Острова нас не отпустят 2

- Ну и что это было? До этого момента мы ехали молча. Пленники болтаются сзади, в кузове. Хоть те и в отключке, Ваас не поскупился на охрану. Двое сидят в кузове и пялятся на лежащие рядом тела, а ещё одна пара, развалившись на заднем сидении, ждёт своего звёздного часа, если кто-то из ублюдков попытается сбежать. Включённое радио должно играть, но вместо этого из приёмника доносится раздражающее шипение. Коробка передач скрипит всякий раз, как за неё берутся. Салон весь провонял сигаретами - из-за жары этот запах чувствуется острее. Большую часть пути я еду, высунув голову, чтобы не чувствовать эту едкую вонь. Только сейчас, на время разговора пришлось сесть ровно. - Не понимаю, о чём ты, - мычит Ваас, зажимая в зубах самокрутку. После долгой работы ему жизненно необходимо закурить. Наклоняюсь ближе, чтоб лучше понимать услышанное. - Я о том, что произошло в ПБ. Это ты меня так позлить решил? Сейчас меня интересуют выкрутасы с Иви, которые он устроил. Насчет Анны я собиралась разобраться позже, так как Монтенегро всё-таки соизволил отправить к ней небольшой отряд. - Не будь сукой, мы просто разговаривали. - На разговор это не было похоже. - Не понял блять, это ты обвинить меня в чём-то решила? Ваас резко тормозит, и позади сидевшие пираты впечатываются в наши кресла. Я лишь чувствую, с какой силой ремни безопасности впиваются в кожу: Ваас же рассчитывал, что я как минимум разобью себе нос о лобовое. - Ай, блять, что там такое?! Из багажника слышатся недовольные голоса, будто их обладателей пришибло чем-то очень тяжёлым. - Что-то случилось, босс? - Сука-а-а-а-а-а! – а это уже доносится с задних рядов, - Хуле так тормозишь, э! Больно пиздец. Не обращая внимание на скулёж позади, Монтенегро разворачивается ко мне лицом и задает вопрос: - Так в чём ты там, бля, меня уличаешь? Ну-ка. - Я спрашиваю, что за цирк ты устроил, когда я была там. - Что за цирк? – с усмешкой перефразирует Ваас, - А тебя разве должно ебать, что я устраиваю на своём блять острове? Кажется, нет. Ты должна делать, что я скажу, и молчать в тряпку, усекла? «Терпи. Всё нормально. Он успокоится». - Всё? Поток тупых мыслей иссяк? Мы можем спокойно дохуярить до лагеря? Он ждёт, что я отвернусь, чтобы продолжить кричать и читать нотации; заставлять меня смотреть ему в глаза… но я, к его удивлению, отвечаю: - Знаешь, меня заебало, что любое замечание ты превращаешь в скандал. Я даже спросить у тебя ничего не могу. - Ой, да нахуй иди. Он гомерически смеётся, пираты подхватывают. Зная, что может следовать за этим смехом, я решаю не терять время. Отстегнувшись, выхожу из машины, громко хлопнув дверью. Это их взбодрило. - Ты ёбнулась, что ли, посреди дороги выходить?! - Да мы ж несерьёзно, - подхватывает Килла. – Залезай обратно. - Последний раз говорю, садись, - Ваас начинает вскипать. – До лагеря ещё дохуя. - Ничего, - фыркаю, поправляя брюки, - переночую на аванпосте, если что. Тебе есть, чем заняться. Хочется добавить «с Иви», но проглатываю это. Пусть думает, что меня это не так задело. Уезжая, Ваас показывает в окно средний палец. С дороги поднимается такая пылища, что глаза слезятся. Отойдя к обочине, дожидаюсь, пока не рассеется песчаный туман, после чего достаю рацию и нажимаю на четвертую кнопку. - Кать, ну наконец-то! – слышу нетерпеливый тон подруги. – Где ты? Оглядываюсь по сторонам. Когда весь остров знаком «от и до», понять, где