Проклятые навечно

       Как и ожидалось, репетиции заняли весь день. Участники группы с непроницаемыми лицами танцевали перед огромным зеркалом давно заученные движения, но мысли их были далеко отсюда.    Каждый из них хотел докопаться до правды, выяснить, что же именно послужило основой того, что происходило с ними сейчас, потому молодые люди, не переставая, размышляли о той таинственной семье, что обитала в семьдесят шестой квартире шестьдесят шесть лет назад.    Хореограф европейской наружности стоял поодаль, скрестив руки на груди, и хмурился. Он не мог понять, что случилось со столь трудолюбивым коллективом, который ему вверили полтора года назад. Что стало с этими ребятами, которые ещё позавчера лучились энергией и вкладывали в каждый танец частичку собственной души? – На сегодня все, – сурово проговорил он, выключая музыку. – Что с вами? Я вас не чувствую, дорогие мои; передо мной – сухие профессионалы, а не творческие личности, которые хотят выразить себя. – Простите, – ЧунМён оттёр лоб и низко поклонился. – Дело в том, что у нас сейчас проблемы дома. – Я понимаю, – кивнул хореограф, сурово глядя на лидера группы. – Но мне всегда казалось, что у артистичной натуры искусство всегда будет на первом месте.    С этими словами танцор круто развернулся и быстро вышел из репетиционного зала, едва отвечая на поклоны певцов.    Крис проводил его взглядом и, как только дверь за европейцем захлопнулась, повернулся к остальным. – Давайте собираться, ребята, – проговорил он. – Как доберёмся до дома, я свяжусь с Диком; наверняка у него уже есть нужная нам информация.    Участники группы прошли в раздевалку и начали собираться, не тратя время на лишние слова. Каждому из них не терпелось узнать историю семьи зубного врача до конца; они чувствовали, что мистические и потусторонние события, что имеют место сейчас, не просто так начались именно тогда, когда Кан ИльХун с семьёй спешно покинул этот дом.    Почему ДжиХён оставила здесь Жаннетт? Каким образом дух вселился в куклу, если это, конечно, было именно так? Была ли девочка медиумом? Что стало с Адель?     Вопросов было немерено, и потому участники группы спешно собирались домой: каждый из них хотел узнать всё. – Послушайте, – вдруг начал КёнСу, влезая в чёрную водолазку и поправляя ворот. – Что нам делать, когда мы узнаем координаты этой ДжиХён? – Свяжемся с ней, – пожал плечами СеХун. – По телефону или интернету. – Может быть, нам даже придется приехать к ней в Канаду, – вставил ЧунМён. – Для этого нужно постараться выхлопотать хотя бы три свободных дня... – Давайте решать проблемы по мере их поступления, – посоветовал практичный Лу Хань. – Мы ещё даже ничего не услышали от этого Ричарда Как-его-там. Может быть, эта ДжиХён не захочет общаться с нами на эту тему; кто знает... Предлагаю пока об этом не думать и настраивать себя на позитивный лад. – Точно, – захохотал ЧанЁль. – Давайте все представим себе Жаннетт!    БэкХён недовольно фыркнул и, протянув руку, ущипнул друга за бок, заставив того подпрыгнуть и прокричать своим густым басом громкое «Ой!». – Так тебе и надо, – довольно проговорил один из ведущих вокалистов, уперев кулаки в бока.    Все остальные искренне рассмеялись, на минуту позабыв обо всех терзаниях, через которые они прошли. ***    По обыкновению собравшись в гостиной, молодые люди сгрудились вокруг Криса, примостившегося на кресле. Рослый китаец так и не смог привыкнуть сидеть на полу и предпочитал высокие сиденья на западный манер.    Юноши выглядели весьма расслабленно в своей домашней одежде, и в воздухе витал явный аромат специй: молодые люди недавно поужинали, предпочтя на этот раз скромно обойтись лапшой быстрого приготовления. Все, без исключения, взирали на Криса, и выходец из Страны Клёнов, почувствовав общее нетерпение, кивнул и взял мобильный телефон, чтобы набрать номер друга. Однако коварный агрегат завибрировал прямо в крупных ладонях китайца. – Дик прислал сообщение, – прокомментировал лидер ЕХО-М, быстро пробегая глазами по экрану мобильного. – Говорит, что выслал на электронную почту всю информацию и сканированные фотографии, а также просит позвонить.    ЧунМён пододвинул ноутбук поближе к товарищу, и тот, быстро кивнув в знак благодарности, открыл интернет-обозреватель и ввел пароль от своего почтового ящика, одновременно звоня Каллахану. – Привет, приятель! – поздоровался Крис, как только детектив принял вызов. – Я переключаю тебя на громкую связь; выкладывай, что успел раскопать.    