Слишком хорош

«…с тобой друзья», – хотела договорить Гермиона, но не смогла. Свирепый взгляд Ромильды Вейн, под которым хотелось дрожать, не дал сделать Грейнджер и движения. Гарри лишь вскинул брови, не понимая, что такого произошло. – Грейнджер! – взвизгнула Ромильда. – Очень, очень подлый ход! Поттер посмотрел на Гермиону, которая была искренне шокирована. Она широко распахнула свои горячие карие глаза, а рот слабо приоткрылся. Спиной девушка уперлась в стол, пытаясь попятиться. Стараясь воспользоваться своим здравым умом, Гермиона собралась что-либо ответить. Как присуще ей: твердо и уверенно. Но не успела она и звука выдавить, нахмурившись, как ее прервал Александр. Его низкий голос сгладил углы визга Ромильды, от которого звенело в ушах. – Простите, ежели вы имеете какие-либо обоснованные претензии к мисс Грейнджер, но, право, имели бы вы терпения огласить их более спокойно? Вейн неожиданно отступила назад, резко метнув взгляд на заговорившего Поттера. Она будто позабыла о его присутствии и испугалась, когда он подал голос. Этого она не ожидала, от чего сжала руки на своей груди и ее дыхание ускорилось. Но девушка не замолкла. А лишь вздохнула напалмом в сторону Гарри и Гермионы. Но темные ее глаза вновь посмотрели на Грейнджер, не желая прерываться. – Имею, и много! Грейнджер, ты подлая лгунья. Что, думаешь, смогла меня обдурить, да? Пообещала мне, и все повернула в свою сторону?! Гермиона сильно нахмурила брови, плотно сжала губы и напрягла плечи. Ее руки сжались в кулаках, и волшебница, наконец-то, рявкнула: – Хватить кричать! Объясни, что тебе нужно и прекрати мучить наши уши. А Ромильду только захлестнула волна злости. Она сделала наигранную кислую улыбку. – Ах, ты еще дурочку строишь. Может, мне всем рассказать, что за пакости ты делаешь? Сначала обещаешь мне, что познакомишь с Поттером! Причем это я показала тебе статью в «Пророке»! Без меня ты бы и дальше дружила с ним, не зная, что он Избранный… А стоило мне отвернуться – как завиляла хвостом, как пятнистый клешнепод! А до этого ни слуху, ни духу! Ее раскаленное яростью лицо выглядело угрожающе: на лице появлялось все больше и больше морщинок, растрепанные темные волосы обвили всю спину и плечи, а широко расставленные ноги создавали ощущение, что Вейн сейчас прыгнет на тебя. Именно вся эта картина и отняла дар речи у Гермионы. Она безмолвно открыла рот, слушая весь этот бред. А злющий вид девушки пугал еще больше. Грейнджер понимала: нужно что-то ответить, опровергнуть такую глупость. И уже попыталась собраться. Настроиться на свой «холодный» лад. Но высокая фигура появилась перед ней и все мысли перепутались. Гермиона неуверенно помотала головой, попытавшись прийти в себя. Принять своеобычное состояние, и тотчас вскочила со скамьи, ухватив ту самую фигуру за рубашку. Ею оказался Гарри Поттер, вставший еще на середине демагогии Ромильды и загородивший Гермиону. Его ледяной свирепый взгляд ядовито-зеленых зениц сконцентрировался только на Вейн: он в упор смотрел на нее. Тон голоса, которым он заговорил, был жестким, четким. Словно он нагло критиковал ее. Но на личности не переходил ни в коем случае. – Я вижу, вы имеете большие problemes’ к мисс Грейнджер, однако это не дает вам никакого права оскорблять ее исключительную личность. Вам должно быть стыдно. Настоятельно советую вам извиниться перед ней и удалиться прочь, дабы не мозолить наши глаза, ибо подобное поведение достойно лишь легкомысленной барышни, что выставила нагие голени в чулках вечером у дороги. Я надеюсь, вы поняли меня, дорогая мисс Вейн? Дорогая мисс Вейн побагровела. – Он назвал тебя проституткой, – хмыкнул чей-то голос. – Такие водятся в маггловском мире. Думаю, ты и сама это знаешь. Ромильда резко обернулась, а следом за ней вытянула шею Грейнджер, и заинтересованно глянул Поттер. Недалеко от них оказался высокий, бледный и худой Драко Малфой. Он стоял с зализанными светлыми волосами и в заправленной в брюки рубашкой. Его взгляд хищно озирал заинтересованного