Один нарушенный приказ

Палпатин едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами в гневе. Весь его план, весь его идеальный план пущен сарлаку в желудок из-за своевольных действий одного-единственного мальчишки, и этим мальчишкой не было отродье Скайуокера. Адмирал Пиетт, которого так опрометчиво повысил Вейдер, нарушил прямой приказ Императора! Он самовольно атаковал флот мятежников, тогда как ему было приказано держать флот, чтобы не давать повстанцам уйти, и только! Уничтожить флот должна была Звезда Смерти! Но мгновение, и ситх расслабился на своём троне, пусть это и не мог заметить ни один из Скайуокеров. Палпатин добивался успеха как раз из-за умения действовать не благодаря, а вопреки, за счет способности каждую неудачу, каждый успех противника, использовать на выгоду себе. Если адмирал решил своевольничать — так тому и быть, шахты Кесселя всегда нуждаются в новых рабочих (в отличие от Вейдера, Палпатин предпочитал куда более длительные и изощренные наказания), но… Хотел он того или нет, адмирал сумел добиться нужного эффекта. Нужного для Палпатина — он чувствовал как мальчишку захлестывало отчаяние, ведь Скайуокер не мог не чувствовать, как турболазеры избивают корабли мятежников, как с каждой секундой погибает всё больше и больше людей, как умирают те, кто был его «друзьями»… скоро он забудет это слово и избавится от этой слабости. И Скайуокер не мог не понять, что даже если его друзья смогут победить легион штурмовиков и снять планетарный щит, уже некому будет уничтожать Звезду Смерти. Мелкие фрегаты и канонерки останавливались ретракторными лучами и расстреливались, как военнопленные у стенки, крупные корабли еще держались под ураганом огня турболазеров и ионных пушек… но как долго будут держаться щиты крейсеров? А сколько еще выдержат пилоты истребителей, под непрекращающимся потоком тай-истребителей? Палпатин с удовольствием откинулся на кресло — скоро провал джедаев будет окончательным, и он избавиться от этого набора механических запчастей, в виде ученика. Вейдер, каким бы безжалостным и исполнительным он ни был, уже отслужил своё, и будет выкинут на свалку, где ему и место, а Палпатин еще вволю насладится чувством предательства, которое будет исходить от Вейдера, когда он поймет, что ему просто нашли замену. О, старый ситх едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. И, вот он — момент истинны! Палпатин почувствовал это возмущение в Силе, когда Люк ощутил гибель очередного из мятежников, который, видимо, приходился ему другом. Скайуокер выхватил Силой свой клинок и активировал его, замахиваясь… лишь для того, чтобы красное лезвие меча Вейдера остановило клинок Скайуокера. Палпатин расхохотался. - Мальчик мой, ты хочешь убить того, кто может приказать флоту остановить огонь по твоим друзьям? Похоже светлая сторона действительно ведет к маразму, – после чего ситх снова рассмеялся. Гадко и мерзко. – Ну давай, срази меня. Вейдер! Отключи меч! - Мастер, – пробасил киборг. - Выключай. Это приказ, – резко бросил Палпатин, чему Вейдер, словно послушный пёс (кем он и являлся) послушался. - Ну, давай. Срази меня, мальчишка. Срази того, кто может приказать флоту остановиться… или ты думаешь, что у тебя будет больше шансов, если ты попросишь об этом своего… отца? – Палпатин втянул ноздрями сухой корабельный воздух. – О да, я чувствую как ты хочешь этого… а ты уверен, что он тебя выслушает? Это человек, который лично возглавил штурм Храма Джедаев, который без страха, жалости и сожалений убил множество джедаев… и десятки юнлингов, – ситх, почувствовал шок исходящий от Скайуокера, удовлетворённо кивнул головой. - Да, именно так. Десятки ни в чём не повинных детей, до четырнадцати стандартных лет возрастом. Они говорили «Мастер Скайуокер, клоны напали на нас! Вы поможете нам?», а твой отец лишь активировал клинок, – добавил Палпатин, чувствуя высшее наслаждение, когда тьма и отчаяние начало обволакивать душу сына Вейдера. - Л-ложь! – заявил мальчишка, но Палпатин лишь