***
Всё лето перед шестым курсом Гермиона видела один и тот же сон. Кошмар. Будто бы она, мама и папа гуляли по Оксфорд-Стрит в поисках платья для святочного бала. Каждый раз они заходили в одно и то же кафе, и каждый раз там появлялись Пожиратели смерти. Она видела ужас и удивление на лицах родителей и зелёный луч Авады, а затем, просыпаясь в холодном поту, ещё несколько секунд слышала безумный смех Беллатрисы Лейстрейдж и крики беззащитных людей. Каждую ночь. Страх за родителей не отпускал ее даже днём. Тогда девушка подумала, что вряд ли она, грязнокровка, вернётся из этой войны живой. А также её родители, её любимые мама и папа, которые даже понятия не имеют о чистоте волшебной крови, могут пострадать. Девушка решилась на жуткий поступок, будто приговор дня неё самой - «Обливейт». Дожить ещё полтора месяца в семье, любить ещё полтора месяца, а потом навсегда покинуть их жизни. Таким было её решение. Волшебнице казалось, что другого выхода нет. Должно быть, Гермиона Грейнджер была бы до чёртиков удивлена, когда, проснувшись поздним утром, сладко проспав всю ночь, не увидела ни одного кошмара. Если бы, конечно, она могла вспомнить об этих кошмарах. Приятное утро стало просто превосходным, когда во время завтрака Гермиона пережила нашествие сов. Одна за другой они влетали в окно, и девушка хохотала, узнавая птицы друзей. Её сердце обливалось радостью. Это казалось девушке странным, так как это был самый обычный день. Первым пришло письмо от Кормака. Гермиона расплылась в улыбке, завидев корявые буквы и огромное количество звёздочек-поцелуйчиков от своего бойфренда: «Мионочка, Завтра наконец-то приезжаем домой. Во Франции скучно, ни одна француженка не сравнится с тобой. Хотя, о чём я, ни одна девчонка не сравнится с тобой. Скучаю всем сердцем, Твой пупсик. P.S. На следующей неделе мы с Уизли собираемся сходить на игру, хотелось бы увидеть тебя. Жду сову с ответом» В любой другой день при виде «Мионочки», «пупсика» и всех этих слащавостей, Гермиона бы мигом кинулась за антирвотным, но сегодня этим аномально жарким днём, в маггловском Лондоне, она слишком скучала по своим друзьям. Однако, девушка всё же отказалась от предложения МакКлагена. Совсем не хочется смотреть дурацкий квиддич и... слишком необходимо отдохнуть от Кормака. Грейнджер не была готова видеться со своим парнем. Его активные проявления чувств сбивали с толку девушку, привыкшую оставаться незаметной. Второе письмо было, скорее, запиской, как раз в стиле Поттеров: письмом такое просто язык не поворачивался назвать. «Сегодня в семь у нас. Мой брат капитан. Роуз» Гермиона засмеялась. Как она рада за Гарри! Она знала, как сильно он этого хотел. Последний год это было его главной целью. Ох, а что же устроит Рон! Он ведь не отстанет от Поттера, пока тот не возьмёт его в команду. Уизли умеет убеждать, когда это ему особенно нужно. Наверное, стоит подыскать Гарри подарок… Луна и Джинни прислали колдографию: они вдвоём в купальниках и в компании двух загорелых красавцев. Гермиона до сих пор поражалась тому, как же Молли отпустила свою драгоценную дочурку в Испанию. Миссис Уизли до сих пор была уверена в скромности и невинности своей дочери. От этих мыслей на лице появилась лёгкая улыбка. Последняя сова принесла Гермионе удивительную весть – свадьба Билла и Флер! Грейнджер и представить не могла, что эти двое вообще знакомы. Рон тоже хорош! Вчера прислал целую страницу, исписанную мелким почерком, о том, какую крутую форму для квиддича купил в косом переулке, но даже словом не обмолвился о свадьбе брата. Наверняка, он и сам об этом забыл. Вдруг на волшебницу нахлынули непривычные трогательные чувства, и она вспомнила, как подружилась со своими мальчиками… Это было на третьем курсе, шёл урок по Уходу За Магическими Существами у профессора Хагрида. В тот раз полувеликан