Гарри Поттера, и вид, казалось, был неукротимо удовлетворенный. Словно он ждал подобной секунды; время, чтобы Драко мог придраться к Поттеру и начать перепалку. На губах красовалась довольная усмешка. В этом году он думал, что вырос. Что такого уже не случится. Он больше не будет задирать Мальчика-который-выжил. У него новые нужды, интересы. Его членство в Пожирателях, задания от Лорда, тайные заигрывания с Асторией Гринграсс, изучение темных искусств. Но в первую же его встречу с Гарри родились некоторые изменения. Например, Поттер, который стал вести себя странно и совсем неправильно. Его наглое поведение, высокомерный тон, новое лицо, и тот факт, что вся школа буквально только и гудит о нем! От этих мыслей Драко хотелось проклясть не Дамблдора, а Гарри Поттера. И всегда хотелось. Только не хватало… ну, некоторый силы. А отныне Драко Люциус Малфой имеет не только силы, но и ресурсы! По его приказу каждый Пожиратель может помочь чем-нибудь, а если он использует какое-нибудь Непростительное на выбор (а он, естественно, использует), то Министерство и в ус не дунет. Пий Толстоватый давно уже обвивает магическую политику, и дело Драко легко замажут. И вообще – разве Темный Лорд не будет рад, если Малфой прикончит Поттера? Прикончить Поттера – это хорошо. Прикончить Поттера правильно! И благодаря пылающей в груди ненависти Драко он мог бы издать целый том книги «2000 и 2 способа убийства Гарри Поттера». И, написав такую книгу, он сразу открыл бы раздел «Убить, получив удовольствие». Все это к тому, что, собственно, Драко Малфой уже планирует, как заставит Поттера уснуть навсегда. И он сделает это красиво. Он сделает это жестоко. Сделает так, что об этом будут трубить все газеты. Заголовки будут кричать о смерти Поттера, и о его легендарном убийце – Пожирателе смерти Драко Малфое! Отец смахнет слезинки с глаз от счастья и пожмет сыну руку, мать повиснет у него на шее и обнимет крепко-крепко. А сам Лорд Волан-де-Морт торжественно скажет, что Драко теперь его правая рука. Ведь Драко сделал то, чего не смог Темный Лорд. Драко будет молодец. И ему будет нечего бояться. От этих мыслей, что словно плавленое масло смазывало органы, Драко растянулся в блаженной улыбке. Его глаза приобрели нездоровый блеск, а сердце застучало громко-громко и очень быстро. Оно тоже готовилось. Готовилось к убийству Гарри Поттера. – Не искажайте мои слова, – возмущенно произнес Гарри Поттер. – Я сказал, что мисс Вейн лишь действует подобно им. – Он повернулся к Ромильде и любезно улыбнулся. – Но я не называл вас таковой; Ромильда, вы не проститутка. Промискуитет вас не касался! Ее глаза широко раскрылись, а руки сжали в кулаках. Она не была зла, а, скорее, была сильно смущена и жутко стыдилась. Весь Большой зал сейчас наблюдал за разыгравшейся сценой, и вдруг Малфой и Поттер начинают спорить, продается ли она или нет. А потом вся школа будет об этом шутить и сплетничать! Гарри жутко унизил ее, а Драко только закрепил постыдный грунт на ее спине. Будь по воле Ромильды, так ее давно бы не стало; она бы уже давно провалилась сквозь землю. Красный румянец от чувства позора явился на ее лице, несмотря на темную кожу. Губы задрожали. Секунда – и Ромильда бежит прочь из зала, вытирая рукавом рубашки свои круглые щеки. На мгновение у Драко проскальзывает зловещая улыбка. Он довольно косится в сторону девушки, смеясь и одновременно благодаря ее. Но тотчас же Малфой принимает наигранно-жалостливое выражение лица, прижав ладонь к груди. – Ах, бестолковый Поттер! Что же ты натворил? Расстроил бедную… – Малфой запнулся. Он не помнил ее имени. – … Девушку. Гермиона и Гарри одновременно перевели недобрый взгляд на худощавого мальчишку, который будто невидимо гладил себя по головке за эти злые слова. Или представлял, что его гладит кто-то другой… Поттер нахмурился, а Александр Родионович внутри готовился задать щенку настоящую взбучку. – Ув-в-важаемый, – прошипел Александр. – Полагаю, вы находитесь в достаточном возрасте, чтобы уже отвечать за свои действия.