разрывает мне душу.       — Но всё же, мамочка, кто моя aitta?       — Не уверена, что тебе нужно узнать это прямо сейчас…       — Матушка моя, я, Энае Трапсо, клянусь тебе душой своей, что узнав это, не стану совершать никаких действий, не посоветовавшись с тобой! — сжав губы, проговорила девочка. В её облике, во всех жестах и позе проявилась её aitta’ni.       — О, Богиня, как же ты на неё похожа!.. — прошептала Алана.       — Так кто же она? — уже более твердо и настойчиво повторила вопрос девочка.       — Ну, ты большая поклонница своего «отца» и, особенно, её компаньонки… да и подружки твои тоже.       — Неужели?! Мамочка, не может быть!       — Да, это так, дитя моё.       — Так я что, Шепард?!       — Именно.       — Но когда ты успела с ней познакомиться?..       — О! Это короткая, но очень грустная история…       — Расскажи её мне! Я очень хочу знать! 4. Aitta — отец, папа (по контексту). Aitta’ni — папочка. Aitta’me — великий «отец» всех азари, всеотец, имя нарицательное, ставшее собственным, она же богиня Атаме. (азари)       Миранда Лоусон (Станция, TTL3314572, проект «Лазарь», 30 июля 2384 г.)       — Что вы мне скажете, мистер Красовски? — спросила женщина, раздражённо стуча пальцами по столешнице.       Учёный с радостной улыбкой посмотрел на свою начальницу.       — Есть прогресс, мисс Лоусон!       — Прогресс?       — О, да! Все синтетические имплантаты её организм отверг — даже наиболее совершенные, на основе технологий Жнецов. Когда мы уже отчаялись, Уилсон предложил волокно, созданное на основе извлечённого из кукол Торианина. Результат превзошёл все ожидания, мисс Лоусон! Прогресс стремителен и прекрасен в своём совершенстве! Это просто чудо какое-то… я боюсь, что мы сильно недооценили этот материал.       — Значит, она восстанавливается?       — Она почти восстановилась! Но ей потребуется время, чтобы прийти в норму.       — Причины?       — Новая нервная ткань проводит сигнал на тридцать процентов быстрее, чем та, что была у неё в прошлом. Ей придётся всему учиться заново… просто всему.       — То есть, Казимир?..       — Ну что «то есть»? Двигаться, говорить, есть, пить, даже на горшок придётся учиться ходить заново.       — Сколько это займёт времени?       — Полгода, год… сейчас сложно давать прогноз. Когда процесс регенерации и адаптации завершится, она будет беспомощна, как младенец.       — Боже, какой ужас… — прошептала Миранда. — Она точно убьёт нас за это, когда сможет!       Медик рассмеялся.       — Нет, Миранда. Мы избавили её от боли. А после реабилитации она станет гораздо сильнее и быстрее физически. В биотике же… я даже боюсь представить её мощь.       — Мощь?       — Нервное волокно стало гораздо плотнее и структурированнее, устойчивее к перегрузкам. Она сможет пропускать через себя колоссальный поток энергии, сохраняя невероятный контроль. С учётом того, что Шепард и раньше была сверхсильным «колдуном», сейчас я просто в сладком ужасе от её предполагаемого могущества… — голос доктора слегка охрип от переполнявших эмоций, его глаза горели лихорадочным огнём первооткрывателя. — Мы это сделали, мисс Лоусон! Мы создали супербиотика! Я его СОЗДАЛ!       — Все материалы в отдельную папку. Всё запротоколировать и сохранить. Записать каждый шаг! Всё продолжайте по плану. Я на доклад, — крайне удивленная Миранда остановила доктора, выскочила из лаборатории и направилась в зал связи.       После подробного доклада Призрак надолго задумался, глядя пустым взглядом в пространство.       — Что же… — протянул он спустя некоторое время — Это очень интересный результат. И прогресс с подопечной радует. Миранда, именно сейчас вся операция входит в важнейшую фазу. Я надеюсь на вас, верю в вас — вы сможете договориться с Шепард, несмотря на крайне тяжелые события восемнадцатилетней давности. И Спектр не уничтожит вас всех в отместку.       — Мне страшно, сэр… — тихо ответила она.       — Я понимаю. Однако результат крайне важен. В Терминусе начались какие-то странные события. Начали пропадать разумные, и никто не может ответить, кто их похищает или уничтожает с такой эффективностью.       — Подозреваете Врага?       — Очень на то похоже, мисс Лоусон.       — Достоверных данных нет?       — Именно. Если это те, кого я подозреваю, то нам нужен кто-то с невероятной везучестью и могуществом. Из всех возможных кандидатов идеально подходит лишь Шепард. Так что, Миранда, права на провал у вас нет.       — Я поняла вас, сэр. Сделаю всё возможное и невозможное.       — Именно на это я надеюсь, мисс Лоусон. Действуйте. До свидания, — голограмма погасла.       Найлус Крайк (Цитадель, квартира Шепард-Т’Сони, 1 сентября 2384 г., вечер)       — Я считаю, это авантюра! — гудел Иесуа, сидя на диване. — Иллиум — слишком опасное и жестокое место, чтобы соваться туда без продуманного плана! Да мало того, вы собрались туда вдвоём! — возмутился мужчина, глядя на сидящих напротив него азари.       — Что ты предлагаешь? — спросил Найлус.       — Самое плохое то, что мне нечего предложить. Операция необходима. Но проработать и подготовить её нужно тщательнее!       — У нас нет времени! — возразила Лиара. — Именно сейчас сложился удачный момент — я смогу вполне спокойно занять одну из ниш информационных брокеров и спокойно работать, собирая информацию по Серому, а aitta меня прикроет по своим каналам. Рыжики просили усилить наше присутствие на Иллиуме, а Этита — одно из самых эффективных усилений в этом плане.       — Чёрт! Это же Иллиум — проклятая «Тортуга» галактики! Если с тобой что-то случиться — нам на глаза Женьке лучше не попадаться… — покачал головой масай.       — Со мной всё будет в порядке. Да и сидеть на Иллиуме безвылазно я не собираюсь — так, пару месяцев там, пару здесь.       — Как у тебя всё просто! Круизники летают не очень быстро, а тут одной дороги больше недели! — Сильвианн внесла свою лепту в обсуждение плана.       — Это не проблема, Снегурочка — у нас с inna’ni(5) с некоторых пор есть свой корабль. Небольшая, скоростная, хорошо защищённая яхта с весьма профессиональным экипажем на ней. Так что дорога будет занимать лишь дня три-четыре.       — Уже лучше. Но всё равно — прикрыть бы тебя… Может, нанять кого? Кроганов, например? — предложил Карл.       — Отличная мысль для обсуждения, — согласилась Этита. — Небольшая группа наёмников может здорово облегчить жизнь. Я займусь…       — Народ, а кто-то знает, где наш Змей? — внезапно сменил тему Макс. — Что-то давненько от него вестей нет…       — Где-то в Термине. Наносит добро и причиняет справедливость, — хмыкнул Найлус.       — Он хоть жив? — уточнил Карл.       — Жив, жив… — махнула рукой Снегурочка, — я его чувствую.       — Ну, хоть это радует, — вздохнув, сказал Макс. — Скорее бы Рыжик возвращалась! Соскучился я по Лисе…       — Знаешь, когда она вернётся, нам сразу станет весело, — слегка улыбнувшись, поведал Найлус.       — Э-э-э-э?.. Вроде, как то дельце на Тригее?       — Нет, дружище. Скорее, как на Вермайре, — качнул головой турианец.       — Ох, ё… Ты это точно видишь?       — Точнее некуда. У нас будет новый корабль, — продолжил Крайк, вспоминая недавний сон, в котором видел элегантный фрегат, как и сестру, Джокера и Чаквас, да ещё кучу разумных всех рас.       — И с каким названием? — улыбнувшись, поинтресовалась Сильв.       — Ты не поверишь… — оскалился он.       — Да не может быть!.. — воскликнули все сразу.       — Очень даже может! Мы снова будем летать на «Нормандии»!       Народ рассмеялся, начав обмениваться подначками и тыкать друг в друга пальцами. Встала и подошла вплотную Лиара, посмотрела на него задумчивым, ласковым взглядом.       — Спасибо тебе, Най, — прошептала девушка, прижавшись к нему.       — Не за что, Ли… я ведь знаю, насколько сильно ты по ней соскучилась.       — Сколько ещё ждать?       — Не очень долго — около года, может, поменьше.       — Хорошо… хотя нет… плохо.       Турианец обнял девушку. Та прильнула к нему, уткнувшись лицом в китель.       — Не печалься, подруга… я точно знаю, она жива. Уже жива.       — Но я её всё ещё не чувствую, — вздохнула азари.       — Почему так? Что вам тогда ответил Старик?       — Сказал, что это ментальный ожог. Постоянный спутник эмпата. И не всякий псионик может преодолеть его последствия. Протеане умели… а у нас с Сильви, может и не получиться научиться.       — Ожог?       — Восприятие сильно завязано на психологию. Если разум не может воспринимать разумного среди живых — то и чувства не позволяют его ощущать… ну, не могу точнее объяснить.       — И не надо — понял и так. Вы не почувствуете её, пока не увидите своими глазами, я прав?       — Да, Най.       Некоторое время постояли молча, слушая спор Макса и Дэйзим на тему, куда лучше сходить отдохнуть — в Сады или в голо. В итоге решили сначала прогуляться в садах, а потом сходить на новый фильм вместе с детьми. Остальной вечер прошёл в тихой семейной атмосфере. Нагулялись всей толпой в Садах, вызывая удивление у многих разумных разношерстностью кампании из нескольких рас, причём ещё и с детьми, льнувшими ко взрослым — особенно девочки-турианки, не слезавшие с Макса и Иесуа. Затем сходили в голо, посмотрев довольно интересный фильм из истории Иерархии. Найлус сам с удовольствием узнал о некоторых событиях двухтысячелетней давности у себя на родине, показанных в картине. И игра актёров, и общая режиссёрская работа были неплохими. Причём, что удивительно, одним из пары режиссёров был человек.       После прогулки вернулись на квартиру сестры. Найлус весь последний год почти не ночевал у себя, обитая обычно в небольшой спальне на втором ярусе дома сестры, предпочитая компанию трёх азари, Мишки, девочек и адмирала пустому одиночеству своего собственного жилища. Азари ему не препятствовала — наоборот, всячески поддерживала в этом, так как у юноши-человека начался переходный период, и за ним приходилось присматривать да занимать подростка поплотнее, чтобы не занимался сам какой-нибудь ерундой.       После битвы за Цитадель его компанию беспризорников собрали и вывезли куда-то в Иерархию. Дети не очень противились переменам — всё-таки сменить жизнь впроголодь в пыльных и, что уж говорить, опасных тоннелях на строгие, но стабильно хорошие условия турианцев стало реальным выходом для них. Дядя сам рассказал, что решение пришло ему как раз во время боя за станцию, когда мальчишки и девчонки из людей и батарианцев водили по тоннелям защитников. Так что «вентканальные крысы» канули в историю. Лишь несколько ребят постарше остались в качестве помощников, чтобы находить вновь появляющихся и сдавать в службу опеки. Чиновники Альянса попытались возмутиться… но, на удивление, были жёстко осажены собственным советником.       «Что-то дядя с этим старым адмиралом затеяли… и молчат оба, никому ничего не рассказывают. Странно», — думал мужчина, сидя на кухне за чашкой чая.       Подошла Бенезия, присела на соседний стул.       — Чаю? — предложил турианец.       — Будь любезен, Найлус.       Он взял чашку из шкафчика и налил женщине тёмной, ароматной жидкости. Азари аккуратно взяла чашку из его рук, положила немного сахара и о чём-то задумалась, попивая горячий напиток маленькими глоточками.       — Найлус, каково это — быть Видящим? — внезапно спросила она.       — Сложно сказать, матриарх… этот дар слишком неоднозначен. С одной стороны, он даёт возможность предвидеть опасность и либо избегать её, либо сводить к минимуму. Однако с другой…       — Что?       — Исчезает фактор неожиданности. Хорошие новости уже не приносят столько радости, как раньше. Хотя, ты знаешь, Бенезия… я почти не вижу хорошего. Очень нечасто. И это радует.       — А плохое?       — А плохое — постоянно, что неудивительно, учитывая мою работу.       — Понятно. Скажи, моей девочке что-то грозит на Иллиуме?       — Безусловно. Этот мир опасен, жесток и расчётлив. Но подобная школа, скорее всего, пойдёт ей на пользу — Лиара до сих пор смотрит на мир несколько… идеалистично.       — Это точно. Крылышку всю жизнь везло на общение с очень достойными разумными — и у неё слишком хорошее отношение к другим. А в сложившихся реалиях это опасно.       — Ничего, матриарх, Этита присмотрит за Ли. Да и я, если что, предупрежу.       — Искренне благодарю тебя, Найлус.       — Не стоит благодарностей, ведь твоя дочь — мой друг.       — Я очень рада, что у моей девочки такие друзья.       — Когда они отправляются?       — Сегодня команда должна тщательно проверить корабль, а завтра они с Этти улетят на Иллиум. Хорошо, что ребята остались со мной… а то затосковала бы. Долгие годы, которые я была в ссоре с Этитой и Лиарой, теперь воспринимаются, как страшный сон. Какая же я была дура…       — Не наговаривай на себя, Бенезия. Все совершают ошибки. Главное — вовремя их исправлять.       — А я успела?..       — Успела, конечно же.       — И это хорошо.       — Согласен с тобой, — кивнул он, улыбнувшись. 5. Inna'ni — мамочка. Inna — мать, матушка. Суффикс «ni» в конце слова — уменьшительно-ласкательный. (азари).       Лиара Т’Сони (борт яхты «Серебристая лань», 7 сентября 2384 г.)       Голубой свет планеты на обзорном экране. Скороговорка переговоров пилота и навигатора со службой контроля орбиты. Вот он, Иллиум — жемчужина систем Термина. Богатый, извращённый, жестокий. Мир, в котором уживаются все расы Совета… но, в отличие от колоний Альянса, здесь разумные друг другу отнюдь не друзья. Земное выражение «человек человеку — волк» идеально подходило этому миру.       Яхта входит в верхние слои атмосферы, рождая плазменные вихри вокруг себя. Лиара чувствует стоящую рядом Этиту — aitta спокойна и сосредоточена. Её агенты ждут внизу и помогут освоиться на первых порах. Странно, но присутствие матриарха даёт ей почти такое же ощущение спокойствия, как давало присутствие Жени. Видимо, военные, особенно прошедшие долгую и кровавую школу, неосознанно создают вокруг себя ауру спокойствия и уверенности, заряжая этим остальных.       В памяти всплыл день вылета. Когда они собирались, девочки и Мишка помогали Лиаре складывать вещи. Они спустились вниз. В главной гостиной собрались все — Спектры вместе с Дэйзим и маленькими турианками, Дэвид и, что удивительно, Иван, Тали и Хэймон. Ребята, видимо, недавно прилетели с очередного задания — и решили наведаться в гости.       Человек подошёл, внимательно посмотрел в глаза, спросил: — Ты хорошо подумала, Лиара?       — Да, Ваня. Всё обдумано много раз, все возможные риски учтены. Это необходимо сделать.       — Но зачем эти поиски? — поинтересовалась Тали.       — Ферон у него, и он жив. Мы должны его спасти… хотя бы попытаться это сделать.       — Ферон? — переспросил Хэймон.       — Да, Ферон Танрис. Он был агентом Серого на «Омеге». Именно он спас меня и криокапсулу от захвата и прикрыл моё бегство к Миранде Лоусон.       — Наш Ящерка?! Так вот, где он работал… обалдеть! — прошептал Иван.       Мендуарцы переглянулись и удивлённо покачали головами.       — Ты понимаешь, Хэм?       — Да уж… везёт — так везёт! Попасться в лапы агента Серого Посредника — и всё едино вывернуться за счёт того, что этот агент — друг детства, который ни за что не отдаст тебя врагам!       — Друг детства? — уточнила кварианка.       — Да, — ответил Иван. — Ты же не думаешь, Солнышко, что наша Женя родилась могучим коммандером и командиром корабля? Тем более, что «Нормандию» она при тебе получила. Была она и маленькой девочкой с рыжими косичками, лидером класса и лучшей биотичкой школы. И в лучших друзьях у неё были дрелл, турианка, батарианка и человек.       — Даже не верится… так вот, почему она настолько спокойно относится к другим расам! — сделала вывод Тали.       — Это так, Тали. Ну что, пойдём, проводим вас? — обратился Хэймон к Лиаре.       — Хорошо, — кивнула она.       И только все собрались, как прозвенел дверной звонок. Анни прошла в прихожую — и вернулась в сопровождении двух азари в странных, кроваво-красных одеждах, прикрывавших броню.       — Кто вы? — задала вопрос пришедшим Лиара.       Соплеменницы переглянулись, внимательно посмотрели на неё, после чего одна, выйдя вперёд, спросила: — Это ты разделила душу со Посланником богини?       — Если вы о Джейн Шепард — то да.       — Мы пришли с вестью и даром, Спутница Посланника.       — Но кто вы такие? — настойчиво вопросила Этита.       — Наше имя — Дочери Атаме. Большего вам знать не требуется.       — О, Богиня… — воскликнула Бенезия. — Но ведь считалось, что культ прекратил своё существование около двадцати тысяч лет назад!       — Нет, мы не исчезли — просто ушли в тень. Наш народ больше не хотел служить богине. Азари забыли своё предназначение — и мы, устав требовать соблюдения клятвы, скрылись.       — Что за клятва? — задал вопрос Найлус.       — В тот день, когда великая Aitta’me покинула нас, весь народ принёс клятву приложить все усилия в подготовке к войне с великим злом. Мы должны были стать во главе борьбы. Но с течением времени матриархи забыли о нашей общей клятве. Наш народ погряз в сладострастии, стяжательстве, ненужном либерализме и неге. А Враг никуда не делся. Он спит, но скоро пробудится — и его пробуждение приведёт нас в ужас.       — Враг это — Жнецы? — утогчнила Сильвианн.       — Aitta’me называла их так, — кивнула одна из жриц.       — Кто она такая? — спросила Лиара.       — Ответы здесь, — первая жрица протянула девушке странную, чуть светящуюся зелёным пластину.       — Что это? — заинтересовалась Этита.       — Ключ и предупреждение. Воспользоваться им сможет только Посланник или разделивший душу с Посланником.       — Ключ от чего?       — От хранилища знаний. В хранилище есть информация об оружии, способном уничтожить Врага. О том, как его построить и применить правильно.       — Где оно находится? — почти одновременно вопросили все.       — Это один из храмов богини на Тэссии. Точное расположение указано в ключе, — пояснила вторая жрица. — Мы выполнили свой долг, нам пора возвращаться в родной мир — готовить наш народ к войне. Сёстры наконец-то проснулись… но мы боимся, что произошло это слишком поздно. Прощайте.       — У нас всех ещё несколько лет, — уточнил Найлус.       — Мы знаем, Видящий из народа турианцев. Но подготовка к войне — дело небыстрое. И, боюсь, мы опоздаем.       — Не вы одни… — присоединился Иван.       — Согласны с тобой, воин людей. Мы забыли своё предназначение, отреклись. Кара за это падёт на всех, и будет она ужасна, — подвела итог азари и оглядела всех, стоящих в комнате. — Большего у Дочерей Атаме нет — всё, что могли, мы сделали, — на прощание кивнув, она вышла. За ней проследовала её компаньонка.       Лиара так и стояла, держа в руках светящуюся пластину.       — Кто такие эти Дочери Атаме? — поинтересовался Макс.       — Религиозно-монашеский военизированный орден. Многие тысячелетия правил почти всем народом азари. Чуть больше двадцати тысяч лет назад в результате кровавой смуты был низвергнут — и с тех пор считался уничтоженным. Как выясняется — зря. Они существуют до сих пор, — поведала Лиара.       — Они отдали тебе этот артефакт… но как им пользоваться? — спросила Сильвианн, подходя и разглядывая пластину.       — Не знаю, Снегурочка. Может, стоит попытаться с «объятьями вечности»?..       — Не рискуй! Может, попробуем вместе?       — Хорошо.       