Вивисектор

Хлопок двери эхом прокатился по одурманенному наркотиками мозгу. Одно мгновение — и перед глазами оказалось искаженное яростью лицо Алексиса Ларжа. Он орал, брызжа слюной, и тряс ее за плечи, но слова с трудом доходили до сознания Тияки. — А ну говори, куда спрятала настоящие документы! Голова ее мотнулась, как у тряпичной куклы. Низенький толстый человек в белом халате повис у Ларжа на локте. — Прекратите немедленно! Вы разве не видите, что в таком состоянии она вам не сможет ответить? Мы проверили и перепроверили скопированные воспоминания — это действительно то место, в котором она оставила товар. Если, конечно, ее память не была прежде обработана МЕ — а тому нет никаких подтверждений. Товара там нет — значит, кто-то вас опередил, только и всего. Не вы ли мне говорили, что содержание документов вас волнует меньше, чем возможность соорудить вокруг них мышеловку? — А если вы и так способны изложить мне все, что она знает, то какого черта мы вообще с ней до сих пор возимся? В этой операции наши системы безопасности и так уже работают на пределе! Пусть с экстерриториальностью непросто что-либо сделать, но вообразите какой дипломатический скандал грянет, если что-то просочится наружу? — Позвольте, месье Ларж. Я никогда не говорил вам, что мы можем изложить вам всё. Ну, то есть, потенциально — да, но полная расшифровка содержимого человеческой памяти займет месяцы! Что вы хотите — технологии-то нет и десяти лет, большая часть наших усилий тратится на пробы и ошибки. Спросить напрямую нередко проще и результативнее. — Ну так поторопитесь! Сколько можно возиться с программированием куклы-двойника? Каждый день простоя в агентурной операции стоит нам кучи денег, не говоря уж о риске. — Уже почти готово. Осталось имплантировать типичные моторные реакции — и в течение минимум пяти дней никто не сможет обнаружить подмены. — Она мне нужна вчера. Недалек момент, когда Черный Жнец выйдет на след нашей дорогой “Харагучи-сан”, и к этому моменту она должна ждать его, томясь от нетерпения... Голоса отдалились и дверь опять хлопнула, закрываясь. Тияки неловко сползла на своей кушетке, так и не сумев осознать их разговор. *** Её держали в светлой комнате-камере с минимальной обстановкой и без окон. Была только прозрачная звукопроницаемая дверь. Не тюрьма, но очень похоже. Наркотический дурман мешал Тияки отдавать себе отчет в происходящем. Иногда, когда действие транквилизаторов немного ослабевало, она мельком видела красивую светловолосую женщину… Тияки никак не могла понять, откуда она её знает. А потом вдруг осознала, что эта женщина — её собственная копия. Она пыталась обдумать эту новость, но не смогла. В своей стеклянной клетке Тияки только и могла, что наблюдать за проходящими по коридору.