усмехнулся в ответ. - Ты же чувствуешь, что это не так… ну, или ты можешь спросить своего отца, только помни… время. Время уходит. Для тебя и твоих драгоценных друзей, да, – Палпатин растянул губы в кровожадной ухмылке. Расстановка ловушек в речах — вот что было истинной силой ситха. Обернуть правду себе на пользу, покрыв ее слоем лжи и недостоверной информации, вот на чём зиждилась истинная сила Ситха. Разворачивая каждый слой, ты ужасался всё больше и больше, пока не представала правда — настолько ужасная, что тебе не оставалось ничего, кроме как поверить в правоту Палпатина. - Отец, это было так? – дрожащим голосом спросил Люк, после чего повисло молчание, прерываемое лишь механическим дыханием Верховного Главнокомандующего. – Ответь мне! – потребовал Скайуокер, почувствовав столь непривычные для ситха колебания. - Да, это было так, – ответил Вейдер, после чего Скайуокер, с силой втянув в себя воздух, отключил клинок. - И что с того? – Люк вновь повернулся к Палпатину. – Неужели вы думаете, я не слышал разнообразные страшилки о моём отце, которые ходят по всему Альянсу? – на вкус Палпатина, юноша звучал слегка неубедительно. Одно дело страшилки, а вот совсем другое, это явные факты. Которые сам Вейдер и подтверждает. - Ты думаешь, что в нём есть, что-то, что можно спасать? – удивился Палпатин. – Он ведь даже твою мать не пожалел, убив ее в гневе. - Что ты хочешь? – неожиданно твердо спросил Скайуокер младший. - Всего ничего. Будь моим учеником. Определи сам для себя, что есть зло, а что добро. Ты даже сможешь уничтожить меня… когда сил наберешься – предложил Палпатин, на что Люк ответил ему неверящим взглядом. – Предательство это путь ситхов. Рано или поздно ученик должен доказать, что превосходит учителя… - И если я соглашусь… – в это мгновение ситх едва не рассмеялся от того, как просто оказалось вложить нужные мысли в голову Скайуокера. Ох уж это «уничтожение тьмы изнутри», сколько юных разумных на эти грабли наступало… - То я отпущу твоих друзей, – улыбнулся Палпатин. – Ваше «восстание» интересует меня куда меньше, чем возможность готовить своего ученика. А пока я буду тебя обучать, твои друзья как раз получат передышку… – добавил он. Желание спасти дорогих людей — эта черта была столь губительной для Скайуокеров. - Хорошо. Я стану вашим учеником. Прикажите прекратить огонь, – потребовал Люк. - Ну разумеется, – растянул морщинистые губы в улыбке Палпатин. – Скажи только «я согласен, повелитель», и преклони колено… – Скайуокер выполнил приказ Императора, после чего лорд ситхов, неторопливо (и получая истинное наслаждение от нетерпения Скайуокера, вызванное медлительностью действий своего нового учителя) поднёс зеленый клинок джедая-недоучки к плечу. На деле, такой нужды в церемониале не было — Палпатин просто любил мучать людей, держа на волоске последнюю надежду. - Встань, Дарт Феррус, – произнес Палпатин, решив, что с его нового ученика довольно. После этого Император вернул Скайуокеру его меч, к явному облегчению оного. - Обещание, Палпатин, – потребовал Скайуокер, на что ситх усмехнулся, и вернулся на свой трон. Еще несколько долгих мгновений, он ничего не делал, после чего, всё же, сжалился - Ну разумеется… – снисходительно ответил Палпатин, активируя ком-линк. – Адмирал Пиетт. - Да, ваше Величество? – в тронном зале раздался голос «личного адмирала Вейдера», как его называли мятежники (и некоторые из адмиралтейства). - Прекратите огонь, отпустите корабли мятежников. Пусть они уходят, свою задачу мы выполнили, – передал Палпатин. - Но ваше Величество, их корабли еще… – «Вейдер совсем разбаловал подчиненных, раз уж они позволяют себе спорить с Императором» – раздраженно подумал ситх, но вслух лишь сказал: - Адмирал, я закрою глаза на одно ваше нарушение МОИХ приказов, но не на два таких случая. Вы меня поняли? – вкрадчиво спросил Палпатин. - Да ваше Величество. Прекращаем огонь, – и действительно, уже спустя мгновения поток турболазерных залпов стих, оставив избитые, но еще живые корабли