… В наше время вас бы уже сватали.… А посему, думаю, вы можете принять мой вызов. Напыщенный Драко приподнял бровь. Паренька просто распирало от гордости за свою дерзость. – Вызов? – Вызов на дуэль, разумеется, – кивнул Поттер, и шагнул поближе к Малфою. Их разделяло всего каких-то сантиметров 20. Гарри в упор смотрел на Драко, не мигая. Малфой отвечал тем же. – Сегодня в час ночи на западном дворе подойдет? – спросил Гарри. Драко широко растянулся в небывалой улыбке. – Прекрасно… Гарри Поттер круто повернулся, и широко зашагал дальше, к выходу из зала. Из зала, в котором половина сидела, вытаращив глаза или разинув рты. Гермиона с большой яростью впилась в Малфоя, схватив его за рубашку (до воротника она попросту не достала). Сильно стиснув зубы, она зарычала на него: – Малфой! Что за чертовщину ты делаешь?! Отмени все немедленно! Проводя взглядом Гарри до двери, довольный Драко стал постепенно мрачнеть. Его пустые, но едкие зеницы вернулись на лицо Гермионы, и юноша принял холодность и отстраненность. Он обхватил девичьи кисти своими длинными пальцами, оторвал от рубашки и оттолкнул от себя Грейнджер. Малфой брезгливо отряхнулся. – Не тебе приказывать мне, грязнокровка, – выплюнул он. – Чего не попросишь своего драгоценного Поттера? Не прилипай ко мне. Но девушка не отступила. Она потирала свои кисти рук, но все еще смело и вызывающе смотрела на платиново-волосого парня. – Нет, я не уйду! Вас обоих поймают, и вы навредите своим же факультетам. Вам не тринадцать лет! Что за глупости? Малфой скривил губы, смотря на Гермиону сверху вниз. Он хотел, чтобы девчонка сама сказала вслух, о чем они оба думали. Не ходила вокруг да около, и не искала идиотские причины. – Давай, скажи это. Я хочу сам убедиться в том, что и ты, Грейнджер, видишь это, но даже твой хваленый умишка тут не в помощь. Гермиона замерла. Она не совсем понимала, что имел в виду Малфой, и ее пугало это его лицо. Он уже давно не тот мальчонка, которому она чуть не сломала нос. Это уже был высокий и взрослый парень, вовсе не беспомощный, способный постоять за себя. И он почему-то сейчас смеялся над ней. Девушка неуверенно посмотрела на него, поджав губы. – Сказать – что? Драко немного наклонился вперед и тихо шепнул, оголив в улыбке зубы: – Что Поттер совсем другой. Ты боишься его. Время остановилось. Все вокруг замерли, и в движении осталась только Гермиона и Драко. Он смотрел на нее злобно, хищно, ловя каждую секунду ее растерянности и упиваясь ими. Его зрачки были сконцентрированы только на лице Гермионы. На ее испуганных глазах, приоткрытом рте. Сжатых на груди кулаках, учащенном дыхании. Малфой пытался зафиксировать это: боязнь другого человека. И ему нравилось, что Грейнджер сейчас испугана. У нее внутри словно огромное ведро со льдом перевернулось и большой кучей обвалилось куда-то вниз. По коже прошелся иней, и она с ужасом подумала: «а что, если он прав?». Что, если она действительно стала бояться Гарри? До этого момента ведьма и сама понимала, что он изменился. И приняла это, пусть и с трудом. И теперь говорить с ним было трудно, она не знала, какой будет реакция Поттера на что-либо. Потому не так много говорила с ним. Гермиона видела его в бою, в самом конце лета. Видела, с какой холодностью он отвергал признающихся ему девушек. Гарри приобрел некое благородство, но потерял большую долю сердечности. Нельзя быть справедливым, как он сейчас, и одновременно добрым, как он тогда. Так что же – боялась ли она его? И если да, то только она, или еще кто-нибудь? – «Боюсь»? Что за несуразица. Он мой друг, Малфой. Если у вас принято дружить с тем, кто сильнее, и бояться его – поздравляю, это не дружба. Но у нас… Драко сразу скинул с себя усмешку, и встал ровно, сунув руки в карманы. Его лицо поникло и исчезло то странное сияние. – Не неси всю эту чушь, Грейнджер. Просто признай это. Иначе, зачем ты стала просить меня, а не его? Чего не вцепилась в ногу своему «избранному»? Гермиона невольно отвела