Похищение

      Суббота, 14:13        — Так странно это, — улыбнулась Вика, а я не смог отвести от нее глаз. После такого длинного вчерашнего дня и еще более долгого сегодняшнего утра радость на ее лице была все еще в диковинку.       По кухне разносился вкуснейший аромат пиццы, тесто для которой она сама сделала и раскатала полчаса назад. Чтобы лишний раз не светиться на улице, мы поступили как истинные итальянцы — накидали туда всего вкусненького, что нашли в холодильнике. Навалили побольше колбасы, покрошили вареных яиц, засыпали зеленью, добавили даже несколько измельченных долек апельсина, решив поэкспериментировать. Все это было густо залито томатным кетчупом, майонезом и отправлено в духовку, которую Вика настроила сама, будучи несколько более просвещенной в готовке еды. А теперь мы сидели на диванчике за столом, вдыхая прекраснейшие запахи почти готовой пиццы и рассуждали о том, что делать дальше. Вика, похоже, совсем забыла о том, что еще недавно хотела уйти — она как-то оживилась и с большим интересом слушала мои версии того, как дальше поступить, иногда даже смеялась. О том, что нас в любой момент могут схватить, выйди мы из дома хоть на метр, я старался вслух не вспоминать, и это, кажется, прокатило — моя девушка беззаботно расспрашивала подробнее о том, каким конкретно путем мы пойдем в лес и на какой станции она сядет в электричку.        — Да, странно, — улыбнулся и я, — даже не верится, что все это действительно скоро станет реальностью. Главное — не попасться ментам, а там уже... я тебе говорил и сейчас говорю, твои родители не вздумают даже держать тебя в ежовых рукавицах после этого, будем гулять чуть ли не каждый день, а можно и домой ко мне зайти, если мамы не будет...        — Можно, — согласилась Вика, — но вот не знаю... Предчувствие у меня плохое, Нат. Ну не такие мои родители, понимаешь? С ними как бы хуже не стало...        — Не начинай, — я придвинулся ближе и приобнял ее, — я уже много раз тебе это объяснял. Если и станет — я тебя снова похищу, только уже на месяц, и пусть они попробуют не расцеловать тебе ноги, когда вернешься!       Вика звонко рассмеялась. Я вздрогнул — мы разговаривали достаточно тихо, а страх того, что соседи услышат голос незнакомой девчонки в моей квартире, не давал мне покоя. «Не будь параноиком, Натан, — успокоил я себя. — Им до тебя нет вовсе никакого дела».       К этому моменту Вика встала с дивана и открыла духовку, из которой повалил пар. Она наспех натянула на руки специальные рукавицы и вытащила противень с пиццей наружу, отмахиваясь от серого тумана. Я поспешил на помощь.       Разогнав дым, мы взяли по ножу и разделили пиццу на четыре корявых куска. Так как я не хотел пачкать посуду лишний раз, ленясь ее после мыть, мы понесли в комнату весь противень, кое-как протискиваясь через узкий коридор.       Поставив поднос на стол, мы расселись на кровати, взяли по ломтику и немедленно принялись жадно есть. Пицца была настолько горячей, что обжигала глотку, но ни я, ни Вика не обращали на это внимания. Попутно я включил монитор компьютера и зашел в интернет. Больше всего меня интересовали сейчас новости, потому я, проигнорировав десятки присланных за ночь сообщений от многочисленных собеседников, открыл вкладку новостного портала и обновил страницу.       Новости были неинтересные — политики кидали друг в друга дерьмом, то и дело вводили какие-то санкции, а тем временем страдали обычные люди, которых еще то и дело взрывали террористы. В общем, все так же прекрасно, как и всегда. Ничего интересного. Я пролистал страницу почти до самого низа. Никаких записей об исчезновении девушки, к счастью, тоже нет... Стоп!       Самый последний заголовок, поместившийся в ленту, заставил мои внутренности сделать сальто и облиться потом. И не из-за все еще очень горячей пиццы. Всего пять слов, которых я так боялся.       02:15 В Минске пропала 14-летняя девушка       Убедившись, что Вика слишком увлечена приемом пищи, я трясущимися руками кликнул ссылку, а в голову тотчас полезли мрачные мысли о тупости и бессмысленности всей затеи с похищением, которые быстро сменились темными картинками тюремных камер, поплывших перед глазами. Я тряхнул головой.       