Они сели на ковёр, лицом к лицу, взялись за пластину. Лиара потянулась сознанием к Сильв и пластине одновременно. Дальнейшее случилось будто само. Пластина вспыхнула — и девушки провалились во мрак, наполненный искрами звёзд и шёпотом. На миг сложилось ощущение, что кто-то вгляделся в них обеих. Вспышка света и…       — Приветствую вас, Спутницы, — сказала странная, четырёхглазая женщина. Лиара, как и Сильв, откуда-то знала, что говорящая с ними — именно женщина. Азари ощущала рядом сознание подруги — та тоже была поражена. Перед ними стояла протеанка — точно такая, как на образах из буя на Иден Прайм и голограммы искина на Иле.       — Кто ты? — обратилась к ней Лиара.       — Я — лишь тень той, кого вы зовёте Aitta’me. Отголосок эха, слепок её памяти.       — О, Богиня…       — Не стоит обожествлять меня. Я была Странником — почти такой же, как та, что является частью ваших душ.       — Значит, у протеан был свой Посланник? — задала вопрос Сильв.       — Да. Но мне не удалось выполнить своё предназначение — и империя пала под ударами Врага. Когда проигрыш стал неизбежен, мы задействовали резервный план — были построены сотни скрытых баз, на которых мы планировали дождаться окончания Жатвы и начать всё по-новой… глупцы. Враг предвидел это — и смог помешать нам. Полтора тысячелетия по времени твоего мира, азари, мы ждали своего часа… а когда дождались — поняли, что всё бесполезно. Длительный криостаз сделал нас бесплодными. Мы были не в состоянии продолжить наш род и возродиться. Даже наши клоны стали такими же. Тогда взгляд наш пал на твой народ — и мы вложили в вас буквально всё, что имели. Все наши возможности и знания мы передали дочерям Тэссии в надежде, что вы избегнете нашей судьбы — и сможете прекратить циклы безумия.       — Что отпирает ключ? — спросила человечка.       — Блокированную часть хранилища. Я предвидела, что в конце вашего цикла появятся Странники, подобные мне — и мои последователи рано или поздно найдут их и отдадут ключи.       — Так их несколько? — удивилась азари.       — Существует два ключа, и лишь оба они вместе дадут доступ к информации.       — Но у нас лишь один из них!       — Значит, ищите второй.       — Но где?       — Не знаю, азари. Я — лишь эхо, тень во мраке времени. Вот тот храм, в котором находится хранилище, — перед взором девушек возникло красивое здание храма на излучине широкой реки.       — Я узнаю это место! — мысленно прошептала Лиара. — Это один из старейших храмов Атаме — храм Тысячи Искр у реки Фийет, что в западном Иррионе.       — Я всё вам поведала. Используйте эти знания — и уничтожьте Врага! — громыхнуло в мыслях девушек. — Прощайте!       Всё погасло — и девушек вернуло в реальность. Они снова сидели на ковре, держась за пластину. А на них с восторгом и обожанием смотрели вернувшиеся храмовницы, окружённые друзьями.       — Вы — истинные Спутницы Посланницы! Отныне орден в вашем распоряжении! — громко и торжественно сообщила первая.       — Мы исполним любой ваш приказ! — подтвердила вторая.       Лиара и Сильв переглянулись, посмотрели на храмовниц, после чего Лиара спросила: — Где второй ключ?       — Второй ключ?.. — искренне удивилась первая.       — Да, второй! — кивнула человечка. — Изначально ключей два — и лишь оба они открывают доступ в хранилище. Без второго ключа оно бесполезно.       — Ордену ничего не известно о втором ключе! — воскликнула вторая храмовница.       — Тогда слушайте приказ, — нахмурилась Лиара. — Отыщите второй ключ.       Найлус поднял руку, желая что-то добавить.       — Что такое, Най? — посмотрела на него азари.       — Я чувствую, что ключ всё ещё существует. И самое главное — он на Тэссии. Так что их поиски вполне могут закончиться успехом.       — Мы услышали тебя, Видящий, и благодарим за помощь. Мы вас найдём, как только закончим поиски, — азари быстрым шагом скрылись в прихожей.