мятежников (а точнее, небольшую часть из них), в покое. - Вот видишь, Дарт Феррус. Я держу свои слова… а теперь, если ты хочешь, чтобы я не изменил условия сделки, ты должен привести в исполнению главную традицию ордена Ситхов, – сложив костлявые пальцы в замок, потребовал Палпатин. - Какую же? – настороженно поинтересовался Люк. - Ситхов должно быть только двое. Уничтожь Вейдера, – потребовал Палпатин, но Скайуокер остался на месте. – Нерешительность не делает тебе чести, Дарт Феррус. Ситхом правят эмоции, страсть… нам придется долго работать над тобой. Впрочем… да, твои мысли выдают тебя, – ситх искривил губы в злобной гримасе, которая должна была быть ухмылкой. - Если ты не проявишь достаточного рвения, может твоя сестра станет настоящим Ситхом… после того, что ей устроил Вейдер на Звезде Смерти, я думаю у нее будет куда больше гнева, по отношению к своему отцу… – и здесь Палпатин попал в самую уязвимую точку. Люк явно понимал правоту слов старого ситха, равно как он помнил то, что Лея сейчас находилась на Эндоре, и, так как щит еще явно работал, она могла попасть в плен. Поэтому, Скайуокер, причем небезосновательно, считал что если ставить выбор, то Лея падет на сторону Тьмы гораздо быстрее, нежели это сделает сам Люк, имевший какие-никакие, но тренировки. Именно на это полагался Скайуокер, надеясь что он сумеет сразить Палпатина раньше, чем тот сумеет исказить его достаточно сильно, своими учениями. - Нет! Не вмешивай ее в это! – потребовал Скайуокер. - Тогда атакуй, – приказал Палпатин. К его удовлетворению, новообращенный ситх включил своей световой меч, аналогично поступил и Вейдер. А затем начался бой, которым Палпатин не мог не насладиться. Движениям Ферруса не хватало завершенности, но он компенсировал это яростью и гневом, когда Вейдер отвечал скупыми, но крайне мощными ударами. Вейдер был выше, был сильнее, опыта у него было больше, но этот бой был проигран им до его начала — Энакина подвела фатальная слабость, та самая частица света, которую он не смог задавить в себе. Его подвела любовь к своему сыну, не позволявшая Вейдеру развить успех, прорвать оборону Ферруса и расчленить его, не позволяла задушить его при помощи хватки Силы, или просто сломать ему кости телекинетическим ударом. Любовь, это мерзкое чувство, сковывало движения киборга, за что Феррус заставлял Вейдера моментально заплатить, когда зеленый клинок, в очередной раз касался истерзанного тела киборга. Это было прекрасно. Отец против сына, оба его ученики, в случае победы любого из них Палпатин ничего не теряет… как ему этого не хватало все эти годы. К сожалению, как бы ситх не презирал джедаев, по крайней мере из них могли выйти достойные ученики — Дуку, Вейдер… а сейчас найти такого талантливого одарённого было невероятно сложно — Джейд никогда не сравнится в потенциале со Скайуокером. Любым из них… Но, к великому сожалению Палпатина, юному Скайуокеру не хватало гнева, не хватало запредельной ярости, свойственной ситхам… он слишком сильно любил своего отца, и это чувство Сидиус планировал из него вырвать первым. Слишком уж много, на вкус ситха, было джедайской чуши в голове мальчишки. Короткий удар молнии, сорвавшийся с пальцев левой руки Сидиуса, отшвырнул киборга и встряхнул его систему жизнеобеспечения, заставляя его задыхаться несколько мучительных мгновений, когда взмах правой же руки ситха, заставил Ферруса отлететь в другую сторону, и болезненно приложиться спиной о стену. - Тц. Дарт Феррус, ты до сих пор не понимаешь, что нельзя быть «немного ситхом». Ситхи мыслят в абсолютах, потому либо ты принадлежишь к нашему ордену… либо тебя нужно уничтожить, – Палпатин дал лёгкий разряд молний по пытающемуся встать юноше. – Но не волнуйся, ты падешь так же, как и пал твой отец, – еще один электрический разряд заставил Скайуокера корчиться от боли. - Кстати о нём. Не волнуйся, твоего отца я еще оставлю живым. Его смерть я оставлю на тебя, – продолжил Сидиус, – Именно ты будешь его палачом, но потом. Сначала я заставлю тебя