Путь

      Женька (Мендуар, октябрь–ноябрь 2358 г.)       Пикник       Город Леонов, 10 октября 2358 г.       Высоко сижу, далеко гляжу! Даже выше полутора метров. Между ног у меня затылок со светлыми вьющимися волосами, а под задницей — худые мальчишеские плечи. Держусь руками за лоб брата и мешаю ему вертеть головой, чем он периодически возмущается.       — Лисёнок! Руки убери, я под ногами ничего не вижу! Ну же! Тут же корни кругом! Женька! Грохнемся сейчас!       — А ты глаза скоси! Вот и видно будет!       — Я тебе что, ракокраб? У меня глаза не на стебельках!       — Тогда я за волосы держаться буду. Они у тебя длинные, мягкие, прямо для моих рук!       — Нет, только не за волосы! Лисёнок, ты же мне их все выдерешь!       — И ничего не выдеру! Они у тебя крепко сидят!       Рядом идёт и, полыхая весельем, слушает нашу перебранку Вэсил. Для моих братцев Васька, а для меня, с некоторых пор, Васенька. Это я летом так её назвала, когда к братьям на рыбалку напрашивалась, а они брать не хотели. Ну я её и подключила. Поплакалась в её коленки, она меня пожалела и на братьев надавила, а они Вэсил отказать не могут. Взяли меня с собой. Вот с тех пор я её Васенькой и зову.       — Лисёнок, ты чего там делать собралась?       — Я тебе, Дениска, массаж головы сейчас сделаю! — говорю я и начинаю тихонько массировать пальцами голову брата.       — Тогда я точно сейчас упаду!       — Я тебе упаду! Ладно, ты меня уронишь, так ты ещё можешь два ведра шашлыка просыпать, а этого тебе не только я не прощу, этого тебе никто не простит!       — Ха-ха-ха! Это точно, не простим! — звонко смеётся Вася.       — Ах, так, да? Ополчились на бедного меня? У-у-у! Бабий заговор! Вот не понесу тебя вечером обратно, будешь знать, рыжая зазнайка!       — Ну Дися! — обнимаю брата за голову и тихонько говорю в ухо. — Прости засранку, я больше так не буду!       — Я тебе дам «не буду»! Делай массаж дальше, а я, так и быть, буду под ноги лучше смотреть. Хе-хе!       — А-ха-ха-ха! Юмористы! Никакого цирка не надо! — заливается Вася.       С улыбкой смотрю на неё, тихонько массируя голову брата. Он мычит от удовольствия и медленно крутит головой, подставляя разные места под мои пальцы.       Мы все дружно идём на пикник. Все — это моё семейство, семейство Танир в полном составе, Таэль’Ригар, тётка Рэй с дочкой Вэсил и Джина со своей матерью Саэр, плюс, Полкаша и Барс. Сегодня 10 октября, день колонии, в этот воистину исторический для Мендуара день, 13 лет назад, на его поверхность ступила нога первого колониста, и не так уж важно, что их было шестьдесят тысяч. Отец у Джины сегодня старший дежурный инженер смены, а помощником у него его брат — Баэл. Да, брат нашёлся, сам прилетел в конце июня. Отца тогда срочно сорвали в порт Гагарин вместе с Коэлом, прямо со дня рождения Дениски. Когда они вернулись через пару часов, то вместе с ними из нашего летуна вылез высокий худощавый батарианец, как две капли воды похожий на Коэла, только лет на десять помоложе, и молоденькая худенькая батарианка, жена брата. А детей у них пока нет.       Полкан серой лохматой торпедой носится по парку, приставая к другим группам гуляющих, но его никто не боится. Наоборот, все тискают и норовят сунуть вкусненькое, чем этот бессовестный проглот и пользуется, тем более, что большинство жителей городка он знает, т.к. частенько гуляет вместе со старшими братьями в парке. Полкан — уникальный пёс: единственный на весь Мендуар из программы «Страж». Этих псов совместно разработали земные и саларианские генетики, согласно общей программе охраны опасных производств и особых объектов. А папке его подогнал мой дядя по материнской линии в подарок от командования, в связи с отставкой. Уж как он его достал, уму непостижимо, этих псов пока микроскопически мало. Ну да, контр-адмиралу, заместителю командующего Пятым флотом Альянса Систем, доступно, наверно, многое. Мама моя в девичестве носила фамилию Хакетт. Догадываетесь, кто мой дядя? Вот уж не удивительно, что он спихивал на героя в игре весь геморрой Альянса, это так по-семейному!       