Путь

      Ниилина Римм (станция «Арктур», 14 июня 2377 г.)       Её смена давно закончилась, но, как и все последние четыре дня, юная азари, являющаяся простым рабочим из военного дока Альянса, осталась у причала. Все эти дни она ждала… ждала один корабль, который уже давно должен был вернуться из рейда.       На нём была та, с чувствами к которой Ниил вот уже четыре года никак не могла определиться… Это было, как наваждение — уже не дружба, но ещё и не любовь. Саму же рыжую человечку, кажется, всё устраивает.       Вот уже десять лет Ниилина работает в доках станции… десять лет девушка откладывает каждый лишний кредит на учёбу. И упорно учится на заочном отделении Московского государственного университета. С тех самых пор, как погибла мать, Ниил жила своим умом, сама себе зарабатывала на жизнь, сама осваивала профессии, чтобы побольше зарабатывать. Искала новые места работы, где платили больше… и в итоге оказалась здесь — на «Арктуре», у людей.       С самого детства азари мечтала заниматься наукой — но денег на учёбу не было. Матери едва-едва удавалось сводить концы с концами. В этом плане Иллиум — не лучшее место для жизни… А однажды её не стало — и Ниил осталась одна-одинёшенька перед целым миром. Последующие двадцать лет она вспоминала с содроганием — ей до сих пор снились кошмары про те времена…       А в один прекрасный день, что был четыре года назад, на её пути попалась Джейн… и, похоже, жизнь наконец-то улыбнулась юной девяностотрёхлетней азари!       В тот день Ниил решилась-таки, несмотря на жесточайшую экономию денег, позволить себе сходить в небольшой клуб у доков. Постоянными завсегдатаями там были десантники да техники из тех же доков. Клуб был довольно тихим — те, кто туда ходил, не позволяли в нем дебоширить. Хочешь погорячее — иди в другое заведение… а не то мигом вышвырнут пинком под зад!       Она пришла и заняла один из столиков. Зал заполнялся — и в какой-то момент свободных столиков не осталось. А затем у входа показались две десантницы в серых униках с короткими рукавами. У одной волосы были белыми, у другой — огненно-рыжими.       Десантницы оглядели зал, обменялись парой фраз… и направились к столику Ниил.       — Привет! — сказала беленькая. — Ты никого не ждёшь?       — Привет! — ответила азари. — Нет, тут кроме меня никого не будет.       — Тогда ты не против, если мы к тебе присоединимся? — спросила в свою очередь рыженькая, улыбнувшись.       — Конечно, присоединяйтесь… Сегодня, говорят, концерт намечается — небольшая группа из ребят с «Эвереста» будет выступать. Так что именно поэтому тут настолько забито сегодня.       — Ух ты!.. — протянула рыженькая. — Шли горло сполоснуть — а пришли на сэйшен… Здорово! Тебя как зовут, синенькая?       Ниил смутилась, но ответила: — Ниилина, Ниилина Римм. Я на станции в военных доках работаю, а ещё учусь заочно в МГУ.       — Да ты что?! Умница какая! А меня зовут Джейн Шепард, я — мастер-сержант с «Токио», — сказала рыжая.       — А меня — сержант Сильвианн фон Арним, и я тоже с «Токио». Можно просто Сильв.       — Очень приятно… — сказала донельзя смущённая азари.       — Прелесть какая! — говорит Джейн, глядя на Ниил, чем вгоняет девушку в ещё большее смущение. — Может, выпивку пока закажем? Ты что пить будешь, Ниилина?       — Мне молочный коктейль можно? — неуверенно спросила девушка.       — Молочный? Это же не выпивка!       — Извините, но у меня на алкоголь денег нет…       — Зато у нас полно! — усмехнулась Джейн. — Эй, официант! Подь сюда!       Подошёл официант: — Чего изволят госпожи-десантницы?       — Любезный, принесите нам бутылочку «Жемчужной лозы» и крабовые шарики к ней. Только пусть они будут не очень солёными, хорошо?       — А у госпожи хватит денег на такой дорогой напиток? — удивлённо спросил гарсон.       Шепард достала кредитку: — Давай-ка я тебе её заранее оплачу… и даже две бутылки! Неси три бокала. Я сегодня отдыхаю! — Шепард расплатилась, и гарсон испарился, будто дух. Вот вроде тут стоял… и ра-аз — нет его! — Вот что с разумным полторы штуки кредитов делают… — говорит Джейн, возведя указательный палец вверх.       — Он, по-моему, телепортировался! — смеясь, говорит Сильв.       — Ха-ха-ха… это точно, Снегурочка! Ниилина, а ты что же сидишь, молчишь?..       — Мне, право, неудобно… — прошептала ещё более смущённая Ниил… хотя куда уж больше-то? Только что Джейн потратила на выпивку половину её месячного заработка! И девушке представится возможность попробовать вино, которое не всякая богатая азари может себе позволить! А тут — обычная десантница…       — Неудобно, Рыбка, штаны через голову надевать… А угощаться — вполне удобно! И денег мне не жалко — всё равно не на что их тратить. За год столько накопилось… да ещё премиальные за боевые, да наградные… Так хоть вина вкусного попью в хорошей компании! И прекрати в пол смотреть — там даже узора нет!..       Азари подняла взгляд… и столкнулась с сияющими, смеющимися малахитовыми глазами Джейн. Человечка подмигнула ей… и тут перед столиком материализовался официант. Составил с подноса большое блюдо с крабовыми шариками и две бутылки с молочно-белым напитком, достал штопор и прямо перед девушками открыл одну из бутылок. Над столом поплыл удивительный цветочный аромат.       Девушки принюхались.       — Какая прелесть… — сказала Сильвианн.       — И самое главное, Снегурочка — это вино безо всякой опасности могут пить все расы Пространства Цитадели! Поэтому у него такая заоблачная цена, но и вкус при этом тоже достойный, — говорит Джейн.       — А ты что, его уже пробовала? — спросила фон Арним.       — Да! Ты же должна знать! — ответила рыжая.       — Ах, и верно! — сказала Сильв, рассмеявшись. — Я вспомнила, где вы его взяли!..       — Хе-хе… С нами безвозмездно поделилась «Экзо-Гени»!       — Это теперь так называется! — говорит Сильвианн, и обе человечки громко смеются.       Официант разливает вино по трём бокалам, ставит бутылку на стол и испаряется. Джейн берёт бокал, некоторое время любуется игрой искрящейся белой жидкости в нем, затем говорит: — Дорогие мои, предлагаю выпить этот прекрасный напиток за наше знакомство… и просто так, потому что вечер хороший!       — Поддерживаю! — говорит вторая десантница.       — И я поддерживаю! — тихо вторит Ниил. Девушки чокаются и, медленно смакуя каждый глоток, пьют вино. У него нежный ягодный, чуть вяжущий вкус и мягкое, приятное послевкусие. Ниил выпивает вино и некоторое время сидит, полностью находясь во власти необычайно приятных ощущений. — Какое чудо! — шепчет азари.       — Не, ну какая прелесть… — говорит Джейн. — И откуда ты на этой станции взялась? Расскажешь?       И Ниилина рассказала, сама не зная, почему, историю всей своей жизни… Всю, от начала и до конца, совсем незнакомым ей разумным! Видимо, ей самой уже давно хотелось выговориться — поделиться своей болью и своей мечтой хоть с кем-нибудь. На заднем плане что-то играли пришедшие музыканты, но девушки не обратили на них никакого внимания. Десантницы сидели, слушая исповедь юной азари. Вот рассказ закончился, и Ниил посмотрела на людей. Сильвианн сидела с заплаканными глазами, а вид Джейн был хмурым и сумрачным.       — Да уж, не одну меня жизнь побила… Тебе как бы не круче прилетело!.. Но ты сохранила себя и смогла сохранить свою мечту! Какая же ты молодец, Рыбка!       Ниил снова смутилась и заметила лишь, что бутылок с вином на столе уже нет. В сознании остался лишь периодически возникающий в руках полный бокал, который она машинально опустошала, слабо чувствуя вкус.       Зал был почти пуст — музыканты ушли, а с ними ушли и зрители. По помещению бродили официанты, наводя порядок и блеск на столиках. Внезапно Сильвианн встрепенулась, посмотрела на часы и воскликнула: — Да я же опаздываю! Лёшка ведь ждать будет! — быстро попрощалась с Джейн и Ниил, после чего убежала из клуба.       Джейн внимательно смотрела на азари, после чего вдруг спросила: — Ты далеко живёшь, Ниилина? Пойдём, я тебя провожу.       — Пойдем, здесь не очень далеко… — они встали и пошли по коридорам станции к комнатке Ниил.       По пути Джейн травила флотские байки и анекдоты, рассказывала всякие истории. Ниил в ответ травила рабочий фольклор нескольких рас. Девушки смеялись, сравнивая его. Впервые Ниилине было невероятно легко с кем-то рядом…       Когда дошли до дверей маленькой комнатки азари в одном из дальних жилых секторов, девушке стало казаться, что она знает Джейн много-много лет! Человечка собралась уходить, но Ниил взяла ту за руку и, сама испугавшись своих слов, попросила остаться.       И Джейн осталась… Эту ночь азари, наверное, будет помнить всю свою жизнь! Ещё никто и никогда не был с ней так предупредителен и настолько нежен… Она, в свою очередь, отдала человечке весь запас своей нерастраченной нежности и ласки… Угомонились они лишь под утро — хорошо, что у Ниил был выходной, ведь она не знала, смогла ли вообще бы выйти на работу!       И вот, прошло четыре года. Джейн сняла для Ниил хорошую квартиру во внешнем кольце станции — с большими панорамными иллюминаторами, выходящими на россыпи звёзд открытого космоса. Как могла, между вылетами помогала ей в учёбе, покупала продукты… и вообще, заботилась. В ответ получая ласку и нежность от азари.       В последнее время вылеты участились и становились всё продолжительнее… а на теле подруги появлялось всё больше и больше шрамов. Её кожа уже и так похожа на шкуру земного зверя — леопарда. Правда, рисунок почти незаметен… но только невнимательному взгляду.       За четыре года Джейни доросла до шеф-уоррент-офицера и сказала, что дальше расти некуда. Наверное, скоро её вместе с пятёркой командир отправит в офицерскую школу… А пока каждый раз, как она отправлялась на боевые вылеты, сердце азари переполнялось тревогой.       Группа техников встрепенулась.       — Слышь, Ниили! Говорят, десятая группа вернулась! Вернулись все — и наш старичок тоже! Так что слава Богу! — говорит старший смены.       Девушка благодарно смотрит на мужчину и говорит: — Спасибо, Михаил Владимирович!       — Да что же, я разве не понимаю? Ты ведь её ждёшь — десантницу свою… каждый раз ждёшь, дочка. Эх… меня бы кто так ждал!.. А то уже полтинник — и ни кола, ни двора, будто сорняк в чистом поле… Ни детей, ни жены. Никому я не нужен.       — Ну что же вы, Михаил Владимирович! Вы нам нужны! Вы такой отличный бригадир смены… лучше всех! — горячо сказала азари.       — Ну спасибо, дочка, ободрила, — с улыбкой ответил старший.       Вот в чернильной пустоте космоса внезапно проявились светлые чёрточки кораблей — группа сняла маскировку и пошла в доки. Одна из них стала быстро увеличиваться в размерах, скоро превратившись в вытянутую пирамидку тяжёлого крейсера. Чем ближе подходил корабль, тем отчётливее виднелись повреждения. Вот корабль подошёл вплотную к пирсу — и стали видны страшные следы тяжёлого боя… Вдоль всего правого борта шла рваная «рана» — броня топорщилась, подобно лохмотьям, были видны помещения, рваной паутиной висели куски кабелей. Во множестве других мест были видны пробоины. Одно из орудий главного калибра было загнуто, будто рукой великана, и смотрело в сторону. Во многих местах корпуса были разводы от пожаров.       — Фьюи-и-и-и! — раздался рядом чей-то свист. — Вот это ребят отделали!.. Да на старике живого места нет! И, смотрите, один двигатель отстрелили!       — Ох… Мужики, чую, нам тут работы на несколько месяцев! Надеюсь, хоть без больших потерь в экипаже… — говорит старший.       А у Ниил сердце упало куда-то вниз и, кажется, даже биться перестало… «Богиня! Если так отделали крейсер… то что же с десантом-то?! — заметались мысли в голове. — Богиня… Богиня, прошу тебя! Пусть она будет жива! Молю тебя, премудрая Атаме! Только бы она была жива!..» — зашептала девушка.       Вот корабль завис у пирса, вышли и зафиксировались магнитные захваты. Медленно пошёл вперёд и присосался шлюзовой тоннель. Створки тоннеля распахнулись… несколько секунд спустя из них выскочили медики и космонавты, сопровождающие летящие на гравитационных носилках криокапсулы. Капсул было много — штук двадцать… Медики и военные бегом скрылись в тоннеле, ведущем в сторону труботранса.       «Надеюсь, там не было Джейн…» — подумала азари.       Вот из тоннеля появились двое космопехов в форме и со штурмовыми винтовками в руках, встали по сторонам от входа. За ними быстрым шагом вышла большая группа старших офицеров, чуть ли не бегом утопав в сторону лифтов. После всё стихло. Некоторое время ничего не происходило… но Ниил было известно, что десантников выпускают самыми последними. Из коридора пришла девушка в форме военной полиции, встав напротив шлюза. Затем вышло несколько десантников и флотских — те, посмотрев по сторонам, пошли к труботрансу.       «О, Атаме, где же она?!» — в страхе думала Ниилина.       Но, вот створки разошлись — и Ниил увидела до боли знакомую фигурку в десантном унике. Человечка шла медленно, осторожными и аккуратными шагами. Рядом следовала вся её группа и ещё несколько десантников. Во внешнем виде всех было что-то странное… Иесуа вообще опирался на костыль.       Джейн осмотрелась — и увидела полицейскую.       — Ленка! — громко кричит Шепард. — Неужели это ты, сучка белобрысая, легавая?! Что ты забыла перед нашим шлюзом, подруга?!       — И тебе не хворать, Шепард, ебанутое ты создание! Когда ты уже накосячишь, и тебя отправят ко мне?! Чтобы я закрыла тебя в самую лучшую камеру, взяла бутылку коньяка, пришла к тебе… и ты, наконец, сдержала своё ОБЕЩАНИЕ?! Чтобы напилась со мной до полного коматоза, рыжая ты сучка?!!!       — Ленка! Чтобы нажраться, одной бутылки мало!       — А кто тебе сказал, Джейн, что у меня одна бутылка?..       — Обещаю, подруга, что через два дня я приду к тебе на гауптвахту, прихватив с собой небольшой контейнер с вкусняшками! Сядем с тобой в твоём кабинете — и будем пить до тех пор, пока не упадём под стол!       — Обещаешь?..       — Обещаю!       — Ловлю на слове! Только попробуй не придти! Ты после этого мне не друг!..       — Ленкин, ты всё-таки скажешь мне, нахера сюда пришла?       — Мне передали предписание на десятидневный арест мичмана Исаака Наумовича Гольдберга. Вот за ним я и пришла.       В это время из шлюза выходят два космопеха, а между ними идёт высокий черноволосый мужчина, с каким-то отрешённым видом смотрящий вокруг.       — Ися! — кричит Шепард. — Обрезанец чокнутый, зачем же ты отпиздил этого козла?! Неужели сложно было подождать?.. Я бы вызвала его в круг — и просто прирезала! А теперь эту суку отправят куда-то ещё — и его служба снова кончится смертью нескольких хороших людей!..       — Иди ты, Шепард…       — Куда?       — В пешее эротическое путешествие! У меня просто нервы сдали, когда эту суку увидел… а ты ещё тут наезжаешь!       — Эх, Семён Семёныч?..       — Да отъебись ты, рыжая…       Азари просто обалдела… Чтобы всегда чопорные и холодноватые человеческие военные вели себя так, должно было случиться действительно что-то неординарное! Действо же перед шлюзом, похоже, только начинало набирать обороты… Вот из него вышел невысокий офицер с погонами сэконд-лейтенанта — и столкнулся со стоящей группой.       — Ага-а-а… Трусливая гнида пожаловала! — прошипела Джейн.       — Старший мичман Шепард! Я требую к себе должного отношения, как к старшему по званию! — фальцетом заорал офицер.       — А то что, педрила обрезанный? Неужели ты меня вызовешь?! Ну давай, вызови меня, младший лейтенант Кац! Вызови меня, сука трусливая, сын свиньи и собаки! Ну вызови же меня, жалкое подобие человека!!!       Офицер злобно уставился на Джейн… но никаких действий не делал и никаких слов не произносил.       — Ну что же ты стоишь! — бесновалась Шепард. — Тебя прилюдно оскорбил младший по званию! И ты это стерпишь?!       Офицер молчал.       — Трусливая мразь… — прошептала громко девушка — так, что услышали все вокруг. — Ты не офицер — и не заслуживаешь эти погоны, — после чего подходит и срывает их с формы офицера, затем складывает пачкой и отдает полицейскому. — Заберите их, лейтенант военной полиции Хелен Шмитц, и отдайте в штаб флота.       Полицейская кивает, убирая погоны в висящую на боку плоскую сумку. Офицерик же, оглядев всех присутствующих загнанным взглядом, разворачивается и убегает к лифтам.       — Что здесь происходит, старший мичман? — спрашивает вышедший из шлюза представительный офицер с погонами капитана первого ранга. Ниил узнала его — это был командир крейсера, Алексей Михайлович Бойко.       — Спасательная операция, сэр! — отвечает подруга, стоя по стойке смирно. Рядом так же застыли остальные военные.       — Хм… Я почему-то представлял её несколько по-другому, — говорит капитан.       — Всё правильно, сэр. Я спасала наших товарищей от махрового труса и мерзавца. И теперь ни один командир ни на одном корабле или планетарной базе не возьмёт себе эту мразь. И он отправится туда, где ему самое место — торговать таблетками в аптеках своего папочки. А значит, не будет занимать место настоящего офицера.       — Так вся эта экспрессия была лишь спектаклем? — удивился мужчина.       — Так точно, сэр!       Капитан подошёл к Джейн и… обхватил ладонями её лицо.       — Спасибо тебе, девочка моя, — сказал офицер, а после… крепко поцеловал подругу. Все, стоявшие вокруг, смотрели на это в немом восхищении… Вот капитан оторвался и поправил фуражку. — Благодарю за службу, господа офицеры!       — Служим Альянсу, сэр! — рявкают люди.       Капитан, улыбнувшись, уходит в проход. Вся компания некоторое время стоит, молча глядя друг на друга.       Исаак встрепенулся первым и сказал: — Ленка, пошли уже к тебе в тюрягу — я устал и хочу спать. Надеюсь, ты предоставишь мне достаточно тихую камеру…       — Пошли уже, Ися… устрою тебя на постой. Но послезавтра к нам придёт Джейни — и мы знатно оттопыримся прямо на гауптвахте! Так ведь, старший мичман?       — Так-так, легавая… идите уже.       Тут влезает Иесуа: — А ты сейчас куда, Лиса?       — А я сейчас пойду прямо… — Джейн смотрит в глаза Ниил. — Там меня возьмёт под руку моя Рыбка, отвезёт домой… и к вечеру под её ласковыми руками я превращусь в медузу на песке. Тогда послезавтра со мной снова можно будет нормально общаться. И мы с вами, злобные гоблины, завалимся к Ленке в контору — помянем всех тех, кто не вернулся с этой миссии… Так ведь?!       — Ай-ай, мэм! — орут десантники.       Женька (станция «Арктур», 16 июня 2377 г.)       Тихо пискнул будильник на инструметроне Ниил. Подруга хлопнула по нему рукой и повернулась на другой бок. Лежу на спине и смотрю в потолок нашей квартиры — по нему ползают тени и отсветы, падающие из окон. Всё тело приятно ломит… так и хочется кого-нибудь осчастливить! Эх… как я люблю это тело! Женщиной в сексуальном плане куда приятнее жить, чем мужчиной — хотя и не без недостатков, которые, впрочем, на общем фоне не выделялись.       