находишься – плёвое дело. - В пяти минутах «Ржавый двор». - Отлично! Будь там. Я приеду. - Подожди, зачем? - Всё, отбой! Она обрывает связь. Солнце уже не печёт; близится вечер. В этой зоне полно тигров и буйволов, а из оружия при мне только винтовка. Херово. Но что ещё херовее – внезапно вписаться в погоню за пленницей, на которую натыкаюсь по дороге. Та шла мне навстречу, то и дело оглядываясь по сторонам. Сразу подмечаю, что не местная: одета в рваные джинсы и футболку; на ногах неудобные шлёпки. Да и внешне была совсем не похожа на туземку. Волосы длинные, чёрные. В руках держит какую-то папку. Увидев меня, она замирает и щурится - приглядывается. А, заметив, во что я одета и с каким оружием хожу, не раздумывая бросилась в джунгли. Я могла бы отпустить её: такие здесь не выживают. Но что-то во мне заставляет пуститься за ней следом. А она ещё такая прыткая! Бежит, будто под ногами ровная земля. Едва ли улавливаю её силуэт, пока ветки и лианы бьют в лицо. Шелест листьев заглушает остальные звуки. Увлечённая погоней, я даже не заметила, где порвала одежду. В конце концов, она спотыкается – я только и вижу, как в сторону отлетает шлёпок. Подскочив к ней, бью ногой по спине. Та вскрикивает и откатывается в сторону. Всюду разбросаны бумаги: пока брюнетка пытается справиться с болью, поднимаю некоторые из них. На моей майке нет живого места. Её когти ковыряют мне запястье. Она шипит и требует отпустить её. Запыхавшаяся и злая, держа за волосы выбившуюся из сил девчонку, оглядываюсь в поисках дыма. Мы прилично отдалились. Папку держу в свободной руке. Нос чует запах горелых шин быстрее, чем глаза примечают знакомый флаг. Где-то поблизости раздаётся протяжный гудок клаксона. Анна ждёт меня. - А это что за чудо-юдо? Открываю дверь на заднее сидение и вижу широкую плоскую коробку, обвязанную проводами. - Да так, бегала, глаза мозолила. Видимо, слиняла, пока никого в лагере не было. - Ясен красен, при Ваасе она б такого не учудила. Тянусь к коробке, но Вершинина кладёт поверх неё руку. - Нужно её связать, - намекаю на провода. - Поехали, вернём пропажу. - Так, нет, - Анна вылезает из машины и подходит к нам. – Мы не в лагерь. Сощуриваюсь. Точно что-то задумала! - А куда тогда? Её, чё, с собой таскать? - Её-то? – Анна оценивающе оглядывает девчонку, а после берет её за голову и с силой прикладывает к машине. – Она готова кататься. Анна разжимает руки, и пленница падает на землю без сознания. Усмехаюсь её находчивости и принимаю правила игры. - Ну давай прокатимся. Укладываем тело в багажник, затем садимся на передние сидения. Анна за рулём. Она действует решительно: сразу давит на газ. - Куда хоть едем? - Увидишь. - Слушай, по поводу сегодня… - Забей. Мы всё решили. Чувствую спокойствие на душе. Наконец-то я отдыхаю в приятной компании, в лицо дует прохладный ветер, никто не доёбывает по поводу и без. Анна обходит все ямы, так что машина летит, будто под колесами нет дороги. Думала в пути почитать досье на пленницу, но сейчас оказалась способна лишь на разглядывание сумеречных красот острова, пролетающих за окном. - А что в коробке? - Всё-то тебе надо знать. Лишь приехав на береговую линию, она вручает мне коробку, прибавляя скромное: - В общем, это, с праздником. Недоверчиво разрезаю ножом белые провода и приподнимаю крышку. - Что это? - Все разговоры потом, иди примеряй! Обрадовавшись, что смогу сменить рваные шмотки, наспех вываливаю