Барсик же степенно вышагивал позади нас с Дениской, при этом не сводя с меня взгляда внимательных зелёных глаз. Он тоже котик совсем не простой, а, как выяснилось, из программы Альянса «КАДИС»(1). Это специально выведенные генетически модифицированные кошки с улучшенным скелетом, интеллектом, продолжительностью жизни и общим списком улучшений на три листа А4. Причём есть две модели: гражданская и военная, отличающиеся лишь окрасом. Военные коты и кошки серые, а гражданские — рыжие. Достать такого кота довольно просто, были бы деньги: стоят они от 300 тысяч кредитов, как фирменный летун от Иллиумских производителей, и у азари пользуются бешеной популярностью. Его, родителям подарили на свадьбу, в складчину, папкин экипаж и мамины сослуживцы из госпиталя. 1. Взяты, как образец, кошки из повести Олега Дивова «К-10».       За спиной у меня рюкзачок, битком набитый одноразовой бумажной посудой. Там же лежит альбом, сделанный не из бумаги, а пайперола. Это такой пластик листовой, очень гибкий и прочный, повсюду используется вместо бумаги, причём многократно. Все офисы на планете обязаны документооборот вести на нём и использованный сдавать на утилизацию, за нарушение наказывают. Одноразовые вещи делают из легко разрушающихся материалов, типа бумаги или быстро окисляющихся металлов. Достаточно бросить пустую консервную банку в костёр, и нет банки. Хотя в городском парке костры жечь нельзя, все пользуются электромангалами.       Дениска, кроме меня, несёт два ведёрка с маринованным мясом. Рядом, продолжая периодически хихикать, идет Вэсил, за нами идет Хэм с Нино на плечах и несёт два складных стула. На Лёшке гордо восседает Иван, крутится, ёрзает и периодически вопит: — Но-но, лошадка! — при этом закрывая Лёшке глаза ладонями. На что старший брат шипит:       — Мелкий, руки убери, не видно же ничего! — руки у него заняты складным столом.       За ними идет Там с Джиной на плечах, она периодически склоняется то к одному уху Тама, то к другому, и о чём-то с ним сосредоточенно шепчется. Наверняка Там хочет заказать у Джины чей-то портрет… и я даже догадываюсь, чей! Да, вот и голографии из инструметрона в ход пошли. Чем, интересно, расплачиваться будут? Ого, коробка азарийских цветных карандашей на 200 цветов с комплектом запасных грифелей! Да, Тамил-то знает, чем заинтересовать нашу маленькую художницу! Всё, ударили по рукам. Папа и дядя Таэль несут переносной мангал и энергоблок к нему, Вася шампуры и большущее ведро со всякой зеленью. Дядьку Дака нагрузили, как верблюда, рюкзаком, да ещё и сумками со всякими вкусностями. Разную мелочёвку несут женщины.       Вот и наше место. Сюда, если верить папке, семьи ходят уже 11 лет. Перед нами во всей своей красе раскинулось городское озеро с поэтическим названием «Голубое зеркало». Имеющее почти правильную овальную форму озеро с трёх сторон окружено деревьями парковой зоны, а узкой стороной упирается в городскую застройку. Эта часть озера одета в гранитную набережную — предмет гордости главы муниципалитета. Тут же стоит здоровенная летняя сцена, откуда сейчас льются задорные ритмы и играет городской ансамбль. Там сейчас тусуется вся городская молодёжь в возрасте от 14 до 25 лет.       Я быстро скидываю с себя «уник», это такой комбез из прочной красивой ткани, в них ходят почти все, до того удобная одежда, и в одних плавках бегу к озеру. За мной, улюлюкая, вопя и визжа, летят все остальные отпрыски всех семейств. Несмотря на октябрь и температуру воздуха около плюс 20 по Цельсию, вода в озере — градусов 37, потому что питают его горячие источники. Влетаем в озеро, и это просто сказка какая-то! Представьте себе ванную размером со стадион «Лужники» с кристально-чистой и тёплой водой, в которой на глубине мелькают разноцветные рыбы разного размера, покачиваются водоросли, ползают удивительного вида членистоногие. Красотища, аж дух захватывает! И да, я научила Наин плавать!       Когда мы в сентябре вернулись в наш садик, при очередном посещении бассейна у меня зашёл спор с Наин о том, что турианцы не могут плавать, а только тонуть! Ну я и сказала ей, что тело любого органика легче воды и утонуть просто не может, а поскольку объем легких у турианцев больше, чем у людей, и кости трубчатые, то утопление их — это вообще почти невозможное событие. Насочиняла, в общем, убедительно, а потом предложила ей помощь в освоении плавания. А Наин возьми и согласись, о как!       