Через пару секунд на весь экран развернулась копия стандартного объявления о пропаже человека, слева была черно-белая фотография Вики, рядом с которой располагался блок текста с информацией о том, как выглядит и где была в последний раз замечена пропавшая. «24 апреля отправилась в школу и не вернулась» — понятно, про меня пока ничего. Впрочем, радоваться нечему, потому что этого ждать и не стоило — родителям Вики неоткуда знать, что произошло после.       Я быстро прокрутил страницу ниже, пока жертва похищения не увидела картинку, и начал листать комментарии. Их было немного, все они пестрили догадками, куда же могла деться девица.       Imago: Да наверняка какойто педофил ее споймал! Надо найти сволочь! Развелось их много уже!       Анна Ж.: Кто не убегал в дестве из дому... вернется, не переживайте родители.       SantaClaus: Действительно! Посмотрите, какая она на снимке замученная! Не от хорошей жизни сбежала, это точно!       marta: ой, я кажется видела эту девочку. мы часов в пять ехали в 53 троллейбусе до ст.метро грушевка, похожая девочка сидела рядом с длинноволосым парнем. она выглядела изпуганной, парень ее успокаивал. не знаю, она или нет, но очень похожа. была в темносиней кофте, парень в серой кофте.       Не веря своим глазам, я перечитал последний комментарий еще раз. Троллейбус 53. Пять часов. Темно-синяя кофта. Длинноволосый парень. Вот и приехали. Вот тебе и блестящий план, Натанчик. Отличная конспирация.       Остолбенело повторяя про себя текст комментария, я доел пиццу и до меня только сейчас начало доходить, какие последствия под собой может иметь этот пост. Лично со мной родители Вики никогда не встречались, но они могли и выглянуть в окно, когда отпускали дочь на прогулку с парнем. Так как одежды у меня немного, а эта кофта и вовсе самая любимая, я вполне мог засветиться в ней неделю назад, когда стояла такая же теплая погода, а Вике еще не угрожал домашний арест. Да даже если забить на одежду, уже слов «длинноволосый» и «успокаивал» достаточно, чтобы родители все поняли — ведь они не только знают о наших отношениях, но и наверняка видели совместные фото — и мигом примчались сюда. Вместе с милицией.       Что делать, что делать? Только сейчас я заметил, что Вика тоже смотрит на экран, видимо, находясь в не меньшем шоке от прочитанного.        — Так, Вика, — я постарался придать своему голосу спокойствие, но прозвучало это как злость, — с минуты на минуту, увидев этот комментарий, твои родители могут заявиться ко мне домой. Возможно, с милицией. Поэтому с этого момента ты будешь вести себя очень тихо и аккуратно. Сейчас ты спрячешь все свои вещи, — я указал на кофту, юбку и обломки симки, — а сама будь готова в любой момент делать то, что я скажу. Понятно?       Вика вздрогнула и кивнула, не замечая, что у нее на губах остались следы кетчупа. Потом она резко встрепенулась, положила недоеденный кусок пиццы обратно на противень и засуетилась, собирая свои шмотки.       В обычном случае я бы без всякой брезгливости доел вкусняшку за ней, но сейчас аппетит полностью пропал. Взяв в руки противень перед тем, как отправиться на кухню, я посмотрел на время написания комментария. Сайт сообщал, что пост появился два часа назад.       По пути на кухню меня сразила мысль, что эту новость, должно быть, опубликовали и в социальных сетях, где могут найтись еще очевидцы, которые сообщат свои сведения именно там, а не на основном сайте. Почти бегом примчавшись обратно, я нашел блок со ссылками на группы портала на других ресурсах и быстро пролистал все их. Всего аккаунтов было четыре. В двух из них активность была почти нулевой, в третьем было всего несколько комментариев, а вот в четвертом таковых было почти сто. Примерно восемьдесят, правда, являлись политсрачем на украинскую тему, который появился, как и обычно, просто из ничего, а никаких записей про то, что Вика была замечена в моем обществе кем-либо еще, к счастью, не обнаружилось.       Я было с облегчением выдохнул, и тут в глазах вновь помутнело: новости ведь не ограничены одним сайтом. Уж точно найдется с десяток СМИ, перепостивших объявление, а ведь есть еще группы поисковых отрядов, городские сообщества и паблики...       