содержимое коробки и вдруг замираю, никак не ожидав увидеть белое вечернее платье. Удивлённо смотрю на Вершинину, но та лишь хихикает и спрашивает, нужно ли помочь с декоративным корсетом. Я в этом не разбираюсь. Чувствую только, что ткань легкая и очень тонкая. Вырез у него такой, что будет отлично смотреться любое ожерелье. Даже часть шрама видно. Чуть не рву длинные рукава из какой-то ткани, похожей на фату, когда продеваю в них руки. Корсет плотно садится на талии, не требуя перешнуровки. В многочисленных оборках можно потеряться. Я очень странно выгляжу: в белом платье, берцах и с винтовкой за спиной. Как невеста, которую застал апокалипсис. Непривычно и непрактично. Но выбирать не приходится: либо рваньё, либо вот это. Возвращаюсь к подруге, чуть не запутавшись в юбке. Приходится придерживать рукой. Анна, облокотившись о машину, хлещет ром из горла, поглядывая в океан. - Так что произошло в Бэдтауне? – привлекаю внимание, надеясь продолжить разговор. - Там нужно усилить патруль? Анна лениво качает головой. - Ой нет, там сейчас пиратов больше, чем местных, - уловив моё замешательство, она продолжает. – Я надеялась, что ты приедешь. Даже липовую перестрелку устроила, чтоб побыстрее собиралась. Закупила бухла, - на этих словах она достаёт из машины вторую бутылку белого рома и протягивает мне, - собрала наших, организовала там всё. Они небось до сих пор там чиллят. Сегодня год, как мы свои среди них. Она говорит без сожаления и претензий – просто, как факт. Принимая в руки бутылку, мне неловко; я и не думала, что из такой мелочи можно сделать праздник. Ну, работаем на пиратов и работаем. А она прям заморочилась. Думаю, стоит ли второпях искать для неё что-то. - Бля, у меня с собой только деньги. Возьмёшь? Она только отмахивается: - Забей. Вершинина приветливо улыбается, намекая, что наличие подарка её не парит. Но я не отстаю: - Накуплю тебе метательных ножей. - Как хочешь. Анна предлагает пройтись. Оставляем машину на пляже и уходим левее, вдоль берега. Глаза давно привыкли к тьме; не нужно прислушиваться к шуму моря, чтобы понять, где оно. Гуляем, пьём, разговариваем. Анна идёт чуть позади и время от времени вспоминает, как долго она хранила это платье, и как потрясно оно на мне сидит. Я только и соглашаюсь, не зная себя со стороны. Когда оборачиваюсь, вижу её расслабленное лицо. Только одежда выдаёт в ней пиратку, а так, на вид обычная девчонка. Ветер треплет её в кои-то веки распущенные волосы и путает в них длинные серьги, найденные в одном из чемоданов. Она блаженно прикрывает глаза, когда пьёт. Содержимое её бутылки опустошается быстрее моей. Думаю об этой Иви. Зачем? О случившемся не рассказываю русской лишь по той причине, что та опять уйдет в бредовые теории. Никто не сомневается, что Монтенегро больной на голову, но на этот раз он сам себя переплюнул. На что он надеялся, что я истерику закачу? Очень странно, как будто меня не знает. Мне вообще похер!.. Но тогда почему я об этом думаю? Пока копаюсь в голове, не замечаю, насколько далеко ухожу, будто куда-то спешу. Телом хочется убежать от рефлексии, но мозги упорно игнорируют эту потребность. Анна петляет где-то позади с полупустой бутылкой и по-детски смеётся. - Чего булькаешь там? Останавливаюсь, чтобы она меня догнала, и вдруг понимаю, что пейзаж перед глазами какой-то до боли знакомый. Оглядываюсь, и тут до меня доходит – это причал, куда прихожу читать письма. Сама