Муж из пророчества

Пустошь. Селение Гремм Направив своего ланга вслед за девушкой, Крис присоединился к воительницам у самых городских ворот. Здесь их задерживать не стали и пропустили внутрь без всякой волокиты. Дикерс с интересом крутил головой, рассматривая новое селение, и, как успел заметить, оно значительно отличалось от Форт-поста. Если там все постройки были сложены из серого камня, то здесь дома имели очень гладкие стены, хоть и тоже были серыми. Кроме того, почти все дома оказались одноэтажными. – Из чего здесь делают дома? – потеребил он Криса за плечо, привлекая к себе внимание. – Из песка. Основной каркас выкладывают из камня, а потом из песка, измельченной дерей-травы и еще чего-то там делают раствор, которым заливают каркас. Ветер со временем стены разрушает, но лет на десять такого дома хватает, если его вовремя не ремонтировать. О, Сабрина спешивается, значит, мы на месте. Крис ловко спрыгнул на землю и помог мужчине, у которого опять начали затекать ноги от непривычного сидения. Осмотрев широкую площадь, на которой они оказались и где сейчас местные дамы, перекидываясь приветственными фразами с воительницами Зеннона, забирали лангов, Дикерс поинтересовался, смотря на самое высокое здание: – Это что, местная администрация? – Не знаю, – мужчина пожал плечами, отряхивая свою одежду от песка пустоши. – Я здесь никогда не был. Это либо дом предводительницы, либо буртусная. В таких местах народ обычно собирается там, где можно поесть-попить и поиграть. Так что игральные столы совмещают с харчевнями. – Подожди, ты сказал, что никогда здесь не был? А как же… – Дикерсу оказалось сложно так с ходу подобрать нужные слова. Он полагал, что Крис привезет его к месту перехода в другой мир, а оказалось, что тот никогда здесь прежде не был. – Саби сказала, что всё в порядке и она договорилась о встрече. Стряхни песок с одежды и пошли, поприветствуем хозяев. Наши воительницы уже вошли в дом. Дикерсу ничего не оставалось, как прикусить язык и последовать совету своего спутника. Войдя вслед за ним в здание, мужчина поморщился от шквала голосов и запахов, обрушившихся на них. Они оказались в обычном кабаке, или «харчевне», как выразился Крис. Идя вслед за ним, Дикерс бегло осматривался по сторонам, стараясь увидеть и запомнить как можно больше. За столами в основном сидели женщины, иногда в обнимку с мужчинами. Также мужчины сновали по залу, ловко разнося подносы, уставленные дымящейся едой и глиняными кувшинами и кружками. Одеты они были однотипно: кто завернут в плащи, а кто в подобие широких кафтанов или сюртуков. Обязательным атрибутом для женщин являлись плотные юбки различной длины, а для мужчин - бриджи. Преобладали в основном серые и черные цвета. Не было той яркости, что пестрела во дворце. Кроме того, в отличие от Форт-поста, здесь мужчины не носили сарри, и платки скрывали только волосы, оставляя лица открытыми. Их спутницы расположились в дальнем конце зала, и мужчины направились к ним, лавируя между столами. Совершено неожиданно одна из посетительниц выкрикнула: – Смотрите-ка, какие мужчинки к нам пожаловали! – тут же она вскочила с места и преградила путь Крису. – Личико покажите, или такие страшные, что в платки пришлось укутаться? Дикерс замер, став участником столь сюрреалистической ситуации, не зная, как себя вести. Ведь ему никогда еще не приходилось отбиваться от домогательств женщин. Еще в юности, посещая подобные заведения, он сам был не против поприставать к понравившимся девушкам, а вот чтобы наоборот... Но стоило только женщине протянуть руку к платку Криса, как вспыхнуло голубое свечение, и к её горлу прижался острый клинок. – Руки свои поганые убрала, иначе вскрою твою глотку и глазом не моргну. Судя по тону, с каким Крис сказал эту фразу, Дикерс ему сразу поверил, и не только он. В помещении воцарилась звенящая тишина, а на висках женщины тут же выступили капельки пота, и она зачастила: – Эй, парень, ты чего? Я же ничего такого. Так, просто сказала. Вот и руки убрала. Смотри. Она развела их в сторону, а потом подняла вверх. Неизвестно, как бы дальше развивалась ситуация, но тишину прервал зычный голос: – Ярила, я же тебя предупреждала, что если не перестанешь лапать всех мужиков подряд, то рано или поздно нарвешься на неприятности и женщины набьют тебе морду за своих мужей и сыновей. Но тебе не повезло гораздо больше. Ты умудрилась пристать к воителю, который шутя рубил головы пустынникам. Дикерс с удивлением слушал это, но еще больше удивился, когда женщина побледнела, с ужасом глядя на мужчину, приставившего клинок к её горлу, а пот уже тоненькими струйками сбегал по её лицу. – Крис, убери клинок и иди сюда, – продолжил тот же властный голос, – а то Ярила сейчас обделается со страху, а нам потом это нюхать придется. Дружный