Вика тем временем открыла первый попавшийся шкаф с какими-то мамиными вещами и забросила туда свои, запихав их при этом как можно дальше. После чего она присоединилась ко мне, присев рядом на кровать.       В абсолютном молчании мы сидели достаточно долго. Я напряженно листал комментарии всех известных мне популярных сайтов и групп Вконтакте. Тридцать минут, час, полтора — я и близко не представлял, сколько успело пройти времени. В конце концов, не найдя больше совершенно ничего интересного, я вздохнул, встал и подошел к окну. Обычный пейзаж, яркое весеннее солнце заливает светом дворы многоэтажек, уходящие вдаль. Неподалеку от них благодать — поля да леса, отделенные от города лишь МКАДом... за который, похоже, очень скоро придется перебраться.       Впервые за последние сутки мне стало по-настоящему страшно. Все прежние волнения виделись просто детским лепетом на фоне того, что я ощущал теперь. Казалось, будто за каждым кустом засел оперативник, на каждой крыше — снайпер, вокруг дома ходят толпы ментов, и все они только и ждут, пока мы с Викой высунем нос из квартиры. Сидеть спокойно с такими мыслями не получалось. Чтобы хоть ненадолго угомониться, я сбегал к окну на кухню, осмотреть обстановку возле подъезда. Как и всегда, никого — ни пативена, ни опергруппы, ни хоть какого-нибудь праздно шатающегося милиционера. Крик играющих во дворе детей долетает до квартиры, разбавляя гробовую тишину нотками обычной беззаботной жизни, которые стали уже непривычными... Как ни странно, увиденное меня не успокоило, а наоборот, заставило сердце колотиться еще быстрее, как будто, стоит мне отойти, прямо на детскую площадку спикирует военный вертолет и уже через тридцать секунд в квартиру вломится спецназ, чтобы вызволить Вику. Представив такую сцену, я понял, что едва ли смогу сейчас спокойно сидеть дома и ждать чего-то, мне нужно срочно бежать и тащить свою девушку подальше отсюда!       Но не успел я включить голову и найти множество причин, по которым это будет неразумно, в дверь раздался звонок.       От неожиданности я подпрыгнул. Все? Приехали?       Трясущимися руками я показал Вике, чтобы она спряталась в кладовке и не подавала признаков жизни. Как только дверь за ней закрылась, я решился выглянуть в глазок. Снаружи стоял мой друг, Саша Грибанов. Он частенько приходит поболтать с моей мамой, но я ведь вроде сказал ему, что ее неделю не будет дома?       Только я отпер замок, как дверь буквально вылетела из проема, не дожидаясь, пока я открою ее сам. Грибанов без всяких предисловий истошно заорал:        — Натан, ты слышал?!! Вика пропала!!!        — ТИХО! — на автомате рявкнул я, вновь представив сцену с вертолетом. — Не кричи и проходи.       Мне кажется, я прямо услышал, как в кладовке кто-то пискнул. Нет, наверное, показалось.        — Ты слышал?! Читал?! — уже спокойнее, но все равно громко продолжал Саня. — Пропала, говорят! Похитили ее, наверное, уроды, блять!       Обычно я не позволяю называть себя уродом, но не в этот раз.        — Ты серьезно? Это не шутка? — изобразил я крайнее удивление. — Ты что-то путаешь, наверное. Я об этом впервые слышу, а я ее парень все-таки.        — Не знаю! — Грибанов переводил дыхание. — Я только узнал... и сразу к тебе. Пиздец, конечно, какой-то... Ты ее хоть когда видел последний раз?       Пару секунд я думал, стоит ли приоткрыть другу завесу нашей с Викой тайны. Простой двадцатитрехлетний парень, который ничем не заморачивается, и ко всему прочему имеет проблемы с алкоголем... Нет, дальше можно не перебирать, слишком рискованно.        — Да неделю назад где-то, — все тем же удивленным голосом продолжал я. — Но мы же переписываемся, вот вчера еще... Нет, слушай, откуда ты узнал это? Ты ничего не перепутал? Может, просто девушки похожи? Покажи статью какую, что ли...        — Какую статью, блять! На остановке своей увидел листовку и прочитал! Их уже всюду порасклеивали, пошли, покажу!       «Оперативно», — мрачно отметил я про себя.        — Не надо, стой, — я сделал вид, будто призадумался. — Нет, ну это просто невозможно. Подожди, я сейчас в интернете посмотрю. Мне кажется, тебе просто что-то показалось.       Я пошел в комнату, Грибанов, шумно дыша, поплелся за мной. На компьютере красовались комментарии к новости о пропаже Вики.       Быстро переключившись на вкладку с новостным порталом, я навел мышку на заголовок статьи о пропаже.        — А, вот это про нее, что ли? Точно? Я все равно как-то не уверен...        — Точно-точно, — прохрипел Саня.       Я зашел на страницу статьи и начал читать текст, который уже видел. То, что с фотографии выше на меня смотрела черно-белая Вика, отрицать было глупо. Девушек именно с такой внешностью со множеством совпадающих примет (рост, возраст, одежда...) едва ли больше одной, притаившейся сейчас в нескольких метрах от меня.        — Ну сам посмотри! — взвыл Грибанов. — Это же она! Я потому и примчался, чтобы рассказать...        — Тихо! — снова выкрикнул я. — Да, вроде все сходится... Блин, как такое возможно вообще? Ничего не понимаю. Может, авторы объявления сами чего-нибудь напутали?        — Не знаю, Натан, не знаю, — заверещал друг, — я вот как только увидел, так и к тебе полетел... Я вообще на работу опаздываю, но если тебе нужна помощь, могу остаться, поддержать, я понимаю все, как тебе тяжело теперь. А то с моим телефоном сам знаешь что, разъебал я его, а за интернет пока не заплатил, вот и приехал прямо сюда...        — Нет, не стоит рисковать работой из-за меня, правда. В конце концов, может, это все-таки и не она, — с сомневающимся видом проговорил я, глядя прямо на строчку с полным именем Вики.        — По-моему, она. Уебал бы мразину, честное слово! Маленькую девчонку украсть, сука, ну как так, — брызгая слюной, загорелся Саша.        — Ладно, Сань, успокойся... наверное, лучше тебе ехать на работу сейчас. Я просто немного не в себе после такой новости, эээ... ну ты понимаешь...        — Понимаю. Ты будь здоров, приезжай в любое время, если что, я помогу обязательно. Друг же все-таки. Ну, побежал! — проорал Грибанов уже из прихожей. — Бывай!        — Пока, Саш... Будем в лучшее верить.       Хлопнула дверь. Наступила звенящая тишина. Александр, по всей видимости, помчался на свою работу — он вроде как раз устроился недавно продавцом-консультантом в салон одной мобильной сети. Нет, даже если бы Вику на самом деле похитили неведомые мне злоумышленники, я бы не позволил ему, только взявшемуся за ум, вылетать с должности из-за меня, или, точнее, пропущенного рабочего дня, потраченного на мое успокоение. А оно бы мне, впрочем, действительно не помешало. Я сидел абсолютно опустошенным. Одно дело — новость в интернете, но листовки, развешанные по всему городу — это совсем другое. Наверняка это родители Вики постарались, черт бы их побрал. На родную дочь им было так-то наплевать, зато стоило ей исчезнуть — меньше чем за сутки умудрились обратиться куда надо и распространить по столбам и остановкам города сотни ориентировок. А я ведь был целиком уверен, что в ближайшие три дня бояться нечего... Стало страшновато. Ну и мало ли кто из ехавших в троллейбусе или автобусе вместе со мной теперь сможет вспомнить хлюпавшую носом девушку вместе с «длинноволосым парнем в серой кофте»? Сотни объявлений, размещенных по всему городу, наверняка дадут какой-никакой эффект. Дело принимало очень серьезный оборот.        — Вика, ты слышала? — негромко проговорил я. — По всему городу листовки. Я думаю, нам не стоит долго оставаться дома.       Дверь кладовки скрипнула, из помещения выскользнула явно перенервничавшая и вспотевшая Вика. Она тихо подошла ко мне и села на до сих пор не убранную кровать.        — И что ты хочешь теперь делать?       