Stateless — Bloodstream
В комнатах-камерах, расположенных друг напротив друга, стояла тишина. Так продлилось практически три недели. Кейтлин практически не вставала в постели, опасаясь того, что что-то может случиться: первый эксперимент Бишопа провалится, и он вновь будет вкалывать непонятную жидкость. Вновь она будет страдать. Рафаэль постоянно наблюдал за девушкой, спрашивал ее о самочувствии, пытался отвлечь разговорами. Бишоп настрого запретил пытаться вернуть ей память. Воспоминания, которые могут в один миг вернуться, причинят ей огромную боль. Все должно вернуться само. Общение практически прекратилось. Да и когда у девочки-ящерицы было на это время? К ней практически каждый час наведывались врачи Бишопа, постоянно осматривали. Говорили, что план выполнен на «ура», что все идет хорошо. Девушка была увлечена чтением все свободное время. Правда часто пропадала из обзора Рафа, быстро куда-то срываясь и возвращаясь через некоторое время. Агент и сам приходил навещать своих «подопытных». Ему нужно было лично убедиться, что все идет по плану. Кейтлин испуганно смотрела на мужчину, боялась его прикосновений. Рафаэль видел это. Но ничего не мог сделать. Он понимал, что теперь все будет иначе. И боялся, что по возвращении памяти к Дайн она не простит его за это. А девушка просто сидела в своей камере, постоянно задаваясь вопросами по поводу болей в животе и ее прошлого. Она знала, что как-то связана с тем, кто сидит в камере напротив. Что он что-то значил в её жизни. Но не могла вспомнить. А попытки вернуть воспоминания нередко отдавались жуткими головными болями, от которых по ночам она кричала. Моментально прибегали врачи, суетились вокруг неё, вкалывали обезболивающее. Черепашка сидел в камере и тщательно обдумывал план побега. Он искал любые лазейки, с помощью которых можно будет покинуть это ужасное место. Но пока ничего не получалось найти. Оставалось лишь ждать удобного момента.***
Subshock & Evangelos — Legends
Прошло уже практически 4 месяца с моего прибытия в это странное место. И полтора месяца с того опыта надо мной. Я никак не могла понять, что же такое вкололи в мой живот, что так суетно трясутся надо мной все поголовно, даже тот агент, который превратил мою камеру в своеобразные апартаменты: кровать поставил более мягкую, принес много книжек по истории и тому подобное. Я не помню, чтобы ко мне кто-то так заботливо относился. Но я не дура, чтобы поверить во все это. Понятно, что так заботятся обо мне лишь из-за этого дурацкого эксперимента, который удивляет даже проводивших его, столь удачно он был проведен. Мне не открывали ничего, я терялась в многочисленных догадках по поводу этого. Но что-то мне подсказывает, что это будет открытие. Что такого не делал еще никто из людей. Я часто замечаю взгляд того парня, Рафаэля. Его янтарные глаза словно пытаются что-то сказать мне, о чем-то напомнить. Но черт, я не могу ничего вспомнить. Бишоп сказал, что все произойдет само. Но что-то это затягивается совсем. Я боюсь заговорить с моим соседом. Ибо чувство боли от воспоминаний, которые никак не могут сложиться в единый паззл, до сих пор живет во мне. А вдруг после нашего разговора это вновь повторится? Я просто не смогу вытерпеть. Это жутко больно, словно катком проехали по голове и еще несколько раз прокатились туда-обратно. Просто нужно подождать, пока все произойдет само. А доживу ли я? Не избавятся ли от меня, как от ненужного материала? Думаю, избавятся. Когда поймут, что все точно прошло как надо. Очередной визит врачей. Ведут на плановый осмотр. Вновь замечаю, как черепашка в красной повязке провожает меня взглядом. Определенно, что-то было между нами. Но что, пока это огромный вопрос. Меня привели в лабораторию, где провели эксперимент. Положили на кушетку, взяли кровь из вены на пробу, внимательно осмотрели, вкололи какой-то препарат, «витамины», как говорят они. Но я не верю, ведь после них у меня поднимается температура и начинает штормить. Неожиданный шум, раздавшийся откуда-то из глубины коридоров, а за ним и сигнализация, заставили врачей вколоть мне что-то еще. Попытки к сопротивлению были бесполезно: их больше и они сильнее. Пришлось сдаться. Теплая жидкость разлилась по телу, и глаза сами закрылись, заставив меня провалиться в беспамятство.***
MYRNE — Afterdark (feat. Aviella)