Во время обучения я использовала методику моего тренера по плаванию из первой жизни. Сначала придерживая Наин за затылок, научила лежать на воде, спокойно дыша, с расслабленными ногами и руками, потом правильно задерживать дыхание, а самое главное — победить страх. Вот где пригодился мой дар эмпата! Где-то через месяц возни, моя умница турианка начала вполне сносно плавать, а поскольку у турианцев на ногах и руках есть между пальцами небольшая перепонка, как у кошек, и пальцы на ногах гораздо подвижнее человеческих, то догнать Наин в заплывах мне всё труднее и труднее. Похоже, в этом с ней скоро не смогут соревноваться даже наши азари. Когда у Наин стало сносно получатся плавать, она всё рассказала отцу, от чего дядя Дак пришёл в глубокое недоумение и пришёл в садик убедиться. Убедился! Буркнул про себя что-то про злостные расовые стереотипы, которые всякие мелкие рыжие человечки просто не замечают по незнанию! Ха-ха, ну он прав, в общем-то!       Пока отцы священнодействуют с шашлыком и дегустируют извлечённое из переносного холодильника вино, дядя Таэль, кстати, пьёт вино через трубку (брр!.. меня аж передёрнуло), а матери, зацепившись языками, обсуждают все последние новости, от городских до галактических, мы с братьями ныряем на глубине. Маски есть у всех, включая Наин, изготовленные в «made in Tael's garage». И неплохо так изготовлены: из прозрачного стеклопластика и формованного промышленного уплотнителя. Нам всем хватает. Вэс плавает рядом с Наин на всякий случай. Думаю, это её Каади и Рэй надоумили, перестраховщицы. Хэм и Там, вместе с Иваном и Полканом, гоняют по мелководью большой красный мяч и периодически бросают на меня умоляющие взгляды. Как же, глупышка-дурашка младшая сестрёнка умеет немыслимое — плавать! А они, два крутых старших брата, нет! О, ужас и потрясение основ! Я делаю вид, что не замечаю этих взглядов, и со стороны турианцев всё сильнее тянет общим унынием с нотками отчаянья.       Хватит, это уже становится невыносимым! Я, подойдя к братьям, заявляю, что готова попытаться научить плавать и их. Заниматься будем в школьном бассейне рано утром, пока там никого нет, чтобы нам никто не мешал.       — Ура-а! — закричал Хэм и стиснул меня в объятьях.       — Спасибо! — вторит ему Там и прижимает меня с другой стороны.       — Раздавите! — сиплю я, зажатая между двумя турианцами, и разносится над водой звонкий смех Вэсил. — Так их, Женька, выжми из них побольше!       Юмористка, блин, но идею подсказала верную. Что бы такого из них выжать?       Прошло четыре часа       Вот и сумерки. Я, Нино и Джина сидим на берегу, на надувном матрасе, тесно прижавшись друг к другу, закутавшись в большой пушистый плед. Внутри у всех переваривается солидная порция шашлыка и большая кружка компота. Посреди озера, на грузовой платформе, возятся пиротехники. Сейчас будут запускать фейерверк, а мы в первом ряду, красотища! Сзади подходит отец и, обняв нас троих, тихо спрашивает:       — Ну как, маленькие, не мёрзнете?       — Всё хорошо, дядь Миш. Нам тепло, — отвечает Нино и ещё теснее прижимается ко мне. Я же молчу, и Джина молчит.       И ведь действительно хорошо и тепло! В эмоциях подруг радость и предвкушение зрелища, а у отца любовь с нотками заботы, причём ко всем нам примерно поровну. Вот как был он капитаном, так и остался! Главное — экипаж! Бух, фррррррррршшшш… БАБАХ! Бух-бух, фррррршшшш… ТАДАДАХ! Летают и взрываются ракеты. — АААААААА! УУУУУУУУУУУУ! — вопит толпа молодёжи на том берегу у сцены. А мы сидим, тесно прижавшись, смотрим в небо, и только разноцветные сполохи освещают наши лица. Здесь же, под пледом, сидит Барсик. Пришёл и залез, и так же, как мы, смотрит в небо, громко урча. Как же мне хорошо! Вот сидела бы так и сидела!       Ранчо «Шёпот», 9 ноября 2358       Кое-что о страхе!       