хохот множества голосов разрядил обстановку, и Крис нехотя отодвинулся от женщины, отведя руку с клинком чуть в сторону и вниз. Мгновение, и лезвие клинка потухло, растворившись в воздухе. Дикерс во все глаза смотрел на рукоять, которую сжимал Крис, и не мог поверить своим глазам. Подобное он видел на полигоне, когда амазонки устроили демонстрацию военных умений. Только тогда он сидел далеко и во всех подробностях не сумел рассмотреть процесс появления грозного оружия. У Криса был не меч, а длинный кинжал, но выглядел не менее устрашающе. – Гертруда, ты так уверена в том, что это я? Вдруг ты ошиблась? – Крис, уже не обращая внимания на вздохнувшую с облегчением женщину, приставшую к нему, неспешно направился в дальний угол зала. Майкл пристроился сразу за ним, стараясь не отставать и не пропустить ни одного слова, понимая, что это очень важная информация. – С учетом того, что сюда прибыла Сабрина, других вариантов нет. Неужели думаешь, что у нас каждый второй мужчина является воителем? Воином – да, но не воителем. Тем временем они подошли к нужному столу, и им навстречу встала женщина, поразившая посланника своими габаритами. Эта женщина была огромной, выше Дианы и Аквы сантиметров на двадцать-тридцать и значительно шире в плечах. Одета она была в кожаную куртку, отороченную мехом, плотную юбку чуть ниже колен с разрезами по бокам и высокие сапоги. Из «украшений» имелись металлические наручи, плотно облегающие её руки до локтя, широкий пояс, как у воительниц, с прикрепленными к нему железными пластинами, образующими «защитную юбку». К поясу крепились две массивные рукояти, как понял Дикерс, это были необычные мечи местных. Через одно плечо был перекинут плащ, подбитый мехом. Прическа соответствовала облику. От висков и лба заплетено несколько тонких косичек, которые ложились поверх распущенных волос, и Дикерс был уверен, что на концах этих косичек поблескивали не драгоценные камни, а металлические набалдашники. Женщина больше напоминала скалу, чем живого человека. Посланник с интересом наблюдал, как эта громадина заключает в медвежьи объятия Криса, который рядом с ней казался хрупким и миниатюрным, несмотря на бесформенный балахон серого сарри. – Крис, а ты за это время изменился, возмужал, – сделала вывод воительница, похлопывая мужчину по спине. – Сколько прошло? Года три? – Да, три года, как раз с великой битвы с Лордом Греем, – согласился мужчина, выпутываясь из объятий. В этот момента одна из женщин, сидящих за одним столом вместе с опозорившейся Ярилой, воскликнула: – Ба! Да это же Крис Бесфамильный! – Закрой свой грязный рот! – закричала в ответ Саби, вскакивая со своего места и хватаясь за рукоять меча. – Мой папа вовсе не бесфамильный! Он был Зеннонским, а сейчас Крис Минральский! Или кому-то эти знания нужно вбить в глотку вместе с зубами? Дикерса очень напрягла такая обстановка, которая от благодушной могла мгновенно измениться до всеобщей кровавой бойни. Причем он совершенно не улавливал того момента, когда ситуация круто менялась. По тому, как сопровождавшие их воительницы схватились за мечи, можно было судить, что всё очень серьезно: Криса оскорбили, и сейчас прольется чья-то кровь, но совершенно неожиданно мужчина снял платок со своего лица и улыбнулся окружающим. – Саби, сколько раз можно повторять: горячность не красит женщину-воительницу, тем более если она ведется на слова глупцов или безумцев. Будь более сдержана. Ты ведь юная дева благородных кровей, а не малолетка подзаборная. Саби смутилась, убрала меч и извинилась перед папой. Все расселись по своим местам, и Криса с Дикерсом пригласили за стол к Гертруде. Перед ними тут же поставили глиняные кружки с питьем, но Крис заявил: – Моему спутнику ничего не нужно. – Неужто не проголодался? Или, как все благородные, диету держит, чтобы женушке нравиться? – поинтересовалась Гертруда, откинувшись на спинку стула и с наглой ухмылкой рассматривая Майкла. Взрыв хохота сидящих за соседними столами женщин был посланнику неприятен, но он не решился возражать, понадеявшись на Криса. – Благородные мужчины Минрале открывают лица только по велению своих родственниц или лиц, их опекающих. Майкл находится под опекой моей жены, но её здесь нет, поэтому он не имеет права снять платок с лица. Женщина очень внимательно посмотрела сначала на Дикерса, а потом перевела свой взгляд на Криса. Под взглядом карих глаз посланник почувствовал себя крайне неуютно, будто бы к нему попытались забраться в душу. Крис же спокойно выдержал тяжелый взгляд, как ни в чем не бывало поднял кружку и принялся неспешно потягивать напиток. – У благородных странные правила. Неужели ты стал таким послушным мальчиком, что соблюдаешь их все? Хоть в голосе и слышалась насмешка, но выражение лица женщины говорило об обратном. Крис