Когда Кейтлин увели в даль коридоров, я вернулся на свою кушетку, вновь принявшись обдумывать план побега. У меня был миллион версий, но ни одна из них не подходила, так как ключа к свободе у меня не было. Неожиданно в соседнем крыле раздался грохот, словно проломился потолок. И сирена. Громкий и протяжный вой сообщил, что всем нужно быть во всеоружии. Что совершено нападение. В голове сразу промелькнул план. Мимо обязательно пробежит один из охранников с ключом от двери. Осталось только затаиться. Что я и поспешил сделать в глубине темной «клетки». И ждать мне пришлось недолго. Один из пробегавших мимо людей заметил, что моя комната пустует. Он подошел поближе и попытался обнаружить меня. Хм, глупец, я же мастер ниндзюцу — спрятаться в таком месте для меня раз плюнуть. Испуганно ища ключ по карманам и крича, что пленник сбежал, он открыл дверь найденным ключом и вошел. Ужаснейшая ошибка. Прости, парень, ничего личного. Удар по голове вырубил его. Я забрал его электрошокер, ключ и пистолет, отправившись в сторону, куда увели саламандру. Слава богу, крыша обрушилась в противоположной стороне: не очень-то хотелось встретиться с теми, кто решил захватить это место. Это точно не мои братья. Они бы точно действовали по-тихому, не проламывая крыш и не врываясь с шумом. Кейси, конечно, мог «эпично» войти, но даже он не такой идиот, чтобы в такое место врываться вот так вот. Практически заявляя на весь бункер: «Хэй, Бишоп, а мы здесь, хочешь нас? Иди и возьми!» Теперь моей главной задачей было найти Дайан. Без нее я не мог уйти отсюда: Бриджит не прогадала, ведь моя жизнь теперь кардинально меняется. Да так, что никто не мог себе и представить. Я суматошно ношусь по множеству коридоров, среди которых трудно найти нужный. Даже случайно наткнулся на этакий стеллаж оружия, среди которых, о боже, гениально, положили и мои саи вместе со всем снаряжением. Пистолет и шокер я прячу за пояс, а верные саи держу в руках. Ну мало ли на кого набреду. Все события напоминают любимые фильмы Майки, в которых главному герою нужно пройти через тысячи преград, дабы найти любимую и спасти ее. Да уж. Теперь я ясно вижу, что два самых дорогих в моей жизни человека полные противоположности друг другу, но это не делает их ненавистными мне. Даже наоборот, подстегивает. Я брожу еще какое-то время, прячась в кабинетах от пробегающих мимо людей Бишопа и солдатов фут, напавших на логово Джона. Теперь то все ясно: Шреддер жаждет мести. Ведь Бишоп лишил его того, чего он ждал столько лет. Он был в шаге от желанного, а тут Бишоп, помешавший всем его планам. Неудивительно, что поиск этого места занял столько времени. Все базы агента хорошо скрыты от любого. Их даже Донни было бы довольно тяжело обнаружить. Несмотря на все его гениальные способности. Наконец удача повернулась ко мне лицом. Я нашел ту лабораторию, где проводили эксперимент. По пути сразил десятку футовцев. Но Дайан там не обнаружил. Она где-то рядом, я это чувствую. А мое шестое чувство еще никогда не подводило меня. Внимательно осматриваю все ближайшие комнаты, пока не натыкаюсь на одну из них, запертую изнутри. Открыть не получилось сразу. Пришлось применить грубую силу: с разбега панцирем я проламываю деревянную дверь, за которой скрылись четверо врачей и несколько солдат Бишопа. Меня мучил вопрос: а где он сам? Скорее всего столкнулся лично с консервной банкой и надирает ему пятую точку. Я даже больше чем уверен в этом. Было бы интересно посмотреть за поединком Шреддера против Джона. Но времени у меня на это вообще нет. И сомневаюсь, хватит ли для того, чтобы выбраться из этого местечка. Но я должен приложить все свои силы, лишь бы она выбралась. Она должна вернуться домой к семье. Я знаю, что Донни сможет помочь ей. Он молодец, он справится со всем. Пусть даже и не сразу. Но придет к верному решению и пути. Чтобы вырубить солдат, пришлось попотеть. Одни из лучших. Но я все равно лучше. Особенно когда счет идет на секунды. Промедлишь, и шанс встретиться лично с одним из врагов номер один увеличивается в геометрической прогрессии. Поэтому я использовал все свои силы и навыки, лишь бы поскорее закончить с этими громилами в бронежилетах и белых халатах. Она здесь, но без сознания. Ничего, мы выберемся. Хватаю ее и перекидываю на плечо. Надеюсь, что она не придет в себя до того, как