Будни идиота

      Воскрешать старые работы казалось Авторке забавным. Вот вы не ждали, а мы приперлись, собственно. Но еще забавнее было получать разряд тока. От погибшей в честном бою за праздник гирлянды. Авторка уже поныла об этом всем друзьям на Фейсбуке, запостила пост (если бы среди наших героев была Грамотность, она бы иногда плакала и впадала в депрессию от того, как изворачивается Авторка в своих выражениях, и ловила по пять сердечных приступов в минуту от всех очепяток и резких переключений раскладки на клавиатуре), несколько фоточек в Инстаграме и, конечно, обновила статус в Ватсапе.       Так вот, у Авторки сломалась гирлянда. Она то и дело соединяла концы двух разрезанных проводочков, дергалась от неприятного ощущения и в общем и в целом очень даже веселилась, пока кто-то не вырвал игрушку из ее рук. Недовольно Авторка промычала и сразу же заткнулась. Над ней возвышалась злая, чрезвычайно недобрая, злющая Муза. Аура в комнате стала напряженной. «Запомните меня такой: уставшей, невыспавшейся, голодной, недосмотревшей Ведьмака, » — подумала уже Авторка печально. И все бы кончилось плохо, гораздо хуже, чем стоит в рейтинге этой работы, если бы вдруг что-то черное не зашевелилось в углу за шкафом. Что-то большое и не внушающее доверия. Муза стушевалась. — Что еще за… — и не успела грязно выругаться, как оно вышло само.       Распространяя темную энергию, что-то очень толстое, как борец сумо, без четких черт, наполняющее воздух тяжестью, оно вылезло и заполнило половину комнаты. Оно гадко ухмылялось и белая широкая улыбка была ярким пятном на всепоглощающей черной дыре. Муза сглотнула. У Вдохновения сегодня был выходной, капризная Лень ушла в запой, не выходя из предыдущего, и защитить Авторку с Музой сейчас было совсем некому. И если последняя очень переживала по этому поводу, то Авторка казалась крайне беспечной и вообще витала где-то в другом месте. Где-то не в собственной квартире.       Маленький кот подошел к черной туче, понюхал ее и довольно замурлыкал. Оно в ответ протянуло свою большую культяпку, чтобы погладить животное. — А кисе он нравится, — тихонько начала Авторка, — ты, Музочка, тоже успокойся. Лучше познакомься. — А кто это? — севшим голосом спросила Муза. — Творческий Кризис! — радостно поведала Авторка.

***

      На кухне сидели трое, не считая кота. Судорожно пьющая чай Муза, тырящая зефирки Авторка и тучный Кризис. Кризису чая не налили, чем персонажа очень обидели. Поэтому он сильно дулся и занимал места больше, чем положено. Так бы и сидели дальше в тесноте и в обиде, если бы Муза наконец не взорвалась. — Да можно уже хоть что-то с этим сделать! — Муза бы даже вскочила и топнула ножкой, но ввиду отсутствия свободы пришлось ограничиться только ультразвуком. — Можно, — приятный бархатистый мужской голос заставил закашляться златовласку.       Перед удивленными девушками сидел солидный мужчина, цвет его кожи отдавал серым, глаза были чарующе черные и на нем идеально сидел отглаженный черный костюм. Кризис, а это был он, важно поправил темно-серую бабочку и улыбнулся той же белоснежной широкой улыбкой. Одна прядка игриво выпала из темных волос, уложенных назад. Девушки синхронно вздохнули. — Нет, ну знаешь, — покашливая произнесла Авторка, — если Кризис Творческий… тако-о-ой, то я совсем не против.       Муза что-то нечленораздельно промычала. Все были довольны. Все, кроме вернувшегося пораньше Вдохновения. «Это Спарта!» — сказало оно, и Кризис, совсем недавно хвалившийся, что он младший брат Большого Кризиса в стране, был спущен прямо до первого этажа по лестнице под восторженный вскрик Авторки о том, что было бы неплохо и любовный кризис также да и подальше. Маленькая Лень злобно потирала ручки. Ибо нечего занимать чужое место! А то выходишь тут из запоя и держи сюрприз. Девочка обвила ручками Авторку и повисла, удобно пригреваясь. — Слушай, — задумалась Автор, — а ты ведь в повествовании еще ребенок. Какие запои, это незаконно! — Глупенькая, я же вперед тебя родилась, мне уже все можно, — мурлыкнула Лень и заснула, оставляя разъяренное Вдохновение, испуганную Музу и задумчивую Авторку далеко-далеко. Сон ведь святое.