не спешил с ответом, опустив свой взгляд в кружку. Дикерс понимал, что это какая-то игра, но пауза затягивалась. Наконец мужчина перестал разглядывать напиток и посмотрел прямо в глаза собеседницы. – Находясь у тебя в ополчении, Гертруда, я просто пытался выжить и по возможности защитить дорогого мне человека. Время идет, сменились города и страны, но суть осталась неизменной – я по прежнему пытаюсь выжить, подстраиваясь под окружающие правила. – Ты изменился. Возмужал не только телом, но и разумом. Сабрина передала мои слова? – Да, и я согласен, только хочу, чтобы наша договоренность была скреплена подписями на свитке. – Хм, ты умеешь читать и писать? – Гертруда даже не пыталась скрыть удивление в своем голосе, что немало озадачило Дикерса. Он не мог представить того, что Крис мог быть безграмотным. – Я просто пытаюсь выжить, – с легкой грустью мужчина повторил свои прежние слова. В дальнейшем разговоре Дикерс потерялся окончательно. Они приступили к обсуждению лангов, строений и, насколько мог понять землянин, методов тренировок воительниц. Майкл же тем временем, слушая вполуха их разговор, осматривал помещение и собравшихся здесь людей. Их жизнь шла своим чередом, несмотря на присутствие чужаков. Да, воительницы Зеннона в своих военных доспехах являлись для этого места чужеродным элементом. Дикерс с Крисом, укутанные в неприметные серые сарри простолюдинов, гораздо лучше вписывались в окружающую обстановку. Что удивило Дикерса, так это манера общения меж полами. Посланник до этого побывал только в двух населенных пунктах: приграничном городишке и столице государства. Но там оказалась общая черта – мужчины являлись людьми второго сорта, и женщины в общении с ними всячески подчеркивали свое превосходство. Здесь же общение проходило практически на равных, и Дикерсу чудилось, что они оказались в другой реальности, настолько за последние месяцы он отвык от подобного общения. От созерцания окружающей остановки его отвлекла неожиданная реплика Гертруды, и он тут же весь обратился в слух: – После смерти королевы Ксандры ситуация в стране значительно изменилась. – Королева Ксандра не умерла, – возразил ей Крис. Дикерс мельком уже слышал имя королевы Ксандры, но толком ничего не знал, и сейчас у него появилась возможность получить ценную информацию. – О да! Конечно! Она попала в воронку небытия, но ведь оттуда не возвращаются! – Возвращаются, только очень редко. Ведь для этого нужно очень сильно хотеть вернуться назад, а королева никогда не бросит свою страну. По крайней мере, все именно так говорят о ней. Наместница Диана верит, что она вернется, а у меня нет повода сомневаться в её словах. – То есть ты хочешь, чтобы она вернулась? – Дикерс ясно услышал удивление в голосе Гертруды. – Королева Ксандра нужна Зеннону, а значит, она должна вернуться, – четко, чуть ли не по слогам проговорил мужчина. Майкл понимал, что эти двое ведут какой-то странный спор, только не мог понять его смысла, и это вызывало в нем беспокойство. – Крис, а что будешь делать ты, когда она вернется? – Я? А при чем здесь я? У меня тихая спокойная жизнь… – Если королева вернется раньше, чем через пять лет со дня исчезновения, то она может заявить на тебя свое право. Никто ей не возразит. – Ха-ха-ха, – смех мужчины показался посланнику каким-то неестественным. – Она даже не вспомнит о моем существовании. Там было пророчество, которое уже исполнилось. Так что я теперь не при делах. Гертруда в задумчивости покрутила свою кружку, рассматривая разводы на столе, а потом тихо, по прежнему не глядя на собеседника, проговорила: – Менталитет воительниц отличается от менталитета других женщин. У них гипертрофированное чувство собственности. Если бы тебя отправили в Храм или отдали какой-нибудь захудалой прислужнице, то королева и не вспомнила бы о твоем существовании, но твоя жена принцесса Минрале, принцесса другого государства. На такое не закрывают глаза. Такое не прощают. – Крис с тихим стоном закрыл ладонями лицо. – Надейся, что она вернется позже, чем через пять лет… Ладно, пошли, посмотрим загоны и тренировочные площадки. Гертруда встала, посчитав разговор завершенным, и направилась к выходу. Вслед за ней поднялись женщины из-за соседнего стола, а Крис так и остался сидеть, уткнувшись в свои ладони. Обеспокоенный Майкл коснулся его плеча: – Крис, ты в порядке? – Да, – отозвался тот, убирая ладони от лица. Он схватил свою кружку и одним махом допил её содержимое. – Я в полном порядке. В этой короткой простой фразе Дикерсу послышался сарказм. Не выдержав, он поинтересовался: – Королева Ксандра – это бывшая правительница Зеннона? – Ага. – Тогда какое отношение она имеет к тебе? Мужчина задумчиво посмотрел в лицо Дикерса и, недобро усмехнувшись, медленно проговорил: – Королева Ксандра моя жена.