Я взял со стола листок с тремя словами «лес», «электричка» и «промзона», повертел его в руках. На то, чтобы принять решение, что делать дальше, у меня буквально несколько часов. Дело постепенно идет к вечеру, достаточно скоро начнет темнеть. Если и сваливать когда из дома, то разве что под покровом ночи. Но вот куда сваливать? И не допущу ли я очередных дурацких ошибок при этом? С одной стороны, пробежать вдвоем километр по городу до МКАДа, пересечь его и скрыться в лесах так, чтобы никому не попасться, точно невозможно: перед кем-нибудь мы рано или поздно покажемся, ведь ночью в выходные всякие веселые компании гуляют по улицам постоянно. С другой, посадить Вику на электричку и отправить одну в совершенно незнакомый город, учитывая ее топографический кретинизм — верх идиотизма, даже если я попрошу своего тамошнего друга встретить ее по прибытии. Что, если в электричке ее узнают? Что, если она потеряет билет и контролеры ее высадят? А если у моего друга и вовсе сейчас нет возможности носиться с Викой? С третьей, что Вика будет делать в промзоне совершенно одна? Попадется какому пьянице, или рабочие увидят — пиши пропало. Да и как к ней ходить незаметно на встречи? В общем, варианты один лучше другого, конечно. В переписке это выглядело совсем не так по-идиотски.       Точно! Почему бы не написать Вите? Он должен же хоть что-то подсказать... с другой стороны, характер у него вспыльчивый, а после пережитого им вчера шока он вполне может и послать куда подальше.        — Думаю, часа в два ночи мы тихо покинем квартиру и отправимся в лес, за МКАД. Устроимся где-нибудь, возьмем консервов, питья какого. Там переждем пару дней, а потом другой ночью вернемся в город, — быстро проговорил я, отыскивая нужный диалог. Черт, но я же его удалил! А хотя вот, нашелся. Конечно, подумав надо всем мною сказанным, Витя накатал огромную телегу со своим мнением по поводу происходящего. Зайдя в диалог, я стал было строчить призыв о помощи, но потом остановился и решил все-таки прочитать присланное еще вчера ночью сообщение. Но Вика не дала мне начать это дело, задав логичный вопрос:        — За МКАД? Но... А мы не попадемся? Мы там вообще выживем? Ты уверен?       Я откинулся на спинку стула, быстро продумывая варианты.        — Да, уверен. Наденем чего-нибудь с капюшоном, и волосы твои куда-нибудь спрячем. У моей мамы много косметики, можно тебя накрасить. А я могу побриться заодно, или наоборот, оставить бороду и намазать ее чем-нибудь темным. Если будем действовать быстро, нас не должны будут узнать.       Вика молчала, видимо, обдумывая сказанное мною. Я решил за это время прочитать то, что написал друг.       Витя: *Слушай, Натан, я понимаю, что уже поздно но... Бля, не лучше ли вернуть ее с извинениями и получить промывку мозгов в милиции, чем попасться позже и загреметь в тюрягу7 Сам пойми же, чем дальше вы идете, тем больше потенциальное наказание, а вот вероятность успешного исхода почти нулевая! Наши планы ни на что не годятся, вас во всех случаях лего вычислить и заметить, после чего повязатб и вот тогда будет реально невесело! Что вы будете делать в лксу и куда ты в какой Бобруйск ее повезешь? нахера ее пихать в промзону? Это же идиотизм! Мне очень стыдно, чтоя сподвиг тебя на это, честно вгооря, лучше бы мы ее не трогали вообще, если ее и так все устраивает, блять8       Витя: *ОООООООпечатки, сука, я все еще нервичаю! АВЫПрапрвпывавыаыавпекшгдлрьтф!*       То, что мне в очередной раз повторили все изъяны плана, еще и психуя при этом, порядком взбесило, потому я раздраженно написал короткое:       Натан: Нет, не лучше!       ...после чего подумал еще немного и настрочил то, что хотел:       Натан: *Поздно уже думать. Об исчезновении девушки теперь знает весь Минск. Тут повсюду листовки и новости в интернете. Мне нужна твоя помощь, я думаю, как дкйствовать дальше, пусть план и идиотский. Я пока сказал Вмке, что мы этой ночью свалим в лес, но я не уверен, что нас не спалят по пути туда. Думаю делать это в два часа ночи, взять консервы, еду. Что потом — не знаю, наверное, через парц суток вернемся в город, но все-таки, что, если нас спалят? Это очень рискованно, ты прав. Остальные варианты просто еще более тупые. Может у тебя есть идеи насчет того, куда можно еще запихнуть Вику? Только блин, давай без эмоций*        — Но если нас заметят? — я успел забыть, что разговариваю с Викой, и ее вопрос заставил меня вздрогнуть. Проявлять нерешительность было нельзя.        — Нас не заметят, — как можно тверже сказал я. — Говорю же, я накрашу тебя и подберу какую-нибудь неприметную куртку с капюшоном. Максимум, где нас могут увидеть — это в городе, но кто в темноте разглядит, что это за два человека прошли вдали? Успокойся, все будет хорошо.       