Высокий китаец положил сотовый телефон на столешницу, и солидный баритон ирландца заполнил помещение: – Итак, двадцать третьего августа сорок девятого года семья Кан приехала на территорию Канады. Они встали на очередь для приобретения гражданства и поменяли имена на западный манер. Три года они жили в Оттаве, потом же, получив паспорта, переехали в Куинн-Элизабет-Маршенс – это деревня близ города Принц Альберт, провинция Саскачеван. Мистер Итан Кан каждый день ездил в город работать в зубоврачебной клинике, миссис Эйлин Кан сидела дома, занимаясь садом, а их дочь, Джейн Кан, ходила в местную старшую школу. В декабре пятьдесят второго девочка покончила с собой, спрыгнув с крыши колокольни. В феврале пятьдесят третьего у миссис Кан родилась дочь, которую назвали Розмари. – Хоть что-то хорошее, – прервал Ричарда Крис. – И где она сейчас? – Боюсь, не могу тебя обрадовать, – продолжил Каллахан. – Розмари Кан примкнула к движению хиппи и умерла в семьдесят шестом от передозировки наркотическими веществами; собственной семьи у неё не было. Отец пережил дочь ненадолго: мистер Итан Кан скончался в мае семьдесят седьмого. Миссис Эйлин Кан после смерти мужа начала заниматься садом и продавать цветы. Она скончалась в октябре девяносто второго от пневмонии. Все фото, что я нашел, мне удалось отсканировать и послать тебе. Там же, во вложении к моему посланию, ты найдешь несколько документов... К сожалению, это всё, что я смог накопать, дружище. – Большое спасибо Дик, – искренне сказал лидер ЕХО-М. – Ты очень помог всем нам.    Дав отбой, Крис быстро забарабанил по клавишам. – Итак, ДжиХён, которую в Канаде назвали Джейн, покончила с собой в возрасте восемнадцати лет, – задумчиво пробормотал ЧунМён. – Интересно, почему? – Может, из-за тоски по родине? – предположил Исин, опираясь щекой на ладонь. – Видимо, ей было не очень комфортно на чужбине.    ЧонДэ щёлкнул пальцами. – Нет, это произошло из-за недостатка внимания! – выпалил он. – Уже через два месяца после смерти девочки у миссис Кан родился второй ребенок. Скорее всего, мать просто забросила ДжиХён, потому что готовилась к появлению на свет Розмари... Сами знаете, как чувствительны подростки в таком возрасте. Им кажется, что весь мир клином на них сошелся, и малейший намек на игнорирование их особы они воспринимают как кровную обиду. – Какова бы ни была причина, – вступил в разговор Тао, – меня интересует одно: послужило ли это катализатором тому, что мы имеем сейчас? Может, смерть ДжиХён высвободила какого-то духа?    КёнСу задумчиво пожевал губами и поправил рукава черного свитера. – Меня смущает кое-что другое, – несмело начал он. – Миссис Кан... По рассказу нашей соседки, она была слабой и болезненной женщиной... Крис, во вложении есть документы, где указана её дата рождения? – Есть, – отозвался китаец. – Она родилась восьмого октября тысяча девятьсот пятого года, а её супруг – третьего марта девятьсот второго. – Вот оно как, – нахмурился Ди-О. – К моменту появления на свет Розмари миссис Кан было сорок семь лет. Могла ли нездоровая физически женщина решиться на рождение второго ребенка? – Могла, если её недомогание было вызвано проклятием этой квартиры, – убежденно вымолвил ЧонИн. – Посмотрите: она почила не так давно, в девяносто втором, когда ей было восемьдесят семь. Вряд ли хронически больная дама дожила бы до таких лет.    Крис молча повернул экран ноутбука ко всем участникам группы. Оттуда с черно-белой фотографии на них смотрела улыбавшаяся девушка с длинными черными прямыми волосами. Одета она была в мешковатый сарафан до пят, а на лоб повязала ленту, цвет которой определить было невозможно. – Розмари Кан, – догадался ЧанЁль, всматриваясь в черты этой несчастной. – Она самая, – склонил голову высокий китаец.    Следующее изображение было не таким оптимистичным: простой надгробный камень, на котором было высечено имя младшей дочери семьи Кан и годы её несправедливо короткой жизни. Хотя... Старшая прожила ещё меньше, и это ярко демонстрировало очередное фото, пугавшее своим реализмом. Вторая могила, намного более ранняя, для «Джейн Кан»...    Далее ребятам предстало лицо зубного врача. Фото было сделано в ателье в пятьдесят первом. Доктор, действительно, был красивым и представительным мужчиной с бородкой.    