Вот и пришла настоящая осень. По ночам уже совсем холодно, с деревьев осыпаются листья, и цвет у них невероятный! Серебристо-зелёные, светлые сверху и темнее снизу летом, сейчас они приобрели яркий золотой колер. Солнечный с одной стороны, и червонного золота — с другой. Лес при этом выглядит потрясающе, как сверкающее море золота!       Я сижу на заборе лицом ко двору, в руках у меня карбоновая рыболовная удочка, реквизированная у Лёшки, к концу которой привязан длинный отрезок капронового шпагата с распушенным куском синтетического утеплителя на конце, похожим на белый помпон. Вожу удочкой вправо, влево, вверх и вниз, помпон на конце летает вслед за моими движениями, а за ним носится Барсик, излучая вокруг детский восторг, выписывая пируэты, изгибаясь, подпрыгивая, как обычный кот, за бумажкой на нитке. При этом он периодически украдкой бросает в мою сторону взгляд, а не надоело ли это занятие его маленькой двуногой подруге? Нет, не надоело! Умряя! И мой суперкот носится дальше.       Рядом со мной сидит Джина с неизменным альбомом на коленях и рисует. Они всей семьёй переехали из города к нам в посёлок, квартиру перекупил брат дяди Коэла, и старшие Натолы купили соседний с нами участок. Сейчас там стоит такой же, как у нас, модульный дом. Как только дом установили, дядя Коэл всё ходил вокруг него, прикасаясь руками то к стене, то к резным металлическим перилам крыльца, то к оконным сливам. И от него шла волна таких сильных противоречивых чувств, как будто он не мог поверить, что вот этот дом теперь его, и это ЕГО ДОМ! Как же должно быть паршиво в Гегемонии, чтоб вот такая обычная для колоний вещь, как модульный дом, вызывала у разумного такую бурю в душе! На новоселье тётя Саэр так расчувствовалась, что её все женщины посёлка еле успокоили, тётке Рэй даже пришлось бежать за успокоительным. Вот так и живём.       Вдруг за спиной раздался шорох, кот сделал стойку на забор, и взгляд у него стал свирепо-напряженный, шерсть на хребте встала дыбом, а хвост распушился и стал толщиной с мамину ногу. От Джины пришла волна такого ужаса, что я резко обернулась в сторону подруги. И увидела искажённое в гримасе лицо и выпученные глаза, взгляд упирался куда-то мне за спину. Обернувшись и посмотрев вниз, я увидела… оживший кошмар! С расстояния метров пяти на меня смотрела здоровенная крыса, где-то метр в холке, покрытая плотной чёрной шерстью, телом метра два в длину, и таким же длинным, покрытым шерстью, хвостом с кисточкой на конце. Типично крысиную морду, с горящими красными глазами, украшала пасть, усеянная частоколом длинных иглообразных зубов. Тварь открыла пасть, вывалила в сторону длинный фиолетовый язык и, издав что-то вроде «СНУФФЛ», потрусила в нашу сторону. От неё пришла волна предвкушения, и я отчётливо поняла, что меня хотят СОЖРАТЬ! Дальше память моя шла рывками. Вот я вижу, как Джина, спрыгнув с забора и издавая визг на грани ультразвука, во все лопатки улепётывает к своему дому. Вот передо мной наше дворовое дерево, я подпрыгиваю, хватаюсь за нижнюю ветку, подтягиваюсь и быстро лезу к вершине, при этом в ушах у меня стоит какой-то звон. Вот Джина невероятным прыжком запрыгивает на крыльцо, бьет по сенсору открытия двери и, не прекращая визжать, скрывается в доме, проскальзывая в щель едва открывшейся двери. Наступает тишина. Только с дороги доносится шорох и звуки: «снуффл, снуффл, снуффл». У меня першит в горле, трясутся руки и ноги, рядом на ветке сидит Барс со вздыбленной шерстью и издаёт низкое горловое гудение, перемежая его мощным шипением.       Через несколько секунд открывается дверь соседского дома, и оттуда, в спортивных штанах, вытянутой майке и тапочках на босу ногу, но с охотничьим карабином в руках, выглядывает дядя Коэл.       — Женька? — тихо говорит он. — Женька, ты где?       — Я здесь, — сиплю я в ответ, — на дереве, дядь Кол.       — Что с твоим голосом?       — Не знаю!       — Что вас напугало?       — Оно там, за забором, дядь Кол!       — Кто, ОНО?!       — Ну этот, снуфл(2)!       — Снуфл у нас в посёлке?! Как он ограду-то прошёл?       — Я не знаю! — сиплю я. — Мы его уже на улице увидели. Вон там!       