мы будем далеко от этого местечка. Хватаю стоящие на столе бутылки с водой и закидываю в рюкзак одного из бойцов. Вода может ой как пригодиться нам. Еще неизвестно, где мы находимся и есть ли там источник пресной воды. Каждая бутыль будет важна для нас. Я покидаю комнату и двигаюсь в сторону, противоположную звукам стрельбы. Блуждание по коридорам уже начинает выводить меня из себя. Все они до чертиков похожи друг на друга, поэтому голова скоро начнет кружиться от однообразия. Я словно топчусь на месте или по кругу. Но нет, вот какие-то большие двери. И возле них сражается дюжина солдат футов и солдат Бишопа. Аккуратно кладу еще не пришедшую в себя девушку на кушетку, ставлю рядом рюкзак и врываюсь в толпу. Солдаты явно не ожидали такого действия, поэтому четверть из них была мигом положена на лопатки, даже не успев понять, что происходит. Остальные же позабыли старые обиды и бросились на меня. Но я уже много лет дерусь с таким числом противников, не впервой. Парочка хитрых приемов помогли разделаться с ними, правда один успел хорошо так зацепить меня катаной по ноге. Кровь мигом начала вытекать из раны, поэтому я перевязал одной из курток врагов место пореза, посильнее затянув, и вернулся в Дайан. Она еще не пришла в себя, к счастью. Молю, чтобы эта дверь была последней. К счастью, молитвы были услышаны. На улице была кромешная темнота, что говорило о глубокой ночи. Но здесь было тепло. Темнота поможет нам незаметно скрыться в лесах. Все бойцы сейчас внутри здания, вряд ли они догадаются, что мы уже снаружи. Да и если заметят, то будет поздно. Мы будем уже очень далеко. Я бегу по дороге в сторону спасительного леса. Лучше уж так, вдруг в траве скрыты какие-то ловушки? И тогда мы мигом попрощаемся с нашими жизнями. А я не для этого проделал такой путь через однообразные коридоры, чтобы помереть вот так просто. В голове стучало: «Еще чуть-чуть. Главное, дойти до леса… Лес… Лес…» Именно в нем и было наше спасение. Мы сможем прожить даже там. Главное, чтобы не вернули обратно в этот ад. С опытом Бишопа мы разберемся. Это не так сейчас важно, как скрыться из вида. Остаются считанные метры до спасительной темноты леса, когда девушка на моем плече издает стон. Она начинает просыпаться.***
Muzzy — Spectrum
Жуткое стучание в мозгу пробудило меня. От боли стон сам вырвался из моего рта. Он больше похож на хриплый рык. Я чувствую, как меня трясет из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. К горлу подступило знакомое желание вывернуть весь свой ужин прямо сейчас и прямо здесь. Я не понимаю, что происходит. — Кейтлин, просто не двигайся. Мы в безопасности. Я потом тебе все объясню. Главное, не двигайся, тогда я смогу уйти так далеко, как только можно. Голос с хрипотцой, который легко узнать. Я сразу догадалась, что это мой сосед по камере. Поднимаю голову и пытаюсь сфокусировать зрение, но из-за постоянной тряски это тяжело сделать. Придется довериться черепахе. Я почему-то хочу довериться. Чувствую, что он делает все правильно и что нельзя ему мешать. Что потом я только спасибо ему за это скажу. Главной моей задачей было сдержать позывы к рвоте. А это было очень тяжело в условиях постоянной качки. Почему-то в голове мелькнуло что-то. Мы с какой-то женщиной на корабле в море. Она дает мне мороженое, улыбается и смеется. К нам подходит парень, которого она называет Андреем, и еще один мужчина, которого этот парень назвал папой. Странно, но язык, на котором они говорят, совсем не похож на наш. Но я прекрасно понимаю, что они говорят. И вижу я их с очень невысокого роста. Словно я маленький ребенок. Женщина улыбается, обращается к кому-то по имени Диана. Мне показалось, что ко мне. Неожиданно для себя я называю ее мамой и предлагаю ей мороженое. И все. Дальше пустота. Мама… Интересно, а что с ней случилось? И почему она выглядит как человек? Это выглядело очень и очень странно. Я постаралась вновь отключиться. Но не получалось. Поэтому, чтобы дать глазам немного отдыха, прикрываю их и просто жду, пока меня вернут в привычное положение. Слышен шорох листьев, мутант иногда переступает через что-то, замедляясь и максимально осторожно выполняя все эти действия. Мы остановились лишь тогда, когда он нашел подходящее место. Посадил меня на камень, осторожно облокотив спиной на растущее сзади дерево. Открываю