Пятый кадр заставил молодых людей поразиться. – Это фотографировали в церкви, – поспешил пояснить Крис. – Во многих канадских деревнях господствует традиция, унаследованная от предков-англосаксов: каждое воскресенье порядочные люди должны ходить на приходскую службу, иначе общество вас не примет.    МинСок сощурился, с трудом отыскав на групповом снимке мистера Кана. – Женщина, которая держится позади, – это его жена? – спросил он, наклоняясь поближе. – Скорее всего, – кивнул лидер ЕХО-М. – А что это у неё на голове? – выпалил БэкХён, недоверчиво склонив голову набок. – Это шляпка с вуалью, – пояснил ЧунМён. – Тогда многие их носили.    Крис продолжил демонстрировать друзьям изображения. Вот Джейн Кан, слегка неуклюжая в своей школьной форме. Хотя губы девочки улыбались, в глазах у неё застыло какое-то неуловимое выражение беспредельной тоски.    Вот снова миссис Кан в своей изящной шляпе. Она вела маленькую Розмари по просёлочной дороге. Бунтарский дух уже тогда угадывался в ребенке, который изо всех сил пытался вырвать руку и явно тяготился опекой матери.    Вот ИльХун-Итан образца весны семьдесят седьмого года, сильно постаревший, сломленный утратами, которые пережил, сгорбленный и практически немощный. Он сидел на кресле на террасе загородного дома и грелся на солнышке, а ноги его были укутаны пледом. От этого фото так и веяло скорой смертью, и Крис поторопился сменить кадр.    На экране появилось изображение несколько погрузневшей миссис Кан в широкополой соломенной шляпке. Жена зубного врача везла куда-то телегу, наполненную разнообразными цветами. Это фото было ещё черно-белым, но уже более четким. Внизу стояла дата – август восемьдесят пятого.    По какой-то жуткой иронии судьбы, последний кадр был практически близнецом одного из предыдущих, только сорок лет спустя. Вся паства сгрудилась вокруг священника в белом воротничке. Вдова зубного врача на сей раз не стояла поодаль; напротив, она была на первом плане, но годы добрались и до неё. Пожилая женщина смотрела куда-то вбок, а не в объектив камеры, но больной она не выглядела. – Дик указал в письме, что она слегла через два месяца после того, как была сделана эта фотография, – заметил высокий китаец, указывая на надпись «июль тысяча девятьсот девяносто второго года» на краю цветного изображения. – Долго боролась с недугом, но в октябре её не стало. – Ну, да, пневмония – это не шутка, особенно в восемьдесят семь лет, – пробормотал МинСок. – Что ж, значит, и здесь нас постигла неудача, – разочарованно протянул Исин. – Все члены этой семьи умерли, и никого не осталось; это означает, что мы упустили последнюю ниточку. – Есть ещё Адель, – напомнил ему СеХун. – можно потрясти Агентство Пинкертона ещё раз; пусть свяжутся со своим французским филиалом. – Но она приехала в Корею почти сразу после войны, – мягко проговорил Тао. – Тогда везде царил беспорядок. Может быть, она участвовала в Сопротивлении, и её записали в погибшие... – Тем более, она въехала на территорию нашей страны нелегально, – вступил в разговор ЧонДэ. – У неё не было документов; кто знает, может, она была вовсе не француженкой и не Аделью, а какой-нибудь Хильдегардой, которая хорошо владеет иностранными языками. Сами понимаете, какое тогда было отношение к немцам. В её интересах было оказаться кем угодно, но ни в коем случае не одной из выходцев из злополучного Третьего Рейха.    ЧонИн задумчиво потер подбородок. – В этом есть рациональное зерно, – согласился он. – Именно потому она и не поехала с семьёй в Канаду, ведь авиарейс был через Европу. Тогда люди летали на лайнерах типа «Прометей», а эти железные птицы должны заправляться довольно часто. Это означает, что самолет должен был сделать несколько остановок в Старом Свете, а Европа – это не Корея, где западное лицо в диковинку; там бы сразу же поняли, что никакая она не француженка. – Точно, – вторил другу КёнСу. – Её могли даже задержать и арестовать! Война ведь только-только отгремела.    Юноши ещё долго обсуждали судьбу Адели, и лишь ЧунМён, пододвинув к себе портативный компьютер, внимательно изучал одно фото за другим, листая изображения и увеличивая их.    Лидер группы был весьма эрудированным человеком, неплохо справлялся с кроссвордами и головоломками и обожал литературные викторины. Сейчас перед ним – он явственно ощущал это – лежала ещё одна загадка, и СуХо был готов взяться за её разрешение, ведь от этого зависело спокойствие и душевное равновесие его подопечных.    А ради этого ЧунМён решился бы на многое.