Вивисектор

В замке повернулся ключ, и Тияки, вздрогнув, забилась в угол дивана — как будто это могло помочь, если за ней и правда явилась полиция. Но это оказался всего лишь Луи. Он ушел с самого утра, настрого наказав ей сидеть в квартире, не высовываться и не подходить к окнам. Вид при этом у него был на редкость мрачный, и, хотя Тияки несколько раз поклялась ему, что отныне будет слушаться его беспрекословно и не устроит никакой самодеятельности, он все равно смотрел на нее так, будто прикидывал: а не связать ли ее для пущей безопасности. — Луи! — она бросилась ему на шею, и он невольно выпустил из рук коробки и пакеты, которые принес. — Я нашел квартиру, в которой ты сможешь пока пожить, — быстро заговорил он. — Въехать можно сегодня же, документов там не спросят. Тут для тебя одежда — к своей старой квартире даже не вздумай подходить. Если у тебя с собой есть какие-нибудь удостоверения личности — отдай их мне, — Тияки быстро закивала. — И я договорился насчет работы. С девяти вечера — и до трех ночи, в клубе. — В клубе? Но я не умею… — Там не надо ничего уметь. Сидишь с клиентами и развлекаешь их болтовней. В городе таких клубов — миллион, а девушек в них — миллиард, никто и не подумает тебя там искать. И мой… приятель… за тобой присмотрит. — В клубе… — Ты имеешь что-то против? — Н-нет… — испуганно сказала Тияки. — Хорошо. — А ты? Тебя не смущает… что я буду работать в таком месте? Он только удивленно поднял брови. — И тебе надо изменить внешность. Осветлишь и завьешь волосы. Вместе с макияжем этого должно быть достаточно, — он достал из пакета коробку, в которой что-то булькнуло. Тияки взяла коробку у него из рук и, перевернув ее, углубилась в напечатанный мелким шрифтом список ингредиентов. Чем дольше она читала, тем сильнее вытягивалось ее лицо. — Что ж, снявши голову по волосам не плачут, — пробормотала она наконец. — Я рад, что ты к этому так рационально относишься, — сказал Луи без тени улыбки. Приятель Луи, о котором он говорил, оказался также французом. Луи представил его как Жана — и на этом все, даже фамилии не назвал. Тияки, которая теперь должна была откликаться на имя «Харагучи-сан», этот человек сразу не понравился: несмотря на внешность томного изнеженного юноши, Тияки быстро поняла, что он старше, чем кажется. А в его нарочито широкой улыбке проглядывало что-то неприятное — будто бы тщательно скрываемая жестокость. — Он знает о нашей сделке, — объяснил ей Луи. — Но не знает о нашей, гхм, маленькой проблеме с документами. Веди себя осторожно. Я буду забирать тебя с работы и отводить домой — надо убедиться, что слежки нет. — Сколько это все продлится? Луи устало потер лоб, и этот жест мгновенно превратил его из хладнокровного агента тайной организации, просчитывающего свои действия на десять шагов вперед, в обычного растерянного молодого человека. — Две-три недели до того, как я закончу со своим нынешним заданием и получу за него плату. Вместе с тем, что ты заработаешь, этого должно хватить, чтобы раздобыть тебе паспорт на новое имя и уехать из страны. — А твое… твои работодатели не могут с этим помочь? — На твоем месте я бы на это не рассчитывал, — жестко сказал Луи, и от его тона у нее заныло под ложечкой. — Я обуза для тебя, да? — тихо начала она, пытаясь справиться со вставшим в горле комком, но сделалось только хуже. Губы затряслись, а перед глазами поплыла мокрая муть. — Я все не так сделала, я поставила под удар себя и тебя. Почему ты просто не выставишь меня на улицу, а вместо этого помогаешь мне? Пару секунд он смотрел в ее мокрое от слез лицо. — Я не знаю, — наконец сказал он. Неловким движением он притянул Тияки к себе и прижался губами к теперь рыжеволосой макушке. — Мы со всем справимся. Все будет хорошо, детка.