знакомил их с гиппогрифом. Этот урок оставил сильное впечатление у многих учеников. Гермиона до сих пор считает их прекраснейшими из всех созданий. Тогда она так отчаянно тянула руку (как и всегда, впрочем) и была счастлива, что Хагрид вызвал именно её. Гермиона подошла к Клювокрылу и поклонилась, как требуют правила. Создание вернуло ей поклон, но, когда девочка уже собиралась оседлать животное, кто-то из толпы (она до сих пор не знает, кто именно) швырнул в их сторону крысиную тушку. Девушка безумно испугалась в тот момент. Гиппогриф встал на дыбы, ловя любимое лакомство, и наверняка придавил её, если бы не Гарри. Тогда поступок Поттера обескуражил её. Гарри и Рон всегда были довольно незаметными и чаще держались в стороне. Единственной причиной, по которой Гермиона, как и остальные ученики школы, знала их имена, была способность Гарри к квиддичу и высокая должность в министерстве Артура Уизли, чьи колдографии частенько появлялись на страницах «Еженедельного Пророка». Гарри оттолкнул Гермиону в сторону, а сам попал в больничное крыло. Грейнджер каждый день навещала своего героя. Так она познакомилась и с Рональдом. Забавный мальчишка, один из множества рыжеволосых Уизли - знаменитой чистокровной семьи, а также одной из влиятельнейших в магическом мире. Он тоже не оставил своего лучшего друга в трудную минуту. В их первую встречу у кровати Гарри Рон обвинил во всём Гермиону и назвал её неуклюжей и сумасшедшей девчонкой. Теперь девушка вспоминает это с улыбкой, тогда же она весь день провела в туалете для девочек на третьем этаже, пытаясь остановить свои рыдания. Девушка не считала себя виноватой, а от этого становилось ещё обиднее. Рон сам извинился следующим вечером. Гермиона по сей день уверена, что это Гарри его заставил, хоть они и отрицают это всеми силами. Тем не менее, она благодарна каждой мелочи, что произошла тогда. Иначе, неизвестно, как бы могла повернуться их судьба. Так или иначе, с тех пор они расставались не дольше, чем на время летних каникул в Хогвартсе. Хотя, даже в каникулы они продолжали видеться. Гермиона гостила и у Гарри, и у Рона. Глупо, конечно, но порой Грейнджер пыталась вспомнить предыдущие два курса, когда ещё не дружила с мальчиками, и не могла припомнить ни одного дня. Ни дня! Иногда ей казалось, что они так и дружили с самой первой поездки на «Хогвартс-экспресс».***
Сегодня наступил долгожданный день - двадцать седьмое июля. Гермиона стояла посреди одного из залов поместья Уизли - девушка всегда восхищалась этой непринужденной красотой их усадьбы. Она никак не могла понять, как у Рона и Джинни язык поворачивается называть этот огромный дом (на языке всегда вертелось слово «дворец») норой. Комнаты были большими, но очень милыми и уютными, везде чувствовалась заботливая рука миссис Уизли. Хозяйка справлялась с домашними хлопотами исключительно собственноручно, лишь иногда прибегая к помощи домашних эльфов, которые души в ней не чаяли. Это место было олицетворением слова «очаг». Гермиона любила бывать здесь. Двадцать седьмое июля, свадьба Билла и Флер. Грейнджер рассматривала гостей, постепенно заполняющих зал. Луна Лавгуд держала под руку своего отца и ослепительно улыбалась. В этой девушке был определённый шарм. Чета Поттеров в полном составе. Гарри опять недовольно посматривает в сторону Розы: эти двое никогда не перестанут ругаться. Гермиона усмехнулась. Она всегда хотела родного брата или сестру, но, глядя на своих друзей, была благодарна судьбе одинокого ребёнка. Среди кучи чистокровных семей, многие из которых были прекрасными людьми, Гермиона заметила Люциуса и Нарциссу Малфой. При встрече с ними у девушки всякий раз по коже пробегали мурашки. Такие холодные и равнодушные, сумасшедшие, помешанные на чистоте своего рода. Это так странно, ведь ещё со времён победы Дамблдора над