Хотел бы я верить собственным словам.       Звук пришедшего сообщения. Я мигом повернулся обратно к монитору и жадно начал читать, надеясь, что мой друг изобрел какой-то простой и при этом практически непробиваемый план действий.       Витя: *Честно говоря, не знаю. Тут и просто свалить быо опасно, а когда вас уже ищут, то все, пмздец... хз, куда тут деваться. Наверное, и правда бегите за мкад и подальше от города. Я бы нашел какую деервню, заброшенный домик и укрылся бы там. Или просто в лесу, там меньы не дотянутся скорее всего. А что еще делать? Меня только беспокоит, как вы вернетсеь, раз там объявления и...       Больше я ничего прочитать не успел, потому что тишину вновь нарушила громкая трель. Это был уже не дверной звонок, а домофон.       Вика, не задавая вопросов, рванула в кладовку. Я подошел к двери, сглотнул и поднял трубку.        — Да?        — Здравствуйте. Это квартира Дановичей?       Секунду я метался, врать или нет? Уйдет часок, пока они все перепроверят? А что потом?        — Да, это квартира Дановичей.        — Я — следователь. Расследую исчезновение Виктории Пилипенко. Вы Натан, я так понимаю?        — Да.        — Хорошо. Так вот, мне надо насчет этого поговорить. Я могу войти?        — Д-да, конечно, — выдавил я из себя. Помедлил, нажал кнопку разблокирования двери и положил трубку. Хотелось громко, на весь дом орать. Нецензурно. Я не сдвигался с места, пытаясь осознать происходящее.       Прошло будто пару минут, прежде чем я очнулся и ринулся к Вике. Распахнув дверь кладовки, я без лишних слов вытолкал ее наружу.        — Так, Вика. Меньше чем через минуту здесь появится следователь. Тебе надо срочно подыскать укрытие получше.       Я лихорадочно заметался по квартире. Ни одного места, где моя девушка могла бы спрятаться, точно не спалившись неосторожным чихом или стуком, не нашлось. Выход оставался один.       Я на абсолютном автомате помчался к двери. Ключ от нее, который мы столько времени не могли найти, лежал просто рядом на тумбочке. Схватив его, я с бешеной скоростью отпер замок и распахнул дверь. Вышвырнув Вику из квартиры, я распахнул и вторую дверь из тамбура. Тем временем мерное гудение лифта запнулось, что означало открытие его створок через две секунды.        — Бегом на чердак! — шепнул я, еле удержавшись, чтобы не рявкнуть на весь подъезд. Вика прямо босиком послушно поскакала вверх, я же как можно тише закрыл дверь в тамбур, услышав приглушенный шум открывающихся лифтовых створок.       «Только бы она успела, только бы успела», — пульсировало в мозгу, пока я молниеносно проделывал путь до квартиры и вертел ключом в замке. Стоило мне достать его из замочной скважины, как до моих ушей донесся щелк и в тамбуре послышался кашель. По всей видимости, следователь посчитал излишним предварительно позвонить в дверь. Впрочем, чем меньше он находился на коридоре, тем меньше шанс, что он услышал шум от Вики.       Глубоко вдохнув, я взглянул на себя в зеркало, поправил упавшие на лоб взмокшие волосы. Очередной звонок, на этот раз в дверь — из тамбура, поскольку кнопка была установлена, помимо подъезда, еще и там. Выждав паузу в несколько секунд, я нехотя открыл.       Следователем оказался седой мужичок среднего роста с бородкой.        — Здравствуй, Натан. Меня зовут Шевич Евгений Иванович, я, как уже сказал, следователь и меня интересует история с исчезновением Виктории Пилипенко. Ты ведь знаешь, кто она такая?        — Да, конечно, — я отошел от двери, чтобы не было заметно, что меня лихорадит. В этот момент, когда я снова мельком посмотрел в зеркало, до меня дошло, что я до сих пор в одних трусах. — Проходите, Евгений... Иванович. Извините, я сейчас переоденусь.        — Спасибо, — следователь вошел и прикрыл за собой дверь, — а что, родителей нет дома?        — Нет... мама уехала к своей маме.        — Ну хорошо. Я не займу у тебя много времени. Где я могу присесть?       Я уже открыл рот, чтобы пригласить нежданного гостя в комнату, но потом понял, что если Вика там что-то оставила, это может погубить всю операцию.        — Да вот... эээ... на кухне можете.        — Хорошо. Я подожду, — улыбнулся следователь.       Я бегом бросился в комнату. На кровати лежали недавно мною снятые штаны и серая кофта. Я мигом схватил их, не раздумывая, и кое-как надел. После этого я прошел по узкому коридору и сел на краешек дивана напротив следователя, срочно думая, что буду говорить в ответ на все вопросы, которые он может задать.       Евгений Иванович уже достал какую-то папку и ручку.        — С твоего позволения, приступим. Ну так вот, Натан, насколько я знаю, вы с Викторией Пилипенко знакомы. Это так?        — Да, так.        — Хорошо. Тогда ты уже знаешь, что с ней случилось?        — Д-да... она исчезла, я... читал в новостях. — Черт, эти запинки выдают меня с головой. Надо собраться...        — Сочувствую. Вы были близко знакомы?       И что ему ответить? От того, что я скажу, будет зависеть, насколько сильный упор на меня сделают впоследствии. Врать нельзя, но и говорить правду тоже не стоит.        — Ну... да, мы были хорошими друзьями.        — Настолько хорошими, что у вас в социальных сетях стоит статус «влюблены»? — улыбнулся следователь.       Твою мать! Все уже проверили. Оно и понятно, родители Вики явно не такие идиоты, чтобы не понять, что я могу быть причастен к происходящему.        — Эээ... да, есть такое, — я через силу постарался смущенно улыбнуться, но смутно подозревал, что у меня получился недружелюбный оскал.        — Не стесняйся, — подбодрил следователь. — Меня ведь не это интересует. Лучше скажи мне, что думаешь по поводу произошедшего. Ну, например, куда она могла пропасть? У нее не было плохой компании или, может быть, каких-то врагов, которые могли бы ее выкрасть?        — Нет-нет, откуда они? — намного увереннее выдал я, при этом старательно глядя в одну точку на скатерти, которая укрывала стол. — У нее было не очень много друзей. Но, честно говоря, я и так мало кого знаю из них. Только ее подругу Машу... А кто мог ей угрожать вообще? За что? Она же... ну, это... примерная, отличница. Она не соответствует представлениям большинства даже о красоте, так что... ну... это тоже отпадает. Хотя мне она нравится...       Черт возьми, ну это точно был не тот случай, когда стоило говорить чистую правду. Что мешало рассказать о сотнях знакомых и страшной общительности Вики? Чем больше выдуманной ерунды наплету, тем меньше внимания проявят ко мне на первых порах, а потом всегда можно прикинуться, будто был сильно взволнован и все напутал. Соберись же.       Евгений Иванович улыбнулся.        — Да, я уже говорил как раз с Машей, она сказала примерно то же самое. Что же, склонен вам верить... Так вот, Натан, а когда ты видел ее в последний раз?       В глазах на секунду потемнело. Я все еще слишком нервничаю, и подозреваю, что мой дрожащий голос лучше прямых слов скажет следователю — только что. На миг промелькнула мысль выложить все как есть — вдруг он сочтет меня долбанутым и не станет тратить время на расспросы?        — Примерно неделю назад. Мы тогда гуляли неподалеку от ее дома.        — Ты уверен, что неделю назад? — прищурился следователь. — Вы точно не встречались позже?        — Нет, точно не встречались. Родители, кажется, запретили ей гулять из-за плохой оценки. Ну, может, конечно, у нее были и другие причины, но обычно дело всегда в этом.       Следователь хмыкнул. Теперь он смотрел на меня не отрываясь, в то время как я продолжал, в свою очередь, пилить взглядом скатерть.        — Хорошо, Натан. Ты знаешь, где и с кем ее заметили в последний раз?        — Да, вроде... — я почувствовал, что краснею и потею. — Кажется, был длинноволосый парень в троллейбусе, который ее утешал, так?       Мне показалось, что делать вид, будто я действительно не замечаю схожести своей внешности с описанием того самого парня — это самая адекватная тактика. Ну, по крайней мере, это точно лучше, чем услышать собственные приметы от работника ментуры.        — Да, именно так, — вкрадчиво продолжил следователь. — Еще этот парень был в серой кофте... — он уставился в район моей груди. — Ты никого такого не припоминаешь среди Викиных друзей?        — Хм-м... — Что сказать? Что сказать?! — Наверное, я чем-то похож на него, правда? — господи, дебил, что ты несешь... Я вновь попытался выдавить улыбку, и, наверное, она вышла еще более жалкой, чем в прошлый раз.        — Именно, — подтвердил следователь. — Я бы даже сказал, слишком.       В кухне воцарилось напряженное молчание. Я лихорадочно соображал, как бы отвести от себя подозрения.        — Но позвольте, Евгений Иванович, — вновь заговорил я, — вы же не думаете, что я действительно похитил Вику и сейчас спокойно с вами об этом разговариваю?       От мысли о том, что так, в общем-то, и есть, я чуть не рассмеялся после этих слов, как идиот. Но на самом-то деле ничего смешного в этом не было.        — Знаешь, Натан, — с неожиданной резкостью ответил следователь, — я на этой работе уже тридцать пять лет, и преступники, не только на кухне, бывает, сидят и корчат из себя невинных овечек. Некоторые такие сволочи, прости за выражение, могут хоть каждый день торчать у тебя под носом. Сновать туда-сюда в отделе, здороваться с тобой постоянно. Ты знаешь их с пеленок. А потом оказывается, что именно эта мразь изнасиловала сорок девчонок и зверски их убила! Ты думаешь, что одной этой беседой отведешь от себя все внимание?! Тогда ты ОЧЕНЬ наивен!       Я вжался в диван. Следователь покраснел.        — Извини, я иногда бываю слишком резок. На деле я не думаю, что ты виновен и, повторю, сочувствую, что все это происходит с твоей девушкой. Но пойми, не надо ставить под сомнение мой профессионализм. Я раскрыл более тысячи дел, среди которых не один десяток похищений! Много таких парней вроде тебя отпиралось, мол, как вы можете, это же моя девушка! Я же с вами разговариваю, сотрудничаю! Как это могу быть я? А потом оказывалось, что именно этот подонок, смотревший тебе в глаза, нагло врал, пока девушка мучилась, будучи связанной в подвале загородного дома!       Евгений Иванович уже не кричал столь громко, как в прошлый раз, но это не имело значения. Я больше не пытался скрывать, что меня колотит. Казалось, будто в комнате закончился кислород. Перед глазами все плыло. Меня могут арестовать прямо сейчас. А все из-за чего? Из-за дурацких детских хотелок. Взрослых людей вздумал проучить... Если мне удастся теперь выйти сухим из воды, я готов буду хоть в бога уверовать. Да могу даже с Викой и ее родителями вместе начать ходить в церковь, мне ничего будет не жалко после такой передряги.       Следователь достал из папки какой-то бланк, вписал несколько слов, поставил размашистую роспись и сунул листок мне.        — Вот. Это подписка о невыезде. Маша и родители Вики их получили тоже. Распишись здесь, мы, скорее всего, еще придем к тебе и будем разговаривать насчет этого дальше.       Евгений Иванович встал, захлопнул папку и пошел к выходу. Обернувшись у двери, он проговорил гораздо тише:        — И извини еще раз. Просто ты не представляешь, как уже надоели все эти сволочи, которые не стесняются тебе в лицо врать! Порою хочется самому стать преступником, чтобы взять автомат и... гхм, истребить таких. Ты по возможности будь дома, ладно? Я и мои ребята будем заходить периодически. Ах да, телефончик свой скажи. И домашний тоже...       Я, не веря в свое, пусть и временное, но спасение, продиктовал оба номера. Как только за следователем закрылась дверь, я обмяк и сполз под стол. Ну что же, просто прекрасно. Вот и вали теперь в лес. Если здесь то и дело будут шляться люди из правоохранительных органов, мне из дома не выйти незамеченным.       Я встал и выглянул в окно. Где-то через минуту дверь пискнула и из подъезда вышел следователь. Подойдя к серебристой машине, он сел внутрь, чего-то подождал. Спустя некоторое время, не выходя обратно, он наконец завелся и укатил восвояси.       Я бросился вон из квартиры. Мигом взлетел на чердак. Вика сидела, притаившись, в углу возле двери в служебное помещение — в одной своей майке и трусиках, как ходила по дому. Увидев мой силуэт, она вздрогнула. Я подбежал поближе и подал руку.        — Вставай, Вика... Дело плохо. Они меня, похоже, серьезно подозревают. Нам надо валить отсюда и как можно быстрее.