Потягиваюсь, стараясь не разбудить сладко сопящую азари. Но та всё равно почувствовала и, покрепче прижавшись ко мне, спросила: — Уже не спишь, Джейни?       — Неа, выспалась.       — Мне через час на работу. А у тебя какие планы?       — Планы? Через два часа заступаю на вахту. Шесть часов буду изображать из себя жутко занятого человека.       — Изображать?..       — Крейсер небоеспособен (ты сама видела, как нас отделали) — и командование сейчас решает, стоит его чинить или нет. Может, проще списать корабль и построить новый.       — Поэтому его не ремонтируют?       — Именно, Рыбка.       — Шепард! Не называй меня так!       — А то что? — говорю я, начиная целовать свою азари. Ниил отвечает, обхватывает меня руками за шею, мои же гуляют свободно — по упругим полушариям её груди, по талии, по небольшой, но упругой попке… Кожа азари мягкая и шелковистая, с едва видимым фиолетовым узором. Она стонет и раскрывается под моими руками.       — Что же ты со мной делаешь, Джейн?.. Я в твоих руках — как пластилин… — шепчет девушка.       — Я тебя ласкаю… хорошо, что ты у меня есть — а то давно бы уже свихнулась, — отвечаю я.       — М-м-м, как интригующе… Если ты свихнёшься — это будет жуть! Одна из самых смертоносных разумных из тех, о ком я слышала — и сумасшедшая… Ужас-ужас!       — Так давай же не позволим мне свихнуться!       Азари выворачивается из моих рук, толкает меня на спину и нависает сверху.       — Ну что же, сейчас я проведу с тобой сеанс психотерапии, Джейн… Ты готова?       — Усехда хотова!       Ниил смеётся: — Вот откуда в тебе это все, Шепард?       — Давно живу — много повидала! — отвечаю я.       — Я живу куда дольше, Рыжик, и повидала тоже немало… но рядом с тобой я почему-то чувствую себя сопливой девчонкой!       — Эта девчонка что-то обещала? — говорю я, выгибаясь навстречу её рукам. — Рыжая ждёт…       Ниил наклоняется ко мне, её глаза — напротив моих.       — Обними вечность, Джейни! — произносит моя Рыбка. Её зрачок стремительно расширяется, занимая всю радужку… и я мгновенно падаю в водоворот чувств и желаний! Минут на двадцать мы обе выпадаем из реальности…       …Волны наслаждения постепенно ослабевают, меня перестаёт сводить судорогами. Втягиваю в себя воздух и постепенно успокаиваюсь. Рядом вздрагивает подруга — её дыхание хриплое и тяжёлое.       — Вот почему с тобой не так, как с другими, Рыжик? Кажется, можно сойти с ума от удовольствия… скажи, почему? В чём секрет?       — Я эмпат.       — Это не объяснение.       — А вот и объяснение! С обычными разумными при объятьях вечности вам — азари — приходится выступать усилителем и ретранслятором одновременно. А со мной — нет. Тем более, что я сама — тот ещё усилитель… Происходит наложение и эффект кумуляции — все ощущения и эмоции усиливаются.       — Может, ты и права… исследовать бы тебя, — говорит азари, вставая с постели и начиная одеваться. — Ещё бы память твою посмотреть… а то ты как-то закрываешься — и это тоже очень интересная особенность!       — Фигушки, не дамся! У меня полно других дел… а ещё в памяти моей слишком много разных нехороших тайн, Рыбка.       — Ага-ага… дела у неё — разумных убивать!       — Знаешь, Рыбка, я бы предпочла вести мирную жизнь, но… сама видишь — не получается. Это ведь не Альянс затеял весь этот бардак в Траверсе и Термине. Так что мы лишь выступаем, как пожарные… и пока не очень-то успешно.       — Но вы же не потеряли пока ни одного крупного корабля?! — воскликнула Ниил, уходя в ванную.       — Это да… но в тоже время уже треть флота на ремонте! И мы обороняемся, Рыбка — а обороной войны не выиграешь. Нам надо атаковать… но атака — это полномасштабная война с Гегемонией, а Альянс пока не готов на это пойти.       — Значит, тупик? — говорит подруга, выглянув из ванной с зажатой в зубах щёткой.       — Пока — да… но что будет дальше? Кто знает?.. И да, Рыбка моя, ты написала тесты, что я тебе давала?       — Джейн! Не называй меня Рыбкой! И да — я их написала и даже отправила по тому адресу, что ты мне дала, — отвечает Ниилина, выходя из ванной комнаты.       — Хм, странно… И тебе, что же, ничего не ответили?       — Нет. А должны были?       — Ну, по идее — да. Ладно, ты иди завтракай, а я пока разберусь, — говорю я, садясь за терминал и набирая номер Тей-куна. Смотрю на часы, прикидывая разницу во времени с Тиамарроном. Получается, что там полдень — нормально.       Пару раз пиликнув, связь установилась. На экране виден сидящий в кресле Тецуо. Друг некоторое время смотрит на меня… потом закрывает лицо руками.       — Женька! Ты там у себя в десанте что, совсем свихнулась? — говорит он сквозь пальцы.       — Да вроде нет, Тей-кун… а к чему такой вопрос? — отвечаю удивлённо я.       — Ну ты хоть халат накинь, что ли… горе ты наше луковое!       И тут до меня дошло, что я, ничтоже сумняшеся, сижу перед другом, в чем в кровати валялась — то есть, ни в чём!       Мне стало жарко, и я, со словами: — Бля! Одну секундочку! — испаряюсь из кресла к шкафу, там натягиваю Ниилин халат и возвращаюсь к терминалу с горящими от стыда ушами. Тецуо так и сидит, закрыв руками лицо, и его плечи подрагивают. — Ну, так лучше? — спрашиваю я его.       Друг всхлипывает, отрывает руки от лица, утирает слёзы и, корчась, чтоб не заржать в голос, говорит: — Лучше… так гораздо лучше, Женька! Ты там у себя в десанте, я смотрю, вообще стыд потеряла… А если бы у меня были другие разумные? Совещание, например? Ты ведь его сорвала бы нафиг!       — Ну извини меня — что-то я действительно расслабилась… Хотя тебе-то что? Будто ты меня голой не видел!       — Ну видел — и чего? Или ты мне какие-то знаки делаешь?..       — Какие, нахер, знаки?! Тей-кун, я вообще-то по делу! Тут у меня одна перспективная девочка есть. Она нашу анкету заполнила и ещё несколько своих работ к нам по почте отправила. Ты их читал?       — Э-э-э?! Жень, я вообще об этом впервые слышу…       — То есть, ты письма с моим личным кодом что, не сам читаешь?       — Так! — сказал разом посерьёзневший друг. — Похоже, тут проблема! Я тебе перезвоню! — и отключился.       Иду на кухню, сажусь рядышком с азари, наливаю себе чаю и, закусывая печеньем, начинаю его пить.       — Ну и?.. Ты разобралась, почему моё письмо не дошло? — спрашивает Рыбка.       — Сейчас Тецуо разберётся! И кое-кому прилетит по полной программе!..       — А когда будет результат? И вообще, куда ты меня сватаешь?..       — Это сюрприз, Рыбка моя! Скоро все выяснится — и я тебе скажу. А вообще… сколько тебе времени надо, чтобы уволиться из доков?       — Да хоть сейчас! Правда, могут заставить несколько смен доработать… но не обязательно, — Ниил смотрит на часы в инструметроне. — Мне пора, Джейни, — целует меня и убегает.       Допиваю чай и топаю обратно в комнату. Беру датапад, переключаю терминал на большой голоэкран — и начинаю читать «Тактику малых наземных операций» Соловьёва и Локли.       Пока читала — прошло минут сорок. Вот запиликал терминал связи, и я его активировала. Там был Тецуо.       Друг посмотрел на меня, валяющуюся на кровати, и сказал: — Ты где это чудо взяла?       — Какое чудо, Тей-кун?       — Эту азари?       — Ну, она у нас в доках работает техником… и ещё она — моя подруга.       — Э-э, кхм… ты ей хоть сказала, куда её устраиваешь?       — Пока нет. Слушай, что вы там вычитали? Я в её математике почти ничего не поняла… Там у неё ещё было что-то по поводу нулевого элемента — я так в этой зауми и не разобралась. А что? Что-то интересное?       — Сейчас прилетит Ген в компании с Татумом — вот они тебе и расскажут.       В кабинет Тецуо влетает взъерошенный Генрих. Его ирокез стоит дыбом, глаза — горят. За ним входит высокий турианец.       Друг подлетает к Тей-куну, смотрит на меня, упирает палец в камеру и вопит: — Женька, это что-то невероятное! Кто эта девушка?!       — Техник из доков и моя подруга… а что?       — Она мне нужна, Шепард! Нужна ещё вчера! Немедленно отправляй её к нам!!!       — Волчара, не ори! Что ты развопился?.. И как я к тебе её отправлю? К вам лететь почти три недели, на перекладных с тремя пересадками!       — Э-э-э… добрый день, мисс Шепард, — влезает турианец. — Но, может быть, можно как-то ускорить доставку?       — Э-э-э… вы Октавиус Татум, сэр?       — Да, мисс, именно я. Так как?       — Уважаемый мистер Татум, по поводу ускорения вам лучше обратиться к мистеру Омуре. Тецуо имеет гораздо больше возможностей для этого, чем простая скромная старший мичман.       Турианец улыбнулся: — Вы себя недооцениваете, мисс Шепард. Простая и скромная девушка вроде вас не может напрямую связаться с одним из совета директоров пусть и не крупной, но заметной корпорации. Даже у нас в Иерархии это невозможно. А вы можете. Не находите тут противоречия?..       — Это игра словами, уважаемый Октавиус. Даже у вас дружеские и родственные связи значат многое.       — Согласен. Так как? — обратился турианец уже к Тецуо.       — Надо подумать… сейчас в центре находится один из наших кораблей. Надо лишь узнать, что можно доставить на «Арктур», чтобы не гонять его вхолостую.       — Тей-кун, если тебе интересно, то у нас на станции жуткий дефицит биогеля. Раненых много, а производство Альянса оказалось не готово восполнить растущие потребности. Однако, насколько мне известно, у Иерархии на Тиамарроне есть завод по его производству. Так что договаривайтесь и везите его сюда! Турианский биогель даже лучше, чем наш. Так что медики будут рады-радёшеньки, и флот с удовольствием купит его.       Мужчины переглянулись.       — Хм… в этом случае Макс будет у тебя через пять суток, — говорит Тецуо. — Организуй там всё, чтобы ребята немедленно отправлялись обратно.       — Я надеюсь на тебя, Лисёнок — она очень важна! Не задерживай её ни одного лишнего дня! — говорит Ген, и они с Татумом выходят из кабинета.       — Сбрось на моё имя код полномочий для Ниилины. Карточку я, так и быть, выдам ей сама, — говорю я, и сердце сжимается от тоски. Вот и ещё одна азари уходит из моей жизни… Черт, исполнила мечту девочки — а сама опять остаюсь одна!       Тецуо замечает моё упавшее настроение.       — Опять одна остаёшься? Как ты так можешь, Женька?       — Ты знаешь, что нас ждёт… так что пока надо делать дело, а всё остальное — неважно. Переживу.       Друг, покачав головой, пощёлкал терминалом: — Я отправил код, Джейни.       — Спасибо, Тецуо.       — Держись, Лисичка, мы с тобой.       — Сбереги её, Ящер, позаботься о ней… У девочки очень тяжёлая судьба и невероятно страшное прошлое.       — Даже так?..       — Да, брат, так что вы уж там с ней поаккуратнее.       — Договорились. Лично прослежу, — говорит друг и отключается.       Встаю и отправляюсь в душ — через полчаса мне выходить, а надо ещё умыться, одеться и накраситься… в общем, полный набор.       Через двадцать пять минут я готова. На мне отглаженная форма. Время до выхода ещё есть. Я сажусь за терминал, достаю из подсумка маленький блок-кейс с пустыми дата-картами и, используя терминал, как программатор, заношу в одну из них данные Рыбки. Присваиваю ей код, присланный другом, и убираю в конвертик. Вечером на вечеринке на гауптвахте отдам, как сюрприз. Здесь же, с терминала, набираю номер инструметрона Ниил. После довольно продолжительного ожидания Рыбка берёт «трубку».       — Джейни, у меня тут аврал! Так что говори быстрей!       — Рыбка, пиши заявление на увольнение — тебя приглашают поработать в одной интересной компании.       — В какой? — с волнением спрашивает азари.       — Сюрприз! Скажу у Ленки на вечеринке.       — Ну, Джейни-и-и! Я же с ума сойду от нетерпения-я-я!       — Ничего, не сойдёшь… всё, мне пора на вахту. До вечера, Ниил, — и отключаюсь.       Почти вся вахта прошла, и лишь под самый конец меня вызвал командир корабля. Поднимаюсь на первую палубу и иду в каюту капитана. Там за столом сидит, собственно, Алексей Михайлович, а рядом с ним — Дэвид Андерсон.       — Господин капитан первого ранга, старший мичман Шепард по вашему приказанию прибыла.       — Проходи, Джейн, присаживайся, — говорит капитан, указывая на ещё один стул, стоящий у стола.       Я прохожу, сажусь, здороваюсь с Андерсоном, и смотрю на капитана.       — Корабль списывают, Джейн. Принято решение присвоить имя «Токио» одному из новейших тяжёлых крейсеров, только что сошедших со стапеля. Так что через две недели мы уйдём на Лазурную… мы уйдём, а ты — нет, — говорит он.       — Почему нет, сэр?       — Я подписал ходатайство, Джейн, и штаб его одобрил — тебя с твоей пятёркой отправляют в офицерскую школу. Но на «Токио» вы уже не вернётесь. Дэвиду дали-таки звание капитана второго ранга и собственный корабль. Это фрегат нового поколения совместной с Иерархией разработки — там небезызвестные «R.E.D.S.» отметились. Так что Дэвид всё то время, что ты с ребятами будешь учиться, станет формировать команду для него. Корабль новый, экспериментальный — там куча сложностей и проблем будет, так что твой опыт, как корабельного инженера, пригодится. И да — Грегори Адамс согласился стать главным инженером на новом корабле. Вообще, весь костяк старших офицеров, похоже, будет отсюда. Ну, что скажешь?       — Грустно расставаться, сэр… но такова наша доля. Раз это нужно — буду служить на новом корабле. Но я никогда не забуду «Токио» — мой первый боевой корабль, его экипаж и, самое главное, моего первого капитана… Сэр, но кто же останется за кап-два Андерсона?       — Славу повысили до капитан-лейтенанта — так что старшим над десантом станет он.       — Замечательно, сэр! Капитан-лейтенант Рубен — прекрасный офицер и — это, правда, только моё мнение — в старлеях засиделся.       — Это не только твоё мнение, Джейн, — говорит Андерсон. — Но у штаба свои резоны… Ну так как, когда и где делаем отвальную?       — Давайте дней через восемь. Я провожу Рыбку, попрощаемся с ребятами — как раз Исаака выпустят с «губы». Думаю, что «Десантник и Докер» с радостью позволят нам устроить у себя отвальную, сэр.       — Пойдёт! А куда Ниилина собралась? — спрашивает Дэйв.       — Её пригласили поработать на «R.E.D.S. Research».       — Да ты что?! Умница какая — добилась-таки своего! Значит, Рыбка станет учёным? — снова задаёт вопрос Дэйв.       — Она уже учёная, сэр. А приглашение в корпорацию — лишь признание этого факта.       — Рад за неё, Джейн, но… как же ваши отношения? — спросил капитан.       — Увы, сэр — отношения заканчиваются. Слишком далеко мы будем друг от друга. Жаль, конечно… но такова судьба.       — Ты фаталист, Шепард, — говорит Андерсон.       — В армии лучше быть фаталистом — как-то спокойнее. Мы все тут под смертью ходим.       — Ладно, хватит о грустном! — говорит капитан. — Ребят своих сама в известность поставишь. И держи предписания и посадочные талоны до Земли — к первому сентября вы должны быть в училище. Так что те из вас, кто с Земли, успеют повидать родню и отгулять небольшой отпуск, — капитан протягивает мне несколько карточек.       — Спасибо, товарищ капитан первого ранга, — говорю я на русском.       — Не за что, Джейн. И спасибо тебе за службу!       — Служу Альянсу! Разрешите идти, сэр?       — Иди. Вы свободны, старший мичман.       — Ай-ай, сэр, — отвечаю я и выхожу из каюты.       Достояла вахту, по большей части проболтав с мужиками на постах в инженерном. Напоследок сходила, проверила пост у шлюза. Там обычно молодняк стоит — так что, чтобы форму не теряли, надо их проверять и мотивировать. По корпусу ползали дроны-ремонтники, ставя новый двигатель… ну, или какой б/у на один перегон. Броню на второй палубе даже не трогали — так она и торчала лопухами в обрамлении оборванных кабелей и трубопроводов системы теплоотвода.       Часовые маялись и напропалую болтали. Построила их вдоль и поперёк, застращала — на радость техникам дока, полюбовавшимся на это зрелище и послушавшим мои матюги. Вообще, это хорошая тренировка терпения — стоишь себе молча по стойке смирно и стоишь… Всех салаг через это прогоняют — и я в своё время здесь отстоялась, и за болтовню на посту от Семёнова люлей отхватила… Отделалась, правда, легко — двумя нарядами на камбуз… но всё равно.       Вот и конец вахты. Сдала её одному из мичманов первой роты и, вызвав своих, свалила домой. Вообще, на корабле квартируют лишь те из офицеров и унтер-офицеров, у кого на станции угла нет — остальные на нём лишь вахты стоят, когда судно в доке. Рядовые же сидят безвылазно, лишь изредка выбираясь в увалы. Так что наша встреча с Рыбкой — очередное чудо! Ну, я уже говорила про такие чудеса…       Приползла домой, сходила в душ и опять накрасилась… блин, надоедает прямо! Затем заказала вкусняшек из ресторана, а пока ждала доставку — пришли мои ребята. Расселись в комнате, выпросили пива… и я их обрадовала, что мы все дружно отправляемся на учёбу, а после — сменим корабль. Народ было приуныл… но я сказала, что почти все офицеры будут с «Токио» — так что не заскучаем. Это несколько разбавило обстановку.       — Когда отвальная, Лисичка? — басит Дроу.       — Через восемь дней, в «Десантнике и Докере» — я уже созвонилась, так что Андерсон, Адамс и Чаквас точно в доле. А по остальным — посмотрим.       Пока трепались и обсуждали план банкета, пришла Ниил… и, зажав меня в углу, в ультимативном порядке потребовала выдать, куда я её сосватала на работу. Сходила и достала из формы конверт. Рыбка достала карту и, нажав на уголок, увидела информацию по ней. На матово чёрном фоне карты загорелись красные буквы: "Ниилина Римм, научный сотрудник отдела физико-математического моделирования «R.E.D.S. Research»". От увиденного у Рыбки задрожали губы, и через несколько секунд она, прижавшись ко мне, просто расплакалась от радости… В её чувствах смешалась и радость, и счастье, и неверие в увиденное. Подошла Сильв, и мы потихоньку успокоили азари.       — Джейни, я просто не верю в это! Я, замарашка с помойки, без родни и связей, буду работать на одну из самых динамичных корпораций Пространства Цитадели! Как такое может быть возможным?!       — Вот придём с гауптвахты — и я тебе расскажу, как.       — Ловлю на слове, Джейни!       — Тебя уволили, Рыбка?       — Да! И даже отработку не назначили! Только, наверное, надо проставиться перед ребятами…       — Иди уже, приводи себя в порядок… а мы тебя пока на кухне подождём, — и, захватив форму, ухожу на кухню.       Одеваюсь уже там, причёсываюсь и, собрав волосы в хвост и закрепив их резинкой, надеваю кепи. К слову, в отличие от игры, здесь без головных уборов военные не ходят — вообще. Или кепи, или фуражки, или шлемы. Некоторые части вместо кепи носят береты, у меня он тоже есть — голубого цвета, кстати! Семёнов выдал — после третьей высадки. Но носить его можно по желанию — так что мы всей группой иногда надеваем голубые береты, когда ходим в клуб.       