Проклятье

Ночь. Поистине завораживающее время суток. Кому-то оно кажется темным и зловещим, кого-то вдохновляет и манит своей загадочностью, а кого-то не трогает совсем. Последние предпочитают потратить это время на сон, и они тоже будут правы в каком-то смысле. Ночь покровительствует иллюзиям, может приоткрыть завесу тайны или запутать, завести в самую чащу, в самую тьму, из которой не выбраться. В неверном блеклом свете луны гораздо проще поверить в любую сказку, в любую ложь. В любой кошмар. Мелиодасу не было никакого дела ни до ночи, ни до загадочного света луны. Он просто пытался успокоиться, унять тревогу, заставляющую нестись галопом сердце, мыслить разумно, что чертовски плохо получалось в призрачном полумраке пустой комнаты. Не выдержав, он вскочил с кровати и пару раз пересек комнату, нервно меряя её шагами. Как обычно связанный заботящимся о принцессе Хорком, Мелиодас сегодня не мог избавиться от удушающего чувства. Остановившись у стены, он бессильно прислонился к ней лбом, прикрыв глаза. « Это ведь просто глупо. Это уже паранойя. Это был просто сон. Это невыносимо.», - тихие ругательства не помогли избавиться от стоящих перед глазами сцен: окровавленная Лиз, безнадежно протягивающая к нему руки Элизабет, медленно стекленеющий взгляд, отчаяние и обида в голубых доверчивых глазах. Два образа, таких похожих и различных одновременно, сливаются, не поддаваясь разделению. А разделить их надо. Надо. Надо ли? « Ну где же она?» - он больше не мог стоять просто так. Ему нужно увидеть её. Сейчас. Слегка напрягшись, Мелиодас избавился от веревок и решительным шагом направился к двери. «Как бы я не напугал её своим преследованием», - мысленно усмехнулся он, спускаясь вниз. Пытаясь отогнать ощущение того, что безнадежно опоздал. Спустившись вниз, он огляделся, почти сразу заметив её, просто стоящую посреди зала, спиной к нему. В темноте белые волосы предавали девушке немного призрачный вид. При виде неё Мелиодас почувствовал облегчение, но неясное беспокойство не оставило его. « Она просто стоит здесь…» - Элизабет. Что ты здесь делаешь? – девушка никак не отреагировала, даже не шелохнулась, словно и не услышала вовсе. - Элизабет! – уже громче окликнул её парень. Ноль внимания. Делая несколько шагов вперед, он замечает на полу осколки посуды. «Что здесь?..» - смятенная мысль остается незаконченной. Мелиодас подходит к ней, хватая за руку, рывком разворачивает к себе. Она послушно поворачивается. А он заглядывает ей в глаза и невольно отшатывается. Это видно даже в темноте. Её взгляд тусклый, равнодушный, будто мертвый. *** - На ней лежит проклятье, – заключила Мэрлин, убирая руки с висков Элизабет, к которым прикасалась, совершая осмотр, поворачиваясь к присутствующим в таверне и окидывая их взглядом. Вот сидит на стуле со слегка растерянным видом, сложив руки на коленях, Гаутер, вот поросёнок бестолково носится по таверне, не в силах усидеть на месте от переполнявших его эмоций, вот Диана обеспокоенно заглядывает в окно, боясь упустить хоть слово. Вот Капитан напряженно застыл на месте, не сводя глаз с принцессы, которая сидела, застыв в одной позе и безучастно глядя в пустоту. Мэрлин знала, он ждёт её ответа, поэтому поспешила продолжить. - Оно пожирает изнутри её чувства и эмоции, и, когда оно закончит, от принцессы останется только пустая бездушная оболочка. Кукла, – магесса предпочла просто проигнорировать нечитаемый взгляд, которым одарил её Гаутер, до этого разглядывавший неподвижную фигуру Элизабет. Глаза Мелиодаса сузились, недобро сверкнув. Он резко повернул голову