того не осознавая, я привела Вершинину к её брату и подружке. Блять, вот уж никак не такого подарка она от меня ждёт сегодня. - Слышишь? – она прыгает по песку, кружится, втаптывает в ямки носы ботинок. – Слышишь, слышишь? Думаю, как увести её отсюда. - Ну слышу, стекло. Под ногами хрустят осколки от бутылок. Возможно, здесь была драка. Подошва армейских бот отлично защищает от острых предметов. - Так снег хрустит, - она издает ребяческий визг, - зимой! Я как домой вернулась! Она подбегает и, положив руку мне на плечо, запрокидывает голову и громко пьёт из горла. Часть стекает по её подбородку и впитывается в одежду. Поправляю платье, которое никак не хочет сидеть ровно. Ткань путается в ногах. Корсет не тугой, но ощутимый. Широкие рукава неприятно нагревают кожу – не привыкла, что на руках есть хоть какая-то одежда. - Откуда платье? – Анна сильно кашляет. – У кого стащила? - Я прям знаю! – саркастичная усмешка ей к лицу. – Но сидит на тебе пиздато. Всеми силами подавляю в себе нервозность, но русая так напилась, что, небось, ничего не замечает вокруг себя. - Только оно ужасно бесполезное. Я его не сниму, ни порвав. В корсете бегать задохнёшься, а в джунглях… - Не-не-не, - Анна разворачивает меня и берет за плечи, - наслаждайся моментом, ладно? Не думай об этом. Через несколько часов ты снимешь его и больше никогда не наденешь. Это суть времени, - она улыбается, глядя мне в глаза, - уходить и не возвращаться. В чем-то она была права: до утра это платье не доживёт. Это был один из немногих вечеров, когда мы общались, как раньше. Будто времени нисколько не прошло. Она снова девочка с русским акцентом, желающая подружиться, а я наставница, которая надаёт пиздюлей любому, кто попытается её обидеть. А Вершинину так развезло на задушевные разговоры, что невозможно было остановить. Она цеплялась за мысли, но ни одну не могла закончить. И всё бы ничего, но темы постепенно начали переходить в опасную зону. – Я почти смирилась, что в последний раз видела брата в джунглях в окружении пиратов. И, знаешь, я рада, что в этих воспоминаниях мы пытались защитить друг друга. Тут же перебиваю, чтоб тема не успела стать ключевой этого вечера: - Предлагаешь мне побыть дивой? Она на секунду замолкает, но после подхватывает сумасшедшую мысль, подмигнув. - Только не заляпайте подол кровищей, ваше стрелятельство. У неё уже язык заплетается. Отличный повод вернуться обратно. Но только я собираюсь заговорить, как она восклицает: - Бля, такой пиздатый океан. Давай занырнём? «Блять, что!?» - Ты едва на ногах держишься, какой «занырнём»? Ситуация настолько стрессовая, что я трезвею. Генерирую в голове все возможные отмазки. Анна не отстаёт, тянет меня за руку: - Да глупости. Пошли. - Ань… это открытый океан! Понимаешь? Хер знает, что там сейчас плавает. Хочешь от медузы сдохнуть? - Я пригоню машину и включу фары. Всё ок будет. Вижу, что её ничто не берёт. Иду ва-банк. - В платье никуда не полезу, - резко вырываю руку из её слабой хватки и слышу, как в плечах треснула ткань. – Хочешь плавать – пожалуйста. Но без меня. Она долго смотрит на меня, пытаясь уловить смысл слов. Видит, что я нервничаю, но принимает это на свой счёт. - Ладно, ладно! – в итоге она сдаётся. – Значит, потом. Охотно прикладываюсь к бутылке. Ром здорово расслабляет, снимая недавнее напряжение. - Отлично. Возвращаемся. *** Когда замечаю знакомую машину, расслаблено выдыхаю. Мы далеко, всё