глаза: мы находимся на поляне, полностью скрытой от глаз растущими вокруг деревьями и кустарниками. Идеальное место для ночлега, как мне кажется. Больше не могу терпеть. Поэтому аккуратно сползаю с камня, и за деревом меня выворачивает. Не хотелось, чтобы мой спаситель лицезрел такое. Это повторяется уже практически месяц, врачи считали это нормой. А я никак не могла понять, что же такое в меня вкололи, что меня аж выворачивает наизнанку каждый божий день и не по разу. Сейчас, конечно, еще и качка сказалась. Но она не сыграла сильной роли. Темперамент сел не землю и рассматривал свою ногу. Я не могла понять, что такое. Но догадывалась, что его смогли все-таки ранить. Аккуратно подхожу к юноше, пытаясь держать равновесие (в глазах еще немного кружилось все). Действительно, на его бедре виднеется порез. Не дожидаясь его указаний, я открываю рюкзак, стоящий рядом с ним, и нахожу перекись водорода с йодом. Лежала аптечка в дальнем кармане, должно быть, уже давно. — Давай я помогу тебе обработать рану? — Я внимательно смотрю в его янтарные глаза, говорящие, что он устал от событий сегодняшнего дня. Он хочет что-то возразить. — Нет-нет, не отказывайся. Ты спас мою жизнь. Теперь я должна тебе. Я должна помочь хоть как-то. Это не тяжело совсем для меня, не беспокойся. Носитель красной банданы попытался улыбнуться, но тут же улыбка пропала: я капнула на порез перекисью, которая мигом превратилась в пену. Хорошо еще, что он поверхностный, иначе все было бы гораздо хуже. Я не знаю, сколько еще мы пробудем здесь. Поэтому нужно максимально обезвредить рану. С каждой каплей я замечаю, как сильные мышцы его ног то напрягаются, то расслабляются. Он старается не подавать виду, что ему больно, но я все понимаю и вижу. Но стараюсь не придавать этому значения. Когда жидкость перестает пениться, аккуратно смазываю порез по краю йодом. Только тогда черепашка успокаивается и просто сидит, внимательно смотря в мои глаза. Я знаю этот взгляд, но не могу понять, что он когда-то мог значить для меня. А как хочется вспомнить. Рафаэль протянул мне куртку, что некогда служила своеобразным бинтом для его ноги. Да, она в крови. Но та уже высохла. А здесь начинает холодать. Я благодарю кареглазого и надеваю предоставленную одежду, которая в ту же секунду начинает согревать. В это время Рафаэль начинает рассказывать все события сегодняшнего дня. Он не скупится на подробности. Обещает, что позже отомстит Бишопу за сотворенное со мной, хоть и не знает, что конкретно случилось. Внимательно слушаю его рассказ и удивляюсь тому, как мастерски он расправляется с врагами. А он мастер. Хотелось бы узнать, как он так научился. Мне вообще хотелось побольше узнать о моем спасителе. — Слушай, Рафаэль, а можно один вопрос? — Да, конечно, задавай. — А как ты раньше жил? Что с тобой было до того, как нас заперли в том бункере? — Ну, это долгая история. Давай я тебе ее завтра поведаю? Уже поздно, а нам пора спать. Завтра составим план дальнейших действий. Мы должны вернуться домой как можно скорее, а для этого нам нужны силы. Я согласилась с Рафом. Он сделал некое подобие подушки из листьев и сказал, что пока нет лучших условий и придется довольствоваться этим. Улыбаюсь ему. Я понимаю это и не прошу большего. Спасибо, что живая и на свободе. Что завтра не придут эти врачи и не будут проводить очередной осмотр. И не будут ничего вкалывать. Если бы кто-то посмотрел на мои вены, то подумал бы, что я наркоманка. Сам же саеносец отправился к соседнему дереву и прямо так улегся. Пожелал мне сладких снов и повернулся панцирем ко мне. Я долго лежала и смотрела в небо, что простиралось прямо над нами. Звезды теперь видны четко, легко можно найти созвездия. Я пролежала в думках минут тридцать, а затем бросила взгляд на Рафаэля. Он подрагивал от холода. Это было тяжело заметить. Да и вдруг я ошиблась. Но мне плевать. Я просто встаю и иду к нему. Да, знаю, мы хладнокровные, но так тоже тяжело спать, когда температура тела падает ниже обычной. Ложусь рядом и жду, что он что-то скажет или просто прогонит. Но нет. Я чувствую большую и сильную руку на своей талии, которая тут же прижимает меня к себе, словно плюшевую игрушку. Слышен тихий храп. Он спит. Ну и хорошо. Тепло, исходящее от моего спасителя, мигом обращает меня в долгожданный сон, где нет места кошмарам.