Пиликает дверной звонок — наверное, вкусняшки привезли из ресторана. Иду, открываю двери — там стоит сервисный робот, держа в руках две больших сумки. Достаю карточку и расплачиваюсь за доставку.       — Благодарю, мэм, — лопочет тот, затем маленькими шажками уходит по коридору. Заношу угощение в квартиру. Ниил уже готова, как и ребята.       — Ну что, пошли в тюрягу? — спрашиваю я. Народ кивает.       Лишь сияющая, как начищенный самовар, Ниилина вставила: — И где я только не пила… но вот в тюрьме — ещё нет! И ладно бы, просто тюрьма… так нет, флотская гауптвахта!       — Да, Ниил, мы такие! Мы не можем, как все — нам надо чем-нибудь обязательно выпендриться! — отвечает ей Карлос. Они с Максом подхватывают сумки, затем — нас под руки. Дроу берёт под руку Сильв. И мы весёлой компанией топаем к труботрансу…       Вечером, на квартире       Лежу в кровати, чувствуя, как подо мною качается палуба… От это мы посидели! Дроу Снегурочку на руках унёс — сама напившаяся в дрезину Сильв идти не могла. Ленка уснула за столом, и её уложили на диван — рядом с павшим чуть раньше в неравной борьбе с алкоголем Исааком. Карлито обнялся с Максом, и они по диагонали утопали на квартиру, которую вместе и снимают.       Мы помянули всех — и тех, кто погиб за три дня до этого, и тех, кто навсегда покинул нас за все пять лет, что мы пробыли в экипаже «Токио». И десантников, и флотских. Поделились с нашей легавой новостью, что скоро станем офицерами — и к ней уже не попадём при всём желании, так как офицеры сидят на другой гауптвахте. Что скоро сменим корабль, и вообще, могут закатать на другую сторону станции… но это ничего — мы нашу подругу не забудем и не бросим! Сказали ей, чтобы не скучала — ещё свидимся!       Потом Ися притащил из соседнего кабинета гитару — и мы с ним по очереди пели всякие песни, а народ, как мог, нам подпевал. Сначала выпили весь коньяк из сейфа у Хелен, потом из сейфа её напарника, затем она сходила в соседний кабинет и притащила здоровенную бутыль вискаря… которую мы, правда, не допили, однако осталось там на донышке.       Затем Ленка наехала на Исаака — сказала, что он бревно, которое не понимает намёков. Уж она и так, и этак пыталась ему объяснить, что он ей нравится… А он!.. И Хелен разревелась. Исаак бросился её утешать… но споткнулся о какой-то провод на полу, шлёпнулся и разбил нос. Хелен, видя такое, бросилась ему на помощь, забыв обо всём. Исю уложили на диван, облили слезами и, набив ваты в нос, остановили кровь. Там же, лёжа с задранной головой, наш «одессит» признался Хелен в любви… и отрубился. Ленка снова разревелась, мы усадили её за стол и утешили, сказав, что у них ещё семь дней — так что успеют всё друг другу сказать. И да, ждём их на отвальную в «Десантник и Докер» — как раз через восемь дней. Ленка, пообещав придти и привести Исаака, положила буйну голову на стол и уснула.       — Джейни, ты обещала рассказать, как устроила меня в «R.E.D.S.»… — шепчет из подмышки Ниилина.       — Помнишь тот тест, который ты решала, а после — отправила?       — Да! Конечно, помню! Там задания такие интересные и сложные… но я справилась!       — Молодец, Рыбка… Так вот — это был тест «R.E.D.S.» на профпригодность.       — А откуда он у тебя?..       — Ну, видишь ли… я являюсь одним из учредителей этой компании.       — Ты один из членов совета директоров?!       — Не-а, я — одна из двадцати пяти граждан Альянса, входящих в совет учредителей. Мы — настоящие хозяева этой компании, Рыбка. Не управляющие, а именно хозяева.       — Но… что ты тогда делаешь в армии?!       — А вот это ты узнаешь от ребят в лаборатории на Тиамарроне… там, и только там!       — Подожди… значит, всё это не просто так? Не ради денег?       — «R.E.D.S.» никогда не была «ради денег» — она для другого. Но это, опять же, на Тиамарроне.       — Я вся заинтригована… и мне уже не терпится туда попасть!       — За тобой уже идет корабль — и через пять дней он будет здесь.       — Но тогда, получается… мы расстанемся! И… и, может быть, больше не увидимся!       — Мы увидимся, Рыбка моя… но не скоро.       — Не называй меня Рыбкой, пожалуйста! Так меня мама называла…       — Я знаю, Ниил. Я видела это в твоей памяти.       — Ты… ты смотрела мою память?!       — Краешек… но образ матери там очень ярок. Поэтому я так тебя и называю.       — Так ты специально?!       — Конечно.       — Тогда… тогда можно. Можешь меня так называть…       — Давай спать, Рыбка, — сказала я, крепче прижав азари к себе.       Завтра у нас будет болеть голова, и вообще, нам будет плохо… ну да ладно. Уже вечером схожу на корабль и соберу свои вещи: броню, карабин, форму и прочую мелочёвку.       Клуб «Десантник и Докер», 24 июня 2377 г., вечер       Клуб полон — здесь весь экипаж, кроме дежурной смены, и все десантники, кроме нескольких салаг и провинившихся. Свободных мест нет. В центре, за большим столом — те, кто уходят, и старшие офицеры корабля, включая капитана. В уголке скромно пристроились ребята с «Ловкого барсука» и Ниилина с ними за компанию. Сначала флотские косились на странных гражданских, но потом я попросила слова и представила их… народ, как узнал, что перед ними — мои опекуны, и что именно на «Барсучонке» я была юнгой, встретил ребят овацией!       Малышка Эжени смотрела на сборище военных с восторгом — такая куча прославленных воинов! Десантники, космофлотчики, все — в медалях и орденах… и её названая тётушка-тёзка среди них — в парадной шёлковой форме, с кучей медалей на груди!       Первым, как и положено, открыл застолье наш капитан. Алексей Михайлович произнёс цветистый тост — о том, что из гнезда его корабля вылетают достойнейшие офицеры и солдаты, которые несомненно будут украшением космофлота и гордостью его, капитана, как командира и наставника. В общем, чтоб с гордостью несли звание военных Альянса Систем. Все дружно похлопали в ладоши, выпили, разлили по второй… и понеслась!       Следующим выступил Андерсон. Сказал, что служить все дружно будем на новейшем корабле — патрульно-разведывательном фрегате серии «Победа», и номер его — 14-й в серии. Названия, правда, пока нет… но он думает, что это ненадолго. Фрегат ещё не заложен, но закладка будет вот-вот — так что впереди у всех месяцы учёбы и занятий.       