So Sweet Pain

Придя в свою комнату, я увидел, что Гарри печатает что-то в моём телефоне. — Что ты делаешь? — Я настраиваю твой телефон так, чтобы он мог только принимать звонки от меня и твоей мамы. — ответил он, даже не смотря на меня. — Но зачем? — Ну знаешь, безопасность и все такое… Я не могу быть уверен в том, что ты не попытаешься позвонить в полицию и сдать меня. Или своим друзьям, например. Вдруг мой телефон зазвонил — Котёнок? Серьёзно? — Стайлс саркастически взглянул на меня. — Это та девчонка, которую я ранил вчера в магазине? — Да. — сквозь зубы процедил я. — Она моя девушка. — Ты хотел сказать, твоя бывшая девушка. Я с непониманием посмотрел на него. — Я хотел сказать то, что сказал. — А я сказал, что ты сейчас же её бросишь! — процедил Гарри сквозь зубы. — Но я не хочу этого делать! — Нет, ты хочешь. — он снова взял свой пистолет и протянул мне телефон. — Ты же хочешь жить, верно? Мне ничего не оставалось, кроме как ответить на звонок. — Элеонор? — Малыш, как дела? Почему не навещал? — прикрикнула Эль, но по её голосу было понятно, что она не злится. — Слушай, нам надо поговорить, дело в том,. — Постой, — прервала она. — Меня выписывают из больницы, давай ты за мной заедешь, мы пойдем в какое-нибудь кафе и всё обсудим. — Из-за радостного голоса девушки у меня перед глазами сразу возникла её улыбка, сияющие глаза… — Слушай, я не могу за тобой заехать. — Что? Почему? — она явно удивлена. — Проблема в том, что… — и тут вспоминается мой байк, он ведь до сих пор стоит около магазина. — У меня нет моего байка. — Эм, а почему ты его не забрал? — Просто в последнее время на меня столько всего взвалилось… — я проглотил ком в горле. — Что? Что на тебя взвалилось? Ой, меня трогал преступник, ой, ой, ой, смотрите какая я бедняжка, все жалейте малыша Лу. МНЕ РУКУ ПРОСТРЕЛИЛИ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ! — Эль выговорилась и замолкла. Я молчал, не зная, что сказать. Гарри угрожающе смотрел на меня, приставив дуло пистолета к моему виску. Он кивнул, словно… Поддерживая? Или подталкивая вперёд. Собравшись с силами, я выпалил: — Нам надо расстаться, не звони мне, не пиши, не приходи и не подходи ко мне, так будет лучше. Прости, я знаю, что веду себя как последняя скотина, но уверяю, из-за меня у тебя могут быть проблемы серьёзнее раны. Пока. — я нажал кнопку отбоя и кинул телефон на кровать. — Теперь доволен? — я презрительно посмотрел на этого подонка, пытаясь сдерживать слёзы. Стайлс отошёл от меня и взял мой мобильник. — Доволен. Хороший мальчик, мишка Бу. — он потрепал меня по волосам и вышел из комнаты. Он ещё и смеётся надо мной! Из-за него мне только что пришлось самому разрушить мою личную жизнь, а он… И я даже не сопротивлялся этому! Ненавижу его! Ненавижу себя! Я в сердцах ударил стену. Упала фотография. Я поднял её. На ней были изображены мы с Элеонор. Такие весёлые, такие… Счастливые. А он все разрушил. Я повесил фотографию обратно и вышел из комнаты. Проходя мимо гостиной, я увидел там Гарри, который набирал чей-то номер. Я спрятался за дверью и стал слушать. — Давай, Ник, ответь… Чёрт. — я услышал, как он пнул кофейный столик. — Ладно. Эд. Возьми трубку, возьми… Эд, дружище, ты жив! — я навострил уши, но, к сожалению, мог услышать только отрывки диалога. — Почему это я бездушный подонок? — я только усмехнулся. Его собеседник явно был такого же мнения о кудрявом, что и я. — Да, бросил. Но ты знаешь правила. Каждый сам за себя. Я никогда не был джентльменом. — о чем они говорят?  — Так или иначе, ты выбрался! — откуда? Что произошло?  — Серьёзно? — я услышал, что голос Гарри заметно повеселел. — За городом… Далеко? Мхм. Хорошо. Но нас не должны обнаружить. Да. У меня есть козырь. — от его холодной усмешки меня бросило в дрожь. Что это все означает? — Завтра, в четыре, в молле у фонтана? Договорились. — он бросил трубку и облегчённо выдохнул. Я тихо отошёл от двери, возвращаясь в свою комнату. Меня это всё ужасно пугает. *** Я слушал музыку и делал свои задания, когда в комнату вернулся Стайлс. — Малыш, мне нужна твоя помощь. — Серьёзно? — я не смог сдержать сарказма. — Помощь после всего, что ты сделал? — О, это ещё цветочки, поверь мне. — он усмехнулся. Снова. Половину времени каждого нашего разговора на его лице усмешка! Это уже раздражает. — Мне надо завтра выйти в город. И ты мне поможешь. — Дай уточнить: ты, с раненой рукой, собираешься выйти в люди в то время, как твои фотороботы висят на каждом углу, и полиция охраняет все, что можно, после вчерашнего инцидента? — Нда, в моей голове это звучало намного логичнее. Но давай так: ты помогаешь мне со всем, о чем я прошу, а взамен получаешь жизнь, сохраняешь её своей матери и через некоторое время я даю тебе полную свободу без моего присутствия. Мы могли бы сотрудничать! — он протянул мне руку. А что я могу сказать против этого? — Хорошо. Что мне надо сделать?