Все мы упали.
IV - Из открытий в упадок
18 мая 2015 г. в 22:51
Не знаю зачем открыли АДАМ и плазмиды, но лучше бы они этого не делали. В 52-ом троица из компании Фонтейна открыла АДАМ, за ним пошло производство плазмидов и город стал другим. Наш маленький мир без богов и королей стал совсем другим. Плазмид «Электрошок» достаточно быстро распространился среди электриков, с которыми я тогда работала. Его попробовала и я. Я могла какое-то время понимать электричество, если так можно выразиться. Это неописуемо! Тебе дается сила, власть, возможности и ты должен это контролировать. Мне уже нечего скрывать, я пристрастилась к этому достаточно быстро. Поначалу все было неплохо, плазмид позволил мне сделать некие успехи в работе. Но потом я заметила, что на моей левой кисти выросли…кристаллы. Синие кристаллы. Они были как песчинки, но синие. И в моей коже. Мои вены более синие, чем должны быть. Я не знала, что делать, мне никогда не доводилось о таком даже слышать. Что мне оставалось? Я стала носить перчатки и при первой же возможности пошла к доктору Штайнману, был 54 год и он тогда был еще в своем уме. Пришлось отдать немалую сумму, чтобы он умолчал о моем визите. Он вырезал из моей руки это песчинки. Без травм не обошлось, они ударили его несколько раз током. На моей еще молодой руке появилась пара свежих шрамов. Из-за этого перчатки стали моим постоянным атрибутом. После этого происшествия я жила дальше как ни в чем не бывало около трех месяцев, когда уже на другой руке и на лодыжке опять появились синие песчинки. Пришлось подружиться с этим странным немцем. Как никак он был по другую сторону фронта от меня, а в 14 лет войну встретить никому не хочется, но его манеры кавалера, сочувствие, да и какое-то обаяние давали о себе знать. Мы даже как-то сдружились, хоть иногда он говорил мне, что я совершенно не вписываюсь в его понятия красоты. Мои визиты к нему с просьбой вмешательства в мою внешность участили до неприличия, что уже ходили слухи, что у меня с ним роман. На тот момент мне могло показаться, что это худшее, что могло произойти. Ну да, конечно. Я бы себе сказала «Крепись», если могла бы посоветовать что-то себе более молодой. Я была покрыта маленькими шрамами практически по всему телу. Я считаю, что мне сильно повезло в том, что мое лицо эта мутация не трогала. Хоть что-то меня в себе устраивало. Я была так занята собой, что не замечала мутации похлеще моих у большинства других людей. Может у них не было денег на Штайнмана, может им было все равно. Видя их, мне хотелось накачать себя чем угодно, лишь бы не быть такой, как они. Райану не нравились такие люди, он изначально был против использования АДАМа, чем воспользовался Фонтейн, приютив у себя группу ученых и пустив в оборот плазмиды. В 55-ом Райан уже не хотел обо мне слышать, видеть меня, я ему была не нужна и в рабочей области, и в отношениях, и даже в простой, былой дружбе. Я на него зла не держу, он дал мне возможности и оставил меня с ними наедине, а я, когда-то приличная советская девушка, просто распустилась в этом свободном городе. Если бы он за мной следил, то многого бы не случилось, но он мне ничем не обязан. Прибыв сюда почти в 19, я практически сразу начала курить, что здесь делает большинство. От алкоголя, конечно же, я тоже не отказывалась. Что сначала было просто баловством, переросло в зависимость. Тоже самое и с плазмидами. Все сходится к одному, только дай волю человеку, и он скатится. Тоже самое и с этим городом. Идея всем понравилась, и первые 12 лет он процветал, но, как мы видим, он все же пришел в упадок.