разрушить всё, что он создал, убить всех верных ему людей, и лишь потом уничтожить его самого… - Я не стану палачом своего отца! – прошипел Люк, поднимаясь, а вернее, пытаясь встать. - Боюсь, в этом ты вновь ошибаешься, юный Скайуокер, – и снова разряды молний пронзили юношу. – Не волнуйся, убивать тебя я не стану — это будет… контрпродуктивно. По поводу же других травм, я обещать тебе ничего не стану, – продолжил Палпатин, премежая фразы с ударами молний. За беседой, перемежающейся ударами молний, ни Палпатин ни Скайуокер младший, не почувствовали как пропала тёмная и подавляющая сигнатура Вейдера в Силе. Также как они не увидели, как Вейдер, собравшись с силами, на дрожащих руках и ногах поднялся на колени… после чего перемахнул через ограду, прямо в шахту реактора. Всё же, несмотря на произошедшее, потрясшее Вейдера до глубины его тёмной души, он сохранил свой разум. Нападать на двух свежих (а точнее одного свежего и одного молодого) ситхов в поврежденной броне было верхом глупости, потому, как бы ему ни было неприятно, нужно было использовать альтернативный подход. Когда нельзя победить силой, нужно побеждать хитростью — что-что, а этот урок от Сидиуса, Вейдер выучил крайне хорошо. На последнем этапе полёта, Вейдер подхватил себя силой, не рискуя использовать ее больше чем нужно, чтобы не привлечь внимание Палпатина, и использовал свою левую бионическую руку, чтобы остановить своё падение, и выбраться из шахты на последнем уровне. Таким образом, он был довольно близко к ангарам, откуда не составит труда добраться до Палача, а там… а что там? Наконец на Вейдера нахлынуло осознание произошедшего в полную силу. Его сын, та часть, что напоминала ему о давно умершей любимой, встал на сторону Палпатина. Он собирался убить своего отца, без жалости и сожалений, как тогда Вейдер пошел уничтожать храм Джедаев, повязав таким образом, себя кровью с Сидиусом. Таковы традиции ситхов — нужно уничтожить то, что тебе дороже всего, чтобы получить право быть учеником, иначе ты слаб и недостоин права называться ситхом. Вот только Вейдеру от этого не было легче. Он жаждал мести всей своей прогнившей, тёмной душой, но он понимал простую вещь — теперь на пути к Палпатину был его сын. Он всегда будет рядом с Сидиусом, всегда будет вставать на его защиту… а при всей своей приверженности к тьме, Вейдер не мог позволить себе убить и своего сына. Просто не мог и не желал. А ведь еще у Палпатина в руках будет и его дочь, которую он тоже выдрессирует… вероятно сделает Имперской Рукой, которую будет посылать на «чувствительные задания», как старик это называет. От осознания, отчаяние спустилось на Вейдера, который впервые за долгие двадцать лет понял, что имел в виду, когда говорил Йода «ненависть приводит к страданиям». И впервые за долгие годы, Вейдер попросил о помощи, он, наплевав на возможные последствия, попросил о помощи своего последнего союзника — Силу, которая так любила и так ненавидела своё порождение. Вейдер хотел всего две вещи, отомстить Дарту Сидиусу, Императору Первой Галактической Империи, и обрести покой в Силе. Да, Вейдер хотел сдаться — ему нечем и не за что уже было сражаться, победы стали пустыми, а завоевания бессмысленны, потому он просто хотел уйти от всего этого. И Сила ответила. Сила, способная создавать жизнь и отнимать ее, создавать миры и галактики, Сила, для которой не существовало таких условностей как время и пространство (ну или почти не существовало) услышала своего Избранного. И она решила даровать ему его желание, одновременно исполнив мольбу об освобождении совершенно другого одарённого, который мог куда больше подойти на ту роль, с которой не справился Избранный. Тем более, что они желали мести столь схожим людям… Вейдер, подобно сломанной кукле осел на пол, дыхание отключилось, когда душа покинула его искалеченное тело… лишь чтобы спустя секунды сердце тёмного лорда вновь забилось, а искусственные легкие вдохнули фильтрованный воздух. - Я свободен, – пробасил голос Дарта Вейдера.