А в это время снуфл уже почти дотрюхал до перекрёстка в центре посёлка, и навстречу ему выскочила Наинэ! Увидев тварь, девочка как-то присела, взвизгнула и с невероятной скоростью, скрежеща когтями по гладкой коре, взобралась на росшее посреди перекрёстка дерево, только листья посыпались. 2. Magnaflesheter (Снуфл) — среднего размера хищник-падальщик на Мендуаре. Кроме жуткого вида, для взрослых почти не опасен, ввиду медлительности и тупости. Имеет хороший плотный короткий мех тёмного окраса, является объектом осенне-зимнего сезона охоты. Снуфлом прозван за издаваемые им характерные звуки.       Снуфл застыл в нерешительности, дядя Коэл подошёл вплотную к забору, поставил на него локоть, прицелился и выстрелил. Тварь, сделавшая несколько шагов в сторону дерева, уткнулась носом в землю, но задние лапы продолжали идти вперёд, хребет выгнуло дугой, животное завалилось набок, при этом продолжая конвульсивно подёргиваться.       — Готов! Слезай давай, Женька.       — Сейчас, — просипела я и стала разжимать сведённые пальцы. Меня всё ещё мелко трясло.       Когда я проходила мимо соседского дома, у него открылась дверь, и из-за косяка выглянула Джина.       — Жень! — шёпотом спросила она. — А где это, ну этот, страшный?       — Папка твой застрелил, — прошептала я. — На перекрёстке валяется. Пошли, посмотрим!       — Мне очень страшно! — шепчет Джин.       — Не бойся, он дохлый, а с нами твой папка, и у него карабин.       — Ладно, пошли, — шепчет Джина, выходит из дома и клещом вцепляется в мою руку.       Медленно подходим к снуфлу. От твари идет тяжкий запах зверя и какой-то тухлятины. Барсик, прижав уши, на полусогнутых лапах обходит тварь по кругу. Рядом с ним медленно идет дядя Коэл, держа тушку на прицеле. Животное не шевелится, пасть приоткрыта, язык вывалился, и на траву натекла лужица крови.       — Мёртв! — констатирует факт дядя Коэл. Подходит к дереву и задирает голову. — Наин, ты там? Наин, слезай, я его убил. Слышишь меня?       В ответ слышны только шорохи, ни ответа, ни привета.       — Жень, — говорит он, — слазь за ней, похоже, она слишком сильно испугана.       Подсаживает меня, и я начинаю взбираться на дерево. Ближе к вершине вижу Наин, она вцепилась в ствол, зажмурилась и мелко дрожит.       — Нин, — шепчу я, — Ни-ин, ты чего? — касаюсь её руки. Она вздрагивает и открывает глаза, в эмоциях царит ужас.       — Же-ень, — дрожащим голосом говорит она, — а где этот? — она снова зажмуривается. — Этот ужасный, страшный, огромный?       — Там внизу, дохлый валяется, его дядя Кол застрелил из карабина.       — Он точно дохлый?       — Точно-точно. Я сама видела. Давай слезать.       — А можно я здесь ещё посижу, а?       — Нет, нельзя, замёрзнешь, осень уже. Слезать давай, трусишка, — шепчу я.       — Сама трусишка! — шепчет в ответ Наин. — Но мне страшно!       Ещё дрожит, но уже начинает медленно спускаться с дерева. Внизу нас подхватывает дядя Коэл, Наин прячется за мою спину и во все глаза смотрит на дохлого снуфла.       — Он даже дохлый страшный! — громко шепчет Наин.       — Это точно, детка, — отвечает дядя Коэл. — Пойду, оденусь, а то так и хожу в тапках! Хе-хе, вот уж зрелище, наверное.       Вечером отец рассказал о том, как снуфл проник в посёлок. На калитке в ограждении сломался доводчик, и она не закрылась на магнитный замок, а тварь, топая вдоль ограждения, заметила щель и пролезла. Как назло, братья забрали Полкана с собой в город, и вообще, из взрослых в посёлке были только дядя Коэл и тётя Каади, но она спала, так как снова беременна. Дядя Коэл, смеясь, рассказывал, как было задремал с книгой, но был злостно разбужен диким двухголосым детским визгом с улицы. Так вот почему у меня в ушах звенело и голос сел! Потом мимо него промчалась дочь и забилась под стол на кухне. Схватив из шкафа карабин, он, в чём был, выскочил на улицу и пристрелил забравшегося в посёлок снуфла. Им смешно, а я так не пугалась ни разу в обеих жизнях! И девчонки напугались до ужаса. Я сказала, что хочу, чтобы из его шкуры нам сшили шапки, как раз должно хватить! Старшие, смеясь, согласились.       — Хорошая компенсация за испуг! — сказал дядя Коэл.