глаза. При любых проблемах она советовалась с Гарри, а сейчас предпочла Малфоя ему. Выбрала неприязнь вместо…друга? Нет. Страха. – Хватит, – через силу выдавила она и собралась уже уходить. – Можешь не приходить сегодня никуда. Этой дуэли не состояться. Девушка поспешно направилась к выходу, стараясь забыть о том, чей взгляд ей сейчас сверлит спину. Стараясь не думать и о том, что сказал Малфой. Она не может бояться своего лучшего друга. Не может бояться Гарри. Но посторонних, похоже, уход Гермионы не слишком-то волновал. Когда вышел Поттер, зал зашелестел от переговоров учеников. Они все были возбуждены, и все прекрасно слышали, о чем говорили Драко и Гарри. Поттер вызвал Малфоя на дуэль! На самую невероятную и на самую интересную. Каждому безумно хотелось посмотреть на нее. Посмаковать такое зрелище. Никто не сомневался, что Поттер уложит Малфоя на первых десяти минутах волшебного побоища. Но многие слизеринцы уже стали пылко спорить об этом с остальными. Потому что Малфой, говорят, стал куда сильнее. Ведь ходят слухи, что у Драко на предплечье есть…

***

– Исключено, – парировал Александр. – Я не замечал за ней никаких странностей. – Быть может, вы не столь внимательны, как уверовали. Сложив ногу на ногу, Островский потер подбородок и устремил глаза в потолок. Сейчас он усердно пытался вспомнить, не замечал ли за своей Машенькой каких-либо замашек, свойственных ведьмам. Он не видел ее с совой, она никогда не питала особых чувств к метлам, спокойно относилась к веткам боярышника, не верила в единорогов и считала, что котлы – это непрактично. Александр Родионович не припоминал, чтобы видел парящие предметы или кусающиеся книги. Все было в границах нормы, как и положено. Мужчина сдался, потрепав себя по темным волосам на затылке, и вернув зеленые глаза на профессора Дамблдора. Тот терпеливо сидел на высоком кресле перед диваном, где раскинулся Островский. Он с интересом наблюдал за мужчиной сквозь свои очки, не издавая ни звука. – Нет, – помотал Александр головой. – Быть может, я запамятовал. Ибо всего и не упомнишь, но кабы я заметил что-то сверхъестественное, не стоял бы на месте. Альбус еле заметно покивал, поджав губы и рассматривая пол. Он не знал, что ответить, и обдумывал, какую бы еще версию попробовать выдвинуть. В то время Александр наклонился, заглянув в лицо профессору, и поднял брови: – А что же вы такое подумали на Машу? Дамблдор словно очнулся. Он посмотрел на Поттера. – Может, она как-то причастна к инциденту. В последний момент Мария Станиславовна крикнула вам, что у вас не получится. Я предположил, что она знала исход заранее. Александр замер на секунду. Он пытался вспомнить. – Что крикнула? – Вы не сможете. Что не сможете – не знаю. – Она что-то крикнула? – Да. В карете. Вы уже вышли. – Я не слышал. Альбус бесстрастно пожал плечами, изображая полную непоколебимость и непосредственность. – Видите. Вы даже этого не заметили. Что уж говорить о мелких атрибутах магии. Вероятно, что она даже опоила вас приворотным зельем. – О, право! – Островский резко возмутился, отвернувшись. – Каков вздор! Оставьте. Никакого зелья решительно. – Но ошибку все-таки вы могли допустить. Не заметить. Может, ваша женщина занималась прорицанием, нумерологией или темными искусствами. Узнала, что вы не победите в дуэли. Ну, мало ли какие причины есть. – Дамблдор запнулся, и поспешно постарался продолжить. – То есть – вдруг, ваш партнер напал без… В общем, вы поняли. И ваша жена решила как-то предостеречь дуэль. Александр со странным выражением лица слушал старика. Пытался принять его версию, хоть это и было трудно. – И поэтому она перенесла ужин с Шипиловыми? Альбус резко сел ровно, выпрямившись и приняв оживленный вид. – Да-да, именно это. Но когда вы ушли, она решила перенести вас в это тело. Думаю, рандомно. Островский нахмурился, пытался сообразить. Обмен душами по воле его жены? Странно. Но – если обмен… – Постойте. Если я перенесся в это тело, то… –… душа Гарри Поттера оказалась в вашем.