Народ речугу Дэйва встретил с энтузиазмом… и не забыл выпить по этому поводу. Третий тост пили молча и не чокаясь — за павших товарищей. Почти у всех уже погибли знакомые. Тяжёлый тост…       Когда, после всех старших, дошла очередь и до меня — то, кроме командира и Дэвида, меня, по большому счёту, никто не слушал. Я ещё раз поблагодарила Бойко от себя и пятёрки за то, что он отличный капитан и всегда бережно и чутко относился к десантникам. Что мы всегда и всем будем говорить, что его воспитанники. Кэп проникся, даже слегка прослезился… и пожелал нам успеха и удачи. Затем влез Семёнов и сказал, что нас ему будет не хватать, поскольку у десанта больше не будет «пожарной команды» (с некоторых пор ко мне с моей пятёркой прилипла общая кличка «Пожарные Андерсона», хе-хе).       Часам к двадцати трём народ настолько разогрелся, что захотел музыки… и понятно, кого припахали! Притащили и поставили пианино — и я начала петь свой репертуар. Но кое-что новенькое оставила напоследок.       От входа тянуло знакомыми эмоциями… и, глянув туда, увидела Джона. Парень стоял, сверкая лейтенантскими погонами, и смотрел на меня. Я улыбнулась ему, затем посмотрела на Ниил.       Джон Шепард (это же место, это же время)       — Вадик, ну сколько ещё идти? Ты меня в какой-то медвежий угол завёл! — говорит он другу.       — Да не волнуйся ты, Ванька — всё нормально будет! Тут такой классный клуб — с живой музыкой и приличной публикой! — отвечает Вадик, продолжая вести Ивана лабиринтом переходов. — О, вот и он! — указывает на двери, над которыми горит вывеска «Десантник и Докер». — Хм… только тут что-то тихо… и народу у входа нет, — задумчиво говорит друг, подходя ко входу в клуб. Вплотную у дверей парни разглядели табличку: «Обслуживание мероприятия. Клуб закрыт. Приносим извинения». — Ну бли-ин! Столько протопали — и всё напрасно! Черт!       Но двери открылись — и из клуба вышли двое десантников. Парни закурили и стали выпускать дым в вентиляционную решётку, около которой красовалась надпись: «Место для курения».       — Парни, а что происходит? — спрашивает Вадик десантников.       — У нас часть команды на другой корабль переводят — вот народ и делает отвальную. Так что клуб наш до ночи, — отвечает один из десантников.       — Да ты чего, Серёга? Сейчас же Лиса петь будет! А как классно она поёт!.. Так что давай ребят проведём — они же свои, флотские, пусть мичмана послушают! — говорит второй.       Десантники, переглянувшись, посмотрели на Ивана и Вадика.       «Это кто, интересно, там петь собрался с таким позывным? — думает Ваня. — Уж не Шепард ли?..»       — Ну что, господа офицеры, пойдёте в клуб?       — А Лиса — это, случайно, не Джейн Шепард? — спрашивает Иван.       Десантник Серёга улыбнулся: — А то, именно она! А что, товарищ лейтенант флота, уже слышал, как она поёт?       — Слышал… только давно.       — Ну вот и ещё разочек послушаете, идёмте! — парни всей компанией зашли в клуб, после чего двери закрылись.       И вот, Иван вновь слушает, как поёт Джейн. Её песни все так же печальны…       Команда корабля, затаив дыхание, слушает своего старшего мичмана. Вот одна из песен закончилась, а парень все не мог отвести взгляд от девушки. Шепард повернула голову и посмотрела прямо на Джона, улыбнулась… затем снова стала смотреть на симпатичную азари, сидящую в зале. Инструмент запел под её пальцами, девушка запела вслед за ним. Эту песню, как и все остальные, Джон нигде и никогда не слышал… но, похоже, её не слышали и другие.

Es ist schön, wenn du mich anlächelst, Ich kann fühlen, wie dein Herz bei mir schlägt, Hör nicht auf, für dein Leben zu kämpfen, Ich halte dich und geb dich niemals auf, Alles hat seine Zeit, mein Herz, Alles wird gut, du musst nach vorne schauen, Alles hat seine Zeit, mein Herz, Manchmal hilft es, an seine Träume zu glauben. (1)

      Песня закончилась. Девушка повернулась к бармену, тот подошел, и они о чём-то пошептались. После бармен куда-то сходил… и принёс Джейн гитару. Та подстроила её, после чего потекла мелодия, и девушка запела на русском.

В окнах гаснет свет, как будто навсегда, уходит из-под ног, чужая планета. Полцарства за билет, оплачено сполна, из тысячи дорог, я выбираю эту.

      Ей подпевают все остальные — мужчины и женщины самозабвенно подхватывают слова песни… Мужчины и женщины, прошедшие ад планетарных операций. Поют, будто бы про себя… хотя так оно и есть! Поёт гитара, и весь зал выводит вслед за ней…

Держаться за воздух, за острые звёзды, огромного неба, коснуться рукой. Держаться за воздух, за острые звёзды, и там над землёй, дышать им с тобой. (2)

      Песня закончилась. Некоторое время люди молчали, а потом кто-то сказал: — Джейни! Давай нашу!       Шепард улыбнулась, и гитара снова запела… и на этот раз вместе с гитарой сразу запел весь зал.

So close no matter how far, Couldn't be much more from the heart, Forever trusting who we are, And nothing else matters. Never opened myself this way, Life is ours, we live it our way, All these words I don't just say, And nothing else matters. (3)

      «Боже, что я здесь забыл? Мы с Вадимом тут явно лишние… чужие! Эти люди провожают товарищей и, возможно, больше никогда не увидят тех, с кем много раз ходили вместе в бой…» — думал парень.       Пламя пожара необъявленной войны пожирало корабли и экипажи, будто сухие дрова… Но здесь и сейчас все эти люди были вместе. Здесь и сейчас они — один экипаж. Гитара в руках девушки выла и плакала. Зал пел вслед за солисткой… Но вот песня закончилась — и люди похлопали друг другу.       — А сейчас я спою песню своей подруге, с которой мы расстаёмся. Ниилина… эта песня для тебя, моя Рыбка, — говоря это, Шепард глядит на азари. Потек медленный перебор струн.

Побледневшие листья окна. Зарастают прозрачной водой. У воды нет ни смерти, ни дна. Я прощаюсь с тобой. Горсть тепла после долгой зимы, Донесем. Пять минут до утра. Доживем. Наше море вины, Поглощает время-дыра. Это все, что останется после меня, Это все, что возьму я с собой. (4)

      — Идем отсюда Вань! — говорит Вадик. — Мы здесь сегодня лишние…       — Пошли, брат. Тут слишком много боли и печали… — ответил Иван, и офицеры вышли из клуба. 1. Песня группы Unheilig — «Alles hat seine Zeit». 2. Песня группы Би-2 — «Держаться за воздух». 3. Песня группы Metallica — «Nothing else matters». 4. Песня группы ДДТ — «Это всё».