закончилось. Анна, надеюсь, уже забыла о произошедшем. По крайней мере, она хихикала себе под нос всю дорогу и постоянно пыталась поправить мне наряд. На обратном пути она больше не пьёт, хоть в бутылке ещё что-то бултыхается. Тишину нарушает Вершинина. Указывая рукой на что-то, говорит: - Сегодня что, день побега? Сначала думаю, белая горячка началась, но, приглядевшись, вижу, что на берегу рядом с авто виднеется чей-то силуэт. - А как она из багажника? - Да это не она, - отмахивается Анна. – Не видишь, что ли? Мужской силуэт. По мере приближения детали становятся чётче, и я всё больше поражаюсь дальнозоркости русской. Действительно, пытаясь запустить в море «блинчики», перед нами находился парень. Сразу подмечаю, что одежда на нём городская и какая-то совсем уж не потрепанная. Будто новая. В темноте видны лишь общие очертания, но то, что это пленник – даже гадать не надо. Заметив движение, парень оборачивается. Мельком оглядывает Анну, а на мне взгляд задерживает. Не сразу понимаю, почему, - к платью сложно привыкнуть. Я бы и сама себя подолгу рассматривала в нём, хоть и не так платонически. - Тоже не местные? Он говорит это как само собой разумеющееся. Переглядываемся с Анной и в тот же момент заливаемся хохотом. Сбежавший не понимает, чего это мы. Оно и к лучшему. Хотя, думаю, будь мы обе одеты, как пираты, он бы понёсся прочь отсюда. - Меня зовут Кай, я здесь проездом. – он протягивает нам свою аккуратную руку. - А вы, красавицы? - Да где-то он у меня лежит, - Анна безучастно разжимает ладонь, выпуская из рук бутылку. Не обращая ни на кого внимание, подходит к машине и наполовину влезает в открытое окно. Пока она копается внутри, парень с интересом осматривает её задницу. Аж присвистнул. Снимаю с плеча винтовку… - Да где же… а вот! – и тут она вылезает обратно, держа в руках мини двуствольный дробовик. – Руки, бля! Наставив на Кая оружие, ждёт от него закономерной реакции: поднятых рук и тихого бормотания. Но он, вместо этого, скрещивает руки на груди и с умным видом выдаёт: - О, это очень старая двустволка. Знаешь хоть, как ей пользоваться? Переглядываемся с Анной, не понимая, что происходит. Это самый непуганый турист из всех, кого мы видели. Его снисходительный тон так взбесил Вершинину, что та поднимает оружие и стреляет в воздух, а после на его глазах вставляет новые патроны. - А теперь не дёргайся. Подхожу ближе и стягиваю ему руки за спиной, но он выдергивает их и сам меня хватает за руку, да ещё и тянет на себя. - Ого, какая! В таком платье дерзить не положено. Замахиваюсь и бью бутылкой. Парень почти успевает увернуться, но донышком всё равно попадаю по скуле. Ром расплескивается фонтаном. Парень тут же выпускает меня, хватаясь за ушибленное место. - Ай, блять! Бью в его коленные сгибы, и Кай, потеряв равновесие, падает на песок. - Вот так! – хохочет Анна. - Ручки за голову и глазки в пол. Пока она держит его под прицелом, связываю ему руки за спиной. Замечаю, как элегантно его белоснежные рукава закатаны до локтей, оголяя предплечья. Кай фырчит, пытается сопротивляться. Приходится вдарить ему прикладом между лопаток, чтоб поутих. - Вы хоть в курсе, с кем связались?! – от того, как возмущённо он сдувает песок, чтоб во время разговора им не подавиться, нас разрывает от смеха. - Да я!.. Да мой отец! - Ой, заткнись. – Анна сплёвывает в песок, после обращается ко мне. - Вытаскивай девку из багажника. Пора вернуть пропажу.