в сторону магессы, взглядом приковывая её к месту. Женщина невольно побледнела, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок. - Сними, – буквально приказал Мелиодас. Мэрлин могла по пальцам пересчитать, сколько раз слышала из уст обычно такого невозмутимого капитана подобную интонацию. Стоит ли говорить, чем это всегда заканчивалось? - Простите капитан, но я ничем не могу помочь. Это проклятье может снять только тот, кто наложил, – эти слова дались магессе нелегко. Трудно сказать от чего. От того ли, что ей было неприятно признавать собственную слабость или может это был непроизвольный страх перед вероятно последующим гневом капитана. Или ей просто было тяжело оглашать плохие новости, понимая, что не может помочь? - Но постой же, ведь ты смогла стереть этот… как там его. Идеальный куб, вот, – наконец усевшись на одном месте, подал голос Хорк, с удивлением глядя на волшебницу и нервно дергая ухом с биркой. - Да, смогла, но… - немного резко подтвердила колдунья, но запнулась и тяжело вздохнула, - В тот раз была зачарована дверь. Дверь, а не живой человек, со своей собственной магией, разумом и душой. И в тот раз заклинание было просто накинуто на дверь, а не вплетено в саму плоть и кровь. Я… вы должны понимать, я не могу применить «абсолютную отмену» и гарантировать, что не сделаю хуже. Повисла тишина. Каждый в таверне погрузился в свои мысли с весьма подавленным видом. Лишь Элизабет все так же сидела, не меняя позы, с неестественно прямой спиной, устремив взгляд куда-то вдаль и изредка моргая. - Значит, мы найдем его, – решительный тон капитана несколько развеял атмосферу уныния в зале. - Как? Мы даже не знаем кого искать, – уныло отозвался Хорк. - Думаю, тут я могу помочь, - Гаутер встал со своего места и направился к принцессе. Приложив ладонь к её лбу он, закрыв глаза, погрузился в её воспоминания. Несколько секунд ничего не происходило, но вот Гаутер вскидывает вторую руку, с которой срываются светло-фиолетовые молнии, попадая во всех присутствующих. В ту же секунду перед мысленным взором Мелиодаса встала картина из воспоминаний Элизабет: высокий мужчина, голубые глаза, темно-русые волосы, тонкая полоска усов над верхней губой и страх, переходящий в панику, вперемешку с отвращением. Тихий ледяной шепот и онемение, разливающееся по венам. Мотнув головой, парень отогнал чужое воспоминание. - Выдвигаемся. Маловероятно, но, может быть, он ещё в городе, – скомандовал он, выводя всех из оцепенения. - Нужно, чтобы кто-то остался с принцессой, кто-нибудь хорошо знакомый, вызывающий эмоции. Это замедлит развитие проклятья, – все ещё рассеянно предложила Мерлин. - Хорошо. Диана, ты остаешься, – кивнул Мелиодас. - Что? Но капитан, я тоже хочу пойти. Черт! Знала бы – прибила этого слизняка ещё тогда, – воскликнула великанша. Но Мелиодас уже не слушал её возмущений. С некой нерешительностью он с минуту глядел на Элизабет, но, отбросив сомнения, быстро подошел к ней, беря за руки и, почти с отчаянием, вглядываясь в её пустые глаза, смотрящие словно сквозь него. Стремясь отыскать там хоть что-то. Хоть какую-то искру. - Посмотри на меня, – тихая просьба, – ноль внимания. - Смотри. На. Меня. – четко разделяя слова повторил Мелиодас. И медленно, словно нехотя, тусклые голубые глаза фокусируются на его лице. И, кажется, становятся немного светлее. - Мы найдем его, и все будет как раньше. Все будет хорошо, – убеждая больше себя, чем её, продолжил парень. Девушка чуть-чуть склоняет голову набок и, выглядя почти удивленной, безэмоционально, но как-то почти наивно произносит: - Я знаю.