Грендевальдом чистота крови, текущей по венам волшебника, давно не бралась в расчёт. Министерство полно маглолюбами и изо всех сих старается перенимать и совершенствовать многие их изобретения. В этом мире такие, как Малфои, бросались в глаза и зачастую вызывали отвращение. На их лицах чётко читалось, что они презирают весь мир. Гермиона сама сотню раз слышала разговоры Артура и Джеймса об ужаснейших высказываниях Люциуса о маглорожденных. Его сын учился с ней на одном курсе. Драко Малфой, как бы смешно это не звучало, был главным врагом Гермионы. Её соперником. Грейнджер терпеть не могла этого всезнайку, потому что была уверена, что она куда большая всезнайка, чем он. Когда он отвечал на уроках те темы, которые в совершенстве знала волшебница, она была готова придушить его, причём его же галстуком. Она ненавидела тянуть руку и видеть, как на вопрос отвечает он. И улыбается, так самодовольно, в точности, как отец. В такие моменты Гермиона представляла, как в будущем они работают в Министерстве: Драко кричит на собраниях, что нельзя подпускать к власти таких, как она, называя их грязнокровками, на манеру Люциуса. Почему-то это казалось чем-то логичным и нереальным одновременно. А пока что младший Малфой всегда получал «превосходно» по Зельям и получал похвалу от любимого учителя Гермионы, профессора Снейпа, в то время как она по-прежнему получала только «отлично» и сходила с ума от зависти. Да, у Драко был талант к зельеварению, зато она, Грейнджер, легко читала руны без словаря. Малфой будто бы родился на метле и даже мог составить конкуренцию Гарри, но она-то, Гермиона, была лучшей ученицей по трансфигурации. Он жил в холодных подземельях факультета Слизерин, а она – в высокой башне Гриффиндора. Эти двое были полными противоположностями, их конфликта невозможно было избежать. Гермиона постоянно выставляла баллы в этом воображаемом рейтинге «Грейнджер – Малфой», в надежде когда-нибудь обогнать его, но они по-прежнему оставались на равных. Это заставляло девушку захлебываться собственной яростью. Все мысли о блондинистой семейке улетучились, когда в зал вошла Флер. Такой красивой Гермиона её никогда ещё не видела. На невесте красовалось белое подвенечное платье с пышной юбкой. Ткань на спине была прозрачной, показывая идеальную осанку девушки. Всё платье было усыпано камнями, которые переливались под светом хрустальных люстр. Из-за высокой причёски Флёр казалась ещё более уверенной и статной, а фота дополняла прекрасный образ.***
— Рональд! — радостно прокричала Гермиона, когда наконец-то отыскала рыжую макушку среди моря спешащих людей на платформе 9 и 3/4. Девушка кинулась другу на шею. Тот, не предвидя этого, чуть было не уронил их обоих. — А где Джинни? — и тут вместо ответа до её слуха донёсся беспокойный голос Молли: — …и, пожалуйста, Джинневра, приглядывай за своими братьями! — Джинни и миссис Уизли подошли к ним. Женщина, заметив Гермиону, тут же расцеловала её. — Гермиона, деточка, здравствуй! Гермиона вдруг подумала, что у неё, магглорождённой, никогда не могло быть мамы, провожающей её у дверей в «Хогвартс-экспресс». Молли Уизли стала для неё этой мамой. Вдруг девушка вздрогнула: кто-то закрыл ладонью ей глаза. — Кормак, — немного резче, чем хотелось, произнесла Гермиона и развернулась, ловя тёплое прикосновение знакомых губ. Теперь, сидя на любимых местах в вагоне, они все были в сборе. Грейнджер окинула взглядом их купе. Она, Гарри, Рон, Кормак, Роза, Джинни, Невилл и Луна. Они снова вместе и снова едут в Хогвартс. В душе у девушки Будто ожило солнце. Так было всякий раз, как она встречала друзей после долгой разлуки. Гермионе почему-то очень хотелось верить, что этот год, в отличие от множества остальных, на этот раз выдастся полным приключений, как в магловских книгах, которыми так зачитывалась Гермиона.